Сожги меня

Вместе с запахом выжженых солнцем полей, Тёмной птицею в сердце входит новая осень. Ты плетёшь свой венок из траурных лент, Из увядших цветов и почерневших колосьев. Но кто знает, чем обернутся холода и потери, Для того, кто умел верить? И кто знает, когда над водою взойдёт голубая звезда, Для того, кто умел ждать? Тебе больно идти, тебе трудно дышать, У тебя вместо сердца открытая рана. Но ты всё-таки делаешь ещё один шаг Сквозь полынь и терновник к небесам долгожданным. И однажды проснутся все ангелы, и откроются двери, Для того, кто умел верить. И ненастным январским утром в горах расцветет миндаль, Для того, кто умел ждать. Гнётся вереск к земле, потемнел горизонт, Облака тяжелеют, в них все меньше просветов. Ты сидишь на холме неподвижно, безмолвно. Все слова уже сказаны, все песни допеты. Но я знаю, найдутся ключи и откроются двери, Для того, кто умел верить. И над тёмными водами мрака взойдёт голубая звезда, Для того, кто умел ждать. Обречённо скользит одинокая лодка Сквозь холодные воды бесконечной печали. Только небу известно всё о нашем сиротстве И о боли, что связана клятвой молчания. Где-то есть острова утешения и спасительный берег, Для того, кто умел верить. Там рождаются новые звёзды, и в горах расцветает миндаль, Для того, кто умел ждать. (Fleur) -Ты останешься со мной сегодня? -Да. -Я проснусь, и ты будешь рядом, верно?-заподозрив неладное, Мэрилин вглядывалась в синие глаза, силясь разгадать подвох. -Верно, Лисица. Александр неспешно обходил комнату, рассматривал портреты, висящие на стенах, время от времени подходя к окну, чтобы уставиться на пугающую ночную темноту. Он запомнил все трещинки на каменных стенах, удостоил взглядом каждую деталь интерьера, вот только на Мэрилин не обратил никакого внимания. Девушка терпеливо ждала, когда он, наконец, взглянет на нее и нервно постукивала каблучком бардовой туфельки об пол. И только этот звук нарушал внезапно наступившую тишину. Мэрилин видела, что Александра что-то тревожит, но никак не решалась спросить о причине его печальной задумчивости. -Марусь, я сейчас схожу за Соней,- Александр уже почти вышел за дверь, когда Мэрилин легко коснулась его плеча. -Не нужно. Дай ей отдохнуть. Я не маленькая девочка, могу справиться со всем сама. Вот только…- девушка легко прикусила губу, и щеки ее покрылись легким румянцем.- Ты не мог бы мне помочь справиться со шнуровкой на корсете? Александр несколько секунд удивленно смотрел на девушку, не зная, что сказать. «Да, конечно, я помогу, давно ждал такого предложения…». Поэтому, кивнув с напускной непринужденностью, мужчина осторожно повернул девушку к себе спиной и тяжело вздохнул. Так. Расслабься и держи себя в руках. Но, едва легкая ткань верхнего платья легким облаком опустилась к ногам Мэрилин, все спокойствие улетучилось, махнув на прощание рукой и приказав жить долго и счастливо, по крайней мере эту ночь. Самыми кончиками пальцев Александр провел по атласной коже, но девушке этого вполне хватило, и она, вздрогнув от непонятных ощущений, напряглась всем телом. Никто из мужчин ее еще так не касался. Эта мысль кружила голову обоим – Мэрилин от страха, а Александру от внезапно накатившего наслаждения. Руки совсем не слушались, лишь больше запутывая тонкие веревочки корсета. Мужчина злился. Злился на себя за то, что ведет себя как мальчишка. Злился на ситуацию за то, что был к ней совершенно не готов. Злился на нее за то, что она такая красивая. Злился за то, что ничего не мог с собой поделать. Злился на то, что так ужасно хотел, и на то, что никогда не могло произойти… Мэрилин была холодной, но плечи ее покрылись мурашками совсем не от холода. От каждого его касания бросало в жар, и девушка благодарила всех богов за то, что Александр не видит ее красного от стыда лица, надежно спрятанного