Timeless myths

- Хээй-хээй, Чарли, не хочешь трахнуть меня на заднем сидении моего новенького S65? Любого другого человека подобный вопрос мог бы застать врасплох, но только не Чарли - он с горечью прикрыл глаза, перекинув зубочистку языком в другой угол рта, а бес на его плече хрипло хохотнул: "Насосал все-таки". Такой вопрос могла задать только самая настоящая шлюха, и парень бы упорством и профессионализмом этой шлюхи только б восхищался, если бы не был в нее влюблен. Они встретились полгода назад в клубе, где Чарли подрабатывал барменом. У стойки планомерно накидывался до невозможности красивый парень, именно красивый - он не выглядел смазливой дешевкой или золотым мальчиком, светившим родительской кредиткой направо налево. Райская птица на голубятне. Все в его образе было доведено до совершенства: от модного беспорядка в золотистых кудрях до белого костюма с сапфирово синей рубашкой, подчеркивавшей цвет его невероятных грустных глаз. На его щеке алел след от пощечины и, подливая в бокал очередную порцию виски, Чарли позволил себе бросить: - Не переживай, она обязательно вернется, к такому-то красавчику. - Она? - тут же переспросил парень. Получив аудиторию, пускай и в виде одного лишь бармена, он словно засиял еще ярче всеми возможными гранями, расточая обаяние во все стороны посредством улыбки и лукавого взгляда. - Это был Он. Думаешь, он вернется? Я плохо себя вел. - Уверен. Ты слишком красив. Такого быстро приберут к рукам без надлежащего присмотра. - Джуд, а тыыы, - он перегнулся через стойку и слегка склонил голову, чтобы прочитать имя на бэйдже, - Чарли? Приятно познакомиться. Еще приятней было вколачиваться в его аппетитную задницу пару часов спустя. Ночь закончилась для Чарли на отлично, но наступило утро и контраст его съемной квартиры с лениво одевающимся Джудом больно ударил по глазам. Крохотный ангелок на плече бармена говорил своим чистеньким голоском вещи совершенно лишенные святости: "Дорогие шмотки, дорогой парфюм, пропитавший твои простыни, и яблоко последней модели, вибрирующее с самого утра, - эта детка тебе не по карману. Порадуйся и забудь." - Классно трахаешься. Я еще позвоню. Забудешь тут, как же. Он приходил в клуб, редко один, обычно с мужчиной, чуть пониже ростом, но с уверенностью в себе колеблющейся в отметке от триллиона до бесконечности, как его счет в банке. Его импозантная бородка бесила до того, что захотелось сбрить свою, но Чарли подумал и все-таки не стал. Джуд ему ничего не обещал, "я еще позвоню" - фраза не накладывающая никаких обязательств, точно такая же, как стандартное "мы вам перезвоним" после собеседования. И бармен почти смирился с тем, что будет видеть эту бледную спину и улыбающиеся губы, шепчущие "еще", только во сне, но Джуд позвонил. А в ответ на отклоненное из последних сил предложение заехать к нему домой, отсосал ему в подворотне у черного входа, стоя на коленях, лишь бросив под них шелковый платок. Шум мотора, для ушей мужчины сравнимый разве что со звучанием скрипки Страдивари, донесся до Чарли через динамик телефона. - Слышишь, как рычит? Спорим, я заставлю тебя рычать громче? Парень знал, что это за машина - Mercedes AMG S65, наверняка белая, с таким же кипельным салоном, отделанным кожей наппа и хромом. Роберт бы постарался исполнить мечту своей крошки в точности. А теперь Джуд предлагал Чарли обновить тачку, и он боялся не согласиться, ведь он мог быть не единственным в его списке контактов. Хотя о других, если таковые и были, Джуд никогда не говорил. Только о Роберте. И Чарли ненавидел его всей душой просто за то, что у него были деньги и жена-стерва, которая разрешала ему иметь любовницу в том случае, если она не