Заклинание для Змея.

Она долго сидела все в той же самой позе за столом, пока рыдания и всхлипы не прекратились вовсе и слезы окончательно не высохли на покрасневших, воспаленных глазах. Ей было бесконечно жаль себя, но постепенно это чувство прошло вместе с наконец-то выплаканными слезами. На смену им, как обычно, явилась решимость бороться дальше. Мозг опять начал усиленно искать варианты того, как бы ей втихаря, что было для нее вполне привычным, выкрутиться из этой очень плохой для нее истории. Артанис, стараясь отрешиться от чувств, которые мешали думать, напряженно взвешивала, размышляя, куда ей дальше стоит сунуться, после того как старший братец так наплевательски отнесся к ней, как это ей казалось от обиды. Она прекрасно понимала, что совсем одной ей все-таки не справиться с таким и ей придется все-таки прибегнуть к чьей-то помощи еще. Сил все поведать Эонвэ, как есть, к ее стыду - не доставало… "Проклятая трусиха", - укоряла она себя чуть ли опять не плача. Но представить то, как она открывает свой рот и спокойно, не теряя лица, говорит про себя такие постыдные вещи, тому, кто их так грозно осуждает, было просто невозможно. Кроме того, этот простой, прямой и честный путь был ей отвергнут, потому что в несомненном омрачении вовсе не казался таковым. И она готова была вновь пуститься во все тяжкие… Нырнуть в какие-то интриги, ну, чтобы выкрутиться как-нибудь. Конечно, у нее имелся на примете тот, кто мог бы тут ей пригодиться, но этот вариант был до того сомнительный и неприятный, что она бы с облегчением отказалось от него, если бы Инголдо ее поддержал, как он обычно это делал, но отчего-то он не захотел на этот раз… Однажды она случайно застала их утренний тренировочный бой, который ей запомнился надолго. Майтимо весь был уже черный от многочисленных кровоподтеков и огромных синяков, щедро покрывающих почти все тело. К тому моменту, когда она их увидала, он уже валялся лицом в жидкой грязи и вид имел ужасно жалкий и побитый. Его отец наклонился над ним, резко всаживая свой клинок рядом с его лицом всего в паре дюймов, так что Нельо инстинктивно отпрянул, а затем решительно подал ему свободную руку. - Упал - вставай, - твердо произнес он над ним. Рыжий лишь слабо пошевелился у него под ногами с несдержанным стоном. – Вставай!!! – неистово проорал отец ему в лицо, вовсю сверкая глазами. И разбитый Нельо, сильно похожий до того на тряпичную куклу, крепко ухватившись за его протянутую руку, все-таки поднялся, в зверином оскале сцепив свои зубы, шатаясь, словно пьяный, с головы до ног весь перемазанный в густой грязи. Феанаро крепко прихватил его за шею, плотно прижимаясь лбом ко лбу. – Упасть - может каждый, любой. И я, как и ты, могу, - сказал он, неотрывно глядя ему в глаза, - но важно найти в себе силы снова подняться… Без этого ты не воин… Не эльда… Без этого ты - никто… Вот что теперь так ясно вспомнилось ей… Несмотря на все его чудовищные недостатки, коими он был так щедро наделен, он, несомненно, был боец… И, может быть, что это в данную минуту было во сто крат важнее остального… Перевешивало все… Во всяком случае, ей так казалось… Ее широко известный на весь Тирион дядя Феанаро… Как ни странно, после длительных метаморфоз, которые претерпело ее отношение к нему, оно, в конце концов сделав длинный круг, вновь вернулось к началу, к своей исходной точке - к острому отвращению и не менее острому восхищению, именно эти два чувства были сильнее всех остальных, что он в ней вызывал. Ее отец, должно быть, заподозрил что-то еще задолго до нее самой. Иногда он просто молча подходил и так же молча оттаскивал ее за руку от своего старшего брата. Будучи еще ребенком, Артанис жутко упиралась всякий раз, не понимая для чего, и почему он так себя ведет. - Ты еще не понимаешь! - сердито бросал он. - Это он мне все назло! Назло - всем нам! Она действительно не понимала. Феанаро громко хохотал вдогонку, непременно комментируя все это каждый раз в похожих выражениях. – Я бесконечно удивляюсь, как эта безобидная аптечная ромашка - цветок бесхитростный, растущий зачастую при дороге, ухитрилась породить такой роскошный золотой чертополох! Это какая-то нелепая ошибка, просто насмешка Валар над тобой, любимый младший братец! Клянусь, если бы не этот дивный цвет волос, я бы точно заподозрил тут совсем другого папашу! - весело и громогласно орал он им вдогонку. - А я точно твоя дочка? - с искренним недоумением спрашивала Артанис у отца чуть попозже. - Моя! - он хватал ее и с силой прижимал к своей груди, уткнувшись носом ей в макушку, а потом не отпускал от себя еще очень долго. Если внуки Финвэ были от начала все дружны между собой, то вот дети нолдорана, увы, находились в постоянном скрытом, а то и явном конфликте. Зачинщиком, естественно, все почитали старшего из них и не без оснований, вел он себя по жизни вызывающе, взглядов своих ни капли не скрывал и не считал все это нужным делать, как и считаться с остальными двумя детьми Финвэ. – Братья! - бросал он с ядовитым хохотом обычно и хохотал потом до слез и всхлипов. Сама Артанис тоже часто с удивлением размышляла, как он такой вообще у деда получился? И до чего же они, в самом деле, разные с ее отцом и дядей Ноло. Все вокруг твердили, что он - вылитая мать, и она все мечтала поглядеть хоть одним своим глазком на Мириэль, скрытно лежащую где-то в садах Лориена. До безумия горделивый, такой же властный и насмешливый, но не терпящий и не прощающий насмешек над собой, только сам себе хозяин, он ни в чем, казалось бы, не был похож на ее довольно мягкого в сравнении с ним отца. Должно быть то, что он так рано был лишен материнской опеки, которую, надо сказать, ее отец до сих пор ощущал на себе, и, бывало, часто от нее раздражался по понятным причинам, и сделало его таким. Он, по большей части предоставленный лишь сам себе еще в достаточно юном возрасте, потом всегда жил только так, как сам того хотел, не особенно считаясь с мнением окружающих на этот счет… - Мне все говорят, что я похожа на бабушку Индис, - бывало, беззаботно замечала Артанис при нем. - Ни капли ты не похожа, - всегда довольно зло и резко обрывал он ее. И так потом смотрел при этом, что Артанис становилось отчего-то очень страшно, а по спине невольно полз предательский и неприятный холодок. Что-то было в этом взгляде… Но что конкретно, она тогда еще не могла разобрать…. Индис он на дух никогда не выносил, как и двух ее сыновей и даже не считал нужным делать усилие, чтобы это скрывать. Напротив, складывалось впечатление, что он всякий раз подчеркивал все это только еще больше. К их детям он был чуть более снисходителен, а к Артанис так особо расположен почти что с самого начала. Все время норовил погладить ту по голове, при первом удобном случае жадно коснувшись пышных волос, чтобы задержать