Трилогия о маге. Свободное плаванье.

      10 элесиаса Года Голодания.              Воодушевив и усыпив взрослого человека с его пока ещё питомцем, невеликого роста маг опустошённо развалился на крышке сундука, убрав часть иллюзорного купола и апатично уставившись в небо, спорящего за обладание голубым цветом у магического сырца. Предстоящее пугало – сделанное отвращало. Мастер как никогда прежде ощущал себя каким-то механическим конструктом или шарманкой, заведённой играть по заданному плану – им же самим составленному. Ничего не хотелось делать – надобно. На рефлексию время отсутствовало.       Выход выпитой за обедом воды заставил Грея подняться, выпить ещё одну кружку воды. Бульканье в желудке, так сказать, помогало сжижать магию в ладошках. Цвет эссенции получился с серой горечью Плана Теней и зеленоватым ароматом луга, как ранее вышедшие по старой схеме бобы. Невеликого роста маг перелил половину только что продуцированной «тенисто-природной» магии и смешал с почти сутки выдержанной настойкой перьевых опахал цвета неба. Закупорил, тщательно взболтал. Пока занимался этим, Грей угрюмо косился на сундук: ссыкотно пускаться в авантюру, но когда ещё представиться шанс вылепить из себя нечто ещё более стоящее и даровитое? Однако жадность и воля к приключениям возобладали над здравым смыслом. Грей зарылся в аптечку, выискав нейростимулятор и ускоритель пищеварения – запил последней колбой с эссенцией от пятого числа, которая за половину декады убавилась примерно на осьмушку – в этом виновата дрянная стеклотара и дурацкая пробка.       Разгрузив выбранный сундук и опрыскав второй половиной раствора эссенции, Грей не забыл мазнуть ею под носом у спящего Виттера и Печени – передавая им сновидение-мечту в качестве шанса выстоять перед гноящимся кошмаром. Окинув взглядом обстановку никудышной лагерной стоянки, фальшивый гном забрался внутрь своего будущего секретного хранилища. В полудрёме малец наконец-то ощутил зов спящего фамильяра и, как при перемещении через сновидение псевдо-дракона Охена, всей душой и телом невеликого роста маг устремился к своему любимцу – упираясь ногами и руками в стенки сундука.       - А-а-а-а!..       Царство Снов.       «Успех…» - с радостным облегчением подумал Грей, с дрожью и болезненным кряхтеньем открывая крышку в чьём-то лесистом сновидении, откуда Хмель воплоти совершил обратный вызов. Мастер ощущал себя полным, чего не мог сказать о сундуке: то ли действительно впервые удалось прихватить с собой материальный объект да ещё такой большой, то ли это обычное воплощение. Экспертный совет в две головы вскоре заключил – им удалось! Иначе бы это смещение с Прайма в Царство Снов состоялось совершенно незаметно и безболезненно, как все до того. Впереди ещё один шаг, ведь оставлять сундук в Царстве Снов нельзя: кто-то только в нём не пошарится, а ещё неизбежные шторма в Сердце Фантазии разнесут в щепы.       Постепенно эпопея с секретным хранилищем раскочегарила Грея, настойчиво пытавшегося запихнуть сундук в подпол воображаемого дома, а он, гадёныш такой, выскакивал, как сухая деревяшка из воды. Граница между Праймом и Царством Снов так просто не пересекалась – это вам не Тень или Эфир! И воображение Грея пасовало перед задачкой представить волшебную связь между макетом и реальным сундуком, как предписывали описания двеомера. Увы, без личного изучения свитка или книги заклинаний мастеру приходилось подстраиваться под чужое восприятие и ощущения.       Невеликого роста маг вместе фамильяром уже умирал, не задерживаясь на Эфирном Плане. Эти тягостные воспоминания тоже были призваны на помощь. Однако решающее значение сыграла память и смекалка Хмеля, буквально накануне сделавшего дырку из Прайма на План Тени. В какой-то момент дракончик вырос в чужом сне до размеров настоящего взрослого дракона, схватил «шкатулку» да сгоряча как жахнул лапой – из-под прорезей от когтей повалил серебристый туман близлежащего измерения.       Астрал.       Клубящийся всюду бесконечный океан серебристого тумана, обволакивающего мистической таинственностью, в лучшую сторону контрастирующей с сумрачной тьмой Плана Тени. Нет верха, нет низа, нет притяжения, нет привычной атмосферы. Пластичная окружающая среда обманчиво легко подстраивается под нужды визитёра.       Астрал – абсолютно нейтрален.       Вскоре ощущения новизны притупились, прятавшийся в сундуке невеликого роста маг вспомнил о деле, за которым рискнул сунуться в неизведанные дали, о покорении которых ещё в прошлом месяце даже не задумывался.       Астрал является всепроникающим простором и тем измерением, над которым или под которым строятся все прочие.       Магия здесь не была стянута ни Плетением богини Мистры, ни его Теневым подобием богини Шар. Окружающая субстанция охотно принимала иллюзорные образы! Пусть они и таяли быстрее ожиданий. Серебристую дымку было удивительно легко и приятно - абсорбировать! Вот только мастер обладал кое-какое теоретической подкованностью и опытом, чтобы не перестараться: стоило увлечься, и уже сама среда растворит тебя в себе. Почему? Астрал - обиталище душ. Материальные тела распадаются на первичные элементы, вытесняемые в более плотные измерения.       С пониманием дела сосредоточившись, фальшивый гном раззявил рот и буквально «съел» свою фантомную маскировку, обратно выдув серебристо-голубую дымку – прямо в разнесчастный сундук, где и закрыл клубящееся марево с энергонасыщенностью в шесть зарядов. Сквозь боль, головокружение и нарастающее ощущение потери собственного Эго - целиком открывшийся мастер принялся «раздуваться», активно применяя способность «спеллфайр», как по-научному выражался бывший корабельный маг Саршел.       Грей натужно втягивал серебристую субстанцию до рези и слёз в глазах, намеренно серебря свою радужку контрастом к тёмным сумеркам Плана Тени. Захват части дара к Магии Природы должен был помочь невеликого роста магу по горячим следам пройти - инициацию Астралом. Набраться максимальным объёмом магии из окружающего пространства, до отказа заполнив резервы. Ярко засветиться и затрещать молниевыми разрядами, не потеряв себя. Вот только серебристый туман разъедал оковы, сопротивляясь уплотнению в жидкость, тем более отвердеванию или кристаллизации. Своеобразная местная магия оказывалась эфемерной, словно бы сматываемые в клубок нити то и дело становились призрачными, теряя плотность и уматывая из рук ткача, жаждущего всего и побольше.       Только когда мастер призвал к себе в Астральный Океан своего фамильяра – только тогда совместными усилиями удалось взвихрить, насквозь проникнуться, пропитаться и уплотнить в себе магию, присовокупляя к цвету натруженного ядра магического дара ещё и серебро Астрала. Фамильяр послужил якорем для личности мастера, а три боба из давеча созревших в кишках нивелировали риск «закрасить» магию теней и природы, а также помогли битком забить телесные резервы. Это спровоцировало процесс роста кристалла четвёртого боба, зажатого между ладошек Грея? Да, благодаря волевой поддержке фейри-дракончика, прекрасно помнящего, как старший брат мучился с горошинами и бобами в кишках. При выпуске магии приходилось сдерживаться в той же мере, как во время поглощения и удержания, иначе мастер рисковал спалить собственные руки, по которым передавал плотную энергию.       Ох, как же Грей обрадовался, как пылко возликовал какому-то местному монстру-медузе, решившему поживиться им. Очень своевременный кошмар! С гигантским облегчением мастер выпустил глиняную сливу, чтобы выдохнуть распиравшую его изнутри гигантскую молнию и выпустить с рук парочку электрических снопов – чтобы моментом сбросить внутреннее перенапряжение. Серо-синие разряды мгновенно поразили тварь размером с дом. Белесо-полупрозрачный монстр и пикнуть не успел, как его порвало. Серебристый туман волнообразно колыхнулся от взрыва, прочертились траектории разлетающихся ошмётков и щупалец, уже начавшая испаряться и пениться белесая кровь постепенно сгущала вокруг себя серебристо-белые облачка. Всё это запоминал фамильяр, остервенело завертевшийся в поисках новых врагов и не забывший чувствительно шлёпнуть шишкой хвоста по затылку старшего собрата, чтобы тот спохватился, сцапал сочащуюся жидкой эссенцией недоделанную сливу с бобовой косточкой и самостоятельно продолжил процесс высвобождения всей запасённой магии (получавшееся липкое тесто не камень, но хоть что-то).       Плюясь на замок, на петли, на скобы и углы, ослепительно светящийся серебром мастер Грей высвобождал остатки собранной магической силы в металл, как некогда обрабатывал мифриловое оружие, которым ловил молнии богини Амберли. Как бы он пока не отнекивался, но из-за выпитой в качестве стимулятора воды вместе с мочой подоспела и магическая эссенция. Признаться, своевременно. Так вскоре весь сундук покрылся серебристо-голубой «краской» и после некоторых манипуляций мастера полностью мимикрировал под окружающую хмарь.       Оставаться на этом месте – безумно опасно. Благо сама окружающая среда была столь удивительна, что наколдованный огромный фантомный летун легко смог развить свою максимальную скорость, подхватив сундук лапами. Перед остановкой Грей отсчитал тысячу ударов сердца, более-менее успокоился и расслабился.       Невеликого роста маг хотел урвать побольше и побыстрее, поторапливаясь из боязни надолго оставаться в Астрале, где течение времени совершенно терялось, а на всякие останки найдутся свои падальщики и охотники. Когда с сундуком всё было готово, ему уже нестерпимо хотелось залезть внутрь и отбыть восвояси. Однако мастер Грей, борясь со страхами, устроился на крышке сундука. Подстёгиваемый страхом перед неведомой окружающей средой и её непредставимыми напастями, любопытный малый покрылся чешуёй по размеру с рыбью – впервые так крупно и открыто проявляя свои способности от фейри-дракона. Запоздало смекнув, Грей строго по памяти воспроизвёл ряд пассов и словесную формулу, призвав – свой кушак многих кармашков, с пятого раза. Кольцо с чешуйками мигом заняло место на среднем пальце правой руки – невеликий маг принялся перенимать чары волшебного предмета, сверяясь с прежним умением и активно летающим вокруг фамильяром, счастливо игравшимся с иллюзиями, в Астрале дающимися почти так же легко, как в Царстве Снов, только там они оставались почти навечно, а в клубах серебристого тумана почти сразу же растворялись.       Строго через триста ударов сердца мастер Грей сменил задачу и стал старательно выдыхать языки дозированного коронного разряда с молниевидными зигзагами, как спонтанно научился делать при встрече с богом Талосом и как умели делать не только ртутные драконы, но и бронзовые, и синие. Хмель тоже применял своё драконье дыхание, пытаясь в спаренной атаке воспламенить веселящий газ, как некогда учился этому в Царстве Снов. Закреплённое таким образом умение проще осваивать в условиях Прайма.       