Каждая рана закалит меня

      Возле дверей кают-кампнии стояли рыжеволосые братья-близнецы. У каждого в руке блестел мушкет, запрятанный доселе в ящике Сантьяго. Обычно беззаботные матросы выглядели напряжёнными в изменчивом свете настенного факела: видимо, от осознания важности своего задания или от странной тяжести в руке. Отец Бет не приветствовал огнестрел — команда оснащалась лишь острыми клинками да дубинами.       Хладный воздух вызывал дрожь во всём теле, но несмотря на это рубашка Бэт была влажной от пота. Бэттани двигалась почти бесшумно: на цыпочках, голыми пальцами по неровно тёсанному дереву. Правая стопа требовала к себе особого внимания — в ней поселилось сразу несколько заноз.       Бэт села на корточки в тени, готовая к атаке, а Эбби смело зашагала к братьям.       — Кто там? — рыжий детина вскинул мушкет.       Из своего угла Бэттани было непонятно, кто это был из братьев: Скотт, или же Мэтт?       — А кого ты ждёшь, оболтус? — усмехнулась Эбби. Она выглядела внушительно и устрашающе одновременно в своем выстиранном солью розовом платье с грязно-серым передником. Чёрные пальцы то и дело поглаживали ручку полуметрого тесака.       — Толстуха, проваливай отсюда! Мы на посту, распоряжение капитана! — другой брат выступил вперед.       Это был Скотт. Бэт разглядела щель в его злом оскале — былое пристанище двух зубов, которых выбил родной же брат, Мэтт, в пьяной драке.       — Это какого же капитана? — усмехнулась негритянка, — У меня тоже распоряжение — заменить вас на посту. Так что по кроваткам, сосунки, вас ждут баиньки.       Братья переглянулись. Скотт пожал плечами, но Мэтт прищурился, хватая брата за плечо:       — Капитан приказал удвоить охрану, так какого лешего он поставит повариху, да ещё и в одном экземпляре?       Скотт защёлкал языком и отплюнул, переступая с ноги на ногу. Почесал подбородок:       — И правда что-то не сходится. Шла бы ты, старая ведьма, мы сами справляемся.       Мэтт закивал.       — Да такого лешего, что я одна стою вас двоих в бою, недоумки! Пшли спать, быстро! Я буду сторожить чёртовых пленных!       — Да что ты говоришь, жирная тварь? Да мы со Скотом стоим десятка жирух как ты! Гореть мне заживо, чтобы какая-то баба отвлекала нас от работы! Иди!       — Да что ты? Ты, значит, готов нарушить приказ капитана?       Братья вновь переглянулись. Было видно, что близнецы засомневались.       — Да ты, может, в заговоре с девчонкой! Зря, что ли, столько лет с ней екшалась, старая дура?       — А вы будто не служили ей столько времени?       — Всё, пошла, пошла, идиотка! Ты бредишь! — Скотт схватил Эбби за предплечье и подтолкнул в противоположную сторону.       — Это ты рехнулся, молокосос! Сдохнуть мне на этом месте, если я нарушу приказ капитана! — повариха не осталась в долгу и толкнула наглеца как следует, впечатав в стену.       Скотт зарычал, держась за ушибленное колено. Повернулся. В два шага преодолев расстояние, матрос направил мушкет в безразмерную грудь поварихи:       — Ну, значит, сдохнешь сейчас, жируха, как пить дать! — Рыжий зашёлся злобным смехом.       Эбби застыла. Окаменела.       Бэт привстала, готовая броситься на помощь подруге. Идиот! Да что он творит?       Все пошло не по плану.       — Эй, ты чего, старушенция? Струсила? — ещё больше развеселился близнец. — Обмочила штанишки? Вернее, фартук, юбку или что там у тебя? — захрюкал уже от искреннего смеха Скотт.       По черным как сажа щекам застуились огромные капли слез. Губы-вареники скрутились в дугу страдания. Эбби завыла.       — Эээ, это ты чего, Скотт, сбрендил? — нерешительно начал Мэтт.       — Вот как, недоноски? — Ревела толстуха. — После всех этих лет, что я растила вас, недоумков? С девяти лет, как ваша шлюха-мать обрекла вас на голодную смерть? Как держала тебя, дрянь такую, за руку, когда ты плакал и гадился по ночам? — с горьким вызовом посмотрела на Скотта.       Тот поник. Мушкет чуть опустился.       — Ну, Эбби, — протянул он к ней руку.       — Уйди, выродок! Надо было утопить вас, как жалких котят, а не выхаживать, сирот! Моё добро обратилось против меня! Христос, Мария, Иосиф! Какое же скотство! — негритянка толкнула молодца в грудь и тот отлетел к шершавой стене, ударившись на сей раз затылком.       Мэтт нерешительно подошел к ней:       — Не плачь, Эб, я прошу, — низкий голос мужчины оборвался, он перевёл взгляд на Скотта: — Чего ты удумал, чёртов придурок? — нерешительно обнял залитую слезами подругу, — шшш… Всё хорошо. Не плачь, слышишь?       Та зарыдала ещё пуще.       Скотт, пришаркивая, как нашкодивший мальчишка, подошёл к Эбби:       — Ну ладно, ты это… Прости. Ну что мне сделать?       Она затрясла головой.       — Мне… Нам уйти, Эб?       