Трилогия о маге. Свободное плаванье.

      3-4 элесиаса Года Голодания.              К ночи Грей капитально обветрился, но догнал-таки облака, сбежавшие от экспедиции Дома Зулпэйр при их появлении у берегов Мазтики. Удобно восседая на благополучно поддерживаемом магией фантоме, серый взгляд обозрел приличную бухту с убогой деревенькой и всего одним пирсом – понтонным, из мощённого досками массива полых бамбуковых стволов и бочек, доски которых сращены магией природы до образования герметичного деревянного пузыря.       Остров Мазтапан, Нью-Уотердип. Расположившись в прекрасной бухте посередь острова, здешняя колония Города Роскоши могла «похвастаться» кольями, торчащими из созданных через них каменных стенок. По тому же принципу недолговечного скоростного строительства возвели башенки - вереницей по периметру наспех сколоченного поселения, где ещё виднелись круги от частых установок походных домиков Леомунда. Более-менее упорядоченно стояли разномастные палатки и навесы, защищавшие от палящего солнца и ливней. Капитальных строений едва десяток набирался: дымящаяся кузница, несколько казённых бараков и складов, двухэтажное здание управы с мансардным жильём градоначальника да пара трактиров. Самым высоким строением являлся деревянный маяк с бойницами под корабельные баллисты на четырёх его самых верхних этажах – прежняя каменная башня обвалилась в море вместе с частью фундамента и стеной первого этажа да так и осталась заброшенной.       Едва не окочурившись от чрезмерной роскоши галеона Люцентии, Грей выбрал приют попроще, где народ посговорчивее будет. Но заселяться решил не сейчас, не сегодня. Мастер подпитал магией своё фантомное творение и повернул обратно к восточному берегу, где его фамильяр заприметил удобный для их ночёвки распадок валунов.       Назвавшийся именем Грей считал себя достаточно взрослым, чтобы не бояться ночевать одиночкой в незнакомом месте. Чего страшиться на природе? Если вести себя осторожно и внимательно, то нечего и некого пугаться. Попеременный отдых с фамильяром – мера вынужденная и в тоже время необходимая. Быть квелым – смертельно опасно в дикой среде. Хищники выбирают немощных и плохо спрятавшихся.       Вымотавшийся за перелёт Хмель первым засопел, отойдя сознанием в Фантазию, как ещё называли Царство Снов. Грей разлёгся на новеньком и относительно мягком походном коврике, заложил руки за голову и вперился в купол ночного неба, встречая звёзды. Перед медитацией созерцания и сбора магии он оглянулся на прошедший день.       Умный проныра рассудительно не стал извещать всех о том, что престарелый патриарх Оломар Зулпэйр с одобрения богини Амберли несколько дней назад продал Люцентию капитану Адриану из Дома Деслентир, что текущее состояние галеона уже дважды представлено спящему покупателю во всех деталях, что богатый Дом Зулпэйр успешно держит связь со своими торговыми флотилиями и посредством планарных союзников тоже – эта секретная подробность выяснилась, к сожалению, весьма поздно. Сукилюбимец, как выяснил фантомный шпион, вознамерился сбагрить руководство, чтобы чужими руками утопить свою любимицу - лишь бы не попала к врагу. Сарастин обкатывал этот галеон для старшего сына и потому счёл продажу Люцентии за его спиной – предательством патриарха. Эта подлость развязывала ему руки на совершение своей подлости – во имя всё той же коварной богини Амберли.       Потому и пришлось мастеру Грею воспользоваться запасным планом, красиво покинув Северную Зелёную Сестрицу, полную неудовлетворённых мужиков, вооружённых до зубов. Байка про мальчика с неработающими бубенчиками между ног точно не вкатит наёмникам: иллюзионист боялся в одночасье стать капитаном и лишиться корабля из-за бунта команды, которая бы целиком подалась в пираты, чтобы без боя сдаться карательной экспедиции, вернувшей бы гулён в лоно Дома Зулпэйр с кукишем для Дома Деслентир. Собственно, друид Ясемтаор тоже шпионил за своим капитаном посредством корабельных котов, одним из которых прошедшим утром притворился дракончик. Так этот полуэльф и узнал истину о шарлатане Грее, а вовсе не из своего профессионализма – это сноходец выяснил только сейчас из-за неверно расставленных ранее приоритетов. И теперь, без виновника всех бед Сукилюбимца, капитан не сможет публично пригласить его на борт и передать командование Люцентией, чтобы самому умыть руки, избежав всей ответственности за порчу или утерю чужого имущества. Всё верно: у коварной богини – коварные поклонники. Благо подлецы промедлили из-за сомнений в идентичности личности, а то бы кое-кто опять оконфузился, мягко говоря, из слепого добродушия наступив на те ж грабли.       Досконально продуманный перелёт сохранил Грею почти целые сутки. Мастер намеренно провёл эксперименты, в частности, трижды подпитал фантомного летуна жизненными силами вместо пересоздания по истечении срока действия заклинания: сырой магии ушло бы больше позитивно поляризованной, не говоря уже о величине трат на три новых заклинания фантомного грифона. Вдобавок, при имеющейся концентрации на фантоме так поступить было рациональнее и проще всего. Собственно, второй эксперимент заключался в том, что мастер намеренно отказался сразу создавать псевдо-плоть грифона, ограничившись фантомной призрачностью квази-реального творения, изменяемого по мере эксплуатации – о чём же ещё думать во время длительного полёта над однообразной гладью моря и чистым небом? Поскольку сопротивление ветру съедало львиную долю вложенных сил, Грей решил стать новатором, подумав о переделке грифона в огромного сапсана, чтобы погрузиться в нутро этого фантома во избежание замедления порчей его аэродинамических качеств наездником, в чём лично убедился прошедшим перелётом. Проведённые исследования показали, что внутренние органы квази-реального грифона потребны в качестве стабилизаторов формы, которую приняла магия. Ещё ранее мастер сумел выбраться из ловушки, заключавшейся в ограничении скорости полёта природными возможностями того существа, по образу и подобию которого создаётся фантом. Хотя опытные маги расширяли способности присоединением других двеомеров и той же метамагией, успех крылся на стыке Школ Иллюзий и Проявлений, когда к магической энергии для заклятья добавляется составляющая из стихии Ветра – помимо силы воображения.       Разумеется, опыты с фантомным летуном коррелировали с модернизацией фантомных куртизанок. Сноходец кое-что нашёл по суккубам: обольстительные демоны, воплощающие порочные желания смертных мужчин, чтобы искусить жертву, подчинить своей воле, выведать тайны или убить. Обладают безупречной женской внешностью вкупе с большими кожистыми крыльями, рожками, острыми ушками, хвостом, когтями. Имеют заклинание-подобные способности: великого телепорта, полиморфизма с неограниченным временем для гуманоидной формы, эфирной прогулки и обнаружения мыслей. Суккубы понимают любой язык по аналогии с одноимённым заклинанием, а также могут вытягивать из смертного его жизненную энергию – через объятья и поцелуи, имеющие эффект двеомера предложение. Истощая жертву, суккуб лишает её сил к сопротивлению, тратя украденную энергию на возбуждение очаровываемого мужчины. Получается некий круговорот: вытягивание через поцелуй, эдакое опошление внутри демонического тела и возврат из женского лона, что усиливает страсть и порождает физиологическую зависимость. Суккубы в прямом смысле питаются мужской похотью, предпочитая убивать жертву во время соития подобно тому, как вампир кусает и высасывает жертву досуха.       