Обе эти хитрости со шкурой и дыханьем помогали настроиться на следующий этап проявления драконьей сути – глаз с истинным зрением. Эти дивные очи давно уже зреют – пора проявлять. Иллюзионисту сам бог велел обладать возможностью видеть сквозь все обманы, совершенные для себя и других. Невеликого роста маг ещё в раннем детстве научился включать магическое зрение, воспринимавшее ореолы вокруг волшебных предметов. Теперь он так развил свои навыки иллюзий, что сам путался, не отличая плоды своего воображения от реальности – опасная грань сумасшествия. Материальная плоть сейчас достаточно размягчена и податлива после «промывки» астральной субстанцией, потому самое время пробуждать истинное драконье зрение – у себя и фамильяра.       Невеликого роста маг дрожащими руками развернул давно вожделенный им арканный свиток истинного зрения, со скидкой приобретённый на галеоне Локулус у старпома, совершенно осоловевшего и подобревшего от фееричного оргазма. Мастер Грей уже не раз перечитывал и этот свиток, и вариации в книге заклинаний волшебника Саршела Бирюзового да нескольких кормирских магов, однако непонятных мест в описании оставалось чересчур много для изучения в самостоятельное пользование.       В первых же строчках давалось предупреждение о том, что открывать Истинное Зрение желательно в пустой комнате или палатке, дабы не перегрузить мозг обилием новой информации, что грозило: обмороком, головной болью, временным или постоянным расстройством световосприятия или чёткости зрения… Длинный текст со многими специфичными терминами. В свитке же давалась краткая, сугубо практическая развёртка. Каждый выведенный чернилами символ полнился вложенной в него магией, исподволь начинающей действовать с момента чтения для лучшей подготовки органов зрения к активации заклинания. Если бы соискатель-пользователь не обладал должным контролем над своей собственной магией, то содержимое свитка или страниц гримуара искажается, в лучшем случае искривляя написанное до нечитабельного состояния.       Сейчас Грей был не в состоянии справиться в одиночку – многое расплывалось перед глазами. Однако сия кошмарная угроза не совладать с собственным зрением меркнет относительно только что пережитого и просто жалкий пустяк в сравнении с тем, что ожидало впереди, если на это хватит духу, конечно. Привычно объединившись с фамильяром, мастер впился в свиток, запоминая двумя широко раскрытыми парами глаз. Ключ-фраза чётко врезалась в память:       - Верум Визионем!       Серебристо-сумрачные очи защипало. На первый взгляд казавшийся однотонным туман Астрала разукрасился множеством ранее не различаемых тонов и полутонов – завораживающая радуга!       Грей. Хмель. Сундук.       Восторгам не было предела? Как бы не так – неустанно развивающегося мастера сковало оцепенение. В клубящемся мареве Астрального Океана мельтешила мешанина из обрывков мыслей и образов, но не фантазий: всё это реально где-то существовало, непонятно только - когда. Изображения словно миражи, одновременно зыбкие и увлекающие, стоило лишь попытаться сосредоточиться на ком-либо из них.       В одной из книг в кабинете-спальне-лаборатории Саршела Бирюзового всё правильно говорилось об Астрале, как всюду проникающей среде, в которой плавают все прочие Планы Бытия. Там ещё упоминался некий Флогистон как материальное воплощение течений Астрального Океана. Применительно же к текущей картине – из любой точки Астрала можно в принципе попасть куда угодно…       Ступор длился, пока не сработал бдительно заведённый будильник – выуженный из кушака метроном отсчитал минуту и резко выдал противный дзиньк.       Невеликого роста маг с трудом прекратил пялиться по сторонам, еле вернув себе самообладание: если не присматриваться, то все эти гипнотизирующие наслоения калейдоскопа реальностей остаются всего лишь завихрениями, как следы краски от полоскаемой в чистой воде кисточки. Потратив время и сосредоточенно сконцентрировавшись, владеющий навыком наложения рук начал помогать фамильяру приводить его зрение в соответствие со своим, пока действовал двеомер истинного зрения, зримо помогавший проводить опасно рискованную операцию на глазных яблоках, ускоряя их развитие в заданном направлении – или пробуждать спящие гены от истинных драконов в предках. Привычный к восприятию себя со стороны, невеликого роста маг сам себе провёл схожую операцию, по большому счёту похожую на альтернативное изменение облика и сводившуюся к подаче и концентрации правильно охарактеризованной магической энергии – дальше одарённый организм сам действовал, как при сворачивании крови для закупорки сосудов в ране или как при эякуляции. Не мистическая пелена по всему глазу, а естественное изменение внутреннего строения зрительных органов, как смена молочных зубов коренными или как половое созревание. Известный факт, что магическая инициация людей связана с пробуждением в их крови эльфийских или драконьих генов, определяющих талант к волшебству или колдовству. И случай с интересной родословной мастера Грея совсем не уникальный, ведь та же Зелзира Песнь Молнии является полуэльфом, но начала свою карьеру мага в качестве самородной колдуньи, в последствии найденной и переученной Саршелом на волшебницу с талантом к электричеству, при этом, её фамильяр Охен – это псевдо-дракон.       Без родненького любимца трижды за сегодня инициированный всерьёз рисковал навечно застрять в Астральном Океане.       Наевшись целым манго и парой батончиков любимых козинаков из орехового и медового ассорти да запив зельем медвежьей выносливости из ставших доступными стратегических запасов раба по кличке Кудря, оба отправились в сундук засыпать волшебным сном, первым отрубился фамильяр. А невеликого роста маг решил пыжиться, в том числе желая упростить схему перехода. Как при перенапряжении во время неправильной тяги спортивных снарядов можно порвать связки или заработать грыжу, так и дорвавшийся до пробуждённой способности переключался между истинным и магическим зрением при первых болезненных признаках – чего же ещё было делать повёрнутому на Магии?       Мастер Грей как раз находился на завершающей стадии очередной модернизации своей фантомной обёртки в личину едва-едва возмужавшего серебристо-сумеречного гнома, когда спящий фамильяр исчез прямо на глазах старшего собрата, истинным зрением успевшего запечатлеть процесс материального перехода сноходца в Царство Снов, вернее, вызова туда собственного тела. Ну, познавательно!       Невеликого роста маг никогда не страдал приступами клаустрофобии, но впору было трястись от всепоглощающего страха. В замкнутом пространстве, один, чёрте где – взрослая воля задавила поползновения пугливых мыслей аргументом собственной светимости от насыщенности поглощёнными эссенциями за шестое число и буквально откусанным куском от сероватого шара магии, по консистенции напоминающего рыхлый бисквит, так и стремящийся развалиться да расползтись.       В сновидениях время точно движется нелинейно, и дважды подряд не свезло: вызов пришёл неожиданно, когда шла пауза между активациями расширенного восприятия зрительными органами. Для Грея приглашение Хмеля представлялось воплем интуиции – из подсознанья же. Сожалея о неактивном истинном зрении и радуясь успеху фамильяра, он с замиранием сердца провалился словно бы сам в себя и дважды вывернулся наизнанку – вместе со злосчастной заготовкой секретного сундука Леомунда.       Бо-о-ольно!!!       Ох, для невеликого роста мага оказалось настоящим испытанием не пытаться врубить истинное зрение в зыбкой реальности Царства Снов, где всё не совсем то или вовсе не то, чем кажется на первый взгляд – свойство грёз миллиардов и миллиардов разумных существ во всей Вселенной Всевышнего Ао.       - Молодец, ах какой ты у меня молодец, - отдышавшийся Грей обнялся с фамильяром, сумевшим вызвать с первого раза, самостоятельно догадавшись, а главное смекнув, как это сделать между сновидениями.       И без восьми щупалец из башки ясно, что именно истинное зрение расширило возможности прирождённого сноходца, углубив понимание Царства Снов до расширения тонкой границы между областями чужих снов в целую тропинку с причудливыми пейзажами по обе стороны и за поворотами. Впрочем, они не первый месяц пытались освоить аналог двеомера лесного пути, сокращающего расстояние перехода через лес.       Сконцентрировавшись, Хмель и Грей сообща создали фантомного слона, в брюхе которого они прекрасно уместились вместе с сундуком. Каждый шаг их транспорта по Тропе Снов словно бы листал страницы чужих сновидений – это вам не допотопное и медленное пересечение пространств, когда с улицу, а когда по площади и с целое ячменное поле.       Фантомный слон под управлением фейри-дракончика помчался по направлению к сновидению Виттера. Какие-то заброшенные сарайки сменялись пустырями, проскакивали мимо могильных плит и оврагов с трупами, шмыгали между кровавым рубиловом с орками и гудящего роя стрел по россыпи черномазых мазтиканцев. Тропка вилась в сумерки тьмы, через лазы в распадках валунов и под упавшими деревьями, через визжащие, рычащие, стрекочущие, трещащие, орущие джунгли. Слон топал мимо до икоты пугающих своим кровавым пиром или своим видом сводящих с ума монстров, мимо кого-то зверски замученного, кого-то тянущего руку за помощью, кого-то поджидающего в ставшей ловушкой засаде, кого-то верещащего от сдирания кожи…       Тупик. Впереди усечённая пирамида в ночном сумраке. Чёрные тени вьются над вершиной, с омерзительными криками кидаясь в атаки на отчаянно отстреливающегося человека, вертящегося вокруг угасающего костерка, дающего зыбкий круг защитного света и кусачее пламя для поджигания разящих стрел. По целям и стрелам в колчане – паритет.       Запаздывавший Грей ожидал худшего сценария, наверное, сотни раз повторявшегося для Виттера – бесконечные муки насилия и клевания заживо без шанса сдохнуть на алтаре этой проклятой пирамиды посередь плохо запомнившегося ему города Зопал. Нынешний кошмар основывался на пережитом опыте перехода на План Теней, но не мог сломить воспрявший дух снайпера, взбодрённого силой сна-мечты. Оглушительный лай и клацанье челюстей помогали рейнджеру защищаться - силы ещё наличествовали.       