Сожги меня

Вереска волны, печальны холмы… Что впереди… Лишь дорога, дорога… Скоро пройдем через двери зимы — вдруг и совсем не заметив порога. Ждать уж недолго — безжалостный снег, что позади я оставил, укроет. И не сомкнуть тяжелеющих век, и вспоминать очевидно не стоит… К западу солнце, восходит луна — день уходящий неслышно проводит. Вереск темнеет, и ночи стена нас разделяет, скрывает, уводит. О, не молчи! Отвечай же скорей! Я ведь всего лишь твой странник печальный… Вереск! Скажи мне, в какой же из дней встал я на путь одинокий и странный… Но нет ответа… Молчали холмы… Вереска волны печально молчали. И в ожидании скорой зимы, в звездной ладье небо тихо качали. (Мельница) *** -Не смей ко мне прикасаться! -Прекрати вести себя как маленькая наивная девочка, Калиса! Ты прекрасно знаешь, зачем нам это было нужно. Первые крупные слезы скатились по ее щекам, а в голубых глазах мужчина смог прочесть настолько чистое и искреннее презрение, что это обстоятельство заставило его замереть на одном месте в изумлении. Цинциннат хотел было протянуть руки к жене, чтобы заключить ее в объятия, но не успел сделать даже шаг, как смачная пощечина вмиг развеяла всё подобие нежности, которое могло быть сегодня ночью. -Безумец! Калиса резко развернулась и быстрыми шагами начала удаляться в сторону лачуги. Она почти бежала, определенно точно осознав то, насколько сильно ее поступок разозлил мужа. Полы ее грубого платья были слишком длинными, что было совсем некстати для подобной местности и бега, но мероприятие, проводимое ею сегодня, обязало ее надеть его. Калиса ненавидела платья, ведь под него всегда норовили залезть мужчины. Она никогда не рассказывала об этом мужу, потому что вся его забота и защита были основаны лишь на чувстве собственничества, и всё, что он сделал бы – запер её в несчастной лачужке, которую девушка не могла терпеть. Совершенно уставшая, она, путаясь в полах собственного платья, едва ли могла смотреть под ноги, потому что глаза застилали так некстати выступившие слезы. Калиса уже слышала позади себя торопливые шаги, но не останавливалась и бежала до тех пор, пока очередной камень не стал помехой на ее пути, и она не полетела вперед, успев лишь подставить руки для смягчения падения. Подниматься на ноги совершенно не хотелось, поэтому девушка, сев на колени, просто закрыла лицо руками. Никто не должен видеть ее эмоций. Никто. -Оставь меня в покое! -Прекрати!- сильные руки обвились вокруг талии и подняли ее, заботливо поставив на землю.- Калиса, посмотри на меня. Упрямая тишина и руки, крепко сжатые в кулаки, были ему ответом. Девушка хотела отвернуться, но Цинциннат не позволил ей этого сделать, взяв ее лицо в руки и всматриваясь в глаза, полные злости. -Если ты еще раз поднимешь на меня руку – я тебе ее выверну, милая жена,- кривая ухмылка исказила его лицо и сделала еще опаснее. Боже, какие демоны таятся у него внутри?.. Всё-таки вырвавшись из крепкой хватки, девушка двинулась по прежнему маршруту, напоследок смерив своего мужа презрительным взглядом. Потирая горящую от удара щеку, он с удовольствием и нескрываемой гордостью отметил про себя, что у его женщины крепкая рука, а ее чувство собственного достоинства заставляло в его груди что-то сладко переворачиваться. С садистским удовольствием он причинял ей боль день за днем. Были ли его чувства любовью? На этот вопрос не сможет ответить и он сам. Но тот факт, что она рядом, делал его жизнь полноценной. Она уже подарила ему сына, а больше от женщины ничего и не требовалось... Но Калиса была другой. Принимая участие во всех битвах, она была одной из самых храбрых воинов, тянула за собой целые отряды и вдохновляла живших в клане женщин на то, что в один день всё может измениться. Калиса восхищала Цинцинната всей своей сутью, но главным ее заблуждением была надежда на будущее, которую она так трепетно и старательно оберегала для себя и сына, готовая убить любого, кто посягнет