в руках сияющие пряди, уже неторопливо пропуская их сквозь пальцы и зачарованно полюбоваться, как в них мерцает дивный золотистый свет. Она обычно не давалась, строптиво уворачиваясь и отчаянно лягая его куда-то под коленку, если он был особенно настойчив. Тогда он, получив отпор, ее немедленно ловил, гоняясь за ней по всему дому, а затем легко подхватывал на руки, никто из них сдаваться первым не хотел и не желал, оба упорствовали невозможно. Артанис истошно визжала как можно громче ему прямо в лицо, покраснев от натуги, и дергала его за вороную косу со всей силы, он еще громче хохотал в ответ на это, перехватывая ее покрепче. До тех самых пор, пока на этот дикий шум не являлся ее отец и не клал мгновенный конец этим буйным игрищам, сейчас же забирая ее из крепких дядюшкиных рук, которые все не желали разжиматься с каждым разом все сильнее. После дядя лично приносил вкуснейшие конфеты, и всегда очень красивые золотые заколки, а кроме того, что было еще важнее, на взгляд Артанис, однажды взял и подарил ей чудесного белого пони, от которого она чуть не сошла с ума, едва она его увидала. - Мы должны его немедленно вернуть, - строго сказал ей тогда отец, как только он обнаружил его у себя дома. - Еще чего! Это мой боевой конь! - свирепо, с возмущением рявкнула Артанис, мигом покраснев до состояния помидора, воинственно упирая руки в пояс, делая решительный шажок навстречу и заслоняя свой подарок. – Только попробуй отобрать! И я отправлюсь жить к нему! Он лучше! - гневно выпалила она, еще мучительней краснея. - Вот как, ну и почему же? Чем же это он так лучше, не расскажешь? - поинтересовался Арафинвэ, откидывая косу за спину, складывая руки на груди и глядя на нее сверху вниз, и не присаживаясь перед ней, как он обычно это делал, она тогда была ему едва по пояс. Пони позади нее любопытно косил на них своим сливовым влажным глазом, прядал ушами из-под пышной челки на прямой пробор и весело махал длиннющим белоснежным хвостом. Конечно, он был не Хуан, но тоже очень даже ничего, почти такой же белый и красивый. - Потому что он мне все разрешает, а ты - нет! - с силой топнула она ногой. - Значит, ты думаешь, что это хорошо, когда все можно? - Да! Да! Да! Почему ты мне всегда мешаешь! Почему-у-у-у!!!! - Я тебя на Нельо поменяю, - пригрозил он над ее макушкой. - Он мне все время предлагает кого-нибудь вместо тебя. Рыжего тогда возьму, он точно лучше! С ним еще хоть как-то можно сладить, в отличие от тебя! - Что!!! Ах так! А он бы ни за что меня не отдал! Не отдал никому!!! - Вот поэтому я и мешаю! Ты ничего еще не понимаешь! Я против вашего общения! И пони мы ему вернем! Не нужно нам его подарков! Пони все-таки вернули с огромным скандалом и жуткой истерикой со стороны Артанис, которая наотрез отказалась после этого с ним разговаривать. Отношения тогда между отцом и дочерью впервые сильно испортились. То дело чуть ли не дошло до Финвэ. - Пусть он держится подальше! – напрочь отрезал обычно спокойный Арафинвэ своему отцу. – Дело здесь совсем не в пони… - А в чем? - не понял нолдоран. - Что за мелочность такая? Ну, подарил и подарил… Чего ты взъелся, не пойму? Хромоногий, что ли, этот пони или одноглазый? Арафинвэ некоторое время молча смотрел на него с глухой неприязнью. - Ой, что бы я ни говорил тебе о нем, ты не поверишь, - наконец ответил он, весь искривившись. - Ты все равно, в конце концов, измыслишь способ его оправдать! Он у тебя всегда хороший, что бы там ни вытворял! А вот зато все остальные преисполнены огромных недостатков. Пальцем его смотри не тронь, да не задень, как ты над ним пожизненно трясешься! Все вину свою загладить хочешь и от этого ты, верно, совершенно слеп… Ты все ему прощаешь, даже то, что ты не должен… Посмотри, каким он в результате стал! А-а, да что там! – он с досадой рубанул воздух рукой и резко отвернулся. - Сам пусть на этом пони скачет и желательно куда подальше! А лучше сразу в Эндорэ, туда ему и дорога! – опять раздраженно махнул рукой его младший сын, видно не желая объясняться с ним дальше. И ушел, хлопнув дверью, что с ним бывало не так уж и часто. Дед Артанис в недоумении пожал плечами на этот эмоциональный, но зато совсем не аргументированный выпад с его стороны, видимо посчитав его какой-то очередной ревностной истерикой, к которым он давно уже привык со стороны своего семейства. И пони ей постановил вернуть своею властью нолдорана, едва ли не издав о том указ. Увидев его снова на своем дворе, Арафинвэ закрыл себе лицо рукою с тяжким вздохом. А затем решительно взял подлиннее хворостину и лично выгнал его вон. После чего скандал среди его домашних разгорелся с новой силой, потому что возвращать его он не позволил. Феанаро при следующей встрече ничего ему на это не сказал, но кратко поглядел, победоносно ухмыляясь: "Дурак ты братец дураком", - легко читалось в нем. Сама Артанис до сих пор не могла разобрать, действительно ли он так уж восхищен ей или желает своим поведением кошмарно досадить ее отцу, чего тут больше? Когда она стала чуть постарше, он взял манеру брать ее с собой на официальные приемы. - Мы хорошо с ней смотримся при представлении нашей большой и, главное, очень крепкой семьи, - насмешливо отвечал он ее отцу, – ты же не будешь это отрицать? Действительно, они составляли изумительную по контрасту пару, сразу приковывающую к себе всеобщее внимание. Он - зрелый, в самом расцвете лет и сил, уверенный в себе, весь обычно в темном, с распущенными по широким, налитым плечам волосами цвета воронова крыла и рядом с ним она - юная, еще по-девичьи тонкая, в обычно светлом платье, подобная первому ясному утреннему лучу, с завораживающим водопадом своих чудесных золотых волос. Все их обычно долго провожали своим взглядом. Когда она явилась первый раз к нему перед их совместным выходом в свет, он оглядел ее критическим оком и велел немедленно сжечь то, что было на ней надето, в ближайшем камине. - Кто тебя сегодня наряжал? - скривился он. – Мать выбирала платье поскромнее, а твои подружки посмешнее, надо полагать. Так вот, ни то ни другое тебе удивительно не идет. Живо в топку всю эту безвкусицу и дрянь! Прямо сейчас! Давай! Что ты тут стоишь и хлопаешь глазами? Хочешь быть как твой отец? - насмешливо и с раздражением добавил он. Артанис вспыхнула, как маков цвет, услышав это от него, а затем сердито сдвинула брови. - Давай, - подначил он ее, но она так и стояла перед ним, не шелохнувшись. Он усмехнулся, поглядев на ее лицо. – Что ж, я так и думал, - фыркнул он с пренебрежением. - Хорошо, я выйду, а ты наденешь после это! - с этими словами он небрежно швырнул в нее какой-то ворох щедро расшитой, но зато полупрозрачной ткани. - Это?! - снова вытаращила глаза Артнис, неуклюже подхватив ее и с изумлением разбирая руками. - Оно, я думаю, подходит… - Да для