Проснуться... знаменитостью?

      После нападения на Гарри я приходил к ней каждый день и старался развлекать историями, но почти всё время она была тихая и почти не говорила. На её руке, там куда попал дротик, было белое рваное пятно, почти во всё запястье. По словам мадам Помфи, Гарри физически полностью здорова, только шрам у неё останется навсегда, но вот психически... Случившееся было очень большим шоком для неё, и в ближайшее время засыпать без зелий она не сможет.       Чтобы остыть и отойти от шока от последствий моих действий, мне потребовалось несколько дней. Когда я отошёл, я понял, что, в общем-то, в сложившейся ситуации виноват именно я. Несмотря на то, что у меня есть ещё несколько лет, чтобы привязать к себе Гарри, я всё же хочу получить всё и побыстрее, именно это заставило меня действовать не обдумав тщательно идею. К тому же, я слишком увлекающаяся личность, обычно это идёт только в плюс, так как это позволяет мне на отлично делать то, что мне нравится, да и писать книги в кратчайшие сроки, но в данной ситуации, это пошло мне во вред, так как увлёкшись одной идеей я просто не стал обдумывать остальные.       Уилсону я решил не сильно осложнять жизнь. Нет, на отработки ходить он будет, но особо зверствовать на них я не собираюсь. Сам он виноват только в том, что шёл за толпой идиотов и отказался думать своей головой. Но по факту, он ведь напал на девочку и использовал на ней тёмный артефакт, если бы он не был учеником, то пару лет Азкабана ему вполне могли бы дать.       Следующий заслуживающий внимания момент произошёл на собрании преподавателей. Макгонагалл, узнавшая, что Уилсон будет ходить ко мне на отработки до конца года, рьяно начала его защищать, утверждая, что это слишком суровое наказание для её гриффиндорца, ничего непоправимого не сделавшего. Скорее всего, мне даже пришлось бы с ней согласиться, всё-таки она заместитель директора и вполне может отменить отработки, вот только на моей стороне выступил Снейп.       О, речь Снейпа — это было просто нечто. Он припомнил факты из своего ученичества, когда Блек с Поттером несколько раз на нём использовали различные артефакты, а с них снимали мизер баллов и давали всего пару отработок, в итоге, когда Снейпа заканчивали лечить, и он выходил из больничного крыла, то оказывалось, что отработки мародёров уже кончились. А когда Слизеринцы использовали защитные артефакты, которые проклинали нападающего, с них снимали намного больше балов, и отработки длились по месяцу. Потом Снейп припомнил близнецов, которые уже третий год скармливали остальным непонятно что, и некоторые по несколько дней проводили в больничном крыле. Потом прошёлся по личностям нескольких выпускников с гриффиндора...       В конце своей речи Снейп обвинил Макгонагалл в сильнейшем фаворитизме и в том, что она специально выращивает на своём факультете маньяков, привыкших к безнаказанности. О, надо было видеть её лицо в тот момент, я еле подавил желание встать и зааплодировать. Она было начала спорить, но вот мадам Помфи полностью поддержала Снейпа, так как практически все, кто попадал в лазарет, — это либо жертвы гриффиндорцев, либо сами гриффиндорцы, которые полезли куда не надо и сами же нанесли себе травмы (как оказалось, на начальном уровне легилименцией она владеет и считать то, о чём думает пациент, может). Остальные преподаватели привыкли к постоянным спорам Снейпа и Макгонагалл, поэтому к его речи не особо прислушивались, но когда его сторону приняла и Помфри, они сразу заинтересовались случившимся и с неодобрением смотрели на заместителя директора. Сам Дамблдор предпочёл остаться в стороне, не вставая ни на чью сторону (ещё бы, встанет на сторону Снейпа, и Макгонагалл обидится, а если начнёт обелять своего зама, то я завтра же расскажу Гарри, что директор не дал наказать её обидчика и готов защищать всех, кроме неё).       После этого собрания остальные преподаватели начали присматриваться к действиям Макгонагалл (обычно они занимались только своим предметом, а деканы общались только со своими факультетами), и можно было заметить случай, когда Флитвик начинал спорить с Макгонагалл из-за слишком суровых наказаний его студентам, или в тех случаях, когда её студенты вредили другим, а она оставляла их практически без наказания.       Также события, произошедшие с Гарриеттой, как и случай на собрании, попали в прессу от анонимного волшебника. После такого Макгонагалл просто засыпали письмами. Спасло её только то, что почту ей доставляют не утром в общем потоке (сделано специально, чтобы во время учёбы никто не отвлекал студентов, также письма можно забрать вечером самому, так как совы, прилетевшие днём, проводят время в совятне), а постоянно и в отдельную комнату, где письма забирал и складывал домовик. Директор, после всех этих событий, несколько дней провёл в министерстве, в школе только обедая, видимо, нашлось множество недовольных уже им.       