Timeless myths

Артур частенько засиживается над делами и ложится позже Уилсона. Иногда тому виной какие-нибудь спортивные состязания, на которые криминалисту плевать, но постель всегда согрета и под одеяло Артур забирается с нескрываемым удовольствием, едва ли не урча. Он обнимает более хрупкое в сравнении тело любовника поперек груди, повторяет контур и зарывается носом в мягкий затылок. Билл просыпается, но обычно не отвечает, только притирается плотнее спиной к груди и твердому животу. Однако сегодня мужчина тянется рукой назад и поворачивает голову, смазанные поцелуи сгоняют с Артура сонливость, пальцы, путающиеся в длинных прядях распаляют. Ладони Артура скользят с груди любовника вниз, к впалому животу, цепляются за хлипкую преграду в виде домашних штанов и преодолевают ее. От возбуждения уже ведет, и парню хочется подмять Билла под себя, до упора развести ноги, вклиниться между них, накрыть собой и брать-брать-брать, до сорванного горла. Но это не тот случай. Уилсон поворачивается и приподнимается, нависая над Артуром на локтях, мужчина улыбается, целуя и прикусывая чужие губы в обрамлении колкой бородки. Они оба дышат загнанно, хотя толком даже не прикоснулись друг к другу. Билл отпинывает одеяло, в котором запутались ноги, на край кровати. Мужчина седлает бедра любовника, на что Артур приподнимает брови. Не то чтобы они так не делали, но эту позу Уилсон обычно не жаловал - предпочитал отдаваться на руки партнеру полностью. Билл покачивает бедрами, опирается на грудь Артура и приспускает штаны, освобождая полностью вставший член. К любовнику он тоже милостив и просить, чтобы его члену тоже уделили внимание, парню не приходится. От первого прикосновения кожи к коже перед глазами цветные пятна, Артур глухо рычит, Билл стонет надсадно и прогибается в пояснице, оттопыривая маленькую круглую задницу. Плоть упруго скользит в его ладони, большим пальцем он смешивает прозрачное предсемя с обеих головок, и смотреть на изломанные в гримасе удовольствия брови практически невыносимо - Артур хочет больше. Парень тянет на себя край футболки, заставляя Уилсона обнажиться полностью, пробегается прикосновением по вздыбленным позвонкам, топит кончики пальцев в ямочках на узкой пояснице, сжимает ягодицу. Артур демонстративно облизывает средний палец, открывая свои намерения, и принимается за безымянный, когда левая бровь Билла дергается вверх. Сжатая дырочка неохотно впускает в себя одну фалангу. Рука на их членах рефлекторно сжимается чуть сильнее, и Артур вовлекает любовника в тягучий глубокий поцелуй, отвлекая от неприятных ощущений. Ему нужно совсем немного времени, чтобы найти простату, Билл стонет ему в рот и разрывает поцелуй, чтобы вздохнуть. Дальше все смазывается, потому что от непрекращающихся стонов любовника Артур теряет не только терпение, но и себя самого. Пальцы скользят внутри уже совсем свободно, Уилсон выгибает шею так, что грозит сломать. Натянутые жилы, выступающие ключицы, Артур впивается в узкие губы коротким поцелуем, слизывает капельку пота с кадыка и все-таки подминает Билла под себя, разводя его тонкие ноги и засаживая сразу на всю длину. Мужчина бьет его пятками по ягодицам, упирается ими в постель и совсем скидывает одеяло на пол. Он стонет в голос под Артуром от каждого толчка и пытается схватиться хоть за что-нибудь, но подушка тоже улетает на пол, а спинка кровати слишком далеко. Артур облизывает и оборачивает ладонь вокруг члена любовника, трахает жестко, с оттяжкой, придерживая Билла под ребрами, около татуировки. И Уилсон кончает с криком, становясь от напряжение каменным и увлекая Артура за собой. Штаны парня все в пятнах пота и спермы, поэтому он вытирает о них руку, чтобы вовлечь Билла в поцелуй, благодарный и нежный в сравнении с теми, что они щедро дарили друг другу несколько минут назад. - Ты же пойдешь переодеваться? Захвати пепельницу, - хрипло просит мужчина, и детектив не смеет ему отказать. Уилсон уже закурил, когда принесенная Артуром пепельница опустилась ему на грудь. Свет они не включали, от чего каждое действие казалось более интимным и двусмысленным. Парень аккуратно вытирал тело любовника