чего же, Манвэ Всеблагой? - Оставим нынче Всеблагого, - скривился он, - он тут совершенно ни при чем. Во-первых, для моего нового ожерелья, которое я на тебя надену в этот вечер, чтобы продемонстрировать его на зависть всем, а во-вторых, оно подходит для тебя! - Я это… слишком, я не могу в таком… да там же будут все, - невнятно зачастила Артанис, то и дело запинаясь, а заодно поспешно пытаясь понять, что же тут будет прикрыто, а что совсем наоборот. - Уверяю, что еще как можешь. Ты как-никак принцесса нолдор, хоть в тебе и течет эта жидкая ваниарская кровь, я бы охотно назвал ее рыбьей, - еще больше поморщился он, - ну так и неси себя достойно, ни на минуту не забыв, кто ты такая. В дорогой парче или в лохмотьях, или вовсе без всего! Хоть - голой на углях! И никогда и ничего не бойся, - раздраженно закончил он. Артанис открыла было рот и вновь его закрыла, очень удивленно глядя на него. - Но этот шелк вполне сегодня к случаю подходит… Так что одевайся. И если твой отец не говорит тебе об этом, то значит, я тебе скажу… Через полчаса он, стоя позади нее перед высоким зеркалом в полный рост, сосредоточенно и придирчиво расправлял по ее плечам и груди изумительной красоты золотое ожерелье, все усыпанное изумрудами и сапфирами, доходящее, как и вырез ее платья, едва ли не до пояса. Надо сказать, что эта богатая сине-зеленая россыпь камней своим оттенком очень шла к ее волосам. - Я в этом? Оно же еле-еле прикрывает грудь… Да там же сам Владыка будет… Да и остальные… - Вот и отлично, - оборвал он, обойдя ее по кругу, как видно оставшись довольным своей работой. – А если ты и дальше намерена тут жалко ныть, несмотря на то, что я тебе сейчас сказал, вместо того чтобы уверенно блистать в этот прекрасный летний вечер, словно волшебная звезда, то это значит, я в тебе совсем ошибся. Так я в тебе ошибся, а, Артанис? - Я тебе запрещаю выходить с ним! - потом заявил ей отец, который, как оказалось, нервно караулил их все это время возле дома Феанаро. – И ты будешь слушать меня до тех самых пор, пока я не сдам тебя с рук на руки мужу! - уже не выдержал он, явно срываясь и неприязненно глядя на ее платье, которое она и не скрывала рядом с его братом, а наоборот, только еще сильнее выпятила почти совсем открытую грудь. - Любезный Арьо, ты на диво смешон в это вечер, как никогда, - снисходительно вздохнул ее дядя. – Разве ты сам это не видишь? Давай мы лучше спросим у нее, она ведь все-таки не вещь, которую потом передают кому-то по наследству. - Да замолчи ты! Я ей отец, я отвечаю своей жизнью за нее… - Тиран-отец тебе подходит больше, как я вижу. - Оставь ее в покое!!! - вскипая, оборвал его Арафинвэ. - Она уже не тот ребенок, которого ты можешь молча увести за руку! Правда ведь, Артанис? - Правда… Феанаро, стоя напротив, опять смотрел ему в глаза, как и прежде, все с тем же хорошо знакомым выражением торжества и превосходства… - Снова мстишь мне, сколько можно… Когда ты остановишься, в конце концов, - очень тихо произнес Арафинвэ. – Что должно случиться?! - Что, снова побежишь рыдать к отцу, как ты все время обожаешь это делать? Снова будешь страстно обливать меня там грязью с ног до головы? Или, может быть, решишься сам? Ты отлично знаешь, что должно случиться… Давай же, я абсолютно весь к твоим услугам… В любой момент, запомни, - прошептал его старший брат еле слышно только одними лишь губами. – В любой момент… Как и для Ноло, так и передай ему при встрече лишний раз… Арафинвэ медленно и глубоко вздохнул, закрыв глаза на своем побледневшем лице, а потом их снова открыл. - Пожалуйста, пойдем со мной, Артанис, - тихо попросил он. И она, послушавшись не столько его слов, а в большей степени какой-то очень уставшей интонации в его голосе, все-таки нашла в себе силы пойти, оставив Феанаро… - Ваниарская рыбья кровь! - донеслось с громкой насмешкой им в спину. - У обоих… Не кровь, а гнилая вода… Артанис было обернулась напоследок, но Арафинвэ больно дернул за руку ее, буквально потащив ее за собой. И еще очень долго ту не отпускал, совсем, как это было в детстве, пока она, опомнившись, не вырвалась сама. - Тебе так льстит его внимание? - скупо бросил отец уже по дороге домой, когда они быстро шли по какой-то темной зеленой улице, густо засаженной с двух сторон большими старыми деревьями белой акации. Чьи густые белые душистые гроздья, ставшие в сумерках сиренево-голубыми, сводили с ума влюбленных и соловьев. Но этим двоим, шагающим под их волшебной сенью, было не до их очарования в тот вечер. - Очень может быть, - сварливо буркнула Артанис, громко шлепая своими золотыми сандалиями позади него на два шага по нагретым за день гладким, горячим камням, заодно выше колен задрав свое платье, чтобы оно не мешало ей так быстро идти. - Разве ты не видишь, как он смотрит на тебя все время! - он, резко остановившись, так что она едва не врезалась в него сзади, развернулся к ней с совершенно искаженным лицом и вдруг схватил ее за плечи очень больно, так, как никогда не делал раньше. - Это неправда! - Артанис выдралась и отшатнулась. – Если ты себя считаешь взрослой, чтобы носить такие платья, не смущаясь, то так же будь смела признать такие вещи, - гаркнул он ей прямо в лицо. - Раз ты не ребенок, как ты мне постоянно говоришь… Нет, конечно, ты всего не видишь…., - с глухой тоской заметил он. – И не можешь…. Ты хочешь, чтобы я убил его из-за тебя? - добавил он, делая к ней новый шаг навстречу. Их безумный разговор на этой душистой аллее совсем не был похож на их обычные с ним разговоры, ее как правило спокойный, выдержанный отец так раньше никогда не говорил с ней. Именно в ту самую минуту она и увидала, что они с ним все же братья. - Ты? - недоверчиво усмехнулась Артанис. – Не думаю, что ты бы смог… Даже несмотря на эти слова… Он тяжело помолчал. - Ты бы хотела, чтобы он был на моем месте… - Да, я очень бы хотела! - с вызовом ответила она ему в тот момент больше даже не оттого, что так думала, а из какого-то упрямства и чувства противоречия. И еще, наверно потому, что он вновь хотел сделать из нее ту маленькую девочку, которой она не желала больше быть. Но впоследствии она невозможно жалела об этих своих словах, и ей было мучительно стыдно за них перед ним всю свою оставшуюся жизнь. Но она была еще так молода и упряма, что тогда она не извинилась пред ним. - Разве ты его не боишься? - спросил он ее под конец, когда они уже почти подходили с ним к дому. – Разве ты не видишь, что в нем есть что-то такое… Больное, исступленное, надломленное, страшное, в конце концов… Гибельное очень. Или, может, это все тебя как раз так привлекает? Я тебя прошу, остановись, пока еще не слишком поздно, пока с тобой не случилось беды, пересиль в себе это, хотя бы попробуй, ведь ты же понимаешь, - он вдруг упал перед ней на колени, хватая ее за