Она закивала большой, как тыква, головой. Взяв подол платья, она смачно высморкалась в него:       — Да! И не показывайтесь мне на глаза до утра! Быстро. Свалили.       Близнецы с неимоверной скоростью засучили в сторону кубрика, то и дело оборачиваясь на негритянку.       Один чуть не наступил на Бэт, которая ни жива ни мертва сидела на жёстком дереве пола, но даже не заметил её, захлёснутый муками совести.       — Мои мальчики, — ещё раз высморкалась Эбби и прошептала: — Экие вы простачки, всё-таки.       Бэт залилась было смехом, но вовремя прикусила язык. Теперь её черед действовать на свой страх и риск.       Девушка без труда отперла дверь кают-компании. Сняв тлеющий факел со стены, Бэт распахнула дверь.       От омерзительного смрада немытых тел защипало глаза. Пленные в невыносимой тесноте спали практически друг на друге. Отросшие бороды, копоть и грязь, не смытые со дня сражения, гниение необработанных ран, гангрены, испражнения…       Что делать дальше? Бэттани оголтело осматривала просыпавшихся пиратов: ворчавших, кричавших и скрипевших зубами. Благо, пленные часто кричали и ломились в дверь, поэтому их оживление никого не насторожит.       Беттани стало невыносимо стыдно. Она — капитан — должна была отдать распоряжение заботиться о пленных, как они того заслуживали, но гнев и ярость и страсть к пирату… к Эндрю так ослепили её, что она не была способна думать ни о чём другом. Другие же члены команды до того ненавидели пиратов, что были готовы заморить их ещё здесь, на корабле, не доплыв до английской земли.       Как же найти среди них араба? А если он у задней стены? Как пройти сквозь них?       Эбби, доселе стоявшая позади Бэт, подвинула девушку, заглядывая внутрь:       — Господь всемогущий! Смотри какие заморыши! Их хоть кормили? Я исправно каждый день посылала им похлебку! И действительно, возле пленных лежали железные миски. — Что же делать, Эбби? Как найти того самого? — Не уж-то нас перед смертью решили бабами наградить? — редкие, гнилые зубы одного из пиратов хищно клацнули вблизи Бэт. Другие поддержали шутку еще более скабрезными высказываниями. Жадные руки потянулись к женщинам. Бэт передернуло. На спине выступил пот. Какой кошмар! — Асиф! — ее голос сквозил паникой и Бэт заставила взять себя в руки, как делала всегда, отдавая приказы команде. — Асиф! — голос приобрел нужные командные ноты, хоть и подрагивал, — Асиф, где вы? Вы меня слышите? Пираты заголдели. Цепи застучали еще громче. Бэт кричала еще, но все безтолку. Услышать или различить нужного человека не было никакой возможности. Бэттани вдохнула поглубже, подавляя панику и вновь задохнулась зловонием. Стоять здесь становилось все невыносимее. Грохот, крики, вонь. Тошнило. Хотелось спрятаться куда-то подальше. Может к черту все? Попробовать договориться с Сантьяго? Но нет. Стоило вспомнить его ухмылку, как рука сама впилась в эфес шпаги. Нет. Нет. Нет! Она вдруг услышала голос. — Тихо! Всем тихо я сказал! — властный, со сталью. С легким гортанным акцентом. Все смолкло. Бэт потерла уши, не в силах поверить, что не оглохла. Но вновь застучало железо цепей. — Миледи, я правильно понял? Вам нужен Асиф? — человек стоял совсем недалеко, слева от нее, у стены. Бесшумно. Она и не заметила его во всем гаме. Да и как было можно в такой давке? — Да, — только и вырвалось у ошарашенной Бэт. — К вашим услугам, леди капитан. Мое почтение. Я тот, кого вы ищете. Он был красив. Экзотичные черты лица. Большие масленные глаза светились умом и спокойствием, вконтраст его полубезумным товарищей. Черные вихри волос. Через грязь и пыль проступала оливкавая плотная кожа. Асиф был строен и гибок как молодое дерево. Его не портила даже заросшая борода, наоборот он предстал перед Бэт эфимерным, сказочным существом. Таким должен был быть Синбад-мореход из тысячи и одной ночи. Или Алладин. А его нарочито правильная речь с неким пафосом усиливала впечатление. Бэт без труда протиснулась к семитскому принцу и под его немигающим взглядом отковала цепь от стенки. — Вас ждет капитан Харт. Я отведу вас к нему, — Бэт вывела араба наружу. Ни один из пиратов даже не коснулся ее, — Бэттани вгляделась в Асифа, — Надеюсь на ваше благоразумие, потому что я отлично умею управляться с этим, — она поднесла к шее семита отцовскую шпагу. Асиф лишь лучезарно улыбнулся, поразив девушку белизною улыбки: — Как скажите, леди. Мне и в голову не приходило навредить такому хрупкому созданию, как вы. Тем более, ходят слухи, что вы под защитой моего капитана, — араб поклонился, что в его скованном состоянии выглядело почти комично. Так же, как и напыщенная речь. Бэттани покраснела. Кажеться не осталось ни одного человека, не перемывшего ей косточки. Она решила не развивать скользькую тему: — Все верно. А теперь, думаю нам нужно поторопиться — я должна вернуть вас обратно к рассвету.