за навесом рыжих прядей. Ей было страшно. Но боялась она не мужчины, а саму себя, своих ощущений. Эта ночь, этот момент были олицетворением порока в ее глазах, сущностью неумелого наслаждения и свободы, но наутро она снова станет прежней Мэрилин, забитой и сломленной, как тогда, в лесу. Она никому не позволяла себя касаться, но разве возможно придерживаться этого правила, когда это делает он… Сегодня она блефовала, позволила себе окунуться в мир порока и наваждения, откинув в сторону голос разума, потому что сегодня он был лишним. Нужно наслаждаться моментом, запомнить каждое касание, чтобы потом, вспоминая их, плакать от ощущения пустоты и безнадежности. Эти чувства пугали ее, завораживали, и что-то непонятное теплилось внутри нее, она разомлела, расслабилась и прикрыла глаза, отстранившись от другой части мира. -Спасибо, Саш. -Обращайся,- прокашлялся. Конечно, обращайся, в любое время, мне это только в радость. Он бы вышвырнул из дома всех слуг, лишь бы делать это каждое утро и вечер самостоятельно. -Марусь, засыпай. Я скоро приду. -Ты обещал остаться. И ты останешься,- четко и громко. Маленькая манипуляторша пошла характером в него самого, и ему это, черт возьми, нравилось. Нравилось до умопомрачения.- Ложись. Как жаль, что услышать это он мечтал совсем в другой ситуации, при совсем других обстоятельствах. Завтра он уедет отсюда. И кто знает, что случится потом, может, им не суждено будет свидеться снова. Александр понимал, что Мэрилин будет тяжело, понимал, что последние дни ее нужно было держать на расстоянии, чтобы она отвыкала от него, забывала, смирилась с возможной утратой и продолжала жить дальше… Но Александр эгоист, и стремился от совершенно к противоположному: чтобы она помнила, чтобы помнил он… Откинув в сторону легкое покрывало, он откинулся на пуховые подушки и в немом ожидании уставился на Мэрилин, неловко переминающуюся с ноги на ногу от неловкости и холода (конечно, на ней осталось только легкое нижнее платье, которое было больше похоже на сорочку). -Ну и чего ты мнешься? Как будто первый раз вместе спим. Как ловко и правильно он подбирал меткие слова и фразы. -Это, между прочим, Марусь, твоя идея,- вскинул брови молодой человек, и губы его растянулись в нахальной усмешке. -Знаю,- цокнула девушка и, нырнув под покрывало, устроилась в объятиях Александра, блаженно прикрыв глаза.- Но я думала, ты разденешься. -Если хочешь увидеть меня без одежды – просто попроси. -Да иди ты!- стукнула его кулачком Мэрилин, однако, девичья ручка была схвачена в плен, и Александр притянув ее к губам, нежно поцеловал. -Не стоит в подобном тоне выражаться юной девушке. -Я уже старая дева!- обиженно протянула она, на что Александр лишь прыснул от смеха. -Старой ты будешь после двадцати пяти, и я, так уж и быть, позволю тебе выйти замуж. На этот раз мужчина получил болезненный толчок по ребрам, и, недовольно хмурившаяся Мэрилин угодила в крепкие объятия таким образом, что двигаться совершенно не могла. Саша почти лежал на ней, а его горячее дыхание опаляло девичью шею. Мэрилин все еще продолжала дергаться и выворачиваться, но под грозным взглядом синих глаз прекратила это делать. -Еще одно твое движение – и у нас будут последствия. Я мужчина, котенок, и не нужно меня доводить до греха. Александр переместился на другую сторону кровати, устало прикрыл глаза и пригладил рукой непослушные волосы. -Саш? -Что, Марусь? Девушка выглядела взволнованной. -Ты не оставишь меня? -Никогда. -Нет, так не пойдет,- резко села на постели она, и растрепанные локоны упали на ее испуганное лицо.