Немного разбирающийся в толковании снов Грей оказался в двояком положении: господину предстояло либо подниматься за служащим, либо служащему надлежит опускаться до господина у подножья. Чужой сон - чужие интерпретации и правила. Окрыление сундука и подлёт приравняет милорда к тем же стервятникам, прущим на рожон. Фантомный дракон – помощь врагам. Гигантский орёл? Всё не то – повторять симуляцию смысла нет.       Лихорадочно и в то же время азартно соображающий Грей сориентировался по подсказке Хмеля, указавшего на соседнее сновидение, удачно принадлежавшее какому-то разведчику, в данный момент отожравшемуся на обеде и задремавшему в тенёчке.       Гора Уотердип врезается в память каждому жителю одноимённого города у её подножья. Уж очень её напоминали очертания одной из вершин хребта Аксапозтлан, протянувшегося всего в десятке с лишним миль от Зопала.       Не спеша показываться Виттеру, Грей напитал своей магией Хмеля, сосредоточился и скользнул к нему, присоседившись. Фамильяр вылез из слоновьей пасти и юркнул направо в саванну, где посередь ночной темени кое-кто переживал кошмар ожидания своей очереди пытки через жёсткую посадку задницей на побег бамбука, в час растущего на фут под дикие пляски шамана в перьях, настолько филигранно управляющего ростом, что страдал только пищеварительный тракт: один из троих уже сидел и пучил покрасневшие и зарёванные зенки, пока из раззявленного рта рос бамбуковый ствол, каким-то чудом позволявший жертве дышать.       Тогда разведчик сумел вывернуть сустав, и теперь он высвободился и засверкал голым задом, виляя булками так, что спохватившиеся аборигены промахнулись первыми выстрелами из своих духовых трубок. Тогда повезло выбежать к спящим бизонам и сумасшедшим манёвром вскочить на лохматый горб одного из рогатых, дротик для одного зада попал в другой. Сверзившийся человек вывалялся в грязи да угодил в наваленную от испуга кучу дерьма, по опыту своему он воспользовался шансом, сжался и обмазался, позволяя взбешённым бизонам броситься не на него, а на шумную компашку подвыпивших да обкуренных аборигенов. Сейчас кое-кто подстегнул стадо и десятикратно умножил численность по ходу движения на место проведения пыток. Звери всех затоптали, при этом, словно бы обтекали хозяина сновидения.       Естественно, жадный до золота фаэрунец не сразу дал дёру, а прошвырнулся по шмотью затоптанных аборигенов, вместе с вывалившимися золотыми самородками и драгоценными каменьями отыскав свиток с читабельной надписью: «ГОРА ЗОЛОТА». Разумеется, разведчик развернул пергамент. И увидел Её. Гору. Среди прочих товарок да скрытую туманами он не узнал Её, на живописной картинке лишённую всех строений и совсем иначе обросшую зеленью. На карте вилась тропка в пещеру с сокровищами. Мужик приоделся, кося под местного, и с горящим взором направился к цели – сон-мечта овладел им.       Сноходец не воплотил, а чужими стараниями словно бы призвал известный географический объект, снящийся миллионам персон и потому вполне статичном в Царстве Снов, если можно так выразиться. Таким образом сон Грента перестал быть ужасным, став мостом между безопасной Горой Уотердип и кошмаром Виттера. Сноходцу ничего не стоило применить свои навыки, разверзнув землю под хозяином сновидения, вышвыривая его сознание обратно в Нью-Уотердип и завладевая чужим сном.       Невеликого роста маг посредством фамильяра соотнёс масштабы и положение Горы Уотердип, а затем смазал границы между двумя сновидениями так, чтобы выдающийся на восток склон приближался к пирамиде Культака: город Зопал как раз имел на западе длинный и высокий горный хребет, а Виттер стоял спиной к надвинувшемуся объекту. Обрывистая стена подножья по высоте с жалкой пирамидкой. Извилистый серпантин подъёма как аллегория сложного и неясного пути вперёд, к вершине Горы, покоряемой фантомным слоном, пока переживавший кошмарное сновидение служащий застрял на одиноком и рукотворном прыще напротив, целиком и полностью сосредоточившись на жуткой схватке.       Удовлетворившись символизмом, мастер Грей остановил транспортное средство на первом же перевале, где их уже ждал дровяной шалашик и котелок над ним. Сноходец откинул крышку сундука, пролив свой серебристый свет аки небесная Селунэ в Пир Луны освещает подлунный мир своим нежным ликом. Все тени кошмара Виттера обрели чёткость, обрисовались все контуры трущоб Зопала, в городской архитектуре которого перемешались все культуры из-за слияния двух сновидений и восприятия сноходца, воочию видевшего лишь один город - Уотердип. Карикатуры на людей-птиц всполошились, а лучник развернулся как на новую угрозу. Сундук с грохотом вывалился из слоновьего брюха, в мгновения ока ставшего драконьим. Грей усилием воли не только видоизменил фантома, но и переместился ему в башку – фамильяр поспешил туда же.       Виттер не струсил, но знатно струхнул, когда сумеречные небеса взрезала ветвистая молния, поразившая всех летающих монстров – оглушающий гром поднял на улицах клубы пыли, знаменующей зыбкость тверди сливающихся сновидений. Вопреки реальности, в Царстве Снов молния Грея осталась сиять, наполняя чужой сон грозным светом, освещавшим безопасный путь от усечённой пирамиды Культака до подножья задёрнутой серебристыми облаками Горы, где господин ожидал служащего на башке дракона у своего собственного камилька – дёрнувшийся зоркий взгляд рейнджера даже рассмотрел в очаге здоровое пламя, лижущее котёл. Драконья пасть раззявилась и во второй раз, но вместо молнии – выдох мощной струи клубящегося огня, который протянулся на милю и зачистил путь от подножья до самой лестницы на западном склоне ступенчатой пирамиды. Источник света сгустил и заострил тени на востоке, где кошмарное окружение формировало ответный удар. Положение - красноречивее некуда. Особенно с тем учётом, что тяжёлая артиллерия куда-то исчезла, оставив без поддержки маленькую светящуюся фигурку в золотой тунике и такого же цвета плаще, благородно реющем за спиной.       Виттер всё понял правильно. Как и в реальности поступил, он и в сновидении выбрал дорогу к спасителю, побежав вместе с верным мастиффом и тремя горящими стрелами на натянутом луке.       Грей в сновидении преспокойно мог воображать себя архимагом. Во сне он с первого раза и с безошибочной меткостью запустил искрящийся клубок молний, развернувшийся электрической паутиной позади рейнджера, мельком обернувшегося за спину глянуть на корчи монструозных преследователей. Следом сверкнул и погас одинокий разряд молнии, криво протянувшийся от Горы точно в клюв огромного орла, поднявшегося с вершины соседней пирамиды. Едва её след пропал, как вторая под ещё не затихший грохот первой ударила по воздушной мишени по другую сторону от стремглав спасающегося лучника. Свечение Грея заметно уменьшалось с каждой его атакой – Виттер поднажал, сохраняя свои стрелы и доверяясь разросшемуся фамильяру, на всём длинном пути отстреливавшему вылезавших по бокам монстров своими молниеносными иглами, тоже имевшими ограниченное количество.       Грей встретил запыхавшегося Виттера дымящейся пиалой с жидким серебром – миску с такой же ртутно-подобной субстанцией он протянул и к морде Печени.       - Здравствуй, Виттер, - произнёс маленький уроженец Уотердипа, сидевший на серебряном сундуке и прятавший за щекой маленький кусочек обсидиана, облепленный серым тестом твёрдой магии. – Утолишь жажду из рук моих?       - Спасибо, милорд Грей, - благодарно выдохнул рейнджер, устало пошаркав с оружием наготове, встав на колено и позволив напоить себя.       С каждым глотком Виттер ощущал себя всё лучше и лучше, усталость проходила, а раны исчезали. С каждым глотком огромная молния позади него – таяла, погружая город у подножья Горы в прежний кошмар, заголосивший злобным клёкотом и прочими ужасными звуками типа хруста поедаемых костей. Псина тоже хлебала.       - Там приготовлена поленница для костра твоей веры в Миеликки.       - Благодарю, - мужчина чуть поклонился корпусом, скрипнув разгрузкой с метательными ножами и чем-то топорщащимися кармашками.       - Приди в себя и приведи себя в порядок, потом поговорим, - всё так же спокойно и властно вещал Грей, не боявшийся ни наложенных на тетиву стрел, ни их близкого огня, ни копошащейся в долине черни.       Виттер кивнул, пройдя в указанном направлении и от всех трёх стрел зажёг свой костёр – у него никто не отнимал право иметь свой уголок. Поухаживав за любимицей и дав ей себя лизнуть в лицо, охотник сам разоружился, видя, как хозяин стоянки хлопнул в ладоши, развёл руки с электрической дугой и набросил петлю защиты по периметру – полностью перестал светиться.       - Присаживайся, - похлопал Грей по свободному месту на крышке серебристого сундука. – Чего тебе хочется, Виттер? – Спросил маленький милорд, кивнув в сторону исходящего кошмарами Зопала.       - Убить всех, - честно ответил спасённый, не скрывая кровожадности.       - А надобно? – Испытующе спросил и глянул Грей.       - Одного, - после долгой паузы и раздувания носовых пазух до десятка белых костяшек. Голос разума был услышан и озвучен Виттером.       - Хорошо, - кивнул Грей.       В условиях Царства Снов он без проблем соединил две плошки в нужную форму, над которой «выжал» свой тестообразный шар серебристо-синего цвета. Достав из пояса волшебный кинжал, мастер целиком погрузил его в полученную жидкость и коснулся пальцем острия. Жидкая магия вспенилась, изошлась голубым парком и за считанные удары сердца впиталась в клинок – в реальности Прайма мастер бы не смог такого провернуть без существенных потерь. Чуть побледнев, он скрыл все прочие признаки боли. Проделав это на виду у Виттера, Грей обратился к нему, не терпя возражений:       - Кинжал Чёртовой Задницы. В реальности передам – будет твоим по праву. Он должен пройти боевое крещение. Клинок сам выведет тебя к первой жертве. Постарайся одним ударом проткнуть солнечное сплетение и сердце. Не отпускай рукоять и не вынимай из трупа ровно триста шестьдесят пять ударов собственного сердца. Я дам тебе вот эту склянку. После истечения означенного срока вынешь своё оружие из жертвы и начнёшь тонкой струйкой выливать содержимое на кинжал, от кончика до кончика и по всему вытаскиваемому лезвию. Я дам тебе вот этот алмаз.       