Fifty Shades of Jeon Jungkook

      Тэхен мирно проснулся на груди Чона, тот обнимал младшего за талию, он разглядывал каждый миллиметр его довольно чудной мордашки: небрежно спавшие на глаза, короткие пряди его чёрных, как смоль волос, густые реснички, маленький шрам на левой щеке, и вишневые, такие привлекательные губы. Улыбка Тэ не заставила себя долго ждать, поэтому уже через мгновение сияла на его лице.       Юноша попытался подняться с кровати, но все попытки были тщетны и он снова и снова падал на мягкий матрац.       Чонгук открыл глаза от сбившегося дыхания Кима и постоянной тряски, он привстал, чтобы полностью понять, что происходит. Взору Гука представилась довольно забавная картина: обнаженный Тэ, со связанными руками, пытается встать с постели, его ноги еле-еле двигаются, ведь вчерашний вечер был довольно насыщенный для обоих.       – Прости, — сказал Чон и потянулся к Тэхену. ТэТэ вздрогнул от прикосновения холодных ладоней, которые собственнически оглаживали его спину.       Чонгук лишь ухмыльнулся и поцеловал Кима между лопаток.       – Руки! — приказал он.       Тэ молниеносно подчинился и вытянул руки вперёд, поворачиваясь к директору, тот усмехнулся и начал снимать с Тэхена все ещё туго затянутый ремень. ТэТэ облегченно выдохнул, вчера он почти не чувствовал своих рук, а за ночь они окончательно отекли и теперь юноша не мог даже пальцами пошевелить.       – Прости ещё раз, — сказал Чонгук и притянул Кима в поцелуй, такой нежный, развязный, и тягучий, Тэ невольно застонал от удовольствия и неумело, но ответил на него. Языки сплетаются в сладкой борьбе, а мысли путаются, эти ощущения дурманят, Гук притягивает ТэТэ к себе и прижимает его к кровати.       – Чонгук...не надо, мне все ещё..., — умоляет юноша, ведь боль сводит мышцы, а Чон понимает все без лишних слов.       – Ладно, это первый и последний раз, когда я слушаю тебя, ведь после подписания договора все будет по-другому, понимаешь? Не как сейчас, но знай, мне хочется быть ласковым с тобой, но я не могу изменять своим потребностям, — директор отстраняется от Тэхена и направляется к выходу из комнаты, но резко останавливается, — кстати, это твоя комната, ты будешь здесь жить. И ещё одно, я сделал исключение сегодня и спал вместе с тобой, но впредь ты будешь засыпать и просыпаться один в этой спальне, — Чонгук покидает комнату, а Ким застывает, обдумывая сказанные старшим слова.       В голове этого парнишки находилось множество вопросов, которые он не имел права задавать и получать на них ответы, по-крайней мере сейчас.       На ватных ногах Тэхен расхаживал по комнате, собирая свою одежду, он все думал о вчерашнем вечере, это был его самый первый секс в жизни, Тэ смущался, вспоминая каждый стон, каждый толчок, запах страсти и похоти, заполнявший спальню, в комнате становилось все жарче, поэтому Ким быстро натянул на себя вещи и вышел из душного помещения.       – Что ты тут делаешь? — спрашивает Чонгук, выходя из пентхауса в сад, где стоял Тэ, — Тэхен, ты не голоден?       Шатен лишь мотает головой, сейчас ему не до этого, он думает, что нужно пережить все эти сладостные муки ради семьи и ради себя, поэтому ТэТэ перевёл взгляд на директора.       – Когда мы поедем в офис? — резко спрашивает юноша.       – Тебе не терпится? На твоём месте я бы наслаждался свободой, — отвечает Чон и вдыхает аромат, недавно распустившихся, красных роз.       – Почему именно розы? — озадаченно задаёт вопрос Ким и срывает одну.       – У роз есть шипы, эти цветы так защищаются, когда кто-то пытается им навредить, то они приносят боль, этим мы схожи, — Гук опускает глаза и видит, как по ладони ТэТэ тоненькой струйкой течёт алая жидкость.       Ким шипит и стискивает зубы, но молчит, терпит силу, с которой острие стебля цветка впилось ему в ладонь.       – Вот видишь, ты причинил вред ей, а роза тебе, давай свою руку сюда, — твёрдо сказал Чонгук, а Тэхену осталось лишь повиноваться.       Ким Тэ неуверенно протянул Гуку её, слегка морщась от боли, тот повёл покалеченного в дом, достал аптечку и начал обрабатывать рану.       – Щиплет? — мягко спросил Чон.       Парнишка лишь кивнул, соглашаясь, Чонгук приблизил ладонь к своим губам и начал дуть на кровоточащее место. Приятный холод прошёлся по телу Кима многочисленными мурашками, боль отступала все дальше и дальше, а от жжения давно не осталось и следа. Директор перебинтовал руку Тэ и ушёл в другую комнату, оставляя младшего недоумевать над его действиями. «Почему он такой...такой...нежный» — эти мысли эхом повторялись в голове Тэхена, заставляя его поразмыслить над этой темой чуть позже.       – Поехали, — прервал его от раздумий Чон.       – Х...хорошо, — голос ТэТэ подрагивал, ведь парень знал на что согласился.       Машина тронулась с места, салон погряз в мертвой тишине, был слышен лишь шум других, проезжающих мимо, автомобилей. Шатен зажмурил глаза и впился ногтями в сиденье, все его тело дрожало, он неровно дышал и покрылся испариной. Больше он не восхищался красотами города, не высматривал незнакомых людей, его волновало совсем другое. «Будто подписываю контракт с дьяволом» — сделал вывод парнишка.       – Мы приехали, выходи, — Ким услышал строгий голос директора.       Они заходят в тот самый офис, в то самое здание, где впервые увиделись. Яркие моменты из прошлого вскружили разум Тэхена, ведь именно тогда, на том несчастном интервью ему (теперь уже бывшему студенту) понравился тот самый строгий, дерзкий, да ещё и извращённый садист, но чертовски сексуальный миллиардер.       Двери лифта открываются, Тэ вместе с Чонгуком заходят и директор нажимает кнопку.       – 50, — шепчет юноша, называя этаж, куда они направляются.       – Знаешь, а в наших лифтах нет камер, — Чон ставит паренька перед фактом.       – И... — не успевает договорить ТэТэ, как директор набрасывается на него, прижимает к металлической стене и накрывает губы Тэ своими.       Когда Ким приходит в себя, то он уже зажат, а ловкие руки Чона схватили его, ещё не до конца зажившие, запястья. Гук прижался к нему всем телом, углубляя поцелуй, и включая язык к свою азартную и опасную игру. Тэхен чувствует его эрекцию, и это заставляет его щеки и уши налиться кровью.       Настойчивый, пылкий, затяжной, но такой чувственный поцелуй, вынуждает обоих забыться и поддаться искушению.       Двери лифта открываются и Чонгук отстраняется от уже довольно возбужденного Кима, тот глубоко дышит и пытается хоть как-то привести себя в порядок, поправляя одежду и взлохмаченные волосы.       – На выход, — также твёрдо сказал Гук. «Не вериться, что этот человек может быть таким разносторонним. Он психически больной?» — думает шатен, выходя из кабины лифта, и следуя за директором.       Чонгук привёл Тэ в огромный кабинет без окон, только красный свет неоновой лампы освещал все пространство: длинный стол, по краям которого стояли два кресла, а по центру стола лежала папка с большим количеством бумаг.       Немного жуткая атмосфера, особенно если Ким Тэхен знает, на что он подписывается.       – Присаживайся, — указывает на одно из кресел директор, — чай? Или может быть кофе?       – Пожалуй, откажусь, — ответил юноша, садясь на своё место.       – Тогда приступим сразу к делу, не будем терять время, — Гук поднимается со своего места и подходит к ТэТэ, протягивая ближе папку.       Ким дрожащими пальцами взял его, пытался открыть, но застежка никак не поддавалась.       – Боишься меня? — тихо спросил директор, одним лёгким движением руки, открывая замочек.       – Да, — шепчет Ким, боясь, что кроме Чона кто-то ещё услышит.       – Об этом нужно было думать раньше, — директор обжигает шею шатена своим мерным дыханием, — читай это вслух! — Чонгук бросает Тэ бумагу...