- Скажи: я не оставлю тебя... -Я не оставлю тебя, - заверил ее Александр, утягивая обратно в объятия и целуя в висок. И оба знали, что это была ложь. *** Утро было серым и мрачным. Впрочем, как и все другие в ее жизни. Светловолосая девушка стояла у окна и смотрела на то, как первые капли дождя орошают землю и превращают ее в противный черный цвет. На кровати спят муж и сын. Уютная хибарка согревала своим теплом. Спрашивается, что еще нужно для счастья? Ответ на этот вопрос она узнала еще в юности: свобода. Калиса помнит, как они с мамой пришли сюда лет десять назад, а потом все пошло под откос. Они искали помощи, искали спокойствие, безопасность, но, в итоге, ее приметил сын главы клана Призрачных Псов, и Калису подарили ему, словно какую-то игрушку… А мама… Страшно вспоминать. Как оказалось, Псам не нужна лишняя «обуза» в виде двух испуганных и уставших женщин. Нацепив рубаху, плотные штаны и кожаный корсет, девушка вышла наружу, тихо прикрыв за собой дверь. Удручающий вид разбивал ее сердце уже десяток лет: уставшие женщины, плачущие дети, мальчики, изможденные тренировками, родившиеся, чтобы стать воинами клана, разруха и насилие. Она потеряла родителей слишком рано, но обостренное чувство справедливости и жалости впиталось с материнским молоком. Набрав ледяной воды в деревянный ковш, Калиса вернулась в дом, стараясь игнорировать все происходящее вокруг. Эта тактика стала обычным делом, хотя сердце болезненно сжималось при виде детских слез. -Мама! Маленький светловолосый мальчик лет шести кинулся к Калисе, словно она была единственной отрадой для этого маленького человечка. -Здравствуй, Луис,- девушка взяла малыша на руки и поцеловала в пухлую щечку со всей нежностью и любовью, которую только могла испытывать мать к своему ребенку. – Где папа, малыш? Неужели он оставил тебя одного? -Папа пошел искать тебя. Луис прижался к маме, и маленькими ручками перебирал ее волосы. -Ты испугался? -Папа очень злился. Я не люблю, когда папа злится. Он очень страшный тогда. -Ну-ну, солнышко, - успокаивающе улыбнулась Калиса, поставив мальчика на пол и поцеловав светловолосую макушку. – Папа не злился. Он нас любит. Хочешь, мы сейчас его отыщем? -А нам можно выйти?- малыш удивленно распахнул серые глазки. -Конечно, а кто нам запретит? Взяв маму за ручку, Луис вышел из дома, еле поспевая за ней и смеясь от мелких капель дождя, которые падали на его лицо и одежду. Бедный малыш даже не представлял, что творилось на душе у его мамы. Испуганная Калиса понимала, что если сейчас же не найти Цинцинната – случится что-то страшное. Боже мой, она всего лишь вышла из дома за водой и пробыла вне его стен не дольше десяти минут. Неужели он настолько не доверяет ей? Хотя, зачем она спрашивает – ответ и так очевиден. У девушки уже был печальный опыт с попыткой побега, и после того раза она не предпринимала столь поспешных, необдуманных решений. Сбежать было невозможно. Он отыскал ее спустя день, и она жестоко поплатилась за это. -Калиса! Вот и конец. Обернувшись на голос, девушка застыла, смотря на приближающегося, словно ураган, Цинцинната. -Где тебя носит?! -Не смей повышать на меня голос при нашем сыне!- грозно зашептала она, подходя ближе, почти вплотную, показывая, что она не боится его. Картина была довольно забавная, так как со всей своей грозностью Калиса была не выше его плеча. -Я спрашиваю, где ты была!!! -Не устраивай мне сцен из-за ничего! Я вышла на несколько минут за водой, а ты поднял на уши весь лагерь! Не удивлюсь, если уже ведутся поисковые работы! Прекрати контролировать меня и мои действия! Неужели ты не понимаешь того, что я не смогу сбежать?! Того, что я не хочу убегать? У нас есть сын! И мы должны растить его как достойного человека! Он должен расти в семье, в нормальной семье, которой никогда не было у нас! Неужели ты не хочешь этого для него?! Неужели мы тебе настолько противны?! Ты переживаешь лишь из-за собственной выгоды, не замечая ничего, кроме своих Псов и… Заткнув рот Калисе грубым поцелуем, Цинциннат сжал ее в крепких объятиях.