Перестав вертеть оружие перед истинным зрением, мастер вложил его в ножны, оставленные рядышком на крышке сундука. Из другого поясного кармашка Грей достал не пораненной правой рукой и показал Виттеру небольшой кристалл, мутный и с трещинами. Прямо на глазах алмаз стал причудливо синеть от подушечек пальцев, а мастер без пауз продолжал говорить:       - Его надо успеть приставить к сердцу жертвы в миг после изъятия кинжала из раны. Первая попытка заклинать вызовет срабатывание великого рассеивания магии, кристалл будет мешать и всем дальнейшим попыткам. Я вставлю в твой язык вот эту горошину. Примерно на декаду или месяц магия в ней даст тебе понимание языков. Втолкуй своей жертве, кто и за что убил – кто и для чего оживил. Я дам тебе вот эту набедренную повязку с пространственными карманами для твоих вещей, здесь достаточно просторные карманы. Сам выберешь побрякушки для того, чтобы сойти в Зопале за своего. После боевого крещения кинжала Чёртовой Задницы следующие твои задачи, Виттер, это сбор информации и устранение военачальников в обеспечение мира между Культака и Нью-Уотердипом. Для Культака допустим шпионаж, защита и ловушки - без ответных нападений и диверсий в Пограничье. Покамест год Трёх Кровавых Потоков стоит тебе провести в Амне, с Года Синего Огня тебе надлежит обязательно находиться в Уотердипе или его окрестностях. По окончанию беседы повторим здесь ритуал твоего связывания с фамильяром. Вопросы, предложения?       - Кто вы, милорд?.. – Осторожно спросил благоговеющий служащий, боясь навлечь гнев.       - Мертворождённый ребёнок лунного полуэльфа Коринны, урождённой Деслентир, и человека Хаскара Второго Хунаба. Я не хочу говорить о себе и своём прошлом, Виттер Рейш, - отрубил Грей, сноровисто возвращая всё обратно в кармашки кушака.       - С-спасибо, - высказался служащий, совсем не имён желавший. Знать имена бывает опасно. Пожевав губами, подобранный Виттер продолжил: – Милорд Грей, чем я могу услужить вам лично?       - Научишь стрельбе, объединим опыт установки ловушек, - спокойно ответил Грей, переведя взгляд на кошмарную возню у основания его Горы.       - Это всё?.. – Неслабо удивился Виттер.       - Пока да. Мы оба – принципиальные индивидуалисты-максималисты. Посмотри, куда это нас завело, - невесело хмыкнул Грей, проведя рукой на панораму.       - Угу…       - Со мной всё не как у людей, Виттер. Скажи, ты сам избавишься от своего кошмара или мне водрузить на него Гору?       Вопрос отнюдь не праздный. Следующий высказыванием служащий доказал наличие ума и наблюдательности:       - Простите, милорд Грей, не появится ли Подгорье или Скуллпорт?.. - Через длинную паузу произнёс Виттер, помянув огромную каверну со своим городом-под-городом.       Маленький господин вновь огорошил мужчину, крепко зажмурившись, а потом расслабившись и бесшабашно улыбнувшись.       - Любовь к женщине, любовь к детям, любовь к фамильяру, любовь к другу, любовь к Родине, любовь к оружию, любовь к кушанью… Познай себя. Победи себя. Полюби себя. Вот тебе мои слова, служивый, - изрёк доморощенный мудрец. – А теперь… в сравнении посмотри на мой Кошмар…       И Грей скрюченными пальцами провёл перед своей грудиной, вырывая что-то чернильное, сжимая в кулаках, которые соединил перед собой, раскрыл и плюнул, растерев нечто между ладонями, повернувшимися и перевернувшимися на сто восемьдесят градусов. Поднеся тыльную сторону левой ладони ко рту и поцеловав, он чуть сместил руки, словно дверцу раскрыл правую кисть и дунул между пальцами левой руки – в кошмарно бурлящее месиво унеслось нечто змеевидное и словно бы воплощающее в себе саму тьму с чернильно-чёрной нитью в середине. Одновременно фейри-дракончик выдохнул сумеречные клубы дыма, заволокшие всю их стоянку так, что кошмарная перспектива теперь едва просматривалась – звуки так точно заглохли.       Виттер считал, что его теперь ничто не способно напугать в жизни. Однако человек обомлел и с замиранием пялился на очертания города, посреди которого злополучная пирамида оказалась съедена кем-то непредставимо громадным и неописуемо отвратительным. Охотник наслушался басенок про китов, в чьей пасти помещался целый корабль. Теперь он был склонен верить в существование таких существ – одно из них сейчас точно находилось поблизости и смачно пожирало Зопал. И если бы не туман и близость милорда Грея, одним прикосновением унявшего позорные позывы, Виттер, к стыду своему, осознал, что неминуемо бы обделался.       Мастер очень вовремя вмешался, поскольку не удалось заглушить пиршество, сотрясавшее большую половину пространства данного спаренного сновидения. Смазанным очертаниям трапезничающего чудовища аккомпанировала симфония сосуще-чавкающих крещендо с потрясающими аккордами.       Заворожённо глядя на выносящую мозг трапезу, где в качестве блюда выступали враги Виттера, он стал ощущать всё нарастающее чувство утраты чего-то. Сто уханий сердца. И вот за туманной пеленой Кошмар сожрал кошмар. Мозг рейнджера напрочь отказался думать по этому поводу. Зато с сердца словно камень свалился. И от возложенной на чело маленькой ручки полился бальзам на душу, устраняя все фантомные боли на местах ритуально нанесённых увечий.       Вдруг мелкий сосед рейнджера рукой сорвал скрывающий покров тумана. Скуление застряло в горле Печени.       - Ну, приветик, что ли, Ночной Змей! – Громко и раскатисто выкрикнул тот, кто взял псевдоним Грей.       - Ты!? – Взревела чудовищная Тварь, которая не поддавалась иному описанию, кроме как – Пожиратель Кошмаров.       - Я. Не признал али не рад долгожданной встрече, а? – Бесшабашно спросил малец, дрыгая ногами и стуча пятками, в отличие от забывшего дышать Виттера.       - Сожру!!!       - Ха-ха! Горой подавишься, а мной потравишься! Окстись, Ночной Змей! – Звонко и бесстрашно заявил Грей, всё время пребывания в этом сновидении находившийся в своём истинном обличье.       - Не впервой, - осклабился Ночной Змей, приближая свою неописуемую морду, предвкушающе облизывавшуюся и при этом разрастающуюся, как всякая змеиная башка, заглатывающая кажущуюся слишком большой добычу.       - О, да, ха-ха! Тебе видней! – Продолжал веселиться мальчик, пока взрослый обтекал перед кошмарной мощью Исконного существа, которым мамочки пугают непослушных деточек. Сказочки оказались реальнее некуда!       - Веселишься?! Не боишься?! – С некоторым недоумением и подозрением уставился Ночной Змей, плававший словно в дымчатом Океане Тьмы, бьющимся волнами о Лунную Гору. Пожиратель Кошмаров, естественно, не собирался так просто съедать дойную корову, отчего-то и почему-то переставшую вкусно пахнуть непередаваемым ужасом.       - Ха! Так ты же сам только что слопал мой страх перед тобой, Ночной Змей! – Ответил мальчишка и звонко рассмеялся в лицо Исконному, появившемуся ещё до Зари Мира.       - Гадёныш! А если блевану? Как в прошлый раз-с-с-с… - предупреждающе прошипел Ночной Змей с жирным намёком, провоцирующим столь любимые этим существом лакомства – кошмарные фобии.       - Ха, Фатум! Это же одним из твоих Имён назван высший двеомер школы Иллюзий! Какой хитроумный обман! Недоумки воплощают тебя, а ты и рад жиреть с убитых душ! – С сарказмом выкрикивал безумно бесстрашный Грей, пока Виттер не мог и волоском пошевелить, хотя нет – как раз вставшие дыбом волосы и шевелились.       - Догадливая сикилявка, - прошипел Ночной Змей. – Тем слаще будет тебя пожирать-с…       - Ха! Повторяю для тугодумов – ты меня больше никогда не испугаешь и не застанешь врасплох, Ночной Змей! Ну же, выблюй лакомку, отрыгни Кошмар! Или слабо? Или не можешь?!       Всё лучше проявляющую свою сущность Ночной Змей завился многомильными кольцами, из его глотки раздался отхаркивающий кашель, впрочем, без особых последствий. Мастер не смеялся, но жадно всматривался засветившимися глазами. Омерзение исказило детскую физиономию, но не стало поводом отвернуть истинное зрение.       - Я ещё узнал, Ночной Змей, что твоё реальное тело заточено Эстеларами на Плане Фугу. Смекаешь, ась?       - Ты воплоти!!! – Взревел разъярённый Исконный, зашуршав и загремев тысячами погремушек. Кошмарный скрежет чешуи был стократ хуже проведения гвоздём по стеклу и нарошного царапанья мелком по ученической доске.       - Ты фантом!!! – Обличил указующий перст Грея, эмоции которого Виттер затруднялся определить, даже не думая об этом. После вскрытия правды рейнджеру полегчало настолько, чтобы стремительно наклониться вперёд и взять к себе на руки свою любимую псину, находившуюся в обморочном состоянии.       - Змеёныш-ш-ш-ш, - гневно прошипел чудовищно колоссальный монстр, раздувшийся кольцами шире и выше Горы Уотердип и нависающий всей своей Кошмарной тушей, которой обманом скормили материальную составляющую вкупе с настоящей магией, теперь навсегда пометившей Ночного Змея для обмишурившего его иллюзиониста, как минимум избавившегося от собственных страхов и заимевшего компас на Пожирателя Кошмаров - на его конкретный фантом.       - От Ночного Змея слышу! – Иронично бросил мальчик и звонко посмеялся над Исконным, для которого веселье столь же ядовито, как для людей кислота. Грей резко оборвался: – Эй, ты обиделся что ли? Или трусливо поджал хвост и сбегаешь от серьёзного мужского разговора?!       - Глумишься? Твоим яйцам ещё лет десять вызревать, Лариат Хунаба! – Рявкнул задетый за живое Ночной Змей, впервые обратившись к Магии Имён, чтобы хоть так попробовать припугнуть зарвавшуюся сопельку.       - Надо мной нет больше власти этого имени, - угрюмо заявил Грей, резко прокиснув, что не укрылось от Исконного, сильно уменьшившегося, но всё ещё продолжавшего вить кольца и возвышаться башкой над стоянкой на склоне Горы.       - Ты меня обманул и ещё чего-то смеешь хотеть? – Вопросил Ночной Змей, которому не часто удавалось с кем-либо нормально пообщаться, так сказать. Кто сумел перестать быть его Едой.       - Я хочу прокатиться на тебе и увидеть твою Охоту, Ночной Змей, как ты ищешь по своему вкусу и ловишь чужие кошмары. Я хочу собирать предостережения и чужие ошибки, ведь именно не до конца пережитые трагические случаи вновь и вновь вызывают кошмарные сновидения.       - А что взамен, прохвост?       - В ближайшую ночь я нашлю кошмары на целый город, - пообещал мастер с каменным лицом.       - Вот как нашлёшь – так и поговорим, - важно покивала чудовищная башка, принимая обещание.       - Э, не, ты уже сожрал аванс, Ночной Змей. Покажи и научи меня, тогда мои потуги с городом увенчаются успехом и твоим пиршеством, - требовал он справедливой сделки.       - Залезай, - после короткого раздумья, согласился Ночной Змей, когда стократ уменьшился, заполз на перевал и опустил морду совсем близко к электрической петле вокруг скромной стоянки. Виттер дрожал, как осиновый лист на ветру.       - У меня есть к тебе вторая сделка, Ночной Змей, - заявил суровый мальчик, вставший на сундуке, но не спешащий сходить с него. – Поклянись мне, что отныне и до перерождения в другом теле Коринны Хунаба, урождённой Деслентир, ты перестанешь её терроризировать и что в ближайшее сновидение Хаскара Второго Хунаба ты явишься к нему для и поведаешь о своих приставаниях к его жене и сероглазому сыну.       - Грых! Они выперли тебя из своей семьи, Лариат. Какое тебе до них теперь дело? – Едко осведомился Ночной Змей, считавший кошмары Джаспера Хунаба весьма пикантными – из-за силы и малого возраста подверженного им человечка.       - Я люблю родителей и всегда желал им добра, - насуплено ответил малыш, переживая за брата, даже каплей ответственности за которого родители не поделились с его близнецом, рано повзрослевшим сознанием.       - Так ты хочешь заставить меня совершить Доброе дело, гхы-хгыр?! – Аж подавился Ночной Змей.       - Догадливая сикилявка, - покивал мальчик, удало улыбнувшись почти до ушей. А потом резко заиндевев. – За Хаскара Второго Хунаба не прошу. Я ему уже говорил о защите от кошмаров – ты напомнишь одним фактом своего разговора с ним.       - З-защ-щита-с-с-с!.. Ненавиж-жу-у-с-с! – Шипел-скрежетал Исконный Гад.       - Поклянёшься?       - Плата-с?       - Сам рассказ о плате уже станет частью расплаты, клянусь, - важно заявил взрослый ребёнок.       - Предлагаешь-с поверить-с тебе-с? – Скептично изогнулся гигантский Ночной Змей, теперича длинной от силы в пяток миль.       - Да. Знакомься, Виттер Рейш. Я скормил тебе наживку под соусом его кошмара, Ночной Змей. Он не смог избавиться самостоятельно и отказал мне в помощи ему – тогда я обратился к Исконному специалисту в деле Избавления от Кошмаров, - переиначил всё иллюзионист, шиворот-навыворот извратив чудовищную трапезу Пожирателя Кошмаров. – И ты бескорыстно помог этому человеку, Ночной Змей. Говорю тебе спасибо от нас обоих, - серьёзно поклонился Грей. - Виттер Рейш – первый, кто по-настоящему доверился мне. Второе место вакантно…       Ночной Змей как-то забулькал и задрожал, став издавать странные звуки. Как оказалось, это он так смеялся, тем самым доказывая, что ничто человеческое ему не чуждо – просто не всё из этого вкусно или съедобно.       - Молодой Огма, - послышалось сквозь кошмарный хохот.       И Ночной Змей поклялся, после чего Грей честно исполнил свою часть уговора:       - Это приключилось на галеоне Люцентия. Но сперва нынешнее время. Капитан Сукилюбимец, Сарастин Зулпэйр, намеренно обидел меня. Более того, патриарх его Дома после моей сделки с Амберли продал этот корабль Адриану Деслентир за мой кровный заработок. А теперь этот коварный капитан, зная правду от планарного союзника Дома Зулпэйр, вознамерился утопить, обезобразить или иным образом испоганить чужое уже имущество, отказываясь доставлять покупку новому владельцу в целости и сохранности. Ночной Змей, я сейчас исполню обещание, данное Виттеру, протолкну свой сундук в явь, взберусь тебе на макушку и перед началом наших учений покажу, как Сучка залезла в Царство Снов и как я наказал её – её боль стала кошмаром для всего её клира. Я надеюсь, после твоих пиршеств Амберли одумается и галеон Люцентия благополучно прибудет в порт приписки, что в Уотредипе, и сменит владельца и команду без эксцессов, иначе, Ночной Змей, я заключу с тобой ещё одну сделку, опасную для нас обоих, - пообещал невеликого роста маг. Он хотел помочь изрыгнуть свой страх в Королеву-Шлюху. Богиня для кошмарных терзаний вкуснее и сытнее мальчика, его родных, близких, друзей и подопечных. Правда, после этого другие боги могут разгневаться и прийти в тюремную камеру с целью накостылять Пожирателю Кошмаров по самое не балуйся, да и помощнику тоже не поздоровится. Не имея отмазок, вундеркинд промолчал об этом. - Подождёшь немного, пока я тут завершу дела, Ночной Змей?       - С нетерпением, - Ночной Змей уже предвкушал славную охоту на богиню. Исконные и Эстелары – извечные противники. На заре времён боги победили, но вмешался Ао, спровадив выживших Исконных на Абейр, братский мир Торилу. Предатель Убтао – злейший враг Ночного Змея.       - А если я дам тебе ещё один аванс, Ночной Змей, ты поклянёшься мигом явиться ко мне и оказать помощь не по зову о сотрудничестве, но по крику о помощи? – Испытующе спросил малец, слезший со своего экзотического транспортного средства.       - Не испытывай моё терпение, Лариат Хунаба!       - Позволь представиться, Дендар Ночная Змея. Я – министр Ао! – Без всякого пафоса заявила кроха, игнорируя едкий смешок гигантской морды, к виду которой привык. - И я смог отбросить свой страх перед тобой не из отваги или беспечной глупости, а от ясности понимания твоей природы, Исконный. Ты подобен бесполой стихии. В последнее время ты предпочитаешь женскую ипостась с именем Дендар, но ко мне являешься мужской особью с именем Фатум из-за моих детских страхов, связывавшихся с отцом. Дендар Ночная Змея - ты укрощена богами. Тебя никогда не уничтожали по той причине, что не пожранные кошмары уменьшат власть богов над паствой, чья вера ослабнет, если все они будут помнить свои ночные ужасы. Подозреваю, что тебя разводят, как червя, регулярно подвергая процедуре ополовинивания. Они обращают часть тебя против тебя, защищая отражения своей власти в Царстве Снов и по этой же причине не суясь сюда самолично. Поэтому ты растлеваешь верующих их старыми кошмарами, чтобы на плечах предателей пробовать проникнуть в церковную общность, представляющуюся в Царстве Снов таким же географическим объектом, как остров или гора на Прайме. Но все вы живёте по старым понятиям. Не ошибусь, если скажу, что на Скрижалях Судьбы отсутствовала запись о распределении Сферы Кошмаров или Сферы Снов. Но Скрижали Судьбы украли и потом уничтожили. Сейчас ничто и никакому богу не мешает абсорбировать заточённую Дендар Ночную Змею целиком и полностью, вместо гадского Исконного став божественным хозяином Сферы Кошмаров, как ничто и никто не мешает самой укрощённой Дендар Ночной Змее сшить себе божественную мантию и проявить в своём логове на Плане Фугу, вырвавшись из тенет и быть может даже отомстив какому-нибудь Джергалу, - выявил и вывалил Грей правду, увиденную своим незашоренным взглядом и разумом, лишённым предрассудков нормальных взрослых. Фантазии вперемешку с домыслами…       Грей с интересом наблюдал, как Фатум уплотняется в Дендар, покрываясь самыми ужасными кошмарами, как чешуёй цвета смертельно пугающей ночи. Кольца тела, толщиной с огра, овились вокруг бледнеющей на их фоне электрической петли. Нависшие болезненно жёлтые глаза воплощали тухлятину яиц. Чудовищные змеиные клыки сочились ядовито-фиолетовой субстанцией сожранных кошмаров, испускающих отвратительное свечение прямо из бездонной глотки.       - Мой транспорт наконец-то материализовался у коновязи? – Безбашенно ухмыльнулся мастер Грей, нашедший большинство подтверждений своим выводам, основанным лишь на зыбких умозаключениях и теориях.       - Министр Ао, я клянусь явиться к тебе оказать помощь по первому твоему крику о помощи в мой адрес, - изрекло чудовище, чей свистяще злостный голос проистекал от древних ужасов мира, поклявшихся оказать самую кошмарную помощь на свете. И Эстелары, и Предвечные одинаково подчинялись Всевышнему.       - Министру Ао без надобности твоя клятва, Дендар Ночная Змея, ибо мы оба так или иначе воплощаем волю Всевышнего Лорда Ао. Ты не ради меня или себя припомнишь Коталу изнасилование собственной сестры с бросанием паствы на произвол судьбы или заставишь Амберли исполнять свои слова – это необходимо для Равновесия Ао. Как необходимо покарать ещё одного бога за бездействие и потворство мракобесию. Я общался с семью богами и пришёл к заключению, что даже великие из них недопонимают всей своей меры ответственности за верующих в них – даже после того, как Лорд Ао связал силу богов с количеством верующих в них. Боги установили догматы своих религий, но смотрят сквозь пальцы на их исполнение - боги откровенно мухлюют ради собственной большей силы или иной выгоды. Кому как не Исконному вразумлять стадо блеющих Эстеларов? Поэтому твоя следующая жертва сразу после Амберли – это Денейр. Он постановил распространять грамотность везде и всюду. Он установил, что Информация должна быть свободна для всех и что все должны быть способны прочитать её, дабы лживые языки не могли исказить пропорции вещей. Я имел дело с тремя его клириками – все три нарушали эти догмы. Гедув Дувег. Устранял неграмотность и распространял информацию за сексуальные услуги, ограничивал грамотность и скрывал информацию, намеренно исказил не только суть молитвы Смены Плана при переходе с галеона Люцентия в Дом Знаний. Хаскар Второй Хунаба. Врал родным и близким, не желал сам устранять свою безграмотность и препятствовал образованию других, намеренно искажал пропорции вещей в Небесном Царстве собственного бога и не был за это наказан им. Лингвист Ларф из Кэндлкипа. Принял в оплату нормальное зелье исцеления, но обучал меня искажённому варианту драконика и утаил от меня запрошенное знание всех известных ему алфавитов. По его словам, все в Кэндлкипе ценят книги больше людей. В Доме Знаний я убедился в том же самом. Так пусть у Денейра, зациклившегося на своём Метатексте, хотя бы на одну ночь не останется никого из людей – авось заметит их отсутствие и важность наличия. Вот подлинник текстовой молитвы-ключа Ларфа в регион снов верующих в Денейра – для Равновесия нужно познавать не только прекрасные, но и кошмарные Образы.       - А Селунэ?! – Взгремел склизкий голос, жадный до дармовой жратвы.       - Одна селунитка повела себя в соответствии с догмами. Другая с раннего детства затронута силой Шар. Сама не ведая и с твоей помощью, она служила тёмной сестре и этому обучала третью известную мне селунитку, но та в итоге сдюжила и не поддалась пагубному влиянию, при первой возможности сбежав исповедоваться в настоящий храм у подлинной настоятельницы…       - Довольно испытывать моё терпение, мастер Грей!       - Простите, Исконный, я быстро управлюсь… - поёжился упомянутый.       Как последний тормоз, Виттер дал утрамбовать в тесный сундук себя и собаку. Рейнджер был слишком заторможён, чтобы обжигаться об огонь собственной веры – три полыхающих стрелы отправились вместе с ними, как прочие его шмотки, пусть им не суждено проявиться наяву – ну а вдруг? В Царстве Снов невеликого роста магу удалось плюнуть струйкой магии, овившей кровь из порезанной руки и на подсознательном уровне соединившей сердца хозяина и фамильяра, человека Виттера и мастиффа Печени. Светящееся серое око подмигнуло в таращащиеся зенки рейнджера – через мгновение крышка серебристого сундука захлопнулась. Ещё через несколько минут Ночной Змей с завистью и ревностью пронаблюдал, как эта вещь исчезает вместе с сидевшим на ней уменьшившимся дракончиком – фамильяром мастера с псевдонимом Грей.       Вояж верхом на Ночном Змее да со включённым Истинным Зрением – не из тех, что хочется запомнить на всю оставшуюся жизнь, но невеликого роста магу выбирать не приходилось – иначе бы эта гнида не отстала от его матери и не раскрыла бы его отцу глаза на суровую правду жизни.       