на это сокровище. Вот только единственным губителем был Цинциннат… Любила ли его Калиса? За что можно полюбить столь беспощадного и жестокого монстра? На этот вопрос не могла ответить и она, надеясь, что в один день ей хватит духу занести над ним клинок и вонзить ему прямо в сердце. Эта любовь была больной, обреченной, точно такими же были и они оба… Близились события, которые изменят их жизни навсегда. *** Мэрилин пришла в себя лишь поздней ночью. Ужасно болела голова, так что девушка просто села на кровати и огляделась по сторонам. Совсем не хотелось подходить к висевшему напротив зеркалу и лишний раз убеждаться в собственной непривлекательности и сомнениях по поводу гнезда на голове, являвшегося когда-то красивой причёской. Казалось, что мысли должны были переполнять ее голову, но вместо этого в ней была лишь пустота. Заколов спутанные волосы заколкой и умывшись холодной водой, девушка привела себя в в нормальный вид и вышла из комнаты. Темнота дома пугала неизвестностью. Только сейчас она поняла, что абсолютно не помнит, по какому коридору нужно идти, чтобы спуститься вниз и попасть на кухню. Живот жалобно заурчал, это и побудило ее к дальнейшему действию. Решительно свернув налево, Мэрилин шла по длинному коридору, стены которого с обеих сторон были увешаны портретами незнакомых ей людей. Окна завешаны тканью, которую можно встретить только в королевских дворцах, и лишь слабой полосе лунного света было позволено проникнуть сквозь эту плотную завесу. Часы показывали два часа ночи, когда Мэрилин удалось дойти до гостиной целой и невредимой, с головой и шеей, которые она могла бы успешно свернуть в кромешной тьме. Девушку пугал этот дом до дрожи... Пугала его холодность и отчужденность, пугал излишний пафос. Она не привыкла к такому величию, и была действительно счастлива, что доселе ей не приходилось жить в столь огромных и величественных зданиях. Мэрилин искренне верила в то, что у каждого дома есть душа. И если это действительно так – она бы не хотела знать, что таится за этими стенами. Ощущение, что за ней кто-то наблюдает, не покидало с самого начала, но сколько бы девушка ни оглядывалась – ничего подозрительного заметить не могла. Скрипнувшие у фортепиано половицы, заставили Мэрилин резко повернуться на источник звука. На секунду ей показалось, что она видит силуэт. Тогда, крепко зажмурившись, и резко открыв глаза, она больше никого не заметила. Посчитав, что воображение играет с ней злую шутку, девушка поспешила к выходу и на всякий случай прикрыла за собой дверь. Конечно, она понимала, что в случае опасности ее не спасет никакая дверь, просто так было спокойнее, и в конце концов, этот кусок дерева – единственный способ защиты от того, что ей привиделось, потому что в этом доме нет даже статуэтки, которая стоила бы меньше трёх жизней Мэрилин, и которой можно было бы обороняться. Свернув в очередной коридор и проклиная этот бесконечный дом, девушка уже жалела, что вообще вышла из комнаты, потому что путь обратно в комнату она вряд ли найдет. Особенно, если возвращаться придется через ту страшную гостиную. Что бы Мэрилин себе не внушала – она была напугана, и это чувство, предчувствие чего-то нехорошего ей абсолютно не нравилось. Дверь одной из комнат этого коридора была приоткрыта. Мягкий, приглушенный свет, лившийся из помещения, оповестил девушку о том, что в нем кто-то пребывает. Вспомнив о своем ужсном виде, совершенно неприглядном для общества, Мэрилин уже хотела уйти, как вдруг услышала подозрительно знакомый голос. Люди (судя по всему их было двое) совсем не думали, что кто-то нарушит их уединение, и поэтому не стеснялись бранных слов и общались во весь голос. -И как продвигаются дела? -Лучше, чем ты мог подумать, Беренгер. Мэрилин подошла чуть ближе, смущаясь собственного поступка. Подобное поведение было дурным тоном, а она была образованной и воспитанной юной девушкой. Об этом Александр позаботился. -Он