руки, в глазах его стояли слезы. – Я больше не могу увести тебя за руку, но я должен, иначе я себе никогда не прощу… Артанис пораженно замерла, не зная, что ей делать, смешавшись от этого горячего потока слов. Она никогда не видела его таким, и никогда он не был с ней так откровенен. Он заглядывал в ее лицо и все ждал от нее ответа, который хотел получить. – Меня пожалей, если себя не жалеешь… - Встань, встань! - закричала она с таким же исказившимся лицом, пытаясь отпрянуть. – Ты еще хуже! Истинный смысл его слов доходил до нее плохо в этот момент. Потому что больше всего на свете ей безумно хотелось обратно, туда, откуда он ее забрал. Хотелось и дальше стоять сияющей королевой, быть золотой звездой, от которой не могут отвести своих глаз, и она даже не понимала, как она вообще могла с ним уйти по первому слову. Феанаро, каким бы он ни был, дал ей все это, а он снова хочет это все забрать, хочет ее лишить этого сладкого чувства, этого восторга. Вот что одно она понимала в этот момент. И сквозь призму этих страстных желаний он виделся ей еще более ловким и тонким манипулятором, чем распекаемый дядя, потому что он, как ей казалось теперь, расчетливо давил на ее дочерние чувства, добиваясь единственно своего и ни капли не заботясь о ее собственных чувствах. - Ты ослеплена им!!! - он опять потряс за руки. Домой они потом вернулись молча, не глядя друг на друга. С того момента отношения между ними испортились бесповоротно. Больше они не говорили с ним об этом. Она не была уверена, что он следит за ней все время, но то, что он следил за своим братом, было очевидно. Однако этот драматичный разговор, случившийся в белых акациях, не прошел для нее совершенно бесплодным, все-таки заронив в нее свои семена и заставил ее хоть немного подумать. Ее отец был прав, его старший брат смотрел… По счастью, для Артанис дело ограничилось лишь только этим. Но ей и этого довольно было, он иногда смотрел так, что у нее подкашивались ноги и она сама спешила побыстрей убраться хоть куда-нибудь от этих глаз. Это осознание того, как он глядит, было мучительным, постыдным и волнующим одновременно. В глубине души ей где-то это даже льстило и вместе с тем она испытывала острое чувство вины. Будто бы она была на это все согласна, становясь молчаливой соучастницей его преступления… Это было отвратительно со всех сторон… Но целиком отказаться от общения с ним она не могла. Рядом с ним она чувствовала себя способной на все, будто он щедро делился с ней частью своей дикой неистовой силы, той, что и горы может сдвинуть при желании… Этот характер в самом деле был ей ближе и родней… Так что осуждать Ириссэ с ее сомнительными секретами она действительно не имела никакого морального права, потому что у нее своих уже довольно было к этому моменту. - Попробуй ничего не бояться, - вздохнула она. – Если бы мне это все давалось точно так же… Она два часа просидела перед зеркалом, может, чтобы потянуть время, а может, чтобы привести себя в порядок, дядя серых женщин сроду не любил и не благоволил к ним ни минуты своей жизни. Так что из плакальщицы Ниенны нужно было вновь превратиться в Утреннюю звезду, как ее порой называли. Ей очень не хотелось выступать в роли просительницы и быть обязанной потом за это, это уже заранее безмерно тяготило. Но видимо, что до поры ей придется смириться и быть немного похитрее… На самом деле превращаться не хотелось, не хотелось ничего изображать и не хотелось гнусно торговаться, но что поделать, когда так просто тебе помочь не хотят без этого всего. Артанис вздохнула, в данный момент ее жизни ее безмерно раздражала неизбежная зависимость от мужчин. И от отца, и от брата, и от дяди и от всех остальных точно так же, провались они все в Мандос, сколько их ни есть на белом свете… – Рыбья кровь!!! - она ударила рукой по столу так, что на нем зазвенел весь хрусталь. – Ну, ничего, - поклялась она себе, пытаясь второй час нарисовать себе естественный румянец на своем белом, как пергамент, лице, когда-нибудь наступят те благословенные времена в ее существовании, когда она – эта зависимость - сведется к минимуму для нее, раз уж без нее вообще никак. Может, кто-то там и будет греть ей ноги волосами по ночам, но распоряжаться этим кем-то будет уже она сама, как ей угодно. И эта рыбья кровь не заставит ее сегодня вновь сидеть сиднем дома и ждать, пока за ней опять придет вот это и начнет терзать ее по-новой. Нужно вставать, идти и делать все самой, самой решать свои проблемы, иначе ей так и будут после всех оказанных благодеяний указывать, как жить. – Соль тебя, тварь такая, не берет, так может, мой наточенный клинок хорошенько разрубит твой хвост для начала! Я еще укушу тебя в ответ, не сомневайся, кем бы ты там ни был! - она яростно плюнула в зеркало, как будто это оно было хоть в чем-то виновато. Подумаешь, придется там немножечко поулыбаться, малость поторговать собой, конечно, невозможно тошно, но это дело с настойчивым ночным визитером, в которое она ухитрилась так крепко вляпаться, от начала не было кристально чистым, так и чего тут можно ожидать в дальнейшем? Сыплющихся сверху роз, это уже навряд ли… "Ничего, я заплачу, но минимально… Никто из вас меня не прижмет до конца, и даже не пытайтесь!" - убеждала она себя. Феанаро подходил больше прочих. В конце концов, она цинично сочла, что он ей просто должен за все те не самые приятные чувства, что ей пришлось по его вине пережить и за ее совершенно испорченные до сих пор отношения с родным отцом. – Я сегодня справлюсь, я сегодня с этим справлюсь, - твердила она себе, одновременно с этим раздраженно натягивая тончайшее белое платье с тонким золотым шитьем, очень выгодно подчеркивающее ее фигуру и заодно скрывающее ее многочисленные синяки. Хотя предстоящий разговор, который она замышляла, сам по себе был достаточно опасным и, зная его нрав, предугадать его окончательный результат было вряд ли возможно. Это был новый риск… На Тирион в этот вечер действительно шла гроза, самая настоящая на этот раз. Потихоньку выскользнув из дома и незамеченной выйдя уже за ограду их сада, она затем остановилась, с тревогой поглядев на небо. Над ее головой оно пока что было ясным и чистым, но далеко на востоке, за морем, оно уже потемнело до нехорошей мрачной черноты. Должно быть, Манвэ отчего-то крепко разругался с Вардой в этот день, хотя у них там был сегодня праздник… В темном, отчего-то очень плохо освещенном коридоре, ведущим к его рабочему кабинету, она внезапно нос к носу столкнулась с Майтимо. Ей удалось разглядеть, а может, просто почувствовать, что Рыжий выглядел каким-то замотанным больше обычного. Он традиционно выполнял при своем суровом родителе роль некой служки и секретаря. - Артанис! - несколько удивленно воскликнул он, увидев ее. - Твой отец у себя? - она невольно