влажным полотенцем, но закончил досадно быстро и продолжил выводить на бледной коже полосы и узоры. Волоски вставали дыбом, Билл с присвистом выдыхал дым. - Что ты во мне нашел? Мужчина смотрел на своего любовника в рассеянном уличном свете, проникавшем в комнату через незашторенное окно и никак не мог уложить в голове, что они вместе. Свет был белесый и Биллу нравилось представлять, что это свет луны, которого в освещенном мегаполисе конечно же быть не могло. Мускулы под золотистой кожей казались еще рельефнее от густых теней полумрака, добродушное лицо Артура светилось негой и ехидством. Он как раз гладил узкую щиколотку, когда ответил: - Не знаю, всегда западал на стерв. Билл мстительно пнул парня стопой в плечо, что вызвало у него лишь приступ хохота. = Оооо, из-за мук выбора это утро стало для Билла просто космически ужасным. Проснувшись, он умылся, постоял на пальцах, принял душ, быстро и привычно, но когда дело дошло до глажки рубашки, криминалист застопорился и хмуро свел брови. Сегодня их ждала встреча с агентом ФБР, который взял шефство над делом, и обойтись простым мягким джемпером или футболкой было нельзя. За то, что Арт назвал его вчера стервой, Уилсон мстительно собирался ему рубашку не гладить, но понял, что такой поступок только подтвердит данную любовником характеристику. В итоге рубашку он погладил, и даже завтрак приготовил на двоих, только вот будить Артура не стал. Но вбегающий в кабинет детектив, почему-то все равно выглядел до одури счастливым, когда нашел Билла взглядом среди коллег. Гадес сидел за столом, рассчитанным на четверых, совершенно один и пытался удержать ручку на кончике пальца. Рядом на стуле стоял его чемодан, хотя дергать с совещания его бы не стали. Просто с инструментом под рукой Уилсон чувствовал себя спокойнее - он терпеть не мог, когда ему приходилось выбираться из своего "царства мертвых" в мир живых людей. Артур плюхнулся на стул рядом так громко, словно с разбегу, Билл даже ухом не повел. - Я захватил тебе кофе в старбаксе, - мужчина пытается скрыть ухмылку и заинтересованный взгляд, но даже оправа очков не помогает. - Карамель макиато с двойными сливками. - Неужели меня так легко купить? - криминалист потянулся к любовнику, чтобы забрать свой стакан с кофе, Артур намеревался совершенно по-хамски украсть у него поцелуй, но в этот момент в кабинет со скучающими копами зашел, наконец, тот, кого все так долго ждали. Как ни крути, а Федеральное Бюро Расследований - это совсем другая лига: идеально сидящий черный костюм делал агента больше похожим на шпионов из кинофильмов, темные волосы уложены безукоризненной волной, голубые глаза смотрят строго и цепко. Артур стал представлять Билла в костюме, такого же выглаженного и напомаженного, но у него не вышло - каким бы красивым не был этот федерал, до идеала Артура ему было далеко. - Принесла нелегкая... - шипит Уилсон над стаканом, и можно было бы подумать, что коронер просто зол на то, что ему приходится здесь находиться, но ФБРовец улыбается и говорит. - Я тоже рад тебя видеть, старый друг. После краткого инструктажа, Уилсон, никуда не уходи. Федеральный агент Пендрагон быстро построил ленивых коллег Артура, а его самого за неподдельный энтузиазм и прыть поставил главой опергруппы - фактически просто похвалил за участие в обсуждении, потому что без своего разрешения непосредственно действовать копам было разрешено. Многие хотели бы наверно позубоскалить на тему, нужно ли спрашивать разрешения у пришлого начальства, чтобы задницу подтереть, но присутствие Уилсона и какая-то его причастность к ФБРовцу всем резко укоротили языки и поубавили желания. Когда инструктаж был закончен, Билл оглушительно в воцарившейся тишине втянул остатки кофе через трубочку и поднялся с места. Казалось, что замерли даже стрелки часов, когда коронер и агент Педрагон встали друг напротив друга и, смерив друг друга презрительными взглядами, вдруг раскрыли руки и обнялись. - Какова была вероятность, что из всего Бюро на это дело отправят именно тебя? - 100%, друг мой. Я ведь увидел твое имя в отчетах по вскрытию. Мы с тобой раскроем это дела в два счета! - Вортигерн, я простой криминалист - вон с Артуром убийства раскрывай и маньяков лови, мое дело скальпелем орудовать. - Мы оба прекрасно знаем, что это не так. Ладно-ладно, не напрягайся ты так. Как вообще дела? Не созванивались с прошлого рождества - ты абсолютно ассоциаль... - У меня появилась личная жизнь. - ...