доволен тем, что получил твою жену себе? Неужели тебе ни капли ее не жаль? Ты, конечно же, догадываешься о том, что с ней там произойдет, верно? -Более чем, мой друг. Периодический звон бокалов свидетельствовал о том, что мужчины выпивали. Разговор был чем-то похож на личную беседу, и ее итог не должен был интересовать Мэрилин. Но отчего-то она продолжила стоять на месте, и вся обратилась в слух. -Как она вообще могла терпеть тебя все эти годы?! Ответь мне! Как тебе позволила совесть сдать собственную жену этим живодерам. Вы жили вместе двадцать один год! -И что? Поженились по молодости, при определенных обстоятельствах, и ты знаешь при каких, Ерерра. - Всегда было интересно, когда у Духа наступает молодость и старость, - задумчиво произнес собеседник.- Нельзя прожить столько времени вместе и не полюбить друг друга. -О, великий и могучий сеньор Беренгер Ерерра стал слишком сентиментален. -Когда-нибудь тебе это вернется,-горько усмехнулся собеседник. -Что же, я заслужил, и с готовностью приму. -В таком случае, почему бы тебе не умереть сразу? Потому что если он доберется до тебя раньше… -Не нужно мне напоминать о том, что будет в этом случае. -Ты знаешь, что он загрызет за свою семью, он истинный волк. Псы на его фоне кажутся обычными шавками. -Каждый будет оберегать свою семью. -Кроме тебя. Жемчужная заколка предательски соскочила с волос и упала на пол. Мэрилин затаила дыхание, а сердце слишком гулко билось в груди. Боже мой, что же она делает! Ведь если эти двое мужчин сейчас выйдут из комнаты, если они решат, что источник шума был не нелепой случайностью в виде неудачно закрепленной миниатюрной картины, на которую Мэрилин как раз смотрела в данный момент, то она будет мертва. Потому что никто ее не спасет. Никого нет в этом поместье из тех, кто хотел бы ее спасти… Мэрилин замерла и даже зажала себе рот рукой, чтобы не произносить случайных звуков. Сердце билось так сильно, что, казалось, они определенно точно слышат его стук и вот-вот выйдут, чтобы расправиться с незваной гостьей. Она уже представила, как ее бездыханное тело тащат по длинным темным коридорам, пачкая белоснежные ковры кровавыми пятнами. И в этих бесконечных комнатах ее никто никогда не найдет. Тяжелый груз свалился с ее плеч, когда разговор, после столь долгой тишины, продолжился. -У меня никогда не было семьи, Ерерра. Никогда. Мэрилин пыталась вспомнить, где она могла слышать этот голос. -Но твоя жена не виновата в том, что произошло много лет назад! Как ты не понимаешь! -Все мы виноваты в том, что произошло! Она отплатит тот грех сейчас, а я позже… -Лучше бы ты платил тот грех сейчас,- произнес Беренгер Ерерра с слишком явной холодностью в голосе.- У меня нет никакого желания общаться с тобой больше. -Что ж, твое право, друг мой,- медленно произнес его собеседник, и слова его сопровождались скрипом кресла, видимо, он поднялся на ноги, чтобы уйти или влепить сеньору Ерерре смачную затрещину.- Но помни о том, что ты не тот, кем кажешься. Твои благие делишки тебя не отмоют никогда. Мы все варимся в этом. Твоя помощь девчонке похвальна, конечно, но… Мэрилин похолодела и отступила назад. -Что тебе нужно от нее? Резко произнес Беренгер и вскочил с места, становясь рядом со своим собеседником. -Ничего. -Не верю,- презрительно фыркнул сеньор Еррера, не отводя пристального взгляда от мужчины.- Ты бы просто так не пришел. -Расслабься. Я хочу знать: всё ли с ней хорошо… -До твоего прихода было нормально, теперь я что-то побаиваюсь. Отвечай: откуда ты знаешь, что она здесь? -Открой глаза, Ерерра!-хохотнул мужчина.- Все об этом давно знают. Не понимаю, на что вы с Шепсом рассчитывали, но их местоположение вычислили, когда они еще только ехали сюда. И я советую вам быть осторожнее. -К чему эти советы? Он что-то замышляет? -Пока нет, но я дам знать, если что-то пойдет не так. -И зачем тебе это? -Я помогаю одному человеку,-уклончиво ответил собеседник, подойдя ближе к книжному шкафу и рассматривая его содержимое.