Каждая рана закалит меня

      Не чувствуя ног, Бэт направилась к себе. Взгляды матросов насыщались видом капитанши с болезненным любопытством, словно у мальчугана, рвущего мухе крылья.       Из каюты пахнуло пылью и затхлостью. Тьма заполняла всё пространство. Щелчком спички Бэт зажгла свечку на стене.       Послышался быстрый топот. Толкнувшись широким плечом, Сантьяго протиснулся в каюту.       — Бэттани!       Испанец сочился раскаянием. От созерцания сведенных дуг бровей затошнило. Приглядевшись повнимательнее, Бэт с тревогой обнаружила решимость линий губ в обрамлении бородки.       — Что-то ещё, Сантьяго? Какие-то распоряжения… — последнее слово застряло в горле и, словно мокроту, исторгла из себя, — Капитана?       — Бэт, не думай, что мне это нравится. У нас нет выбора.       — О да, ты сожалеешь. Не будь жалким, ведь тебя выбрала команда!       Лощёное лицо сморщилось, в глазах забрезжил опасный блеск. Нависнув над девушкой, испанец взял в плен её подбородок. Пальцы холодные и жёсткие, как кожа саламандры.       — И не собирался. Я пришёл за треуголкой капитана и ключами, — опустил руку, встряхивая пальцами.       Слова пощёчиной грянули в сознании, горячая волна поднималась откуда-то снизу, стремительно поднимаясь вверх, набирая обороты, ладони сжались, наполняясь этим злым огнём, плечи заходили, грудь разрывало, толкалось и щемилось в горле, ряд зубов раздавил мякоть губ…       Всё смолкло.       Отстраненно, как марионетка, Бэт метнула шляпу. Массивная связка ключей, выуженная из стола, полетела следом.       — Свободен, капитан.       За спиной хлопнула дверь.

***

      Не думать…. Не думать….       Бэттани шмыгнула следом. Прячась, как вор, услышала, как новый капитан раздаёт команды в кубрике. Вот оно. Эндрю отведут в грузовой отсек.       В грузовом отсеке было несколько помещений для особо дорогостоящего товара. В одном из них хранились греческие вазы, другое же пустовало.       Бэт распахнула пыльный сундук, спрятанный доныне под койкой, и выудила отцовскую шпагу. Рукоятка, в отличии от её позолоченной, была простой, незамысловатый рисунок практически стерся. Бэт рассекла воздух. Сабля была тяжелее и менее сбалансированной, не в пример ее прелестнице. Рука отозвалась неприятным ощущением. В отражении лезвия показалась нечёсаная голова, запавшие усталостью глаза.       На столе покоился гребень, зеркальце и мешочек с заколками. Эбби решила подарить Бэт «сокровища», празднуя возрождённую женственность в её девочке.       Замелькали воспоминания — остров, болезнь, Эндрю, корабль, Санть…       Стоп.       Казалось, прошла вечность, пока на голове Бэт, отражавшейся в крошечном, с ладонь, зеркальце, появилось подобие прически.       Ключ холодил ладонь, и девушка пыталась сосредоточиться на этом холоде, отметая путанные мысли. Капитан Холланд подарил любопытной, вездесущей Бэт ключ от всех дверей на «Леди Мэй», когда той было всего двенадцать лет. Она приготовила шерстяное одеяло, спички и факел. Достала из запасов палку вяленной колбасы. И стала ждать.       Не думать.       Холод ключа превратился в неприятное тепло, от чего ладонь вспотела — ключ все норовил выскользнуть из кулака.       Бригантина успокоилась. Напряженный слух не выявил голосов, стука кружек или еще какие-либо признаки активности. Лишь ветер поскрипывал половицами.       Выскользнув из каюты, девушка позволила темноте принять дрожащее от напряжения тело. Бесшумно двигаясь мимо кубрика, Бэт услышала приглушенные голоса. За шиворот словно швырнули льда. Она затаилась у стены.       Прождав еще одну бесконечность, Бэт сунула сапоги подмышки и двинулась к грузовому отсеку на цыпочках.       