Вот и поставил иллюзионист себе задачку: избавить фантомного летуна от лишней требухи, а внутренние органы квази-реальной куртизанки превратить в аккумуляторы жизненных сил и сплести такой комплексный двеомер, чтобы фантомная любовница стала автономной - обеспечивала изменение своего внешнего вида и галлюцинаторного окружения за счёт энергии клиента.       Осторожно наскребя магии из окружающего пространства, мастер вышел из долгой медитации, наделал синего теста и вытянул из него тонкую лапшу, которой прошил кушак, готовя волшебный предмет к этапу перманентного запечатления магии в материи – готовясь прясть магические нити для волшебного ткачества по натуральной основе. Кропотливый и долгий труд на финальном этапе завершится плетением кольчуги из маны со стихийным качеством земли за неимением высоких навыков работы с так называемой силовой компонентой, являющейся основой того же двеомера щита или магических снарядов.       Грей тоже не просто так отсыпался ночью, а собирал новости, в том числе от домашних кошек, как в поместье на небесном Плане Бытия Дом Знаний, так и на вилле Хунаба в Уотердипе. Безрадостные новости, мягко говоря, едва не побудили к экстренному возвращению. Как бы ни щемило сердце, однако выбор осуществился ещё летом, когда невеликого роста маг занялся исцелениями многих десятков бойцов и созданием артефактов для вброса в экономику Уотердипа крупной суммы в обеспечение занятости сотен голодных вместо пополнения ими бандформирований.       Безмятежность. Бескрайность. Беззаботность.       Что морю людская суета и томление духа? Море живёт своей жизнью, даря пищу и кров сонму мириад существ. Вдохновляя разумных – убивая их. Принося радости и горести. Влюбляя в себя и обращая в ненависть. В свете человеческой жизни поистине редчайшие моменты, когда море предстаёт зеркальной водной гладью от берега и до самого горизонта, где открыто лобызается с куполом небосвода.       Фундаментально. Фаталистично. Феноменально.       Сероглазый проникся некоторым пониманием и симпатией к культуре долгоживущих эльфов, за века своей жизни научающихся не только замечать красоту окружающей природы, но и любоваться каждым мигом – всегда неповторимым. Созерцать, проникаться, запечатлевать.       Назвавшийся мастером Греем крепко запомнил потрясающе живописный и невероятно сюрреалистичный восход из всех, что когда-либо видел. Хотелось сохранить бег луча света по воде, яркое солнечное золото и пастельную палитру водной глади, отражающей красочные россыпи звёзд и туманностей. Будучи самодостаточным, невеликого роста маг потворствовал своему желанию и хобби в попытке заслонить позитивом плохие известия с Фаэруна. Сидящий в позе лотоса Грей приземлил на ниву магии сие благолепное зрелище восхода, прослезившись в колбу сочно синей эссенцией. Ядрёная смесь сжиженных эмоций составила спектральную палитру цветов – для живописи по ткани. Этой выстраданной пропитки кушака многих кармашков мало для капитального закрепления всех свойств волшебного плетения, да и цель этого экспромта другая.       Мастер поддался и другому своему порыву, и его приспособив под нужды познания и развития своих навыков. Невеликого роста маг, опустошив себя эмоционально, на время исследований стал живодёром, зная, что некоторым волшебникам проще купить завалявшегося раба для своих экспериментальных зелий и двеомеров – мертвецы пополняли ряды нежити. Фамильяр насылал на местных птиц морок и вёл загипнотизированных жертв к старшему собрату, который выкачивал из них все жизненные силы до последней капли.       Проведя почти полсотни дней в учебных лагерях Дома Силмихэлв, невеликого роста маг научился различать физическую усталость и дефицит жизненных сил. Он сам тренировался в оздоровлении наложением рук, чётко помня более сотни примеров того, как подорванное увечьем здоровье восстанавливалось в полном объёме. Видел он и сотни лечебных молитв, наполняющих организм сакральной магией с ярко выраженным позитивным окрасом, способствующим мгновенным исцелениям всяких порезов и даже открытых переломов. Схожие результаты достигались разными путями – как это может не заинтересовать пытливый ум?!       Разновидности природной магии помогают организму залатать себя - друиды. Божественная магия лечит плоть подобно тому, как каменщик восстанавливает взорванную стену – клирики и паладины. Арканная магия тоже может лечить свежие повреждения, хитро отматывая время назад двеомером реверсии, изначально разрабатывавшимся для починки конструктов и големов. В результате всех видов лечения организм наполнялся жизненной силой подобно молочной крынке – лишняя выливается.       Невеликого роста маг воочию видел, как лечат клирики, паладины, друиды, а также наблюдал за самолечением монахов и поверхностно узнал о биомагах, управляющих бактериями, которые не всякий микроскоп сумеет показать. Для проводника заклинательного огня ближе и роднее всего оказалась некая смесь методик монахов и паладинов – по пути мануальной терапии Грей и развивался, не только скрывая свою редчайшую и драгоценную одарённость, но и преумножая лекарский эффект примесью позитивной энергии зримого зелёного окраса.       В первых экспериментах с птицами Грей целенаправленно учился применять негативную энергию, зная по чужим воспоминаниям в сновидениях, что клирики могут молитвами причинения ран не только гасить позитивную жизненную силу негативной энергией, но даже непосредственно проявлять этот вред на живом теле, к примеру, на ровном месте ломается нога – это может проявиться немедленно в боевых условиях либо сказаться позже раной согласно злоумышлению жреца. Невеликого роста маг таким образом хотел понять взаимосвязь позитивной и негативной энергий с жизненными силами тварей, в том числе из категории нежити. Приходилось мириться с тем, что эксперименты самоучки причиняли подопытным мучения.       Понятное дело, почему Грей так заинтересовался друидическим двеомером малой энергии – это растягивало лечение во времени с итоговым результатом лучше молитвы. А также заклятьем мужества, что временно прибавляло чуток жизненных сил. Умея лечить и вытягивать магию, Грей научился совмещать это для изъятия чужих жизненных сил, покамест в мизерных объёмах, но лиха беда начала. Мастеру хотелось, чтобы излишки не уходили в молоко, как говорится, а оставались при нём, более того, Грей ранее думал и теперь на птицах пробовал сразу при отборе совершать обратное преобразование – превращение жизненных сил в магическую энергию. Пока выходил пшик, хотя невеликого роста маг много раз сам так вкладывался в артефакты.       