Вундеркинд поступил хитро, вырывая страх, но по-настоящему избавиться от него можно только – пережив: познав, зауважав, пропустив сквозь себя и отпустив с миром от себя. Помочь этому и была призвана поездка. Бороздящий Царство Снов фантом Ночного Змея хорошо понимал это самое устремление своего наездника, которому выказал достаточное уважение и доверие, чтобы кое-что показать и кое-чему научить, как поступал вот уже многие и многие тысячи лет с десятками и сотнями других смельчаков, действительно здорово жирея истинным телом от каждого применения двеомера Фатум, по современной классификации отнесённого к девятому заклинательному кругу Школы Иллюзий. Глупый Эльминстер! Дурная Мистра! Идиотов куски!       Хмель по прибытию не забыл оставить приоткрытой крышку серебристого сундука, чтобы спящие ненароком не задохнулись. Для сноходца не стояла проблема парадокса, как материальные тела человека и собаки переместились с матраца за ширмой в сундук, прибывший из их же собственного сна, пусть и на тот самый лежак.       Сообразительный фамильяр жутко боялся, но не стал пытаться призвать своего старшего собрата, смотавшегося за тридевять земель верхом на самом кошмарном из всех кошмарных чудовищ. Фейри-дракончик знал о молниеносных решениях своего старшего собрата, потому не обиделся, а после пробуждения и закуски жирными кузнечиками да четверти выпитой бутылки с настоянным на сжиженной магии креплёным вином.       Пяти минут не прошло, как облегчившийся и перекусивший дракончик Хмель вернулся к спальному месту на «подушке», определил в глине положение деревянного макета сундучка, воткнул в него обе иглы на шишковидном кончике своего хвоста и принялся пробовать передавать вовнутрь дерева свою магию, воплощая пока что эфемерную связь с большим сундуком. Это плохо давалось. Фамильяр сильно нервничал в разлуке со старшим, хотя это проявлялось несколько в ином роде, чем если бы их разделяли гигантские расстояния на Прайме – Царство Снов вроде как среда родная. Вскоре он вновь свернулся клубочком на глиняной подушке, отправившись к назвавшемуся Греем – перенять вахту наблюдения истинным зрением и поучаствовать в обучении премудростям сноходца, коих ещё вдосталь хватало.       Вечерело, когда истощённый Грей в обнимку с Хмелем вывалился из сундука, где мирно и крепко спал взрослый человек и его помолодевшая и окрепшая собака. Обоим прибывшим из Царство Снов жгло глаза, во рту стояла сухость, в теле царила немощь, а в головах – кавардак. Пообщаться с одним из древнейших существ во Тьме – это вам не с младенцем поагукать. Грею пришлось сильно напрягаться, чтобы сориентироваться с закрытыми глазами и доползти до ящика со склянками – отсутствовали силы залезть в волшебный карман кушака. Хмель тоже полз – к заветной бутылке. Оба напились каждый своею бурдой и громко рыгнули, отчего вокруг стало темнее, а одна из наматывавших круги рабынь – обмочилась от внезапного приступа немотивированного страха. Оба отлежались, отдышались, прогнали по телу жидкую эссенцию магии позавчерашнего отлива, подползли и намеренно куснули «глиняную подушку» и едва успели до нужной посуды - обоих вырвало примерно по образцу и подобию Ночного Змея да чем-то схожим. Тошнило нещадно – колдовской котёл собирал и удерживал внутри себя всю кошмарную субстанцию, пресыщенную силой Пожирателя Кошмаров.       Первобытная магия разительно отличалась от божественной и одновременно была похожа. Мастер заплатил высочайшую цену за возможность сравнить. Ожидаемого счастья это совсем-совсем не принесло и вряд ли принесёт в дальнейшем во время досконального анализа воспоминаний.       После прогулки с Исконным Ночным Змеем всё крупные проблемы Грея казались ему теперь пресными неурядицами и склоками…       Полежав немного и придя в себя, невеликого роста маг отказался от идеи вот прям немедля доделать Грейс – не горит. Завтра он выспится по нормальному, глаза отдохнут, магия успокоится, сознание… Завтра, решил Грей, он точно рассмотрит все детали истинным зрением, а потом всё обдумает и когда-нибудь обязательно завершит свой черепаховый дом. Пока же…       - Вставай в таз, Нокдаун, - указал хозяин рукой со вновь одетым мастер-кольцом. – Кудря, когда поможешь мне отнести треногу и котёл, намажешь Нокдауна вот этим, - вручил он баночку с голубоватой субстанцией на основе вазелина с содержащими магию соплями с плевками. – Далее обрей его с ног до головы. Длинные волосы нарезай на короткие, примерно по фаланге большого пальца. Все волосы ему под ноги, в таз. После этого данной вот тряпкой тщательно оботрёшь Нокдауна и бросишь её в таз. Феден, тщательно вытрешь вот об эту ноги и вылезешь. Затем с напарником и тазом придёшь ко мне. Ясно?       - Да, хозяин, - с трудом согнулась пополам гора мускулов, без успокоительных слов от друга всё ещё сомневающийся в реальности его исцеления. Очередной акт издевательств совершенно не прибавлял оптимизма.       Грей хотел подрядить сексапильных рабынь веселить его и всячески ласкать. В итоге фальшивый гном отказался от услуг побаивающихся его аборигенок и просто разлёгся в траве под открытым небом, дозволив всем отдых и готовку общей трапезы, не менее плотной и сытной, чем завтрак. Трапеза прошла в гнетуще мрачной атмосфере. Женщины давились собственными кулинарными изысками – мужчины ограничились водой и сухпайком. Грей с трудом заставил себя пообедать и ещё долго валялся потом на травке, прежде чем доделать спецснаряжение для Виттера.       На месте прорыва на План Тени было чуть темнее, чем в других местах. Котёл с кошмарной отрыжкой был размещён так, чтобы дно было чуть выше прокола. Мастер сам сложил из камней круг, сложил дрова и зажёг костерок. Волосы рабынь уже настоялись в бутыле с жидкой эссенцией магии. Ими первыми и занялся Грей, быть может, впервые испытывая столь сильное отвращение к занятию Магией. Волосы он доставал и мелко стриг в котёл собственными пальцами со светящимися ногтями. В конце вылил в булькающий котёл и саму настойку. Варево помешивал кинжалом Чёртова Задница, с его помощью как вытягивая энергию, сроднённую с Планом Тени, так и высвобождая её в Чёртово Месиво Кошмаров. Чтобы и наделить воздушностью, и пустить в дело все испарения, невеликого роста маг выдыхал стихийную магию ветра, по аналогии с созданием воды, окаменением мышц или высушиванием с зажиганием свечек пальцами. Фамильяр тоже старался, парой светящихся когтей брея все оставшиеся волшебные перья из губернаторских запасов и шинкуя оставшиеся стержни – помогая задувать волшебный ветер прямо в кошмарное зелье кошмаров.       Плотно закрытый крышкой колдовской котелок дрожал и тихонько бурлил себе, а разлёгшийся в траве фальшивый гном бездумно пялился на перистые и кучевые облака, когда старые друзья соизволили подойти по его зову. Их молча сопровождал Виттер с Печенью, выглядящей собакой местной охотничьей породы, как и сам рейнджер нашёл приготовленное для него и собрался. Кудря по приказу держал таз, пока Грей соскабливал все содержимое тряпицей, затем над котлом прогонял её сквозь кулак, а потом вновь сухой и девственно чистой обтирал таз. В конце плеснул креплёного вина. Розовенький, как младенец, Феден вновь встал в таз.       - Хеброр. Сейчас Феден будет покрываться испариной. Быстро собирай её этой тряпкой, выжимай в котёл и повторяй, пока я не протяну руку за тряпкой. Чем лучше постараешься со сборами в моё варево, тем быстрее это прекратится…       Не дожидаясь подтверждения, Грей посмотрел своим потухшим взором прямо в глаза Федена, транслируя свои воспоминания о прогулке по чужим кошмарам вместе с Ночным Змеем – насылая на тупоголового бойца парализующий ужас и липкий страх. Медицинские навыки предотвратили посрамление верзилы, поспособствовав обильному потоотделению – холодной испарине. Были бы волосы – проверили бы байку о седеющих в мгновение ока. Верзила уже практически стал белее мела, когда Грей в последний раз протянул руку к выжатой тряпке, смял её и приставил к пупку Федена. Ткань расползлась на нитки, в мгновения ока расползшиеся по всему телу волосяными пиявками, бухнущими от пота, собираемого до последней капли – это необходимый ингредиент для зелья. Сухой Феден на подкосившихся ногах рухнул на руки Хеброру, а маленькая рука гнома, сверкнув ногтями, отправила порезанный водянистый клубок в котёл, где тут же начался интенсивный процесс перемешивания – обрезки ниток напоминали могильных червей, глистов и пиявок.       - Кудря, вылей тот потл призрачного спирта мне на руки. Что-то прольёшь мимо котла – из тебя соки выжму, - хладнокровно предупредил рабовладелец своего бледнокожего раба, чья речь застряла на дроби звука «д».       Руки Кудри дрожали – глаза спивающегося дракончика плаксиво провожали его амброзию. Магия в большой бутылке перенимала весь ужас льющего его человека.       - Виттер, одолжишь кинжал? – Вновь попросил мастер.       - Конечно, милорд Грей, - без промедленья согласился рейнджер, чей взгляд напряжённо перескакивал с одного на другого, с одного на другое.       Держась за ножны, Виттер протянул своё оружие рукоятью вперёд.       - Рабы, немедля и быстро истолките эту кость в порошок, - приказал рабовладелец.       Невеликого роста маг стал помешивать варево, держа кинжал правой рукой, а левой приставляя сверху последние колбы с жидкой эссенцией магии, пропускаемой через кинжал, выступающий в роли инструмента для преобразования и подачи негативной энергии, насыщавшей спиртосодержащее зелье ещё и для того, чтобы инвертировать веселящий эффект газового дыхания дракончика, контролировавшего испарения, которые возвращались обратно вместе с внедрением стихийной магии ветра. Фантомные убийцы толп тоже периодически слетали с лезвия и растворялись в Кошмарном Зелье Кошмаров – после каждого приставления горошины кристаллической магии.       При помощи предпоследней горошины в предпоследней колбе невеликого роста маг расширил пространство по типу сумок, а не карманов. Жидкость выпаривалась - крутящийся в котле хобот маленького вихря направлял всё в приготовленную ёмкость, по пути разделяя слипшиеся ворсинки опахал и распушая их.       Погрузка на летающую платформу оставляла у рабов впечатление подготовки к смерти – что всех их однозначно убьют или оставят на растерзание хищникам. Только Виттер был без ошейника и являл собой скалу, безмятежную и монументальную.       