Ключ вошел в скважину плавно, как меч в ножны, и со звонким щелчком повернулся.       Зажегся факел. Глаза болезненно заморгали. Пират сидел у стены: скованный, с заплывшим от побоев лицом. Пустая глазница делала его похожим на ожившего мертвеца. Бэт привесила факел на крюк в стене.       Эндрю вцепился в неё взглядом:       — Бэт, — голос, такой родной, такой чертовски нужный, с пробуждавшей мурашки хрипотцой.       Он распахнул руки, как бы приглашая.       Все напряжение, боль, страх, ярость, бешенство и ненависть хлынули, как из переполненного до краев ведра. Ноги — своевольные, не принадлежащие ей, заспешили к нему. Скорей! Скорей! На лице заработали все мышцы сразу — напрягая рот, передергивая брови, стуча изнутри молотками в виски. Поток слез хлынул из зажмуренных до цветных пятен глаз. Из горла вырвался невообразимый звук, похожий на рык и скулеж, захлебывание и причитание.       Сильные руки на мгновение прижали Бэт к груди. Теплая волна накрыла измученное сознание.       — Эндрю!       Все изменилось. Стремительно перекрутилось. Покой и тепло, воцарившиеся в сознании, отнялись, нежная рука вмиг погрубела. Бэт задохнулась от удушающего захвата.       — Что? Что ты делаешь? — влага застилала обзор, словно непроходимый дождь, ослепляющий, вколачивающийся в белки глаз.       — А ты? Ты прибежала ко мне, испуганная пташка? — нежное прикосновение к щеке.       Бэт проглотила комок. Наконец, промогавшись, увидела пирата, запредельно близко нависшего над ней. Можно было разглядеть каждую ресничку, морщинку… Судорожный вдох, и его терпко-сладкое дыхание разлилось легким привкусом на языке.       — Все тебя бросили, предали? И ты сбежала плакаться к врагу? — Эндрю поймал пальцем катившуюся слезу и облизал.       В животе у Бэт кольнуло.       — Пусти меня!       — Ну уж нет! С чего бы это? Помнишь, как ты издевалась надо мной, мучила? — в самое ухо прошептал он. Рука опять сдавила горло, спускаясь ниже, к ключицам. Кожа на груди вспыхнула, ощутив прикосновение. — Может и мне попробовать?       Бэт вскрикнула, когда острая, как шпага боль пронзила сосок.       — Пожалуйста, хватит, — вытерла глаза нервными пальцами и отвела взгляд. — Я думала у нас… Теперь все иначе. Та ночь…       — Ты про ту ночь, когда соблазнила меня?       Он подхватил её, разводя бедра. Коленки задрожали под хищными руками. Эндрю задрал её рубашку.       — Я не соблазняла тебя. Мы… мы оба это чувствовали.       — Мы оба чуть не отдали концы на том острове. Я хотел лишь скрасить вечерок. Вот и всё.       Он отодвинулся от Бэт, холодок мазнул по голой пояснице, там, где была горячая ладонь.       Краска брызнула в лицо. Неужели? Бэт в отчаянии притянула Эндрю за непослушные плечи. Она вглядывалась в него, как утопающий в синеву беспощадного моря. Ближе. Ещё ближе.       — Прекрати, ты так не думаешь! Не можешь думать!       Губы чесались от желания поцеловать. Даже после сказанного им. Кровь бурлила в венах, разнося по членам жар и трепет. Бэттани облизнула пересохшие губы. Язык коснулся бархатного рта. Он подхватил её. Губы смяли губы. Язык впился в язык. До крови. Её ноги обвили крепкий торс. Руки запутались в золоте волос.       Лишь отдышавшись, Эндрю ответил:       — А что мне думать, Бэт? Скажи?       — Что это всё по-настоящему.       — До каких пор? Пока смерть на виселице не разлучит нас? — смешок раздался в области шеи, и Бэт поежилась.       — Я найду выход. Тебя не тронут, обещаю, — и добавила, еле слышно, — Я всё сделаю.       — Как я могу доверять тебе, Бэт? Сегодня ты со мной, а завтра с испанцем? — его пальцы впились в спину, болезненно сжавшись на лопатках.       — Это не правда. Я не с ним… Я только с тобой.       — Я тебе не верю. Я видел, как он зажимал тебя на пляже и на палубе, — ладонь вцепилась ей в прическу, и слезы навернулись на глаза. Заколки посыпались на пол, высвобождая пряди из своего плена.       — Нет, всё не так.       — А как, Бэт? — жадные ладони прошлись вверх от коленок до бёдер. Сошлись на талии. Быстрые пальцы расстегнули ряд ненужных пуговиц. Он сжал грудь. Крепко, нетерпеливо. Легкое дуновение на сосках. Тело подхватила жаркая волна, когда влажный рот накрыл вершинку. Из горла вырвался стон — тягучий, как патока. Эндрю сильнее притянул её к себе. — Ты хочешь его?       Бэттани распахнула рот, набирая воздух для ответа. В голове путалось, его вопрос — такой неправильный сейчас. Боже, разве он может думать так, чувствуя, как она не может дышать от его близости?       — Нет, — с трудом выдавила Бэт. Ногти впились в жилистые плечи. Она дрожала, извивалась, двигаясь согласно ритму предков, чередованию «вверх-вниз». В сознании распалялось нетерпение, одежда жгла — необходимо было её снять.       Он начал стягивать с неё бриджи, и Бэт радостно застонала. Кандалы мешали, сковывая такие нужные сейчас движения, неприятно холодили. Но даже сейчас Бэт не осмелилась снять их. Сухие, жаркие, словно нагретые на солнце камни, руки прочертили путь от талии ниже. Бэт забилась, когда он наконец коснулся её естества. Ловкие пальцы закружили спираль страсти, Бэт содрогалась от каждого движения.       — Я не верю тебе, девочка, — пальцы застыли, и она взвыла, заработав бедрами. Тело трясло как в припадке. Бэт укусила его за плечо.       — Я хочу только тебя, слышишь? — взмолилась девушка. Она заерзала на нём в поисках наслаждения, но Эндрю был недвижим. — Я всё сделаю.       — Всё? — аккуратное прикосновение ожившей кисти.       — Всё, только не останавливайся! — безумие, агония бились в каждой клетке тела, потоком сладостной боли нетерпения, прыгая из уголка в угол по мучимому жаждой телу.       — Приведи ко мне Асифа, — ещё одно прикосновение. До чертиков короткое. Как капля воды для умирающего от жажды.       — Кто… Кто это? — глаза, доселе закатившиеся от наслаждения, с трудом нащупали пирата.       Он был серьёзен.       И совсем не возбужден. Синий глаз холодно оглядывал её исказившееся от удовольствия лицо.       — Со мной был араб Асиф. Он должен быть среди пленных.       — Но…       — Бэттани, мне необходимо знать, что с ним всё в порядке. Увидеться с ним, — Эндрю в упор смотрел на Бэт, но она видела лишь его губы. Верхняя чуть пухлее нижней, гладкая и до умопомрачения вкусная. Бэттани прикусила язык, чтобы не облизнуться.       — Но как? — мозг делал попытки выплыть из дымки страсти, вынырнуть из гущи ощущений и желаний, ещё владевших ей.       — Меня не волнует. Это твои заботы. Приведи его ко мне.       — Чего ради?       — Того ради, что я твой единственный союзник. Тебя обставили по всем фронтам. И того, что ты течёшь как сучка в моих руках, — бесстыдно улыбнувшись, Эндрю укусил её грудь. Волна мурашек пробежала по спине.       — Хорош союзник.       — А что ты хотела? Думала я буду доверять тебе?       — Почему бы и нет? Эндрю, ты же знаешь…       — Я ничего не знаю. Приведи Асифа. И мы поговорим. И возможно я смогу тебе доверять. И помогу ещё кое с чем, — нежно потрепав её снизу, Эндрю потянул бриджи вверх.       Бэт спрыгнула с его колен, запахивая рубаху. Её било крупной дрожью, живот болезненно сжимался. Ногти впились в ладони. Всё: его руки, плечи, бедра, лицо влекло, манило прикоснуться. До хруста в суставах хотелось вернуться и коснуться его. Касаться каждого сантиметра бархатистой кожи, кусать и целовать губы, шею.       — Хорошо, будет тебе араб.       Бэт швырнула в пирата сверток с запасёнными вещами:       — Вот, это тебе залог.