Поскольку мастер был готов и очень хотел бы удрать обратно на Фаэрун, то решил не шибко стесняться в управлении сырой магической энергии. Грей в кои то веки занялся иными возможностями проводника заклинательного огня, нежели подзарядка или истощение магических изделий. Например, высвобождал по замороченной мишени пламенеющий сгусток ярко синего сияния, как выяснилось опытным путём, причиняющего аналогичный огню урон в виде ожогов и вред сакральной энергией – результат напоминал эффект жреческой молитвы огненного столпа. Мастер понимал, что столь примитивный способ вряд ли выявит все особенности воздействия сырой магией, однако всё равно испытал разочарование: пурпурно-белые сгустки двеомера волшебных снарядов, которые он тренировал на канализационных крысах и слизнях в Уотердипе, поражают цель без промаха, более того, опытный маг за счёт качества своей энергии способен разделять скопленную в ладони силу по всем пяти пяльцам, запуская целых пять самонаводящихся разрядов с соответствующим умножением ущерба от магического огня, а самый совершенный двеомер ливня зарядов Исаака способен выпускать до двадцати сгустков, каждый из которых в два раза сильнее при том, что рой снарядов магического огня сам выбирает, каких поразить врагов из числа ближайших к магу. О, мастер Грей просто-напросто сгорал от стыда, лишь со старпомом Локулуса сумев преодолеть себя и без стеснения под предлогом отсутствия желания возиться с созданием примитива - приобрести свиток с двеомером магических зарядов. Одно дело читать теорию, а другое самому применять на практике. Ведь в свитках магия содержится в самих чернилах, и её обязательно надо прочувствовать при изучении действия двеомера – волшебные палочки скрадывают полное понимание функционирования.       Юркая змея успела распознать опасность и вовремя метнулась под камень – веер из пяти пурпурных сгустков сошёлся в одной точке. Гадина играючи обманула заклинание, однако всё равно сдохла – её убили осколки и брызги лопнувшего камня. Грей досадливо потёр правую ладонь, зудевшую после выпуска заклинания. А потом весело хмыкнул: использованный свиток родил столь нужное ему понимание нюансов исполнения сего двеомера, а за ним стали ясны все принципы работы бурь Исаака. Этот маг древности явно попадал впросак с магическими зарядами, раз догадался встроить в заклинание принципы роя, правда, нашлись и другие умельцы: мастер Грей в учебных лагерях Дома Силмихэлв лично махал волшебным прутом, знакомясь с тактикой, которую применяют обычные бойцы для противодействия данному двеомеру.       Эмпирическим образом мастер также совершил неожиданное для себя открытие: жалость к черепахе побудила к высвобождению прекрасного серебристого сгустка, на расстоянии исцелившего полуторное попадание однозарядными комками синего сияния-пламени. К сожалению, не удалось достичь такого же результата, как при наложении рук, когда мастер немного превосходил эффект жреческих молитв лечения ран и для свежих, и для застарелых, с которыми друиды справлялись лучше клириков. В сравнении, для нивелирования вреда от классического двеомера шокирующей хватки из первого заклинательного круга по ныне общепринятой классификации клирику понадобится максимум три молитвы лечения лёгких ран того же уровня – целых три!       Эйфория из-за открытия подлинного вида целебного заклинательного огня затмила и затуманила всё плохое. Мастер Грей довольно долго бестолково игрался то одним, то другим серебристым сгустком, меняя число вложенных зарядов, пытаясь задавать цветность за счёт улучшения качества, а также сжижать и отвердевать эту магию, восхитительно приятную на ощупь и взгляд. Серебряный огонь не имел такой же лечебной силы, что и специализированное изумрудное сияние, однако он обладал какими-то другими свойствами, открытие которых сулило мастеру Грею множество сладких воспоминаний с ещё большей любовью и тягой к Магическим Искусствам.       По итогам практики мастер с сожалением убедился, что применение сырой магии для причинения вреда или пользы – расточительство. В том же электрическом касании при одинаковых затратах разница может достигать пятикратного значения! Даже если натренировать вредоносность синего пламени, как постепенно получается с лечебным воздействием. Даже если суметь волей направлять сгусток в цель вместо прямолинейного метания. Даже если научиться разделять один заряд на более убойную совокупность пяти снарядов. Ключевое отличие в концентрации: заклинательный огонь напрямую управляется проводником, а магический огонь действует согласно программе, вложенной магом в фазе сплетения двеомера. Безусловно, следует во что бы то ни стало тренироваться по выделенным направлениям, ведь двеомеры надо предварительно готовить, а заклинательный огонь применяется в разы быстрее и доступен всегда – при наличии энергии или врагов с нею. По крайней мере, проводник заклинательного огня уже умел определять, когда внутренние запасы магической энергии соответствуют однократной вместимости плоти его тела. И если ещё весной он старался в любое время суток иметь двукратный запас, отлично скрываемый мелкими чешуйками и мифрилом, то ныне держал пятикратный уровень, точно так же стремясь сохранять не во всей плоти, а во внутренних органах и уже в скелете – эта мера предосторожности помогла выглядеть в глазах «коллег» обычным сильным магом.       Напитывая нейтральным сырцом магии нутро черепашьего панциря, пополнившееся бляшкой с силовым барьером, мастер Грей задумался о том, что помимо жилья у него остаётся ещё одна проблема, препятствующая полной автономии существования – провизия. Учиться собирать и готовить – пф! Увы, покамест рыбалки в Царстве Снов не завершились поимкой заветной «рыбки» - двеомером создания еды и питья, о чём умеют молиться жрецы, получая от своих богов не только хлеб и вино.       Перебравшись к полудню на материк, сноходец намеренно погрузил себя в сон, отправляясь в Царство Снов, удобное для умножения знаний. При наличии опыта путешествия воплоти по чужим сновидениям, невеликого роста маг сумел в большей мере познать бесконечность сна, учась множить десятикратно ускоряющий время коэффициент на самого себя во время фаз быстрого сна. Главная цель дневного сна заключалась в том, чтобы собрать информацию не только с кошек, спящих едва ли не по шестнадцать часов в сутки, но и пробраться в людские сны – разница в часовых поясах между Мазтикой и Фаэруном диктовала свои условия.       