Сквозь слёзы, кровь и сотню лет

Атсуши был одним из немногих Юки, которые ещё могли открывать свою душу нараспашку. В большинстве своём многие из Ледяных демонов просто-напросто разочаровались в окружающих. Собственно, поэтому они и разбрелись по миру, оставив родные земли на растерзания местных. В стране Волн осело немногочисленное поселение, где было от силы двадцать человек, из которых пятеро — люди преклонного возраста, а ещё семеро — дети. Сам Атсуши был не самым старшим, но и не самым младшим. В свои десять он имел чёткое представление о тех, кому можно верить, а кому — нельзя. Их всех учили этому, прививая с молоком матери. Наруто же внушала доверие. Если не своим открытым лицом, то честностью и искренностью. Это подкупало. И, вероятнее всего, она тоже хорошо понимала, кому можно довериться. От Узумаки исходила странная жгучая аура. Чакра, она как бы была, но… очага не ощущалось, совсем не ощущалось. Хотя, присмотревшись, можно было определить, что Наруто может постоять за себя. Хотя бы этой своей аурой, которая — Атсуши был уверен в этом — могла сжигать по одной только воле самой Наруто. Тогда, когда он протянул ей свою ладонь, на мгновение ему показалось, что, коснись он руки беглянки, кожу обожгло бы кипятком. Но нет, хоть ладонь Узумаки и была сухой и горячей, но давящее ощущение чужой силы сошло на нет. Или просто осталось на периферии. Маленькая девочка в богатых одеждах. Кровавые истинно узумаковские волосы тяжёлыми змеями вились за ней. Бледная кожа. Тонкие черты лица. Маленькие пальчики с грубеющими мозолями. Небесно-синие странные глаза. Нечеловеческие. Звериные. Демонические. И… рога. Юки помнили легенды о Рикудо. И о том, что мать его, Богиня Кролик, тоже имела рога, которые передала сыновьям. И о том, что от Рикудо шло три рода. Учиха, Сэнджу и Узумаки. Таковы легенды. Такова реальность, про которую многие уже позабыли, посчитав выдумкой почивших предков. — Пойдём, — Атсуши говорит негромко и тянет несопротивляющуюся беглянку за собой, через сцепленные ладони передавая свою уверенность. До их деревеньки и правда рукой подать, минут пятнадцать. Наруто же без опаски следует за новым знакомцем. Что важнее для неё — Атсуши не испугался её. Ни её самой, ни её силы, ни её рода, хотя не узнать Узумаки (бака-Хи-нии так говорил) для знающего человека практически невозможно. Протянул руку и повёл в скрытую ото всех деревню. Даже толком не зная, кто Наруто такая и какие цели преследует. Странный ребёнок с серьёзным лицом и решительным взглядом. И душой, открытой нараспашку.

***

Харука всегда считала своего сына смышлёным мальчиком. Поэтому доверяла ему всецело, полагаясь на него во многих вещах. Однако когда он притащил в селение незнакомку в богатых одеждах, резко поменяла своё мнение. Ярко-алые волосы говорили о принадлежности к Узумаки, дорогая одежда — о принадлежности к знати, юный возраст — об умениях или приставленной охране. — Атсуши! — упрёк в голосе женщины не услышал бы разве что глухой. Упрёк и львиную долю опаски. Мальчишка виновато опустил глаза, но потом, тряхнув волосами, поднял взгляд на мать. Решительный, полный уверенности в своих действиях. Харуке оставалось только вздохнуть и молчаливо посетовать на то, что её муж так рано покинул их, уж он-то смог бы поставить мальчишке мозги на место. Она ещё считала его смышлёным? — Ка-сан, это Наруто. И ни граны раскаяния в голосе или выражении лица. Упёртый баран. Весь в Араши. Девочка склонила голову и подалась вперёд в не очень глубоком поклоне. Алые змеи волос скользнули на землю перед ней, а взгляд синих глаз поймал взгляд молодой женщины перед ней. Невысокая, жилистая, черноволосая. На лице — разочарование и одновременно смирение. А ещё — страх. Страх за своё дитя и его глупые решения. Наруто опускает глаза. Что ж, этого следовало ожидать. Взрослые, они все такие. И бака-Хи-нии тоже скоро станет таким. Если уже не стал. — Извините за вторжение, — тихо пролепетала Наруто, скрывая лицо за пологом волос. Так привычней, так… легче. И чужая рука сжимает её ладонь крепче в каком-то ободряющем жесте. Атсуши выглядит уверенным и, кажется, пытается заразить своей уверенностью и её саму. Наруто чувствует, как губы дёрнулись в улыбке, но девочка слишком быстро вернула лицу отстранённое выражение. Он такой… забавный. — Ка-сан, Наруто нужна помощь, — мальчишка чуть выступает вперёд, всё так же сжимая чужую руку. — Она отстала от своей группы и не может продолжить путь, как и вернуться без своих. — Я не потерялась, — едва различимо буркнула Узумаки, пнув своего новоявленного спасителя в ногу. Тот шикнул от внезапной боли в голени и подскочил на одной ноге, уперев в принцессу раздражённый взгляд. Харука прищурилась, внимательнее присматриваясь к девчонке-Узумаки. Явно из благородного дома. Как бы не накликать беду на их поселение необдуманным поступком сына. Женщина сложила руки под грудью и чуть смягчилась, словно предлагая сыну продолжать. Мальчишка правильно понял её и с загоревшимися глазами начал расписывать про то, как наткнулся на потеряшку. Наруто оставалось только обречённо закатывать глаза и мстительно пинать Атсуши по ноге, исправляя каждое «потерялась».

***

Поселение было небольшим. Несколько стариков занимались плетением корзин из лозы и прутьев, ребятишки помладше (две девочки и мальчишка) возились с травяными куклами, двое женщин толкли что-то в ступах, а остальных людей видно не было. Скорее всего, те либо охотятся в лесу или занимаются чем-то ещё. Наруто не бралась думать об этом. Она лишь с интересом проследила за самыми младшими и за их куклами и вернулась взглядом к окликнувшему её Атсуши. Он был… занимательным. И Наруто могла точно сказать, что что-то в нём привлекает её, манит к себе, словно магнитом или непонятной техникой. Будто леской вокруг запястья и тянут медленно, но верно. Девочка не знала, чувствует ли Атсуши то же самое, а потому прятала руки за спиной и мягко шла на зов. — Проходи-проходи, ка-сан сегодня приготовила луковый суп! — Атсуши заразительно улыбнулся и поманил потеряшку в дом. Мальчишка был ярким, любопытным и просто… живым. Он совмещал в себе что-то от ребёнка и от взрослого, того, у кого одного из родителей не было — Наруто чувствовала подобных себе. Однако, в отличие от неё самой, Атсуши был… мужчиной, наверное. Более решительный, более осмотрительный и более… доверчивый. Наруто чуть склоняет голову к плечу, разглядывая его более внимательно. И понимает, что между ними натянута нить. Огненная, горящая оранжевым и синим, зелёным и жёлтым, всеми оттенками радуги. Нить судьбы или связь родственных душ? Узумаки хмурится, кусая губы. И видит она в нём не Атсуши, а до боли где-то внутри похожего на него хмурого темноволосого мальчика с белыми глазами, который до смерти защищал свою свободу. — Ты идёшь? Наруто молчаливо кивает. Впервые её посещают такие странные мысли.