Он так боялся, что она снова сбежит и оставит его. Уперевшись руками в грудь мужчины, девушка попыталась его оттолкнуть, но, когда ее старания не увенчались успехом, она расслабилась и успокоилась, постепенно отвечая на поцелуй. -Папа, ты не злишься? Цинциннат резко отпрянул от любимой женщины и поднял на руки сына, целуя его в макушку. -Я никогда не злюсь на вас, Луис. -Но вчера ты стукнул маму,-удивленно протянул мальчик, отвыкнув от того, каким нежным и спокойным может быть его папа. -Уверен, мама была не против. Она плохо себя вела. А ты хороший мальчик, Луис? -Да, вчера я помог маме перенести ведро. -Скоро мы начнем тренироваться, Луис. Ты станешь воином. -Нет. Не станет,- Калиса забрала мальчика с рук отца и двинулась в сторону дома. -Я не спрашивал тебя. Он станет воином. Это удел всех мужчин, Калиса! Или ты всю жизнь будешь держать его у свей юбки?- однако, Цинциннат тут же спохватился и усмехнулся.- Ой, у тебя ведь даже и юбки-то нет. Не забывай, Калиса, кто ты, кто мы. Мы Призрачные Псы. И Лукас будет главой Псов, хочешь ты этого или нет. -Он не станет таким, как ты. -А какой я? -Жестокий, мерзкий, циничный, нахальный, отвратительный, жестокий… -Ты повторяешься. -Ты слишком жестокий, так что я могу хоть бесконечно называть это слово, и этого не будет достаточно. -В наше время нельзя быть неженкой, Калиса. Иначе можно умереть. Если ты неженка – тебя растопчут. -Считай, ты меня растоптал, любимый,- горько усмехнулась девушка, выделив последнее слово.- Но Луиса ты не получишь! -Он уже мой, любимая, потому что ты моя. -Ошибаешься! -В каком из двух утверждений я ошибаюсь? Подумай хорошо, прежде чем ответить. -Во всех. Входная дверь захлопнулась перед его лицом, и под грозные крики мужа с обратной стороны, Калиса опустилась холодный пол, сотрясаясь от подступивших слез. -Мама! Мама! Что с тобой,- Луис подбежал к матери и взял ее лицо в свои крохотные ручки, смотря на нее с испугом. -Все хорошо, мальчик мой. Мама тебя любит. Она никому не даст тебя в обиду, солнышко. Никогда. *** Громкие раскаты грома разбудили мирно спящую девушку. Открыв глаза, Мэрилин сладко потянулась, нет, она не боялась грозы, с самого детства Саша всегда был рядом с ней в страшные моменты, он рядом и сейчас. Повернувшись к другой стороне кровати, девушка протянула руку, чтобы коснуться лица еще спящего мужчины, но не обнаружила его на месте. Резко сев на кровати, Мэрилин наспех забрала волосы в высокую прическу, нацепила верхнее платье без корсета и выбежала в коридор. Оно обежала почти все помещения в доме, но нигде не обнаружила Александра. В расстроенных чувствах, состоящих из злости, ненависти, горечи и переживания Мэрилин поднялась обратно к себе в комнату. На столе из темного дерева контрастно выделялся свернутый белый лист бумаги. Девушка быстро пересекла помещение и дрожащими руками развернула небольшой листок, заранее зная, что эта записка от него, и что ничего хорошего ждать не придется. «Милая моя Маруська, Я знаю, что не обладаю красноречием. Но это письмо обращено к тебе, лично к тебе, мое сокровище, с просьбой простить меня и понять. Я знаю, что ты любишь меня и переживаешь за меня, как никто другой, и сейчас я готов сообщить тебе свое местоположение: я направляюсь обратно в Толедо, в наш старый дом с целью вернуть Джулию обратно, забрать ее из поганых Собачьих лап. Совсем недавно Даши писал в своем письме, что он смог найти добровольцев, готовых помочь в борьбе с нашим злейшим врагом, и совсем скоро мы одержим победу, возможно, ценой наших жизней, но это больше не важно. Наши народы больше не могут жить под гнетом Псов и преклонять перед ними колени, в то время как они отрубают нам головы и сжигают на кострах наши семьи. Ты всегда была моей частью. Нет, не так, Ты всегда была мной. Ты – моя жизнь, Мэрилин. И