Несколько дней вместо считанных на пальцах часов сна - это целая прорва времени для вдумчивого анализа всех ранее сделанных наблюдений с подкреплением соответствующими знаниями и опытом, перенимаемыми от хозяев других сновидений, попадающихся на пути поисковика, не брезговавшего даже такими маленькими сновидениями, как рабочий кабинет прикорнувшей на документах Алусэйр Накасия Обарскир, правящей принцессы-регента Кормира, ненавидящей светскую жизнь и бюджетную бухгалтерию. Сноходец узнал от неё о замке Краг, где базировались поимённо перечисленные инструкторы Боевых Магов Кормира, а взамен оставил несгибаемую воительницу наслаждаться сексом, подобным тому, что произошёл в рабочем кабинете между Адрианом Деслентир и Амонра Хунаба, спровоцированный и засвидетельствованный мелким сутенёром – вот нежданно пригодилось, хотя невеликого роста маг специально углублялся в самое Сердце Снов развеяться от той порнографии на острове, благо ещё, что не выстроил к дверям кабинета царствующей принцессы-регента полутысячную очередь из Пурпурных Драконов замка Краг, которые мечтали поиметь эту златовласую воительницу. Пользуясь случаем, Грей нашёл-таки близкого к идеалу кандидата в учителя по неволе - юношу из числа новобранцев в Боевые Маги Кормира. Сноходец подарил ему кошмарный сон о заклинательной дуэли с собой в образе молодого и заносчивого помощника инструктора по стихийным воплощениям, распекающим экзаменуемого за каждый промах и заставляющим вспоминать весь ранее сданный или заданный учебный материал - от корки до корки. В теории Грей надеялся, что Халран постесняется болтать о своих кошмарах, зато определённо станет больше заниматься и читать дополнительную литературу. На практике сноходец осторожничал и во всех случаях туманил вызванные им сновидения, памятуя о провальном опыте с собственной матерью, а потом с близнецом, отцом, репетитором и предполагаемым взрослым другом, когда попытки помочь другим обернулись против него самого.       Вопреки всем треволнениям и тоске по дому мастер Грей создал себе повод к радостному предвкушению. Сублимировав имеющийся опыт, невеликого роста маг выработал новый алгоритм работы своего фантомного борделя для уменьшения чрезмерной концентрации на контроле и управлении. Во-первых, надо создавать Мираж Аркана с привязкой к витой раковине внутри черепашьего панциря, заодно пропитывая сей магией этот «орган» будущего артефактного изделия. Во-вторых, стоит пользоваться только овеществлённой магией фантомных куртизанок, хотя будет трудно умудриться создавать их в количестве шести штук. Тут без начертательной метамагии и ритуалистики никак не обойтись – волшебные мелки заменит кровь рабынь в смеси с густой эссенцией магии. В-третьих, следует совершать магический выдох в подверженного иллюзии реципиента для последующего проецирования в его тело части сознания с целью в прямом смысле сочувствовать физическому удовольствию клиента. Если удастся обойтись без посредничества фамильяра, то и дракончик сможет создать в ком-нибудь свою собственную проекцию, увеличивая степень плотского наслаждения, покамест недоступного обоим мальцам, именно поэтому и не способным улучшить двеомер фантомной куртизанки до их сопоставления с суккубами с целью выработки мер противодействия подобного рода обольщению, хотя, если на чистоту, без стремления удовлетворить похоть кое-чьи родители бы не сошлись вместе и не произвели на свет кое-кого.       В гигантском травостое саванны тут и там торчали одинокие деревья их небольшие группки и даже рощицы. Дракончик охранял сон старшего собрата, устроившегося в распадке корней крючковатого и колючего дерева. Аскетичные условия быта странника по дикой природе разительно отличались от домашней роскоши в Уотердипе, и непритязательный Хмель радовался за двоих, вовсе не считая, что оказался в чёртовой заднице, полной слепней и термитов. Ха, эти мелкие насекомые так прикольно сгорали в статическом поле! Иллюзии фамильяра отвернули большую и косматую кошку, охотившуюся на какого-то жвачного животного, похожего на рофов – один из небольшого стада как раз прихрамывал. Дракончик вполне понимал, что старший брат перебрался сюда в поисках крупной дичи для своих экспериментов. Потому Хмель не просто так рыскал в высокой траве, лазил по колючим ветвям да барражировал, сверху высматривая крупных животных. Ему повезло заметить вдали пятнистого зверя на длинных ногах и очень вытянутой шеей, позволявшей обдирать листья с деревьев. Оптимальный размер и повадки! Дракончик сосредоточился и отправил спящему Грею сей образ, чтобы старший собрат разузнал побольше о данном животном.       Невеликого роста маг более чем удовлетворился - жирафом. Большое животное обладало объёмом жизненных сил, соответствующим его габаритам. Мастер уже вполне сносно умел вытягивать количество, которого хватило бы на пару кантрипов мужества. Вот только в обычном животном магии с гулькин нос, а потому привычное вытягивание энергетической смеси дало мизер – какой уж тут полноценный заряд? Эдакая вездесущая энтропия, вероятно, обусловленная общемировой повсеместностью Плетения богини магии Мистры. С матёрыми мужиками было проще, чем со взрослым жирафом, да и убыль магии вкупе с жизненной силой относительно безвредна – мастер на себе это многократно прочувствовал и наблюдал на тренере единоборств при активациях пояса антимагии.       Усыплённый жираф не сопротивлялся. Ползая по туше, невеликого роста маг пришёл к мнению, что жизненную силу саму по себе можно сравнить с электричеством: когда есть потенциал, тогда ток течёт, сиречь, жизнь есть. Биомаги, например, знают, что любая плоть состоит из клеточек-кирпичиков, внутри которых есть свои малюсенькие органы, вырабатывающие электричество. В итоге жизненная сила сводится к энергии неких химических реакций. Это работает, конечно, но ничуть не объясняет то, как мёртвая плоть становится нежитью. Грей в своей жизни не сталкивался с этой напастью, а потому пытался строить своё понимание на чужих представлениях – получалось не ахти. Ведь ещё имелись воплощения стихий – элементали. Да мастер сам же вознамерился создать – голема! Оживить неодушевлённое. Вдобавок, фантомная квази-реальность – это ещё с чем соотнести? А ведь друиды могут анимировать деревянных истуканов – Ясемтаор тренировал наездников удерживаться на брыкающемся подобии грифона из древесины. Ещё есть разные Планы Бытия, где бурлит своя жизнь. Вдобавок, Грей выяснил, что спящий жираф более уязвим и немощен, чем бодрствующий, тем самым лишний раз для себя подтверждая комплексность понятия «жизненная сила». Касательно же попыток изъятия этой самой «жизненной силы» отдельно от магической энергии, то проблема разрешилась при работе, как с электричеством, вот только в местах такого отбора плоть жирафа скоротечно отмирала.       «Пора. Как бы ещё только впихнуть панцирь обратно?..» - подумал про себя фальшивый гном, в прошлый раз воспользовавшийся услугами спящего верзилы. Но ничего – смекалка на что дана? Перелив все жизненные токи из жвачного животного в будущего черепашьего голема, Грей помог фамильяру увеличиться и попросил его отрыть ямку, одел «носок» на половину панциря и дал Хмелю отмашку нажать на рычаг. Уж вечер наступал на пятки, потому мастер решил не гнать лошадей с ткачеством магии на кушаке, обойдясь очередной подзарядкой и шпильками временных креплений – подсмотрено за волшебником Уилмотом. Оставив мёртвую тушу жирафа падальщикам, фальшивый гном отправился в Нью-Уотердип.       Название сикось-накось построенного двухэтажного трактира ёмко отражало мнение хозяина, несколько лет назад вынужденного спешно убираться с речной заставы на материке, откуда их спровадили местные туземцы из страны Культака. Заведение называлось:       - Добро пожаловать в Чёртову Задницу, мастер! – Громко прошамкал молодой иллусканец, изображая вежливость и скрывая отсутствие левой кисти за щитом. Левша открыл кособокую дверь перед маленьким сероватым господином, внезапно появившимся у порога заведения. Маг, значит, надо уважить – заклинатели здесь являются самыми убойными единицами ввиду отсталости многочисленных туземцев.       - Угу, - угрюмо ответил сероватый гном, не удостоив уличного охранника ни единой монеткой. Человек остерёгся сразу костерить жлоба, а скрежетать зубами ему было проблематично.       - Ого, новое лицо в нашем захолустье! Какими судьбами, мастер? Как добрались, господин? – Залепетал медно-русый чондатанец, у которого чёлка смешно завивалась. Почти два десятка рыл обернулись посмотреть, кто это к ним заявился, когда никаких лоханок на горизонте.       Бегающий взгляд трактирщика задержался на электрическом питомце, не отличив фантомную проекцию от настоящего зверька, отправившегося кружить и шастать снаружи на всякий непредвиденный случай.       - С ветерком. Хозяин? Как вас там?.. – Грубо спросил визитёр, решивший чуток добавить себе годков и гонору, помимо лёгких добавок в фантомной одёжке – по ней же встречают!       - Хеброр Шидз, мастер. Можно просто Кудря, - быстро ответил мужик, хромая от стола с картёжниками к стойке у стены с полками, бедными на бутылки и бочонки.       - Мастер Грей, это мой Хмель, - представился гном, поднимаясь по ступенькам специально для таких вот низеньких, как он. – Почём самая приличная трапеза и комната, Кудря?       - Десять серебряных одна трапеза, столько же койко-место, но для вас всё по пять, господин. Комната в Чёртовой Заднице обойдётся золотой в сутки, - скороговоркой выдал Хеброр. – Вино? Грог? Пивасик? – Услужливо предлагал хозяин в полной тишине.       Завсегдатаи пялились на мышку, мнящую себя кошкой. Как все глазели на новенького, так и стальной взор разглядывал их всех посредством проекции, тем самым доказывая реальность и ум фамильяра, пристроившегося у мага на плече. Что же Грей высмотрел за прошлую ночь, и позднее утро? Сборище отморозков и калек, подрабатывающих охотой, рыбалкой и собирательством, пока не наймут резать ненавистных туземцев на материке или не повезёт нарваться на диверсантов, то и дело терроризирующих иноземных захватчиков.       - Почём милашка? - Невеликого роста маг ткнул пальцем в сторону замухрышки, выскочившей из кухни в ожидании заказа от внезапного посетителя. Худышка с сальными волосами и обвислыми грудями, которые скорее впалые, чем выпуклые, попыталась томно улыбнуться и построить глазки – вышло совершенно посредственно.       - Гы, Коди у нас золотая девонька, но для вас, милорд Грей, серебряный пятак, - скабрёзно хмыкнул мужик, чисто бритый харей и челом, исключая крутую чёлку. Фальшивый гном не стал интересоваться, почём рабыни в сарае или во сколько обойдётся потаскушка, самая-самая лучшая во всём Нью-Уотердипе.       - Покажь комнаты, Кудря, - грубо скомандовал гном, разворачиваясь.       - Я покажу, - встала гора мускулов.       - Милорд мастер, это мой совладелец, Феден Нокдаун, - любезничал Кудря, не убирая из голоса подобострастность, как поступил со взглядом. Зазнайки долго не коптили небо, особенно с такими вот фамильярами.       Народ захихикал. Оба набычились: широкоплечий и толстокостный человек о шести футах и серый заморыш в половину человеческого роста. Ха! Осанка и поза, выражение лица и глаз. Фантомное заклятье Кажущегося безукоризненно подчинялось воле мага, несопоставимо хуже владевшего своей настоящей мимикой и моторикой – без магии иллюзий неспособного воспроизвести истинную властность и аристократизм привыкшей быть элитой личности, взрослой и состоявшейся. Ха-ха! Статическое поле принудило волосатые задние мозги придать веса вошедшему - в глазах каждого в трактире.       - Встречают по одёжке – провожают по уму, - выдал афоризм лорд, меняя иллюзию повседневного облачения мага на роскошный прикид, приличествующий кронпринцу и архимагу в одном лице. - Услуга за услугу – не для лишних ушей. Кто из вас двоих предприимчивей – вперёд, - серьёзным тоном изрёк команду непугливый гном и продолжил путь, ступив на земляной пол в направлении к приставной корабельной лестнице без перил, чтоб каждый раз не восстанавливать поломку после бурного веселья - чтобы пьяные остолопы сворачивали свои шеи до того, как наложат в штаны во время атаки аборигенов Мазтики.       - Корд, - махнул беспалой рукой чуть съёжившийся и подобострастно улыбнувшийся Кудря, подзывая к себе здорового вышибалу. Ветеран и трактирщик повидал на своём веку мажоров и кичливых пижонов, чью выпяченную колесом грудь потом клевали стервятники или грызли гиены.       У Хеброра из трёх фаланг осталось по одной, но ловкач навострился и ими пользоваться, в том числе для ключей.       - Все комнаты свободны, милорд мастер Грей, - деловито звякнул ключницей услужливый Кудря, указывая на кривой коридор с восемью дощатыми дверьми. – Тут общая, - пояснил он, открывая дверь в казарменного типа залу, тоже не особо популярную летом.       Хотя через приоткрытую дверь и без слов было ясно, что комната со смежной с залом стеной полна двухъярусных коек и приставленных к ним сундуков для личных шмоток. Здесь беспечно дрыхло несколько наймитов, привыкших к шуму питейного заведения, заполняющегося криками лишь после заката, неумолимо приближавшегося. Грей подумал, что это охотники за ночной дичью.       - Во вторую, - указал Грей на комнату, бывшую не слишком удалённой от стола у лестницы.       - Во вторую, так во вторую, господин, - кивнул чондатанец, похромав открывать.       Кудря так и не понял, какое обращение больше угодно мелкому магу, то ли обнищавшему и продавшему все свои волшебные кольца с амулетами, то ли уже кем-то обворованному и чудом спасшемуся от верной смерти, то ли глупо и параноидально спрятавшему все свои богатства в явно магический кушак. У Хеброра уже был не один печальный опыт с кушаками-змеями и ремнями-удавками, потому он вместо отодвигания даже вовсе отбросил идею стащить приглянувшуюся вещицу – только и не хватало ему потерять всю кисть в зубастой пасти какой-то там тряпки!       Корд молча следовал замыкающим. Он же прикрыл дверь снаружи, после чего чуть переменился в лице и навострил уши, точно не намереваясь подслушивать явно.       - Итак, мастер Грей? – Вопросительно вскинул бровь хозяин.       - Ну-у, сойдёт… - протянул постоялец, хмуро осматривая кривую койку со шкафом, косой стол с табуретом, сундук с навесным замком, затянутое чьим-то пузырём окно – насекомые всё равно расположились тут со всеми удобствами. - Суть в следующем. Я предлагаю организовать на базе вашего заведения фантомный бордель.       - Э? – Кудря пару раз даже моргнул, уголки губ стали расползаться к глупой улыбке недопонимания.       - Я на час дам вам оценить мою секс-куклу, Кудря. Сервис по высшему разряду. Одну трапезу эта шикарная случка точно окупит. Понравится – обговорим детали моего сотрудничества с вашим заведением, а завтра поутру заведём речь ещё об одной услуге, для вас лично. Нет - пойду под крышу к конкурентам. Приступим?       - Гхы-хы, иллюзионист, то бишь, ну-и-ну, мастер Грей, давайте, кажите цыпу, сперва заценю стати, - криво ухмыльнулся мужик, которому на вид было под пятьдесят, а реально едва за сорок. Он и не предполагал, что вместо известной ему бестелесной голограммы для задротов получит ого-го!..       