сможет забеременеть и составить конкуренцию в наследовании активов миллиардера. Джуд был умным мальчиком и нравился абсолютно всем, он рассказывал, что они даже ужинали несколько раз втроем, и в голове среднестатистического парня по имени Чарли все это извращение элитарного меньшинства совершенно не укладывалось. Жизнь, которой жили эти люди, Чарли видел только в кино и клипах черных реперов, но почему-то от этого трахать голливудскую диву на заднем сидении ее же машины не становилось слаще - наоборот. Джуд целовался продуманно, всегда делал то, что нравилось партнеру, ведь для него было крайне важно убедить спонсора, что вложенные средства окупаются. Он посасывал язык Чарли, ерзая на его коленях, чувствуя, как напрягается от этой нехитрой ласки его огромный член. А парень сжимал и раздвигал, мял крупными ладонями ягодицы, затянутые в узкие джинсы, и не мог отделаться от мысли, что однажды за это ему тоже выставят счет. Неожиданная пощечина выбила из головы все мысли - Джуд эгоцентричен. - Не отвлекайся, Чарли, - что в переводе "Смотри только на меня, думай только обо мне и выдери меня до звезд перед глазами, потому что ни для чего другого ты мне не нужен". Такая злость всколыхнулась в сознании обычно спокойного Чарли. Пощечину он конечно не вернул, совсем бы ему мордашку расквасил, если бы да, но так сжал зубы на его горле, что ощутил привкус металла. Джуд заорал, но было поздно - на шее останется след, который не сойдет не одну неделю, и Чарли было как никогда сладко думать о том, что чертов Роберт будет смотреть на эту метку и злиться, что оставил ее не он. Или может даже не захочет видеть Джуда, пока синяк не сойдет... Ооо, Чарли готов обновлять его хоть каждый день. Парень сдернул Джуда со своих колен и разложил на кожаном сидении, движения порывистые, нетерпеливые. Джинсы даже снимать до конца не стал, спустил только, с особым удовольствием отмечая, что аккуратный длинный член Джуда уже прижался к плоскому животу. Лестно было совершенно бесплатно заставлять течь такую меркантильную сучку. Молния и пряжка ремня царапали холодом нежную кожу бледных бедер. Чарли потянул Джуда на себя, раскрывая его дырку широкой головкой, без какой-либо особой подготовки натягивая его на увитый венами член. Он же сам хотел жестко. Чарли взял резкий темп, глубокие толчки и слишком гладкая обивка кресел передвинули их к самой двери, и Джуду приходилось упираться в ручку, чтобы не биться о нее головой. Чарли кончил глубоко внутри, он хотел выпить последний стон с припухших губ, но Джуд укусил его, оставляя на верхней губе красную полосу, из которой по усам и бородке змеилась и капала кровь. Джуд раскрыл дверь и свесился с сидения головой, он достал из кармана джинсов плоский золотой портсигар и вытащил сигарету, совершенно не заботясь о том, что на его животе подсыхает сперма, и по бедрам скоро начнет течь, пачкая новенький салон. Он курил и смотрел в звездное небо, хотя можно было просто открыть крышу. - Ты влюбился не в того, - произнес он между затяжками, абсолютно пустым голосом. Чарли никогда не задумывался, какой была жизнь этих ярких тропических рыбок - с постоянным поиском папика, его бесконечным ублажением и поддержанием себя "на уровне", чтобы любил, баловал, но не воспринимал как должное, чтобы ревновал всегда и осыпал подарками, чтобы не ушла к другому, более щедрому. В таком ключе отношения Джуда с Робертом еще были более-менее человеческими, если не считать, что трахался Джуд периодически на стороне. Роб был хотя бы привлекательным. Хотя в этом и была проблема, может, будь он маленьким, лысым, жирным денежным мешком, Чарли не ревновал бы так сильно. Не хотел бы доказать что-то, сам