Время и текущие возможности Грейс позволили найти воздушный поток и с ветерком прокатиться в Нью-Уотердип. Собственное исцелённое и нагое обличье да сфера невидимости дракончика помогли Виттеру прекрасно справиться с заданием вырубить насильников и сторожей, освобождая всех пленниц, после «побега Чёртовой Задницы» возращённых в колонию-поселение и в большинстве размещённых в отошедшем губернатору трактире Чёртова Задница - удобно. Почти каждый обезвреженный в последний момент видел, кто его вырубает. Пятнадцать рабов в ошейниках все это время оставались в верхней полусфере с непрозрачными стенками, пребывая в полной безвестности, что происходит снаружи, даже не представляя, что летят и с какой скоростью летят, что этаж под центральной платформой набивается пленницами.       И вот – полёт. Ожидание – нет времени тягостей. Чего только не приходит на воспалённый ум. Один лишь Грей не имел никаких мыслей, правя Грейс к Зопалу.       Усталость взяла своё – нашагавшиеся за день рабыни поголовно уснули. Сами, в отличие от их массово усыплённых товарок. Собравшись с духом, мастер Грей занялся пленницами. Ему хотелось бы их помыть перед тем, как он по свежей памяти начертал «Символ Сна» и произнёс «Слово Силы – Сон», да это могло испортить – квинтэссенцию страхов. Досконально разбираясь в фазах сна, невеликого роста маг стал переползать на коленках от головы к голове, сперва приставляя ужасающую колбу до появления стонов, а потом при помощи фамильяра настраиваясь, прикладывая руки к голове и вместе с магией, естественным образом присутствующей везде и всюду, вытягивая толику жизненных сил и страхи спящих пленниц до полной безмятежности – вытягивая в зелье кошмарные посылки Ночного Змея. Именно что квинтэссенция всех кошмаров пленниц, сейчас избавляемых от них и мирно продолжающих сон ради того, чтобы обрушить все эти страхи на целый город страны Культака – устрашить всё население по самые пятки.       О, мастеру Грею хватило реставрации отрезка жизни Виттера со дня поимки до проклинающего ритуала, чтобы сравнить поведение аборигенов с теми историями, что он подчерпнул в учебно-тренировочных лагерях Дома Силмихэлв. Культака – страна воинов. Её богатство не в природных ресурсах, а в людских. По мнению мастера Грея, поначалу думавшего наслать изъятые у Виттера страхи изнасилований, кошмары пребывания в плену вместо вреда сделают местных бойцов ненавистниками издевательств и пыток пленных, а также поднимут протест против пленения, что выразиться в усиленных тренировках воинских искусств со стремлением убить врага на месте. Невеликого роста магу было невообразимо лестно, когда Ночной Змей по-честному согласился с этими выводами, как никто иной представляя, насколько сильны страхи не просто потерять родного и близкого, а знать, что он или она содержатся в плену и подвергаются мучительным и унизительным измывательствам.       Утомительный труд продлился немногим за полночь, выжав Грея покруче половой тряпки. Он сам до того набрался жутких энергии, что очень долго страшился просто вылить из себя эту кошмарную эссенцию, но надо – с трудом помочился чернилами в алхимическую колбу с расширенным пространством и вызвал у себя мучительную рвоту кошмарной жижей. Крутящийся и крепчающий в склянке вихрь быстро всё перемешал. Невеликого роста магу приходилось теперь крепко держаться за горлышко самой крупной из сыскавшихся колб, чтобы собственной волей стабилизировать ранее вложенную магию расширения пространства – подчерпнул в компании Ночного Змея.       Сделав глоток благодати, оставленной прозапас, Грей, ощущая себя последней скотиной, стал заливать в усыплённых женщин свою лечебную эссенцию, оздоравливая, но не имея в достатке магии для их полного исцеления и пластических операций, как поступил с первыми тринадцатью.       Определить подветренную сторону и отыскать жилую ферму труда не составило.       Щёлк – хлоп. Щёлк – хлоп. Щёлк… Замки раскрывались – Грейс малой телепортацией спроваживала посторонних из дома.       Спящих красавиц примерно за час развезли по обитаемым фермам, оставляя внутри хижин рядом с голодающими хозяевами. У мастера Грея мелькала мысль поделиться продовольствием, в итоге он оставил лишь завтрак и обед для себя, а остальное действительно разделил между рабынями, чтобы фермеры восприняли их появление за благословение богов.       - Виттер, вас высадить до или после?.. – Вымучил Грей вопрос, свалив решение на служащего, которому предстояло использовать толпу пленниц в качестве наживки. Теневого рейнджера лучше высадить до, томящихся в подполе освобождённых – после.       - Вместе, - лаконично изрёк Виттер, проявляя мужественность.       Он долго и крепко жал руку, прощаясь. Кудря и Нокдаун прокисли, когда некогда зло угрюмый калека без подобострастия и лизоблюдства отвесил благочестивый поклон до земли и вышел: Грейс уже сместилась в сторону от расположенной у врат площади, на которую приземлили усыплённых пленниц.       Сделав все силовые поля прозрачными, мастер Грей дал двум оставшимся рабам проникнуться подвешенным состоянием между теменью земли и малооблачным звёздным небом, раскрывая тайну перелётов, но сохраняя в секрете подробности реализации. Вдали виднелись редкие огоньки ночного города, второго по величине в стране Культака после одноимённой столицы.       Фальшивый гном с горькой усмешкой подошёл к ему одному видимому краю с большой колбой в руках и передал её упорхнувшему в ночь увеличенному фамильяру.       Ещё вчера невеликого роста маг размышлял о том, каким образом примется пытаться укрощать ветер, боясь за то, что ворсинки разнесутся по прилегающим полям, отравив урожай. После сделки с Ночным Змеем всё свелось к тому, чтобы скрытный Хмель подлетел к макушке центральной пирамиды и бросил колбу разбиться об алтарный камень – Грей в мгновение ока вызвал фамильяра, рисковавшего оказаться в эпицентре взрыва.       Облако Фатума - накрыло спящий город Зопал.       Паря в полумиле над самобытным городом мазтиканских аборигенов, трое фаэрунцев с придыханием и ужасом наблюдали за тем, как огоньки тухли и зажигались. Подзорные трубы отчасти исправляли недостаточную дальнозоркость, а магия дала ночное зрение.       В отражении древнего города на Плане Теней накопилось множество некротических сущностей, всяких привидений и аллипов, особенно в районе пирамид, где приносились человеческие жертвоприношения. Ворсинки с энергией Плана Тени были слишком малы и широко развеяны, чтобы теневые твари массово сумели просочиться в мир живых, но выплеснуть свои эманации – за милую душу! Ну и просто вихревые порывы тёмного ветра накрывали собой источники света или их носителей, от внезапного приступа панического ужаса ронявших копья и факелы, гадивших и падавших на подкосившихся ногах.       Шок и трепет – для переполненного Зопала.       Мирно спящий город быстро просыпался от жутко кричащих во сне. Началась беспорядочная суета, ухудшающаяся с каждой минутой. В людском муравейнике воцарялась паника. Стар и млад – гибли от инсультов и инфарктов прямо во сне или от поднявшегося переполоха с пожарами. Кошмарные потери оказались страшнее боевых.       Мастер Грей не планировал осквернять алтарь местного бога, но как временный союзник Ночного Змея – свершил это. Исконный легко следовал договорённости, жирея со скотов и злодеев, отяготивших свою совесть извращениями и убийствами. Увы, потери от прорвавшихся теневых тварей и паники – сопутствующие и неизбежные.       - Чтящие силу да прочувствуют её на себе, мнящие себя честными да познают коварство, отринувшие блага мира да познают ужасы войны…       Ночной Змей одним ходом решал целый комплекс своих задач. Разумеется, он не собирался являться, да и у его адепта силёнок не хватало, чтобы потянуть высший двеомер Фатума. Исконный не собирался распылять силы на свою копию для воплощения, вместо этого он целиком и полностью сосредоточился на прорыве в Домен церкви Котала – спящий клир и паства каждого бога порождали в Царстве Снов отражение Небесного Царства. Вот эту закрытую область и отправился штурмовать Ночной Змей, взламывая божественную опеку ради роскошного пиршества - кошмарами духовенства. Исконный одновременно уязвлял босяка Котала – пернатую пародию на истинного дракона. Подрывая силу и власть главенствующей церкви Культака, Ночной Змей порождал междоусобицу, с новой силой и остервенением сталкивая людей-ягуаров и людей-орлов – поклонников злого бога Залтека и его доброго брата Котала. Больше хаоса и боли – больше кошмаров.       Достижение этих целей Исконного Пожирателя Кошмаров как нельзя лучше решало и задачу Грея: не просто отвлечь аборигенов Мазтики от туземцев с Фаэруна, а подтолкнуть к торговле с ними, сотрудничеству и совместным боевым акциям против общих врагов. Вдобавок, Ночной Змей, обожравшись сакральных кошмаров, намеревался мимикрировать для скрытного проникновения в отражающийся в Царстве Снов Домен Амберли. Когда ласточки вестников произошедшего в Зопале с Коталом достигнут представителей Пантеона Фаэруна, то, как говорится, поспешишь – людей насмешишь, только в данном конкретном случае – перепугаешь. Амберли будет ожидать нападения извне, а Ночной Змей нападёт в ночь через полсуток – изнутри. Как признался Ночной Змей, он не питал иллюзий, что сможет всласть и вдосталь попировать за чужим столом. Исконный собирался урвать кусок пирога пожирнее и посытнее да скрыться переваривать, лишь дразня и трепля, но не нарываясь на решительные ответные меры по отношению к нему со стороны всей отары божеств – Исконный умел ждать своего часа. А для мастера Грея было главным то, что Амберли заречётся нарушать свои обязательства и что на её примере другие божественные злыдни поостерегутся строить козни по отношению к мелкой козявке, способной подгадить по-крупному. Плохой сон – плохая вера – плохие силы – божество ослабевает. Живой сноходец с ручным Ночным Змеем мог взломать любое отражение Небесных Доменов в Царстве Снов, являя собой естественный противовес бесчинствам божеств. Как полагал сам сноходец.       Задача министра Ао – блюсти Равновесие Всевышнего Лорда Ао.       Вскоре фальшивому гному вконец опротивело наблюдать за терпящим бедствие Зопалом, и он оставил двух друзей молчаливо переглядываться. У невеликого роста мага отсутствовали всякие силы заниматься магией, а потому он банально устроился спать, забравшись с постельными принадлежностями в серебристый сундук за ширмой. Грейс поплыла к Нью-Уотердипу.       Вроде бы здоровые мужики, ветераны, а в итоге сцепили пальцы в замок и уставились в чистое и невероятно близкое звёздное небо, почти буквально лёжа на облаках, проплывающих под ними. Мириады мерцающих точек завораживали, гипнотизируя. Вот теперь-то Феден проникся, окончательно и бесповоротно поверив, в истинность исцеления Хеброра, что влекло за собой реальность всего остального. Рабы дрожали, как колоски в ураган.       