стала ею с того самого первого дня, когда твоя мать положила тебя в мои руки. Я обязан защитить, спасти, уберечь от самой страшной участи, которая едва не случилась месяцем ранее. Маруся, я знаю, что ты меня любишь самой светлой и чистой любовью, что ты не сможешь быстро забыть обо мне. Ты и не должна. Помни. Помни обо мне, пожалуйста, если я не вернусь обратно. Помни, но не живи мной. Так случается, Лисица, люди уходят. Помнишь, как ты сказала мне эту простую истину, когда я потерял друга? Ты была еще маленькой, но сумела поддержать лучше всех других. Люди уходят и приходят, Мэрилин. Нужно жить настоящим. И если я уйду – я не хочу видеть тебя на том свете тоже, ты меня поняла? Не делай глупостей. Конечно, я не знаю, кто тогда будет вытаскивать тебя из передряг, в которые ты регулярно попадаешь, но я постараюсь это как-нибудь урегулировать…» Неаккуратный каллиграфический почерк расплывался в глазах от слез, а чернила кое-где уже размылись, превратившись в огромные кляксы темно-синего цвета. «Я никогда и никем не дорожил так сильно, как тобой с самого первого дня нашей встречи. Ты – моя жизнь, потому что вдохнула ее в меня своим удивительным ребячьим сопением во время сна, своим звонким смехом, своими серыми глазами, которые еще месяц назад сияли чистотой и озорством. И я обязан вернуть этот блеск. Я обещаю, что верну Джулию домой, что мы одолеем Псов, тогда все будет как прежде. Просто обещай жить, даже если моя жизнь оборвется. Я люблю тебя, Маруська, я чертовски сильно тебя люблю. Твой Папа Ноэль.» В ярости, чувствуя себя беспомощной, бесполезной, девушка смяла злосчастное письмо и отбросила его в сторону, тяжело опустившись на пол. Дорожки из слез уже высохли, и теперь щеки неприятно жгло. Она уже не плакала. Осталось лишь чувство опустошенности, которую, казалось, уже ничем не заполнить. Она схватила смятое письмо и хотела разодрать его на мелкие кусочки, вымещая ярость, злость, что так крепко сжимала ее в своих тисках, но, остановившись, прижала к своей груди несчастный сверток. Взгляд ее был направлен в пустоту. Она словно обратилась в саму себя, силясь понять, за что так жестоко жизнь обходится с ними. Ответ так и не был найден. Соня и хозяева дома отчаянно колотили в дверь так, что, казалось, она вот-вот слетит с петель, но Мэрилин не обращала на это никакого внимания. Он бросил ее. Не сдержал слово. А что, разве ты не знала, что так будет? И снова ужасные картины предстоящего будущего в томительном ужасном ожидании занимают ее мысли, занимают все ее существо. Что, если он не вернется? Что ты будешь делать тогда? Закрыв голову руками, словно мысли лезут извне, девушка старалась от них защититься и успокоиться, но получалось это довольно плохо. Вечер. В дверь уже не колотили: она была распахнута настежь, а Соня, сидевшая на полу подле девушки, успокаивающе гладила ее по спине и волосам. Ей было искренне жаль свою подругу, потому что она знает, как тяжело и больно терять близких людей. Да, можно надеяться на лучшее для Саши, для нее, для всех, но как же трудно сидеть в пустой темной комнате и ждать известий о тех, кто дороже всех на свете, особенно, когда ты ничем не можешь помочь. Да, можно сглупить и отправиться за Сашей, вернувшись в Толедо вместе с ним, но тогда все его силы будут направлены на то, чтобы защитить Мэрилин, а не себя. Рыжеволосая девушка слишком умна, чтобы быть столь опасной обузой и подставлять жизни других людей под вероятное сомнение. Мэрилин сильная. Мэрилин переживет. Мэрилин справится. И Мэрилин плачет… _____________________________ Привет тем, кто все еще со мной!))) Песня подходит не только под главу, но и под вас, мои дорогие читатели. Ахахахах. Извините за долгое отсутствие. Я безгранично ценю то, что вы находите время для прочтения и комментирования моей работы!