торопилась, пока ее решимость вовсе не прошла. - Да, он только что вернулся из кузницы, проторчав там целый день, и я как раз несу ему ужин. Майтимо действительно держал в руках небольшой поднос с довольно простой и бесхитростной снедью. Там был свежевыпеченный потыканный сверху вилочкой желтоватый корж, большая крынка густой ряженки и два крепких наливных красивых яблока. Похоже, в этот вечер мастер был скромен, обойдясь без более привычного ему вина и мяса. - Ты в такой час, - немного растерянно заметил Майтимо. – Наверно, чуть позже будет гроза, - обеспокоенно добавил он, - позови меня, если соберешься идти, я тебя провожу. Но лучше тебе, наверно, остаться… - Да, я по безотлагательному делу, - Артанис помотала у него перед носом заранее припасенной бумажкой. - Хочу срочно выпросить себе сережки к следующему балу, а он грядет уже на днях! - прощебетала она с огромным оживлением в лице. – А все, что есть, мне совершенно не подходит! - добавила она, как можно более капризно складывая губы. – Подумаешь, какая-то еще гроза… - Ах, ну тогда все понятно, - улыбнулся Майтимо, его усталое и оттого наверно сразу сильно повзрослевшее лицо на миг разгладилось, став по-прежнему юным и задорным. - Он у себя один? - продолжила она свои расспросы, заодно крайне ловко перехватывая у него его поднос. – Давай я лучше отнесу, а то я вижу, он тебя совсем уже замучил, мою булочку с корицей. - Да, он один, - ответил Рыжий, уступая ей поднос с новой улыбкой. – Давай я взамен возьму твой тяжелый плащ. - Ах нет, не стоит, у вас тут как-то зябко, - Артанис снова ловко уклонилась. - Не замечал, - отозвался кузен, слегка озадаченно почесав пышную рыжую косу. Но она уже проскочила у него подмышкой и легко толкнула дверь носком своей туфли, прикрыв ее с обратной стороны уже бедром. - Твой ужин, - негромко объявила она, бухнув этот поднос перед дядей, с ним нужно было не теряться и не пасовать. Феанаро располагался в искусно сделанном резном кресле, сидя за широким столом, и с сосредоточенным видом рылся в каких-то бумагах, видимо, что-то искал. Одет он был в какие-то потрепанного вида рабочие штаны и кожаную жилетку на голое тело, на лбу плетеный ремешок, а на скуле полоска сажи. По выражению его лица было очевидно, что он намеревался витиевато и изощренно послать грохнувшего поднос куда-то в Мандос, а то, может быть, и сильно дальше. Однако, когда он недовольно вскинул глаза, услышав звук ее голоса, то, очевидно, тут же передумал. - Артанис! - тоже немного удивленно произнес он, глядя на нее с заметным интересом. – Чем обязан в этот час? - Я принесла тебе ужин, - тут она повела плечами и эффектно скинула с них плащ, сразу упавший куда-то на пол. - В этом платье? - сразу сощурился он. – Что тебе нужно от дяди, маленькая плутовка, лучше сразу признайся? - говоря это, он стянул свой ремешок с блестящих вороных волос и они свободной волной рассыпались по сильным плечам и он, потянувшись, уже свободнее откинулся в кресле, разглядывая ее из-под полуопущенных век. - Не предложишь мне сесть для начала? - Ну, присаживайся, будь добра, - он указал рукой ей на второе кресло, стоящее напротив него. Артанис улыбнулась, и, проигнорировав его, сразу устроилась на краешке стола, небрежно отодвинув гору свитков и бумаг. - Что еще за игры на ночь глядя? - осведомился он, приподнимая свои брови. - Не нравится, я мигом встану и уйду, но не лукавь, ты рад меня здесь видеть. - Допустим, - сдержанно ответил он, - но к чему все это? Платье я твое, Артанис, оценил, не сомневайся, как и эффектное разоблачение. Что-то еще? - Я хотела бы с тобой поговорить… - Хм, со мной, именно в этот час и в этом платье? - А что тебя так удивляет, ты именно тот, кто мне нужен. - Теперь я даже уже испуган. Что ты сказала Майтимо? - полюбопытствовал он. - Что рвусь к тебе по поводу очередных сережек, - Артанис выкинула на стол свою бумажку. Между прочим, как-то ловко стащенную под шумок у одного знакомого ей майа. Внучка Финвэ не гнушалась мелким воровством. Дядя, не особенно обративший на нее свое внимание, в последний момент вдруг лениво зацепился за нее острым взглядом. Небрежно цапнул и поднес ее к глазам поближе, после чего еще более удивленно и насмешливо поглядел на Артанис. - Согласен, довольно смелая и интригующая просьба, - произнес он, заодно с сочным хрустом откусывая прихваченное с подноса яблоко. – А не тяжеловаты будут для тебя? - с набитым ртом поинтересовался лучший мастер Тириона. - В самый раз, - ответила Артанис, пожимая плечами. Дядя вновь изогнул свою бровь, поглядев на нее. - Любопытный дизайн, - продолжил он, - но я бы их вдобавок соединил еще цепочкой с небольшим подвесом в центре. - Зачем? - совсем не поняла Артанис, представив эту странную картину. - Чтобы тянуть за оба сразу, удовольствие значительно острее… - Тянуть за оба моих уха? - поразилась она. - Сомнительное удовольствие, замечу я тебе... После этой ее реплики старший брат ее отца целую минуту в упор глядел очень внимательно. А потом вздохнул, прикусывая губы. - А где ты это взяла? - У одного… Не важно где! А что, красивые сережки! И что за взгляд, в конце концов? Могу поклясться, ты вовсю сейчас хохочешь про себя! Я ясно вижу по лицу, в чем дело?! - Верни обратно, - посоветовал он, прикрывая кривящиеся губы ладонью. - Да почему? - опять не поняла Артанис. - Это не сережки, - пояснил он, закидывая ногу на ногу и складывая руки на груди. Его племянница с недоумением подхватила свою бумажку, снова вглядевшись в рисунок и так же сочно откусывая от второго яблока, как и он. - Это зажимы для сосков. - Что?!!! - яблоко застряло у Артанис в горле, и он ласково постучал ее по спине, привстав ей навстречу, а потом тяжело рухнул обратно, заливаясь хохотом в полный голос. Племянница прокашлялась до самых слез, а потом мучительно покраснела, рьяно проклиная про себя в это время того самого ограбленного майа за такую гнусную подставу. "Чтоб тебя, рыжего, ногами вверх перевернуло за все твои идеи триста раз! Да и тебя, любимый дядюшка, в придачу точно так же!" Одновременно с этим бесконечно поражаясь, чем же, выходит, заняты умы самых известных мастеров Тириона на досуге. - А я-то уже было подумал, - он с легким всхлипом взялся за корж, разрывая его пополам. – До слез сегодня рассмешила… Заходи ко мне почаще, не стесняйся… Можешь даже переехать… Образ роковой и искушенной красавицы, который она вознамерилась сегодня тут изображать, заметно поколебался после такого начала, если вообще не развалился на корню. Артанис вся скривилась от досады, но все равно решила не отступать, зря, что ли, пришла тут в этом тесном платье. Дурой быть, конечно, неприятно, что поделать, но еще большей дурой она будет, если позволит своему нелепому и неуместному сейчас смущению взять над ней верх и уйдет отсюда