Благодаря сундуку Грей проспал рассвет, не шибко расстроившись из-за туч, плотно заволакивающих горизонты, громоздясь с юго-восточного направления. А вот Федена и Хеброра яркие лучи разбудили – присланные благодетелем сны-мечты помогли им нормально выспаться примерно за шесть часов. Грей нарочито не интересовался желаниями двух оставшихся у него рабов, оставляя в силе приказ молчать, поменьше двигаться, не приближаться к хозяину и никак не привлекать к себе его внимание. Мастер переживал очередной опыт в Царстве Снов.       Бронзовые драконы – они обладали заклинание-подобной способностью создавать пищу и питьё. Не то, чтобы вечно ненасытный Ночной Змей питал благодарность к поймавшему его на крючок заморышу, он просто принял его предложение укрыться от гнева Котала и его приспешников в кошмаре древнего бронзового дракона, снившегося в кошмарах множества тех, кого этот ныне благообразный старичок некогда терроризировал. Исконный сам подсказал сноходцу имя Ауджигвейберманоф, намереваясь захватить себе часть его драконьих сил в то время, когда совокупное сознание маленького человека и состоящего у него в фамильярах фейри-дракона будут управляться с могучим телом истинного бронзового дракона, чтобы познать две конкретные способности.       А ведь в начале этого спонтанного приключения было всего лишь желание невеликого роста мага научиться наконец-то самому при помощи магии создавать еду и питьё по собственному вкусу. Как было уравновесить зловредность приставучего Ночного Змея? Например, переубедить идеей вместо ублажения вечно ненасытной утробы - поразвлечься с самкой сексуальным образом. Вернее, самой предстать в женском обличье. «Девственница?» - Дендаре задал тогда вопрос маленький сутенёр, снисходительно так и с понимающим сочувствием – это страшно зацепило Ночную Змею.       И вот несчастный сундук был вновь переброшен через границы миров, чтобы мастер Грей смог воплоти потрогать тушу спящего бронзового дракона и за несколько подходов при содействии управляющего телом фамильяра вытянуть из Ауджигвейберманоф почти всю его драконью магию и жирную порцию жизненных сил, обращая и себе на пользу, и возвращая обратно в виде эликсира восстановления тела, убиравшего застарелые шрамы на крыльях и шкуре под бронзовой чешуёй, наново сращивая некогда поломанные и плохо сросшиеся кости, восполняя обрубленные роговые отростки и клыки. Именно поэтому фальшивый гном, мимолётом и скрытно вернувшись через сновидение Хеброра, проспал дольше обычного, благополучно и без сновидений отдыхая после трудов «праведных», о которых хотелось позабыть и никогда не вспоминать – все постыдные поступки этого месяца полной свободы. Ага, как же – преступная и аморальная вседозволенность!..       Первое испытание магии создания пищи и питья завершилось образованием в котелке – наваристого супа-пюре, запомнившегося по стряпне кухарки Майси, любимой служанки на вилле Хунаба в Уотердипе. Знакомый с раннего детства вкус примирил фальшивого гнома с неприглядным способом добычи знаний и умения стряпать самому непосредственно из магической энергии. Ещё б не видеть грустно-кислых рож, чей непрошенный рабский труд с кашей и поджаристым стейком остался совершенно невостребованным – дракончик тоже сотворил себе в миске жидкую порцию чего-то лакомого со спиртным душком.       Не обладающие даже магическим зрением люди не видели паруса силового барьера, которым рулил Грей, мысленно обращаясь с Грейс. И тем не менее ничем не замутнённый нырок в гущу облаков – захватывающее зрелище. На ранее заявленной головокружительной скорости силовая полусфера понеслась под облаками над проливом между материком и островом Мазтапан. Морось, волны и никаких парусников из Трифосфорда.       Приближавшийся Нью-Уотердип щетинился боевыми патрулями. Население было на взводе: как же, прямо из-под носа выкрали всех пленниц! К этому времени даже Кудря высмотрел, что у его трактира дежурит наряд городской стражи, предотвращавшая новые бесчинства внутри губернаторской собственности. А понурый Нокдаун апатично привалился к своему сундуку с пожитками и пялился вдаль, безразличный к усиленным группам стражи и практически полному отсутствию палаток из-за крупной награды, объявленной за поимку или головы преступников, розыск которых вёлся по всему острову – а где им ещё скрываться, правда же?       - Выгружайтесь, рабы, - приказал Грей, когда посадил свой дом на задний двор, расчищенный при помощи нескольких иллюзорных воздействий и затем прикрытый Миражом Аркана вопреки дежурящему тут волшебнику, как и многие, почёсывающему пах в тоске по убывшему борделю. – Колодки, ошейники, лишнюю посуду тоже выносите вон. Всё вон.       - Хозяин, вы нас бросаете? – Взволнованно спросил Кудря.       Выдрессированный страхом Феден аж вытаращился. Им разрешалось обращаться лишь в том случае, если они искренне уважают хозяина и желают ему добра с процветанием.       - Нокдаун мне так и не стал доверять. А твоя инициативность и воля, Кудря, сломались – тоже иди к чёрту. И вообще-то я ненавижу рабство, - не скрывая ненависти, гном сорвал лучистое кольцо и швырнул к сортиру. – Предполагалось, что вчерашним утром галеры жестом доброй воли высадят всех аборигенок на южный берег и показательно отпустят на свободу, дабы сегодня произошёл обмен пленными всех на всех. Но Чёртовы Посланницы отправлены, остальные пленницы тоже вызволены и переправлены к городу, Зопал запуган, страна Культака подкошена. Я хотел по-хорошему прекратить преступную подмену понятий «рабыни» и «военнопленные», но увы. Ни моих иллюзий, ни моего исцеления жители Нью-Уотердипа не достойны. Так что да, я бросаю рабов за ненужностью.       - Пожалуйста, умоляю, не бросайте нас, хозяин, - мужик рухнул на колени, блестя мокрыми глазами. Он абсолютно не хотел возвращаться прозябать в этот отстойник без шанса разбогатеть и вернуться на родину славным героем. Кудря хотел раскаяться во всём, но не успел:       - Время упущено, сделанного не воротить. Живо выгружайтесь! – Прикрикнул хозяин на рабов, всё ещё подвластных его слову.       - Да, хозяин… - Кудрявый раб не мыслил себя товарищем или бизнес-партнёром.       Оставшийся фантом снял ошейники с рабов, а мастер-кольцо закоротил и выкинул в дырку нужника, давая друзьям шанс отбрехаться от нового заключения в рабство, беспринципное и гораздо более издевательское. Витавший поблизости Грей на всякий случай раз и навсегда лишил магии все шестнадцать изделий Амна.       На удалении мили от невеликого роста мага его фантомный конструкт истаял. Грейс предстала просто летающей черепахой. Фальшивый гном направился на ней в одну из укромных и каменистых бухточек Залива Корделла, напротив северной оконечности острова Мазтапан имелись подходящие скалы. Здесь он дал фамильяру порезвиться вдосталь и как следует выспаться в постельке из подогретого песка. Сам Грей, желая забыться, продолжил тренировку стилей плавания и ныряний за экзотичными диковинками во время непогоды, физическими нагрузками постепенно отдаляя магическое перенапряжение и моральное истощение последних суток. Никаких занятий с магией или размышлений. В своём домике Грей не стеснялся в истинном обличье стоять перед мольбертом и рисовать: мадригал скорби, элегию печали, ноктюрн тоски – импрессионизм эгоизма.       Ещё позавчера угрюмый гном реально был готов решиться обрушить ночью на Нью-Уотердип лес молний. Однако сейчас нашлись умные люди.       Воспоминания об исцелённом Виттере. Имевшийся Флюрин и подброшенный для исследований исцелённый Хеброр, подверженный мощному развеянию магии и слабеньким молитвам нескольким богам. Донесения разведчиков, имевших переговорные камни. Всё вышеперечисленное придало вес рассказам допрашиваемого трактирщика и его напарника – градоначальнику больше не с кого было требовать возврата долгов и убытков от воровства. Но Феден с Хеброром стали всего лишь последними каплями.       Собственно, именно Корд помог сослуживцу Ёгру, задумавшему справедливую расправу. Этот двадцати семи летний иллусканец не первый год ходил без левой кисти, со шрамом на скуле и брюхе, отчего всегда ел кашицу или пюре. Именно Ёгр сунул лепесток под рёбра губернатора, пока Корд освобождал своего бывшего начальника из застенок управы. Помимо Флюрина Коготка и Энсли с Милто нашлось достаточно заступившихся за совершивший громкое преступление персонал Чёртовой Задницы, чтобы потасовка со стражниками не превратилась в кровопролитную свару. По крайней мере, этим вечером очаг в трактире вновь теплился, холодильный погреб морозил новый лёд в ведре с бутылками браги из водорослей, а расквашенные морды отпизженных мудаков - на коленях извинялись перед Коди, Джоуси, Хесе, Куа, Келли…       В Зопале, как и предполагал фантомный умник, каста жрецов поднапряглась и совершила благословение всего города от влияния Ночного Змея. Свершили они это сразу после того, как верховному жрецу поутру успели из грудины вырезать алмаз, пока он не превратился в смертоносно острое крошево по исчерпанию всей вложенной магии, препятствовавшей связи между богом Коталом и одним из его высших клириков, наиболее пригодных для становления аватарой.       Кошмарное Облако Фатума породило долгоиграющий общественный пожар – у страха глаза велики. Главная беда для города заключалась в том, что вихревой ветер, свирепствовавший вокруг центральной пирамиды Зопала около часа, разнёс по всему городу множество ворсинок, вызвавших и следующей ночью прорывы энергий из Плана Тени, что вновь породило у плохо засыпавших жителей – кошмары наяву и во сне.       Стихийно поднявшиеся бунты вынудили власти экстренно стягивать военные силы к Зопалу и к столице Культака, на которую логично было напасть в следующий раз. Правда, ночь не пережили двое особо ярых крикунов, днём призывавших к военной агрессии против туземцев: найдены позорно убитыми одним ударом кошмарного кинжала – в задницу. Свою лепту внесла и новость об освобождении и скорости переноса с острова Мазтапан в Зопал более двух десятков пленниц, а также честный приход в город всей Чёртовой Дюжины раскрасавиц, любивших и чтивших свою Родину превыше стыда за пережитые надругательства. Всё это в совокупности спасло Нью-Уотердип от решительного налёта многотысячной стаи людей-орлов и своры людей-ягуаров, желавших утвердиться из-за позорной трясучки от кошмаров, поразивших Зопал настолько, что начавшееся массовое бегство его жителей грозило превратить некогда преуспевающий населённый пункт в город-призрак – в рассадник теневых монстров, порождённых самими горожанами за всё время существования их города…        (Иллюстрация 047)