- Богатый выбор. -Не переводи разговор! Я могу тебе доверять? -В её плане – да, в других – я бы не советовал этого делать,- создавалось впечатление, что ему неважен был этот разговор. Он был увлечен совершенно другим: взяв с полки пожелтевшую от старости книгу, он уронил ее, скорее специально, подмечая для себя реакцию ее хозяина, которая не заставила себя долго ждать. -Что ты творишь, безрукий!- вмиг подлетев к старинной книге, он бережно, почти с первого раза, открыл ее на нужной странице и вложил в нее два выпавших и изрядно помятых листа со странными письменами. -Я знал!-хлопнул в ладоши, его собеседник и противно засмеялся.- Я знал, что это всё из-за твоей мегеры! Если бы не она – ты бы не изменил нашему делу! Еще есть надежда! -Да нет никакой надежды! Я никогда не любил то, что мы делали долгие годы! И моя жена раскрыла мне глаза! Жаль, что твоя с этим не справилась. -Ты знаешь, как это дело важно для меня. Раньше оно было лишь прикрытием для моей семьи. Всегда труднее распознавать опасность и врагов в тех, кто находится ближе. Цинциннат и подумать не мог, что в его отряде находится Дух, иначе воспользовался бы этим гораздо раньше. -Ты сдал собственную жену. И этому нет прощения. -Я не любил ее,- и голос его предательски дрогнул, как бы он ни старался это скрыть. -Любил. И тебе было больно. Ты до сих пор ее любишь. И от этого тебе больно вдвойне. -Ты не заставишь меня сомневаться, Беренгер! Дай мне книгу, ты недостоин держать ее в руках!- собеседник выхватил вещь из рук сеньора Ерерры, брезгливо поморщившись, и поспешил к выходу. Услышав приближающиеся шаги, Мэрилин спешно скрылась за поворотом. Неприятные чувства терзали ее душу, ведь разговор шел не только о личной жизни двух мужчин, но и о ней самой. -Не потеряй себя в этом деле, Сергей! Вспомни, ради кого ты всё это начал! Ещё не поздно всё изменить! -Будь уверен, не потеряю. Я лучше вспомню то, зачем продолжаю это делать! -Вы проиграете эту войну. Ради чего ты ее ведешь? Ответь мне, Сафронов! -Ради тех, кто давно уже мертв. -Что же, тогда, вероятнее всего, ты скоро с ними встретишься. Желаю удачи. Хлопнула дверь, и Беренгер Ерерра остался в полном одиночестве. Выкуривая сигару, он пытался вспомнить, когда все пошло не так, когда они пришли к такому удручающему итогу, но перед глазами проносились лишь картинки счастливого прошлого. *** Ночь была слишком длинной. Едва добравшись до комнаты, Мэрилин заперла за собой дверь и придвинула к ней небольшой комод для большей безопасности. За огромным окном уже были проблески первых лучей восходящего солнца, и все небо было озарено приятным розовато-красным сиянием. Заснуть не удалось, в голову постоянно лезли мысли и глупые предположения насчет таинственной личности пришедшего к сеньору Ерерре человека. Наступающий день обещал быть трудным, и Мэрилин действительно пыталась заснуть, но удавалось это из рук вон плохо, поэтому она просто встала у окна и позволила первым лучам солнца упасть на ее кожу. Осеннее солнце уже не грело, лишь окрашивало и без того рыжие волосы в еще более огненный оттенок. Девушка походила не лесную нимфу, такой прекрасной она была. Наверное, случайные прохожие, видевшие ее изредка на улице во время прогулок, думали о том, что у девушки с такой невероятной и необычной красотой, должно быть, легкая судьба, наполненная счастьем. Наверное, они также полагали, что эта наивная, девственная красота очень беззащитна. Все эти люди просто не знают Мэрилин Керро. Она еще покажет, на что способна. Стараясь отогнать навязчивые мысли о том, чем сейчас занят Александр, и все ли с ним в порядке, девушка устало прикрыла глаза, закрыла лицо ладонями, и не выдержав навалившейся на нее тяжести, осела на пол, обхватив себя руками. Беспомощность съедала ее с головой. Содрогаясь в приступе безмолвной истерики и зажимая рот рукой, чтобы никто не услышал всхлипываний и крика, она