Серый гном без лишних слов забрался на человеческий табурет и закрыл глаза. Специально представив образ Зелзиры с Люцентии, он руками обрисовал контур, а потом как бы притянул к себе, одну ладошку на затылок, а второй огладив воображаемое ушко. Словно реально целуя цыпочку, иллюзионист вдохнул в фантомный образ квази-реальную жизнь. И открыл глаза – перед ним в точности предстала полуэльф, словно воплоти. Кудря крякнул и присвистнул.       - Не стесняйтесь, потрогайте куклу, Кудря. Правда, как настоящая? - Прокомментировал Грей, обслюнявив пальцы и смазав бутон, как просили честные салаги ещё на Северной Зелёной Сестрице.       - Ох, ты ж, бл***… - по-настоящему удивился один из хозяев трактира, наверняка лично приложивший руку к его строительству, а также регулярно совавшийся к блудливым девкам, совмещавшим должности официанток, кухарок, прачек.       - Это ещё не весь сервис. Присядьте на краешек табурета и закройте глаза, Кудря.       - Зачем это, мастер Грей? – Недоверчиво отнёсся человек, всякого повидавший.       - Чтобы вообразить самую желанную – я сделаю куклу по вашей фантазии, - угрюмо пояснил гном.       - Даже Дарсию с той же Люцентии? – Хитро глянул мужик, помня прошлый визит этого суперсовременного галеона.       - Хоть жену майора Манга Граулханд, хоть саму Амберли, - сощурился в ответ серый взгляд, приструнив быдло, по крайней мере, попытавшись скопировать патриарха одного из благородных Домов Города Роскоши.       - Ладно-ладно, не кипешуйте, мастер Грей. Сажусь, представляю, - сказал предприимчивый хозяин трактира, послушно устраиваясь на краешек.       - Заодно вообрази роскошь обстановки, Кудря, где хошь с ней е***. Хоть королевское ложе посреди бальной залы во дворце Открытого Лорда Пьергеирона, хоть капитанскую кабину, заваленную драгоценными каменьями и золотыми побрякушками аки логово золотого дракона, - посоветовал иллюзионист, после чего положил свои ладошки на лицо Хеброра.       Когда Кудря открыл глаза, у него отпала челюсть и сердце бросилось вскачь. Действительно шикарная и более молодая Дарсия в капитанской кабине Люцентии, в окнах которой был красочный закатный вид на крайнюю из Зелёных Сестёр. Грей, с рождения живший в роскоши, легко придал всем этим венцам и бусам с россыпями монет и бриллиантов правдоподобный блеск несметных груд сокровищ, вожделенных всеми авантюристами, бросившимися всё ради мечтаний разбогатеть на Мазтике – большинство не выживало или навсегда застревало тут никому ненужными калеками.       - Приятного секса, - похлопал молодец по плечу мужика, потерявшего дар речи от реалистичности иллюзий и чувственного касания женских пальчиков по губам, накрытым влажным поцелуем, смачным и чувственным. – И крикни своим служкам накрыть для меня роскошный стол, Кудря.       - Келли!!! Накрывай магистру Грею по высшему! - Проорал хозяин трактира, придя в себя от поцелуя, взбудоражившего его мужское естество, как в молодости.       Грей покинул «капитанскую кабину» и восхищённо матерившегося «капитана», срывавшего с себя рубаху и штаны. Естественно, Корд не преминул заглянул вовнутрь и опешил от увиденного зрелища, долго не закрывая дверь. Толкнутая створка едва не прищемила ему и без того сломанный нос, оставив снаружи подглядывать в щёлку между досок и с завистью теребить своё достоинство. Никто из двоих не замечал дракончика, оставившего на улице своего вполне уже самостоятельного фантома-клона и спрятавшегося в данной комнате для личного контроля над иллюзиями.       - Карауль, Корд, может, и тебе обломится чуток, - по-свойски обратился сутенёр и подмигнул, уверенный, что трактирщик уложится за треть часа максимум. Лишний участник и отличный охранник фантомному борделю требовался позарез – ещё четверть часа утех на груде вожделенно позвякивающего золота. Так нужный тест.       Самая миловидная из всех местных потаскушек лично накрыла на заляпанный стол чистейшую скатёрку, при соблазнительном наклоне под свист выпивох являя свои спелые сиськи, едва не вываливающиеся из выреза тонкой шёлковой блузы, наспех напяленной ради дорогого клиента. Она же сексуально сервировала глиняной посудой с витиеватой росписью и глазурью. Пара соусниц к мясу птицы с пряным картофельным гарниром из глиняного котелочка, свежий белый хлеб с куском пикантно плесневелого сыра, скромный салатик с кислой капустой, солёным огурцом и горохом. Милорд мастер Грей не позволил себе накинуться на вполне приличную еду, начав вкушать по этикету, как истинный вотердевиан – аристократ в седьмом колене. Хотя притворщик осознавал, что лучше соответствовать какому-то одному образу, но всё равно манеры воспитывались в нём строго, а рыбку можно половить не только во сне, а и наяву – одному сложно и тошно. Всё-таки человек – это социальное существо.       Угрюмый гном принципиально ни с кем не общался, вызывающе игнорируя плебеев, за своим столиком начавших вовсю склонять родословную «скальной глубины», сдержавшего стаю фантомных убийц по их души – намеренно провоцировали огрызнуться и показать себя. Так что распалившаяся свора мигом сорвалась с мест, стоило только со второго этажа раздаться протяжному утробному рыку, перешедшему в нечто несусветное, что в исполнении Кудри означало крайнюю степень одуряющего удовольствия.       Феден лично завис над сероватым гномом, занеся руку с кастетом для проламывающего череп удара, пока куриной шее угрожала абордажная сабля в другой его лапище. Однако стремглав взлетевшие по лестнице «доброхоты» застали совсем не ту картину, о которой гадали всё время прерывистого сопения Корда, испачкавшего дверь задолго до оргазма у своего босса.       Алчным и алчущим крови взорам предстала набитая сокровищами капитанская кабина с сексапильной девушкой, эротично возлёгшей на груде золота с пытающимся отдышаться Хеброром, крупно вспотевшим и совершенно осоловевшим от ярчайшего оргазма и райской эйфории после него. Из-за опрокинутой на пол двери в трапезный зал просочился ласкающий уши звук осыпающейся кучи золотых монет и драгоценных каменьев…       Пропуская бранный понос мимо ушей, Грей угрюмо скривился и пальцем бесстрашно отвёл смертоносное остриё, будучи довольный столь удачным натурным экспериментом с развитием простейшего кантрипа под названием – Агония. Боевая магия иллюзий обманывает осязание, превращая простое касание в тычок - удар или царапина сопровождаются вспышкой боли. Но если инвертировать действие, то каждое прикосновение окажется приятно возбуждающим. Нынешнее новшество заключалось в том, чтобы насаждаемый мозгу магический кайф возрастал вместе с физическим насаждением – двеомер усиливался за счёт самого реципиента. По ходу испытания мастер Грей замерил и длительность «послевкусия», не определившись пока с оптимальным временем угасания испытываемого кайфа, по словам всё тех же наёмников, более забористого, чем курево или креплёное вино – им всем хотелось подольше находиться в безмятежном состоянии эйфории. Невеликого роста маг хотел обеспечить не только усиление, но и продолжительность, которая, разумеется, у не обладающих магическими силами будет подпитываться за счёт их жизненных энергий, что смертельно опасно – куда ж без этого? Мелкий сутенёр искал золотую середину.       