ни с чем. - Я не совсем за этим, - пришлось признать ей и заодно сделать себе небольшую уступку, переместившись в кресло со стола. - Очень жаль, - заметил Феанаро, явно продолжая веселиться. – Ну, так что же тебе нужно? Говори уже, Артанис, потому что после такого фееричного начала я могу подумать обо всем. - Обо всем пока не надо, - поспешно пересекла она его, поудобнее устраиваясь в кресле и снова взяв дурацкую бумажку в руки, но уже намного спокойнее. - Тирион большой город, - издалека начала она. – И по нему ходит великое множество слухов. Слухов явных и тайных, причем последних намного больше, если чуть внимательнее к ним приглядеться. - Очень туманное начало, - отозвался Феанаро, - кроме того, обычно не предвещающее ничего хорошего в дальнейшем. Ну, продолжай, если боишься обсудить свои зажимы для сосков. По мне так это сильно интересней. - Я уверена, что будет очень интересно. Так вот, один из этих слухов говорит о том, что втайне ты куешь оружие и день и ночь, и у тебя его уже огромные склады в надежном, хорошо укрытом месте… Лицо сидящего напротив мужчины мгновенно сменило свое игривое выражение на совершенно иное, сразу сделавшись резким, жестким и очень-очень неприятным. После этих слов он медленно поднял на нее невозможно тяжелый, цепкий взгляд, еще совсем недавно дочь Арафинвэ потерялась бы, смешавшись под его настойчивым прицелом, не выдержав его, но теперь в ответ она смотрела почти что так же. И кроме того, почти спокойно продолжила свою мысль, хотя внутри все в это время замирало от подступившего напряжения. - В связи с этим я вполне бы могла задать тебе вопрос, для чего тебе его столько, но я не стану это делать. И точно так же я могла бы поделиться этим тайным слухом дальше, допустим, с тем же Эонвэ… - Осторожнее, - коротко предупредил он ее. – Ты можешь и не выйти отсюда сегодня… - Меня прекрасно видел твой старший сын, - заметила она. - Думаешь, я не найду способ закрыть тебе рот, а ему и подавно? - Позволь мне закончить, - она изящно вскинула руку. - Я все это могу, но я не стану этого делать… И я не спрашиваю у тебя, правда ли все это… И я ни слова не скажу своему отцу… И что еще важнее для тебя, ни слова - твоему. - Достаточно, я понял… Так вот во что ты хочешь поиграть на самом деле. Да, теперь я вижу, что зажимы, это, в самом деле, мелко для такой честолюбивой молодой особы. Еще я вижу, рыбьей крови стало на порядок меньше отчего-то… Что ж, поздравляю, ты, несомненно, делаешь успехи, наконец-то становясь чем-то пристойным… Смело, очень смело так говорить со мной об этом. Что же ты хочешь от меня? На этот раз советую уже ответить и не испытывать мое терпение, этому городу давно известно, что это не главное мое достоинство, - вновь негромко предупредил он. – И главное, ты мне раскроешь этот замечательный источник этих сказочных сплетен… - Что касается последнего, я намекну, где поискать, не больше, - ответила Артанис,- и только из расположения к тебе. И не нужно мне здесь угрожать, если со мной что-то случится, о твоих делах меньше чем через час узнают на Горе. - Ах ты, маленькая…, - он вдруг рванулся через стол, крепко схватив ее за запястье и сжав со всей силы. Самым тяжелым было не спасовать в этот момент, не отступить под этим напором, не отпрянуть ни на пядь, не трястись как осиновый лист. А твердо смотреть ему в ответ в глаза все с тем же решительным вызовом. - Что с тобой случилось? - выдохнул он ей в лицо, прямо впившись в него глазами. – Ты какая-то не такая… - У меня выпили всю так ненавистную тебе ваниарскую кровь! - расхохоталась она, вырывая свою руку. Смех был до ужаса развязный, истеричный, даже безобразный, но ему такой и нужен, его только такой цепляет. - А хочу я пока что самую малость, мне нужно, чтобы ты научил меня владеть всем тем оружием, что ты изготовляешь в своих мастерских, не хуже твоих сыновей… Сказать, что он выглядел удивленным - не сказать ничего. - Ну и зачем тебе все это? - озадаченно спросил он, с недоумением и удивлением разглядывая ее лицо. - Заметь, что я не задаю тебе подобного вопроса, но, так и быть, отвечу на него. Я не желаю быть беззубой жертвой и не буду, не желаю униженного покровительства со стороны сильных, не желаю просить его каждый раз. Я думаю, что это тебе близко… Я свободная нис из народа нолдор и хочу уметь постоять за себя сама и поэтому я пришла с этим к тебе. Я думаю, ты тот, кто поймет это желание без долгих и душещипательных разговоров, я надеюсь обойтись без них рядом с тобой. Кроме того, ты лучший в этом деле и хочу только тебя… - Волосы и ноги не главное твое достоинство, мой отец тут совершенно прав, - чуть помолчав, заметил он. - Не ври, что они тебя не волнуют… - Кого же ты боишься больше меня? - А это уже только мое личное дело. Я хорошо дала тебе понять, что рассчитываю на то, что ты не лезешь в мои, как я в твои, дела, любимый дядя. - Возможно, я мог бы тебе помочь… Если бы ты сказала… - Хочешь вернуть мне мою рыбью кровь? - она опять засмеялась все тем же смехом, главное уже в котором было просто остановиться. - Ты поможешь мне тем, что выполнишь мою просьбу, - сказала она, оборвав это смех. - Я не буду тебя жалеть, - процедил он, оглядывая ее фигуру. - И мне наплевать, как ты будешь объяснять многочисленные синяки, гематомы и мелкие травмы, которые неизбежно останутся на твоем теле своему трепетному ваниарскому папаше. И если он опять заявится ко мне качать свои права, то обещаю, он их досыта получит, поняла? – он сделал паузу, а потом добавил уже тише. - И я буду прикасаться к тебе во время каждой нашей тренировки, думая о чем угодно… И ты стерпишь эти мои мысли, о которых ты прекрасно знаешь… - Нет! Это все мерзко и постыдно, не жди такого от меня! - Нет, моя дорогая родная кровь, это честная плата, которую я возьму за твой отвратительный и неумелый шантаж и твои нелепые угрозы донести на меня Эонвэ, - жестко перебил ее Феанаро. – Не стоит строить тут излишнюю невинность, явившись с просьбой выковать зажимы для сосков, - уже насмешливо добавил он. - Из этого всего я понимаю так, что ты согласен? – она очень постаралась проигнорировать его насмешку, ей был нужен результат. - Да, - просто ответил он. – Ты меня сегодня удивила, с тобой в кои-то веки стало довольно занятно. "Дожать его сейчас", - подумала она. Тогда Артанис резко поднялась, решительно схватила нож с подноса и одним махом отсекла себе, не жалея, толстую золотую прядь, протянув ее через стол Феанаро. – Вот то, что ты давно просил! Чтобы ты так жутко не расстраивался, милый дядя, от моих сегодняшних рассказов! Но если меня спросят, знай, что я все буду отрицать! - произнося это, она посмотрела на него, и было в этом взгляде все: и осуждение, и жалость, и надменное самолюбование собой и, что главней всего, молчаливое тайное соучастие, от