думала о дальнейшей судьбе каждого, кого затронет предстоящая война. Разумеется, девушка переживала за Джулию. Мэрилин чувствовала, что происходит что-то действительно ужасное. Но единственным человеком, который составлял центр ее мира, был Александр. О его утрате сейчас так горько и искренне плакала девушка. Странное существо человек: из двух вариантов мы всегда представляем самый худший и уже сейчас думаем о том, как нам будет плохо в этом случае. Те чувства, что она испытывала, были эгоистичными и неправильными, но именно сейчас, когда он ушел из ее жизни, она нашла смелость признаться себе в том, что любит его. Любит так сильно и так наивно, совсем не так, как должна была любить на самом деле, будь она действительно хорошей и правильной девочкой. Мэрилин плохая девочка. Она любит человека, который ее вырастил, который дал ей все самое лучшее, лучшее не в плане вещей, а в плане чувств. Любит так нежно и так страстно, что хочется прямо сейчас отправиться за ним, бросить всё, кинуться ему на шею и прошептать «Спасибо, что ты живой», ощутить, что он материален, а Александр бы стоял перед ней и улыбался в ее объятиях, потому что всё это время он чувствовал то же самое. А потом они бы поцеловались. И этот первый поцелуй для Мэрилин означал бы так много, что она запомнила бы его на всю дальнейшую жизнь. Александр обязательно взял бы ее за руку и повел на те самые качели, где они так много проводили времени раньше. И они бы смеялись. Они бы были счастливы. О частицу "бы" сломалось слишком много судеб... Она не готова его потерять. Никогда не будет готова, потому что он – центр ее мира, он, черт возьми, весь ее мир… Одинокая и сломленная Мэрилин Керро сидит на холодном полу и больше не плачет. Ее глаза смотрят в пустоту, а на потрескавшихся губах замерла едва заметная, но такая счастливая улыбка, что лишь она выдает в девушке признак жизни. Мэрилин мечтает о чем-то далеком и прекрасном, она ушла в идеальный мир, в мир, который никогда не сможет стать ее реальностью… *** Завтрак в поместье сеньора Ерерра проходит весьма обычно. Обычно для господ. А вот для Софии находиться за столом, а не убирать с него после завтрака – весьма странно, поэтому она запоминает каждый момент, проведенный здесь. Сегодня она необычайно красива и привлекательна: засаленный фартук прислуги заменяет изящное шелковое фиолетовое платье, которое ей так любезно одолжила Мэрилин, волосы собраны в изящную прическу, скрепленную на затылке красивым бантом из атласной ленты под цвет платья. Сегодня ее глаза горят так ярко, что, пожалуй, являются главным ее украшением, и превосходят даже жемчужные серьги. Благодаря Мэрилин Соня не выглядит невоспитанной: она знает правила этикета и чувствует себя достаточно уверенно. В отличии от своей подруги, изголодавшаяся Соня, съедает всё довольно быстро в силу определенных обстоятельств: она просто не привыкла придавать еде столь огромное значение, как это делается в высшем обществе, и пережевывать маленький кусочек ягнятины несколько десятков раз. Соня была всего лишь прислугой, а у прислуги на это времени нет. За весь завтрак Мэрилин почти не притронулась к еде. Предложенное рагу она лишь расковыряла вилкой, а вкуснейший пудинг, который является коронным блюдом местного повара, лениво отодвинула в сторону и сморщила носик, отпив воды из бокала. -Что вас тревожит, сеньорита?-участливо поинтересовался сеньор Ерерра. -Ничего, что стоило бы вашего внимания, сеньор,- вежливо склонила голову Мэрилин и выдавила из себя улыбку. Она вышла жалкой, но Беренгер предпочел этого не заметить. -Ну, тогда позвольте вернуть Вам Вашу вещицу. Должно быть она, дорогая, так что не спешите ими разбрасываться, дорогая. По щелчку его пальцев, в столовую вошла служанка и положила на стол перед Мэрилин жемчужную заколку, так некстати оброненную ею сегодняшней ночью. Мэрилин бранила себя всеми словами, которые вовсе не подобает знать девушке из высшего общества, она была взволнованна и напугана, но решила играть до конца: -С чего вы взяли, что она моя, сеньор?