не зная что, и не угнал бы этот чертов Mercedes, чтобы на полной скорости въехать в столб перед главным офисом корпорации Роберта. Сработали подушки, Чарли вывалился с водительского сидения на асфальт и пьяно засмеялся, смотря на то, каким испуганными были карие глаза мужчины. Скорую никто не вызывал - вместо этого телохранители миллиардера били Чарли полом по лицу, пока светлые его волосы окончательно не потемнели до медно-красного, а черты лица не потеряли всякую четкость. Отдаленно Чарли слышал, как подъехала машина, но это все еще были не медики, а обычное такси. Оттуда выскочил Джуд, ошарашенный и совсем не намарафеченный, и сразу получил по роже такую смачную пощечину, что Чарли попытался встать. Но его держали, продолжая втирать в его лицо асфальтовую и стеклянную крошку. - Если что-нибудь подобное повторится еще хоть раз, я посажу тебя на цепь. А теперь вызови своему ебырю скорую. Чарли не был уверен слышал ли он эти слова или они были плодом его воображения, частью наркотического сна в больнице, где он отходил от наркоза. Джуд спал в кресле для посетителей, но когда Чарли очнулся второй раз, его не было. Когда его выписали, он узнал, что с работы его уволили задним числом, не так уж страшно - мог ведь из больницы сразу в тюрьму пойти. Роберт был нормальным мужиком, понимающим даже. Джуд больше не звонил. Месяц, два, три. Чарли даже привык как-то уже к новой жизни, варить кофе студентам в небольшой кафешке, вместо бесконечных коктейлей всяким пижонам и их продажным шкурам. А потом он появился, как ни в чем не бывало, с новой стрижкой и широкой полоской замши на шее, с потухшими глазами, совсем не синими, блеклыми и прозрачными. - Небось студентки уже достали вопросом "Откуда взялись эти шрамы?"? - Джуд довольно похоже скопировал голос Джокера, но Чарли было не смешно. Он не мог понять, почему после всего, что произошло, его все еще волнует, почему этот драгоценный камешек перестал сверкать. Уже вечером Джуд лежал на икеевском кухонном столе в новой квартирке Чарли, соль, перец и сахар снегом путались в золотистых кудрях, пока парень подмахивал задницей и раздвигал ноги еще шире. Чарли ненавидел себя и ненавидел его, а Джуд отдавался так отчаянно, будто в последний раз. А потом он снова пропал, заставляя Чарли думать, что этот вечер, секс и признания были миражом, вызванным жаром кофемашины. Джуд не мог говорить, что любит его. Не мог говорить, что ненавидит свою жизнь, потому что именно об этом тот всегда мечтал - о роскоши, которая сейчас его окружала, о мужчине, который за него убьет и решит любую проблему. И вот однажды вечером, Чарли поднимает незнакомый номер, потому что доставщики пиццы всегда теряются в номерах дверей, расставленных здесь по желанию жильцов, а не по порядку, и слышит смутно знакомый голос: - Чарли? - Ну да. А кто это? - Это Роберт, - Чарли замолчал. Что сейчас произойдет? Серьезные дяди в черных костюмах вынесут его хлипкую дверь и пристрелят его прямо в нелепых домашних штанах в черепок? - И? - Забери его, он твой. Адрес я пришлю. Прямо в домашних штанах в черепок он сел на байк и приехал к порогу частной клиники, куда его и впускать сначала не хотели. Пустили, проводили к палате, как вип персону, когда он свое имя назвал. Джуд пытался покончить с собой. Но Роб успел вовремя, таблетки вымыли из желудка, да и всю реабилитацию он оплатил. Когда Джуд пришел в себя, Чарли сидел в кресле для посетителей, а на тумбочке стоял огромный букет подсолнухов, яркий и до невозможности нелепый для этого места. Чарли потянулся к бледной руке с иголкой капельницы и сжал ее, кривовато улыбаясь от многочисленных мелких шрамов на его лице. - Это не сон. Я настоящий.