Лучшее доказательство могущества мага заставило прикусить языки всем злословам, из чувства самосохранения и с подачи какого-то умника – поголовно извинившимся перед Греем, в мгновение ока выросшего с мастера до магистра вопреки сущей субтильности по сравнению с габаритами матёрых ветеранов покорения Мазтики.       - Извиняю.       Сказав это слово, сероватый гном невозмутимо окунул хлебный мякиш в соусницу с горько-сладкой перчёной помадкой, отправив в рот с бронзовой вилки, на которую первой наколол дольку огурца, маринованного не в дубовой бочке, а в местном бамбуке. Живот его к этому времени заметно округлился, жадно урча от удовольствия. Не райская еда, отнюдь, но после островной диеты – смак! Для фамильяра отдельное блюдо. Быдлу хватило отвянуть.       Корд отстоял-таки своё право быть следующим сукиным сыном – внутри завлекательной иллюзии полной золота кабины ему стало откровенно пох*** на всего лишь приставленную дверь, а не подвешенную и закрытую. Впрочем, по одному слову второго совладельца весь коридор второго этажа очистился от хреновых вуайеристов. Совладелец, Феден по кличке Нокдаун, виновато подсел к столу «милорда магистра Грея», став сторожить, ожидая, пока Кудря придёт в себя и составит им компанию.       - Разрешите вопрос, магистр Грей, - с огромным почтением обратился Феден. Угрюмый гном повёл вилкой, разрешая. Очередной свежий мякиш отправился в соусницу с кисло-сладким лаймом и ванилью – просто чтоб распробовать это экзотично дикое сочетание вкусов. – Вы-ш с Люцентии? Галеон близко?       - Я чуток побывал на галеоне Люцентия. Галеон в штиль на Макушку пристал к Северной Зелёной Сестре, - завернул фальшивый гном. – Эскортом галеон Локулус и шхуна Кубиториус.       - О, э-э, ага! Значит, при такой *** погоде послезавтра отчалят и девятого-десятого к нам, - поскрёб он свою щетину. - А чего они зае*** в этом сезоне на два месяца позже?       - Выгнали Саршела Бирюзового, - уверенно заявил гном, тщательно прожевав маленький кусочек. – Вероятнее, что сюда они заглянут после Трифосфорда.       Действительно, Люцентия отплыла из Уотердипа в конце первой декады миртула. Предполагалось, что дней пять на огибание архипелага Муншае, ещё тридцать пять до Северной Зелёной Сестры – вместо этого три корабля застряли в Бесследном Море почти ровно в два раза дольше. Причём, никто не хотел вспоминать этот тяжкий переход, а сероватый гном как-то даже и не поинтересовался. А всё потому, что знал точно: Люцентия минимум трижды оказывалась в океане другого мира. Фейвилд. Прародина всех фей-существ, таких как эльфы или фейри-драконы. В этом мире буквально всё пропитано магией – в магическом зрении светиться сам воздух! Грей именно тогда получил крайне замотивированного фейри-дракона, возжелавшего когда-нибудь вновь непременно оказаться в Фейвилде. Увы, после первой удачи ещё дважды не получалось, а следующего попадания в мир дикой магии Хмель не дождался – флотилия из трёх внушительных кораблей наконец-то вырвалась из опасной зоны.       - Е***, а за что, ***?       - Б***, тогда пару декад ждать этих уё***!       - Капитан – Сука, - ёмко и с ненавистью ответил Грей сразу собеседнику сбоку и кому-то там за спиной.       В личном дневнике Саршела подробно описывались блуждающие порталы, особенно признаки тонких границ или скорого появления водоворота в другой мир. Зелзира оказалась невнимательной ученицей, а наёмные маги тоже в первый раз столкнулись с подобными явлениями. Судна могли ведь вовсе потеряться на чужих просторах – пожелавшему непривычным маршрутом срезать путь Сукилюбимцу невероятно везло.       - А-а-а, и вам х** прищемил, ***? – Продолжил беседу Феден, пока поредевший народ кидал кости и говорил в полголоса – в этой глуши всем страшно интересны любые новости или слухи.       - Я хотел своей пещерки и свободных занятий магией. За это оценил вход в свой фантомный бордель для любого клиента из двухсот сорока на борту и ещё стольких же на двух других, - он показал рукой с салфеткой в сторону «кабины» на втором этаже, - в чисто символическую плату – одна серебряная монета с х**.       - ***! И Сукилюбимец отказал, ***?! – Поразился крупногабаритный ветеран, мускулистые руки которого испещряли шрамы от мечей, когтей, клыков, жвал, жал, стрекал.       - Как видите, я тут трапезничаю, - угрюмо ответил гном.       - Сучий потрох, на старости все мозги себе прое***, - подивился амбал, за годы набравшийся немного ума и житейской мудрости. – Б***, одна серебряная, ***… Извините, магистр Грей, э-э, приятного аппетита. Довольны, э, кушаньем? – Исправился верзила под сумрачным взглядом.       - Спасибо, после горелого краба самый смак. Слава магии и штилю, перелёт от крайней Зелёной Сестрички занял у меня всего семь часов и обошёлся без приключений. Я смотрю, тут у вас тоже в миртул ударили суровые заморозки? – Стал он делиться новостями супротив отказа матросам и наймитам с Люцентии. Исправился.       - О, ***… - дальше Грей скривился на очередную матерную тираду о снеге посередь джунглей и подножном корме. Хотя грех жаловаться было: море по-прежнему полнилось живностью, щедро делясь с ловцами, а джунгли быстро восстановились.       - Последний раз прошу, Феден, при мне выражайтесь пристойно. Если мои уши завянут, я буду глух к вам, - хмуро предупредил Грей.       - А? Э-э, гм, прошу прощения, магистр Грей, - смутился ветеран, поскребя щёку рукой с перстнями-кастетами. – Эй, Джоуси! Тащи сюда Кудрю, на***!       - Прошу зарубить себе на носу: я – мастер, до магистра мне далеко ещё. Мастер или мистер Грей. Всем ясно? – Строго вопросил набычившийся гном. Всё познаётся в сравнении, и умения доходяг да бардов с трёх кораблей позволяли Грею заслуженно и по справедливости требовать использовать при обращении к нему слово «мастер».       - Да-да, конечно, мастер Грей, не извольте беспокоиться…       - Пожалуй, я сделаю ещё одну инвестицию в ваше захолустье, - заявил мастер Грей, решив на корню изничтожить пренебрежение к себе, как к чистому иллюзионисту. – Проводи меня вниз, Феден, в подвал.       - Э, идёмте, - выдал Нокдаун, недопонимающий целей и не желающий обидеть.       После посещения ледяного погреба Хеброр оказался счастливым по уши, не менее блаженным пребывал и Корд, успевший буквально за минуту до окончания действия иллюзий – несколько страждущих подробностей «закадычных друзей» увела его в плотном кольце к стойке и за свой счёт заказала кружку охлаждённого пива. О, мастер Грей за прошедшую пару осознанных сновидений более-менее разобрался в принципах магии островных аборигенов, связавших водный источник с капищем ради переброски тепла. Таким же образом и поступил доморощенный ткач, когда, действуя по заготовке, окрутил помещение волшебными нитями, связал косицу для проброса до кухонной печки, в топке которой вновь распушил - быстрее и жарче разгорающийся огонь станет охлаждать склад и намораживать лёд. Осталось закрепить волшебство протяжкой проволоки или её заменителя, о чём мистер Грей вскользь уведомил хозяев Чёртовой Задницы, пообещав за ресторанное меню на всё время проживания в трактире бесплатно повторять это плетение каждое утро – раз от раза совершенствуя.       - А теперь главное, трактирщик, крохи провианта с кораблей. Приму лишь золото, по текущим ценам уотердипских трактиров. Интересует?       - А что предложите, мастер Грей?       - Масло подсолнечное и оливковое, фонарное, - начал перечислять маг, искусно скрывая то, как на главный кухонный стол опорожнял пространственные карманы своего кушака, забитого товаром под завязку. – Соль, сода, сахар, пряности, мука, крупы. Вино простое и креплёное, - чуть стукнулись о столешницу очередные бутылки и бутыли. – Мыло, зубной порошок, свечи. Как видно, на всём маркировка Дома Зулпэйр – всё с их малого каравана и по сходной цене. Всё подлинное, вот прайс с итоговой суммой. Можете смело заценить, Хеброр Шидз, и расплатиться полновесным золотом.       Так что Грей в последствии вил верёвки из хозяев Чёртовой Задницы, как хотел. Они и отправили мигом сыскавшихся добровольцев расчищать внутренний двор, и на услуги фантомного борделя составили прейскурант, исходя из тугости кошельков местных жителей, чтобы честь по чести обобрать всю наличествующую сейчас пару с лишним сотен и многие десятки пребывающих в рейде мужиков за семь вечеров – хотя сутенёр не раскрывал сроков своего пребывания в Нью-Уотердипе с поощрением питаемых другими иллюзий о долгосрочном сотрудничестве. Всю плату (монеты, самородки, амулеты), согласно письменному договору в трёх экземплярах, Грей забирал себе в дарёный сундук. Все сборы Феден будет вести лично, также хваткий серый гном запряг верзилу катать себя на руках вверх-вниз или сквозь толпу посетителей – на первое время. Налог в казну Нью-Уотердипа выражался - натуральной взяткой.       Как решил сутенёр, фактически борделей будет два: один элитный, в который вечерами на шесть часов станет превращаться вся развалюха Чёртовой Задницы с выделением шести комнат для роскошных фантомных шлюх; второй простой, им сделается полусфера домика Леомунда с восемью куколками, всё достоинство которых сводится к возможности словесной корректировке их внешнего облика и декораций. Вторым заведующим борделя, с которым следовало общаться, как с человеком, назначался фамильяр Хмель, которому на посылки отрядили Корда и для которого заведение бесплатно предоставило непочатую бутылку ззара. Прибыль же самого трактира пойдёт с оборота жратвы и выпивки всем желающим, без заказа чего-либо в трактире не допускающимся к секс-куклам – к закату спрос грозился стать ажиотажным, - а также прибыль от местных потаскушек. Всего их имелось пять: Коди, Джоуси, Хесе, Куа и Келли. Две свободные комнаты означали их ротацию, дающую роздых передку для нагрузки на передник. Перед подъёмом в элитные комнаты с девицами клиенты смогут описать желаемые декорации, позволив иллюзионисту поколдовать над ними у лестницы наверх. Поскольку «сервис по высшему разряду» ограничивался числом шести подготовленных мастером Греем заклинаний, то цена на это «дело» - аукционная. Уж сильно тронул мужиков кричавший от сексуального удовольствия Кудря, чьё счастье не первый уже час ярко сияло на бритом лице. Целый час партнёры языками трындели, а потом ещё какое-то время приглашённый писарь отражал весь уговор на бумаге.       Пока реально пробивной Феден тупо бегал в городскую управу с документами на заверение, теребя чинуш во внеурочное время, Грей не стал тянуть кота за хвост и ради подогрева интереса применил их совместный с фамильяром Мираж Аркана, охвативший весь кособокий трактир и чуток землицы вокруг здания.       Приличный домик с подстриженной лужайкой, цветочными клумбами по периметру каменных стен с кристально прозрачными окнами, реально показывающими творящееся внутри и снаружи – практически вся «Новая Деревня Уотердип» сбежалась позырить диво дивное. Предприимчиво суетящемуся Хеброру пришлось даже в темпе нанять ещё нескольких поварих с официантками и дюжих вышибал, чтобы обслуживать всех желающих и никому не давать лезть в красочно переливающуюся полусферу фантомного борделя «Чёртовых друзей».       Мастер Грей очень надеялся, что недоделанный хрустальный стержень сдюжит заявленные часы действия заклинания домика Леомунда, возведённого во дворе трактира с говорящим названием - Чёртова Задница. Невеликого роста маг смел думать, что и он сам выдержит грядущую утомляющую практику в тех разделах магии Школы Иллюзий, которые не решался испытывать или шлифовать в домашних условиях. Грей совершенно не собирался ограничиваться одним Миражом Аркана, с которым разминался на Северной Зелёной Сестре – когда ещё предстанет случай потренироваться на столь разношёрстной толпе вожделеющих иллюзий? Разумеется, за столиком с Феденом устроился Хмель, имитируя хозяина, которому предстояла знатная беготня. Грей хотел поднатореть в отъёме жизненных сил существ одним касанием к ним, заодно тренируясь переливать добытое и вне боя совершенно лишнее для него в волшебные жемчужины, дабы таким образом наращивать слои сексуального опыта фантомных куртизанок и собственные умения мастера-артефактора. Тоже самое касалось играющих в секс-куклы на испытанной основе орды невидимых слуг и зеркальных образов – смесь магии и жизненных сил закапает внутрь будущего черепашьего голема. Раз Грей собирался делать летающий домик Леомунда, который на деле представлял собой силовую сферу более пятнадцати футов, то грех было не добавить второй этаж, мансарду и погреб, предусмотрев пространственные карманы для хранения подлинного имущества с запоминанием расстановки каждого предмета – встроенной ордой невидимых слуг и управляющим ими достаточно сообразительным фантомным лакеем. Так что ложка крови от каждого клиента – продолжит разбавление смолы в котле, ведь хотелось не только слугу иметь в доме, но и защитника от случайных прохожих. Ещё бы в сновидениях или чьей арканабуле выудить заклинание силовой стены, да приобрести свиток с целью изучить по всей науке…       О своём взрослом алиби и оставленном напоследок наслаждении Грей тоже позаботился, опять не питая уважения к интимности соитий и не собираясь знакомиться со своим малорослым дублёром, более того, решив обоим в паре натуралов заморочить мозги отдельными наваждениями. А вот умение лечить мастер решил покамест скрывать, чтобы в осознанном сновидении ещё раз помусолить эту тему со всех сторон - симуляция с полётом на черепахе здорово помогла избежать безрассудных приключений. Всё равно Грей с Хмелем буквально зашивались с поддержанием всего комплекса иллюзий и фантомов, сбором энергий и крови, тренировками и контролем обстановки, чтобы ещё заморачиваться не афишируемым лечением. Мастер и без того лишал себя удовольствия от заклинательного процесса пребыванием в трансовом состоянии, ограждающем от морально-нравственных мучений. Вдобавок, Грей сильно рисковал спуском в ноль своих запасов магии ради создания у окружающих первого впечатления о себе любимом и могучем. Бросал волшебную пыль в глаза? Пусть так говорят. Никому лучше не знать подоплёку и цену успешности.       (Иллюстрации с 028 по 029)