- ни один мускул на ее лице не дрогнул, а выражение лица с апатичного сменилось на слегка удивленный. -Хм, давайте подумаем вместе,- наигранно вздохнул Беренгер Ерерра и облокотился на руки, словно в ожидании долгой и интересной беседы.- Наверное, я решил, что она Ваша потому, что ни у моей жены, ни, тем более, у моих слуг подобных заколок нет. -Где Вы ее нашли? -Не нужно играть со мной, Мэрилин,- слегка прищурился мужчина.- Я гораздо лучший игрок, чем Вы. С такими не связываются. -Но, позвольте, как же я тогда научусь играть, если не буду соревноваться с более серьезным соперником, чем я?- пошутила Мэрилин и улыбнулась, но сеньор смотрел на нее все так же серьезно. -Давай кое-что проясним, милая,- так устало вздохнул он, что создавалось впечатление, будто он говорит с маленьким ребенком.- Ради твоего же блага не суйся туда, куда не надо! -Не стоит повышать на меня голос, сеньор Ерерра. Это Александр виноват в том, что Вам приходится меня терпеть, никак не я. -Глупая,- в удивлении Мэрилин шире распахнула глаза. Никто ее еще так не смел называть. Это оскорбительно слышать от незнакомых людей. В возмущении она плотно сжала губы, но проглотила колкости, которые хотели сорваться с ее языка.- Он просто боится за тебя и любит. Саша хочет тебя защитить. -Я не нуждаюсь в защите. -Как тогда, в лесу? Мэрилин не верила тому, что услышала. Руки затряслись. -Что Вы себе позволяете?- Соня вмешалась в беседу двух, совершенно не равных ей, людей, неожиданно даже для самой себя. -Прислуге место на кухне! -Закройте свой рот, сеньор. Это моя подруга, и я сама решу, где ей место. Без Вашего участия,- трясущимся от злости голосом произнесла девушка, сжав руки в кулаки так сильно, что острые ногти впились в нежную кожу.-Соня, подожди меня, пожалуйста, в комнате,-уже спокойнее произнесла Мэрилин, обернувшись к подруге и поднявшись со своего места. -Мэрилин, послушай, я желаю тебе добра,-хотел было начать сеньор Ерерра, но девушка его перебила. -Где Ваши манеры? -Мэрилин, прекрати и отбрось эту ерунду сейчас в сторону. Твоя безопасность – вот, что важно. Я понимаю, что обидел тебя. Был не прав, извини, но ты должна понять, что та ситуация повторится, и будет гораздо хуже, если ты не будешь осторожной! -Я осторожна,-строго отчеканила Мэрилин, скрестив руки на груди.- и в данным момент опасность представляете именно Вы. -Я? Что ты имеешь ввиду?- нахмурился Беренгер Ерерра. -Я слышала вчерашний разговор, Вы правы. И мне плевать, что сейчас Вы со мной за это сделаете. Еще пару минут назад она так страшилась того, что сеньору станет всё известно, но одно напоминание о прошлом перечеркнуло всё. Она защищалась, только защита это проявилась не так, как было нужно. -Я ничего с тобой не сделаю, Мэрилин. Я не твой враг. А вот мой собеседник может. Ты знаешь, кто это был? -Нет,- честно призналась она, сетуя на то, что так и не смогла вспомнить столь знакомый голос. -Тем лучше,- выдохнул Беренгер и заметно повеселел.- Сегодня вечером возвращается моя жена, я уверен, что вы обязательно найдете общий язык, Мэрилин. Она тебе понравится. -Спасибо за завтрак, сеньор,- проигнорировав его последнюю реплику, Мэрилин покинула столовую, оставив заколку на прежнем месте: теперь она будет не более, чем гнусным воспоминанием, так что не за чем тащить этот лишний груз как добавку к остальным тяжелым моментам. -Да, Саша, повезло, так повезло,- пробубнил себе под нос сеньор Ерерра, едва девушка скрылась за поворотом, и устало откинулся на спинку стула.- Вся в тебя. Такая же упертая. Вы друг друга точно стоите. Только вернись к ней живым. Мэрилин так и не догадалась о том, кем являлся тот незнакомец. Может и лучше, что она не узнала в нем своего недавнего спасителя. Как правильно подметил Сергей: «Всегда труднее распознавать врагов в тех, кто находится ближе всего.»