чего ответный взгляд старшего нолдо мгновенно полыхнул диким огнем… - Всегда жалел, что ты не моя, - он, подавшись вперед, вновь накрыл ее тонкую руку своей сильной горячей ладонью, вместе с этим нежно поглаживая большим пальцем ее кожу. - Ты сегодня забыл отчего-то привычное «дочь», - кривя свои губы, усмехнулась Артанис, освобождая ладонь очень расчетливо, чуть медленнее, чем обычно. - Бумажку свою оставь, - прибавил он, поспешно сметая отрезанную золотую прядь куда-то в ящик своего стола. - Я, так и быть, сделаю тебе на досуге. В ответ Артанис закатила глаза, уже направляясь к дверям. - Тебя проводить, час уже поздний? - он вновь приподнялся. - Не стоит, - она обернулась, взявшись за ручку. - Я не домой… - Не сомневаюсь ни минуты, - хмыкнул он. - Я извещу тебя, когда прийти… - Договорились. Надеюсь, долго ждать мне не придется? Он в одну секунду оказался у дверей, с силой захлопывая их обратно у нее перед носом. - Могу прямо сейчас, раз так не терпится, моя родная! В эту минуту он смотрел на нее с какой-то испепеляющей ненавистью и с откровенным вожделением. - Похожа, просто так похожа, - глухо процедил он, с угрозой нависая над ней. Артанис ахнула, отпрянув к двери. - На кого? - На мачеху мою, - прошептал он, жестко сдавливая ей губы пятерней. Пришел уже его черед расхохотаться совершенно диким смехом. - Перестань меня дразнить, уже довольно… Иначе я могу решить, что все, что ты наговорила в этот вечер, такой ужасно навороченный предлог для очень ясной и определенной вещи, - он вновь схватил ее лицо за подбородок и запрокинул его себе навстречу, вглядываясь в ее расширившиеся от страха глаза. - Это не так, - с трудом сглотнула она севшим голосом, - и ты сам первый это знаешь… - К сожалению, знаю, - хрипло ответил он, - но ведь я могу и обмануться хоть разок… Ступай уже, если не хочешь, чтобы я назвал тебя ее именем, когда я буду представлять, как с удовольствием расплачусь с этой тварью за все! - свирепо рявкнул он, обжигая своим сбитым дыханием ей щеку и с дикой силой вытолкнул ее за плечи вон за двери кабинета, хлопнув ими так, что сверху едва не осыпалась штукатурка. Пораженная Артанис как-то совершенно слепо вылетела за двери, ничего не видя перед собой. К тому же там было ужасно темно. Кровь с шумом стучала у нее в висках, а сердце неистово колотилось от какого-то остро нахлынувшего возбуждения, вызванного опасной близостью этого мужчины. Он ненормальный, в самом деле, ненормальный! В какой-то момент ей показалось, что он вот-вот сорвется, от него всего можно было ожидать, кроме того, что он потом остановится… В конце безжалостно задушит, представляя ее бабку… И станет она словно Мириэль, но только ее тело он потом оплакивать не станет, а с наслаждением утопит в море, сбросив его туда ногою со скалы, она вновь истерично расхохоталась, закрыв свой рот трясущейся ладонью. Потому что он такой, он в самом деле это может… Манвэ, вот кого он в ней все время видит… Отец не зря ей постоянно говорил держаться от него как можно дальше… Никогда раньше она не заходила так далеко, никогда она не говорила с ним так, как сегодня. И не сказать, что ей так просто это все далось, держалась она исключительно на каком-то нервном возбуждении уже под конец, но это нужно было сделать… То, что приходило ночью, было в тысячу раз хуже… Но после такого чудовищного финала их разговора она уже не была так уверена, что это такая уж удачная идея… Сделав несколько нетвердых шагов вперед, потому что ноги ее почти не держали, она вдобавок очень больно налетела на кого-то, что окончательно ее добило. - Мандос! Да что за вечная тьма у него в коридоре! Зачем было пять лет подряд клепать огромную кучу вечногорящих фонарей и не оставить здесь ни одного! Нельо, это снова ты?! – с чувством выругалась она, привстав на цыпочки и слепо ощупывая самыми кончиками пальцев чьи-то очень крепкие и широкие плечи, потому что этот встречный был довольно высок. А чьи-то крайне ловкие руки между тем в ответ старательно ощупали ее, явно прикрывшись этой темнотой. Нет, это совершенно очевидно был совсем не Нельо… Ну совсем… - Вечная тьма, это так романтично, - негромко сообщил один вполне знакомый и крайне насмешливый голос, узнав который, Артанис сначала сильно вздрогнула всем существом, а после чуть не взвыла от досады. "Тебя здесь только не хватало в этот вечер!!!" - бессильно простенала она про себя, топнув ногой. - Это не Нельо, - вслух сказала она, - это достопочтенный Вала Мелькор. - Как официально в полной темноте, - сейчас же хмыкнул низкий голос, - слово-то еще какое, мне прямо сразу челюсти свело. Ты, между прочим, наступила мне, достопочтенному, на ногу уже дважды своим острым каблуком, словно молодая кобылица заново подкованным копытом. - Между тем как достопочтенный Вала все еще держит меня почти что за плечи, - заново вскипевшее раздражение и злость даже ему заставили отвечать крайне дерзко, в данную минуту наплевав на то, кто он вообще такой. Хотя задним числом Артанис все-таки еще соображала, что поступать так крайне неразумно, но после разговора с дядюшкой она не могла мгновенно взять себя в руки, он все-таки своим явлением под его дверями совсем застал ее врасплох. - В самом деле? - деланно удивился его голос. - Ну, прости, не заметил, - кажется, в темноте пожали плечами и нахальные руки высших сил после этого сразу убрались. - Так уж и не заметил, - не удержавшись, язвительно буркнула Артанис. В ответ в темноте раздался крайне ехидный и оскорбительный для нее смешок. – Ну уж не стоит себе льстить по этой части… Я бы тебя от мальчика не отличил…. Вообще подумал поначалу, что ты какой-то младший сын, как же их зовут, все время почему-то забываю…. А затем его голос, словно очнувшись, спросил довольно удивленно: - Погоди-ка, а что ты делаешь у дяди в этот совершенно неурочный час? - с этими словами он вновь ее коснулся, поймав и придержав за запястье, которое и без него уже болезненно распухло после посещения кабинета. - Да дайте свету, наконец!!! – нервно возмутилась Артанис, в который раз уже за вечер выдергивая руку. Эта темнота ее сбивала с толку совершенно и он совместно с ней. После всего, что было за дверями, она была откровенно не готова вытерпеть еще и его. - Какая дикая просьба, - непонятно хохотнул его голос, - впрочем, чего не сделаешь ради хорошенького личика, хоть остальное все же малость подкачало. И не кричи мне на ухо, а то я еще ненароком оглохну от этого безобразного ора… Кому я потом такой буду нужен, калека, - довольно весело добавил он. Видимо, он щелкнул пальцами и между ними сразу вспыхнул крошечный шарик красновато-тусклого огонька, только едва лишь выхватывая из окружающего непроглядного мрака его сумрачное лицо с глубокими и резкими тенями. Вала, а это действительно был он, чуть качнулся к ней