ный тип, хотел я сказать. Ну надо же! Познакомишь с этим смельчаком? - Медвежонок, - позвал Уилсон и Артур, фыркнув, все же подошел. - Ну вот можно при начальстве было обойтись? - Нет. Позволь представить тебя своему старому другу - Вортигерн Пендрагон. - Вао, Уилсон. Просто нет слов. - Если у вас нет, у Билла всегда найдутся. - Он мне нравится. Определенно нравится. Поужинаем вместе? Расскажешь, как ты его терпишь. = Вортигерн в личном общении оказался до невозможности обаятельным парнем, даже с налетом снобизма, присущем каждой его истории. И Артуру совсем не верилось в слова Уилсона, которыми тот предостерег его перед выходом: - Не ведись на эти чистые лучистые глаза. У меня нет доказательств, но я на 99% уверен в том, что этот красавчик медикаментозно довел собственного брата до состояния нетрудоспособности по причине психических отклонений, чтобы стать наследником корпорации. Вортигерн - карьерист до мозга костей. - Если ты так уверен, почему не донесешь на него в соответствующие органы? - У меня не так много друзей. И Билл говорил правду, Вортигерн легко мог похлопать мужчину по плечу, за что любой другой человек, исключая его любовника, мог лишиться руки - он вообще много жестикулировал во время разговора, Артуру тоже сполна досталось таких дружеских тычков и прикосновений. Но потом он резко переменился в лице, сжал губы в узкую линию и, стрельнув сигаретку у Уилсона, заговорил о работе. - Билл, я договорился, чтобы всех жертв Косметолога привезли к тебе на повторное вскрытие. - А я все ждал, когда откроется настоящая причина этого ужина. - Перестань драматизировать. - Это ты врать перестань. Ты с самого начала это спланировал. Ты изначально хотел, чтобы я нырнул в это дерьмо до макушки... Артур не совсем улавливал нить и с беспокойством переводил взгляд с криминалиста на агента ФБР, сидящих за столом напротив друг друга. - Кто-нибудь просветит меня, о чем идет речь? - Нет. - Да, - одновременно ответили мужчины и снова сцепились взглядами. Уилсон психанул и встал из-за стола. - Выйду проветрюсь... Парень собирался пойти вслед за партнером, но Вортигерн удержал его за рукав. - Он вернется, не переживай. А тебе полезно будет узнать то, что я сейчас тебе расскажу, - Артур нахмурил светлые брови, но все-таки опустился обратно на свое место, любопытство взяло свое. - Ты никогда не задумывался о том, почему Уилсона считают лучшим криминалистом штата? - Ну он очень дотошный и пендитный. - Это характеристики хорошего сотрудника, но не лучшего. Пока мы учились и работали вместе в Куантико, мы думали у него какие паранормальные способности. Выводы, которые он делал, основываясь на каких-то абсолютно незначительных вещах, ставили нас в тупик. Скажи, мне как детектив, сколько дел за последние полгода вы раскрыли благодаря анонимным звонкам или сообщениям? - Штук семь, это так дико раздражает наше начальство, что каждую выволочку помнишь... Подождите, вы же не хотите сказать, что все это Билл? - Не все. Может быть, - Вортигерн затушил сигарету и продолжил. - Билл словно разговаривает с мертвыми, понимаешь? Я очень надеюсь, что эти девочки хоть что-то ему расскажут, потому что пока у нас нет ничего. Но у этой его способности есть и обратная сторона, все это ему очень тяжело дается, поэтому, пожалуйста, помоги ему. Я сделал все, что мог с организаторской стороны: из ФБР прибыл криминалист, который возьмет на себя текучку, Уилсону не придется ездить на вызовы с бытовой поножовщиной и прочей ерундой, только это дело. А ты должен стать его спасательным кругом, не дай ему утонуть. В качестве дополнительного стимула могу тебя уверить, что раскрытие этого дела станет для тебя путевкой в Бюро... - Как будто мне нужна причина, чтобы не дать Уилсону сойти с ума. Знаете, сначала мне показалось, что вы неплохой парень... Больше я так не думаю.