Обыск в спальнях, как и предполагалось, не дал ничего. Точнее, не то чтобы совсем ничего, всяких условно разрешённых вещей, как и различных вредилок было много, в основном их выгребли с гриффиндорцев, но вот тёмных артефактов не нашлось.       Макгонагалл, находясь в шоке от того, что было у её гриффиндорцев (проверяло сразу несколько преподавателей под присмотром декана) потребовала повторный обыск на Слизерине, только с условием, что она сама тоже будет проверять. Очень ей не хотелось подтверждать слова Снейпа, сказанные на собрании, про то, что у неё рассадник преступности и вседозволенности.       Повторный обыск на Слизерине провели, я сам вошёл в группу проверки, вместе с Макгонагалл и Флитвиком. Под присмотром Снейпа мы прошлись по комнатам, проверяя заклинаниями вещи и помещения. Ну, магических артефактов, было на порядок больше, чем у остальных факультетов, к тому же они были сильнее и дороже, но все они были разрешённые. Была пара условно разрешённых, на конфискации которых Макгонагалл яро начала настаивать, вот только эти артефакты были сугубо защитные. Да, нападавшему придётся несладко при использовании такого артефакта, но вот только зачем их конфисковывать, если, по мнению самой Макгонагалл, тут безопасно, и нападать никто не будет? По результатам обыска Минерва осталась ни с чем, только заработав ещё больше косых взглядов от слизеринцев, да и Флитвик с Помоной смотрели на неё косо, ведь мало того, что она не может нормально выполнять обязанности декана и распустила до невозможности свой факультет, так ещё и начала к чужому прикапываться, в котором всё отлично.       Так как дневник так и не был обнаружен, то я решил, что самое время обнаружить его самому, всё таки бессмысленные жертвы меня не радуют. Да и ещё один камень в огород Минервы кину, как же, просмотрела тёмный артефакт.       Так как Джинни уже больше месяца сидит на уроках с чёрной тетрадкой, и, как только выполняет основное задание, сразу же начинает с ней общаться, с поиском дневника проблем не было.       — Отдайте, это моё! — как только я выхватил у неё дневник, она сразу же подскочила и попробовала его отобрать, но я естественно этого не позволил и быстро прочитал фамилию на обложке, чтобы точно убедиться что я прав, а то мало ли какие казусы бывают. Но ошибки не было, это та самая тетрадь.       — Твоя?! — я посмотрел на неё злым взглядом и резко сменил тон на грубый (обычно я вёл у первого курса уроки в полу-шуточной форме, так что изменения заметили все сразу, как и обратили на меня внимание). Джинни от изменений в моём поведении резко отшатнулась. — То есть ты хочешь сказать, что подписала свою тетрадь именем последнего тёмного лорда?! Судя по всему я нашёл нападавшего на студентов маньяка, притворяющегося наследником. Экспеллиармус, — палочка вылетела у неё из руки, в которой она неосознанно её сжимала, я поймал её той же рукой, в которой держал дневник. — Собирай свои вещи, мы идём к директору. Для всех остальных урок окончен, можете идти по гостинным.       Ученики сразу начали собираться, естественно стараясь не подходить к Джинни и создав вокруг неё своеобразную зону отчуждения. Джинни попыталась оправдаться, говоря, что всё не так, но ученики от неё отшатывались, а я лишь сказал, что у директора выясним, и поторопил её.       Пока все собрались, я кинул несколько заклятий в дневник, чтобы быть полностью уверенным, что это он. Стандартные чары показали, что это обычная тетрадь, лёгкие заклинания, определяющие тёмные артефакты, тоже. Интересный эффект выдало заклинание, определяющее состав предмета, оно выдало, что на месте тетради вакуум, без каких либо примесей веществ. Специализированное и довольно энергоёмкое заклинание из аврорских и... наконец то есть эффект: тёмный артефакт высокой степени опасности с неявным предназначением. Проще говоря, судя по результату заклинания, использовалось как минимум массовое жертвоприношение и явно выраженной функции у предмета нет.       После того, как все собрались и вышли, я повёл девочку к директору, предварительно заперев дверь в кабинет. Джинни была вся бледной и пыталась бессвязно оправдываться, говоря, что она тут ни при чём, и Том не мог, но меня это мало интересовало.       С директором мне повезло, он был на месте.       — Вот, нашёл я вашего маньяка, притворяющегося наследником Слизерина. Полюбуйтесь, девочка подписала свой личный дневник именем последнего Тёмного Лорда. В тот момент когда я зашёл, директор как раз сидел и ел лимонные дольки. После моих слов он побледнел, а долька выпала из его руки и он схватился за дневник.       Мой рассказ много времени не занял, дальше пошёл рассказ Джинни. Он был довольно бессвязным, но входе рассказа она призналась, что дневник не её, а она его нашла. О нападениях она ничего не помнит.       Пока директор сидел и расспрашивал Джинни, попутно налив ей чай (предлагал и мне, но я отказался, сидя на стуле в сторонке и слушая её рассказ), прибежала Макгонагалл, услышавшая от студентов о произошедшем. Далее пошли расспросы и упрёки, а так же слёзы от Джинни. Ещё минут через пятнадцать подошли остальные преподаватели, которые уже услышали слухи и пришли убедиться, что они правдивы (мой урок был как раз перед обедом, так что на обеде ученики уже всем рассказали о случившимся).       Обсуждение шло до конца обеда, после чего, пришлось попросить домовиков принести быстрый перекус и разойтись по классам, так как отменять уроки не хотелось. Ученики, естественно, уже знали о случившимся и заваливали вопросами, но я старался ничего конкретного не говорить. Сказал, что нашёл у Джинни дневник, подписанный именем Тёмного Лорда, когда забрал, она начала кричать, что это её дневник. С остальным разбирается Дамблдор.       Да, я понимал, что фактически подставляю девочку, но уверен, что директор её отмажет, да и она не безобидная сирота, у неё есть, кому заступиться. Зато теперь травля Гарриетты прекратится сразу, ведь герой (то есть я) разоблачил настоящего преступника.       Школа бурлила примерно две недели. От Джинни все шарахались и старались держаться подальше, несмотря на заявление директора о том, что её контролировал тёмный артефакт. К тому же история с дневником попала в прессу и опять вызвала волну гневных писем. Первые несколько дней девочку буквально заваливали письмами, но ей помогли близнецы, проверяя их и часть сжигая сразу, а часть, которая была с неопределяемыми сразу чарами, оставляли себе, для последующих опытов.       Кроме всего прочего, в школу наведывался министр вместе с попечительским советом. От лица совета говорил старший Малфой, который выражал общее возмущение тем, что у чистокровных проводился обыск, к тому же дважды, а у любимцев директора его провели только раз, да и то пропустили тёмный артефакт, да и вообще, что-то много тёмных артефактов стало в школе.       С директором и его замом они общались за закрытыми дверями, но по итогу их общения Макгонагалл лишилась места зама, как я понял, ей настойчиво намекнули, что с обязанностями на всех должностях она не справляется и от части надо отказаться. Новым замом стала Помона. Сам директор, судя по всему, смог избежать подобной участи.       Спустя три недели после попадания Гарриетты в больничное крыло и спустя полторы после того, как я отобрал дневник у Джинни, мы с Гарри сидели у меня в комнате и пили чай.       — Гил, скажи, а ты мог как-нибудь не так заметно забрать у Джинни дневник? Ведь, как выяснилось, она была под контролем, но от неё всё равно все шарахаются и некоторые даже оскорбляют, я по себе знаю как это неприятно. Ведь ты вполне мог бы подозвать её после урока, — Гарри двумя руками держала кружку с чаем и выжидательно смотрела на меня, ожидая ответа. Даже не знаю, как ей объяснить смысл того, что я сделал. Но хотя бы попробую.       — Понимаешь, тут всё не так просто. Пожалуй, я начну немного издалека. Ты же знаешь о статусах крови? Чистокровные очень часто о них упоминают и гордятся ими. — Гарри кивнула, с недоумением смотря на меня. — Так вот, статус крови, это не просто слова. Магическое общество традиционное, и статус крови тут даёт довольно большие права, но также он даёт и ответственность.       Например: после нападения на тебя, тот идиот получил всего лишь отработки до конца года, хотя совершил довольно серьёзное преступление. Причём никаких свидетельств того, что его контролировали не было, это были просто слова. Это произошло только потому, что он маглорождённый, с которого и спрос никакой. Будь на его месте чистокровный, то за такие же действия его вполне могли бы выгнать из школы, а его род обязан был бы выплатить тебе довольно большой штраф. Ну, или они смогли бы откупиться, но опять же, большая часть денег пошла бы тебе, часть школе, к тому же на их роду повис бы перед тобой долг. Гарри с удивлением на меня смотрела, пытаясь понять, как такое может быть. На самом деле я немного сгустил краски. Подобное имело бы место быть лет сто назад, да и то был ещё вариант разрешить всё дуэлью.       — Но... Ведь чистокровные постоянно нас оскорбляют и всячески показывают, что они могут избегать наказаний.       — Оскорбления — это другое. За них вполне можно вызвать на официальную дуэль и, если ты выиграешь, то можешь потребовать публичных извинений.       А вот нападать из-за угла настоящие чистокровные никогда не будут, как и вредить исподтишка. Вот например: насколько я знаю в последний месяц ученики довольно часто тебе вредили и оскорбляли, а скажи, были ли среди них чистокровные? — Гарри с удивлением посмотрела на меня, а потом стала вспоминать тех, кто ей вредил. Я ведь знаю, что ей портили вещи, как и кидали в неё не опасные, но обидные заклинания. Да, это было редко, в основном все обходились оскорблениями, но было.       — Н-нет, это были только маглорождённые и полукровки, — она с шоком посмотрела на меня, понимая, что только что сказала, и что это явно не соответствует стандартной пропаганде от директора и рыжего. Пусть последнее она ещё не осознала полностью, но главное ростки уже есть.       — Вот и я про тоже. А теперь вернёмся к случаю с дневником. Будь на месте Джинни маглорождённый, то его бы просто отправили на лечение, и, скорее всего, выплатили бы небольшую сумму денег, в качестве компенсации за то, что он нашёл в школе тёмный артефакт. Будь на её месте нормальный чистокровный, он бы получил отработки, и к тому же его род был бы обязан выплатить всем потерпевшим довольно большую сумму денег. Ведь дело в том, что подобный артефакт не может захватить сознание человека сразу и полностью, только влияя на него длительное время, а чистокровный не может такое не заметить.       А вот с Джинни ситуация не такая однозначная. Её семья является чистокровной, причём полностью, в ближайшие пять поколений в её семье не было ни маглов ни маглорождённых, но при этом они являются предателями крови, уничтожившими своё наследие и все знания. Причём своим положением чистокровных они пользуются, Артур, при весьма скромных навыках, занимает довольно высокое положение в министерстве, да, к верхушке власти он не приближен, но он начальник целого отдела. По правилам, за то, что сделала Джинни её семье должны выписать штраф и заставить выплатить пострадавшим довольно большие суммы, но вот семья у них бедная. Артур содержит довольно большую семью в одиночку, при том, что они покупают качественную одежду и продукты там же, где и чистокровные. Да, одежда часто подержанная, но она из хорошей ткани и с наложенными изначально бытовыми чарами.       Так что по факту, с Уизли взять нечего. Да и они, насколько я знаю, поддерживают директора, а значит он не будет исключать Джинни, да и постарается вообще замять всё это, делая вид что ничего не происходило. Но сейчас в больничном крыле лежат два человека, которых разбудят только через месяц, и ты действительно хотела бы, чтобы тот, из-за кого они пострадали, остался безнаказанным?       — Ну, наверное нет. Но ведь они живы, да и ничего страшного не случалось. Мда, это клиника.       — То есть, по-твоему, можно просто так нападать и вредить другим? И нападавшего никак не надо за это наказывать? А представь, что было бы, если бы на их месте оказалась ты? А если бы на тебя всё время нападали, и ты всё время в Хогвартсе проводила бы в больничном крыле? — надеюсь, хоть это на неё повлияет, должна же понимать, что за преступления должно быть наказание, а не как директор всем всё прощать.       — Я не это имела ввиду. Если кто-то постоянно вредит, то наказывать надо, но Джинни ведь в первый раз, да и то её контролировали.       — Так и наказания у неё фактически нет. Ну да, оскорбляют её, к ней стараются не подходить, но уже через месяц это забудется, а те, кто сейчас в мед пункте, мучаются ведь намного дольше её. А отработки до конца года — это не такое уж суровое наказание.       — Гил скажи... А что было бы, если бы на месте Джинни была я? Меня бы исключили? — она, отставив кружку с чаем вопросительно смотрела на меня. Интересный вопрос.       — Нет. Скорее всего, если бы подобное случилось, то отвечать пришлось бы мне, так как я твой магический опекун. Вероятнее всего, мне пришлось бы выплатить штрафы потерпевшим, а также отказаться от опекунства и выплатить штраф тебе, за то, что не уследил.       Гарри с десяток секунд сидела и смотрела в свою кружку, с уже выпитым чаем, о чём-то думая, а потом начала задавать различные вопросы по законам и некоторым неписаным правилам, которые знают все чистокровные и которых придерживаются. Что ж, судя по всему, она уже начала понимать, что мир не такой идеальный, как ей стараются показать, это радует, даже очень.