ближе и как-то по-звериному, что ли, на взгляд Артанис - крайне неприятно, слегка втянул рядом с ней воздух, будто обнюхал, от чего она невольно дернулась и отшатнулась. - Все еще та же, - непонятно заметил он едва ли не в ее щеку. - Что ты здесь делаешь, Артанис? - повторил он затем, распрямившись, с каким-то крайне настойчивым любопытством. – Ты почему сейчас не дома? Где и должна быть в это время… - Не помню, чтобы Вала Мелькор был моим отцом, - пробормотала она, в этот момент безуспешно пытаясь обойти его то с одной, то с другой стороны, он явно заступал ей дорогу в нешироком пространстве коридора. - Ах, какое почитание отцов, - усмехнулся он, никуда ее, конечно, не пуская и не давая ей пройти. - Дайте пройти, уважаемый Вала, - она старалась не смотреть на него, как если бы он был каким-то деревом, какое ей просто нужно побыстрее обойти. - Какое на тебе красивое платье, неужто для меня, Артанис? - засмеялся он, еще больше преграждая ей путь, и наступая на нее. Внучка Финвэ скрипнула зубами от досады, даже не сразу найдясь с ответом. - Неужели же для дяди?! - деланно ахнул он. – Ах, до чего ж крепки родственные связи в доме Финвэ, верно? Кто бы мог подумать… Особенно ваш дед, - с этими словами он вдруг быстро цапнул двумя пальцами пучок той самой отсеченной пряди, выдернув его из самой гущи и потянув ее за него на себя, так что она едва не впечаталась ему в грудь своим носом. - Дала? - ухмыляясь, спросил он, наклонившись над ее макушкой. – Или только, может быть, пообещала, обманув? Ах, чистый Валинор и белоснежный Тирион, - растянул он, ухмыляясь еще шире. – Я просто обожаю этот город… А может, затолкнуть тебя обратно, и посторожить, чтобы еще верней улучшить этот мир? Не там, так здесь… И все мне будут благодарны в результате… - Не понимаю, о чем тут говорит уважаемый Вала, широко известный своим расположением к народу нолдор, - крайне холодно отрезала Артанис сквозь сцепленные зубы, заодно пытаясь отстраниться. "Да провались ты пропадом под землю! Откуда ты еще тут взялся!" - в это время думала она, все отступая от него куда-то задом. Честное слово, он был еще хуже Феанаро и уж куда страшнее тем, что порой говорил, а главное, тем, что так отлично видел… Она всегда опасалась и избегала оставаться с ним наедине. "С какой невероятной легкостью он читает тщательно скрытое от других. Самое скрытое, быть может… Стоит ему только бровь свою поднять лениво, а он уже все знает, он уже все видит… Отчего он сразу видит только самое плохое… Будто другого вовсе нет и никогда уже не будет… Что за особенность такая у него", - смутно проносилось в это время в ее голове. - Ну, разумеется, где ж тут понять такой…, - он несильно подергал ее за волосы, которые он все еще держал, настойчиво шагая за ней по пятам, - на редкость изворотливой особе. И отчего всех так сводят с ума эти ваши золотые косы, - задумчиво добавил он. - Кого это всех? - сразу уточнила она. Но он не ответил. - Ты не к тому пришла на поклон, Артанис, совершенно не к тому, - он, наконец, отпустил ее прядь, демонстративно отряхнув свои пальцы, будто держал в них что-то грязное и неприятное на редкость. - Кровно обиделись сейчас за вашего великого брата, я прямо вижу по лицу? - мигом выдала она, проследив этот жест. - Дядька прав, вот маленькая…, - Вала громко причмокнул вместо последнего словца, не договорив и улыбнувшись. – Ко мне приходи в другой раз, если, конечно, кишка не тонка, - веско добавил он и после этих слов слегка уступил ей дорогу. – Что-то в тебе есть такое, перспективное, я бы сказал… Артанис громко фыркнула, тем не менее поспешно просочившись мимо боком на предательски подгибающихся, еще более нетвердо держащих ногах, всей своей шкурой до последнего крохотного волоска, вставшего дыбом, чуя в этот момент, что с этим созданием в темном коридоре лучше бы не встречаться. И вообще поменьше лучше бы встречаться, где бы то ни было. Красный огонек между тем мигом погас, и тут же вновь стало жутко темно и почему-то очень-очень страшно без всякой видимой, казалось бы, причины. Вала вдруг прижал ее на миг собой к стене в насмешку, крепко-крепко, прямо жестко придавил всем своим крепким телом и сразу же отпрянул, низко, звучно засмеявшись в этой полной темноте. Ей на мгновение показалось, что ее безвыходно прижала и объяла беспросветная вековечная тьма, без всякого конца и края, без надежды на какой-нибудь рассвет, где в ее недрах слышен только один тяжкий стон, тоскливый плач, да зубовный громкий скрежет… И что-то ей напомнило все это… Манвэ Всеблагой, унесет она сегодня ноги или нет уже отсюда! Она вдруг бросилась бежать стремглав, как заяц, то и дело путаясь в своем дурацком, крайне неудобном для такого темпа платье. "Вот уж, наверное, не зря он к нему ходит, - заполошно думала она, едва не отрывая свой подол, - уж не зря… Как бы не из огня да в полымя, как дед обычно говорит. Бежать отсюда!!!Это вам совсем не Эонвэ, такого если встретишь поперек своей дороги…. Этот господин так просто молча не уйдет… С нее довольно на сегодня! Хватит тут уже изображать властительницу всех мужских сердец, тем более что отвратительно выходит! Сейчас действительно как затолкнет ее обратно и неизвестно что еще там после будет… Зачем он к нему ходит по ночам… Что он там говорит ему наедине… Хватит с нее в этот вечер и Валар, и майар и всех родственников скопом! Как же не вовремя он тут сегодня появился!!! Ну, в самом деле, до чего ей не везет!" - Артанис, умничка моя, видишь, идет тебе навстречу Вала Мелькор, срочно перейди на другую сторону улицы! - донеслось до него через пару минут, очевидно, вместо прощания. - Кто это говорит? - со смешливым возмущением крикнул он ей в спину. - Я ведь и догнать тебя еще могу, не сомневайся! - Дедушка так говорит… Все время! И сдается мне, он сильно прав… - А ты не больно радуйся, что нынче мимо проскочила! - крикнул он, как ей показалось, помимо прочего вкладывая в это что-то еще, известное только ему. – Запомни, Тирион ужасно тесный город, теснее этого коридора… И я давно уже повсюду… Даже в тебе.. - Финвэ, как обычно, значит, ну, ладно-ладно, ему уже недолго это говорить осталось, - негромко заметил он себе под нос, во тьме проводив ее светлый силуэт долгим взглядом. Артано полный идиот, если осмелился водить меня за нос, что, впрочем, маловероятно с его стороны после заключенной накануне сделки. Ну, значит, все равно он полный идиот, раз этой ночью она скачет тут, а не под ним, вздохнул он еле слышно, впрочем, вполне себе беззлобно в этот раз, а затем вновь шагнул по направлению к дверям. Он явился к Феанаро и в своих мыслях в этот вечер был занят только им одним, нужно было его снова малость подхлестнуть, а то он что-то весь размяк совсем ни к месту в последнее время, так что ему было совершенно не до майа….