Fifty Shades of Jeon Jungkook

      Все тело Тэхена приятно ноет и тянет, а душа утопает в сладкой истоме, поддаваясь все новым волнам наслаждения. Сердце стучит бешено, срываясь с оборотов. В голове прокручиваются моменты бурной ночи, а запах похоти и запретного секса вбивается в ноздри, отпечатываясь надолго в глубинах памяти. Сейчас Киму так хорошо, ничто не может испортить первые минуты утра, юноша что-то бормочет под нос и, закинув руки вверх, прогибается в спине, будучи закутанным в тёплый кокон. Он улыбается солнечным зайчикам, что забрались в комнату через окно и весело резвятся на полу.       Шатен проводит ладонью по другой стороне кровати, та холодна, как лёд, уголки губ медленно, но верно опускаются и Ким томно вздыхает. Парень оглядывается, понимая, что его перенесли, ведь Чонгук уснул с ним вместе там, в игровой. Мысли мечутся в разные стороны: «Если Гук считает, что все было как поощрение для Сабмиссива? Если он не воспринял ничего всерьёз, не понял моих искренних чувств и действительно благих намерений?»       Из режущих хрупкое сердечко раздумий Тэхена вывел противный трель мобильного, что рискованно лежал на краю стола. Нехотя Ким поднялся, для виду поворчав немного, он все-таки взял устройство и выпучил глаза, прочитав контакт.       Одинокое «Мама» высветилось на дисплее и ТэТэ сглотнул вязкую слюну, прежде чем взять трубку. Эта женщина звонила так редко, не хотела беспокоить, докучать проблемами, зная, что её сыну также тяжело. Выхода сейчас не было, поэтому шатен нажал на зелёный значок с белоснежной телефонной трубкой внутри и приложил устройство к уху.       – Привет, — первым, однако, так неуверенно и тихо говорит Ким, но в ответ слышит лишь короткие всхлипы и слабое шмыганье носом.       В данный момент Тэхена разрывает на части, миллионы молекул. Кожа трескается на глазах, появляются фантомные трещины и раны. Огонь прожигает грудь, а глаза застилает влажная пелена слез.       – Здравствуй, — через несколько минут молчания отвечает женщина.       – Мама, с вами все хорошо? Как папа? — спрашивает Ким, нервно покусывая черствую кожу кончиков пальцев.       – Сынок, нас совсем скоро выселят из квартиры и заберут всё имущество, мы не знаем что делать? — говорит она, тяжко вздыхая.       – Не волнуйся, я скоро переведу вам немного денег и вы сможете отдать долг, обещаю, мама, слышишь?! — сообщает Тэ, а в голове раздумья, где можно достать такую огромную сумму.       – Можешь приехать? ТэТэ, собирайся скорее, прошу, иначе они... — женщина не желает говорить ни слова, силком выдавливает из себя фразы, преодолевая ком в горле.       – Я приеду, мам, обязательно приеду, только улажу одно дело, хорошо? И сразу же к вам, потерпите немного, — Ким отключается и вытирает тыльной стороной ладони, накопившиеся на щеках за это время, солёные капли.       Тэхен судорожно выбегает из спальни, заглядывает во все комнаты, исследует на втором этаже каждый закоулок. Везде пусто, только легкий свежий ветерок развевает шторы. Обойдя весь дом и сад, он не нашёл такого нужного в данный момент человека.       «Абонент временно недоступен...» — говорит жёсткий женский голос из автоответчика и Тэ, не дождавшись конца фразы, сбрасывает вызов, кидая сотовый телефон на кровать.       – Черт! — юноша ударяет кулаком по столу, а тот трясётся от силы и, кажется, с него что-то падает, но шатен не придаёт этому значения.       Ким бесится так, что в груди взрываются атомные бомбы. Его раздражает, что Чон-гребанный-и-необходимый-сейчас-Чонгук не отвечает на звонок. Тэхен хватает куртку и, не закрыв дверь пентхауса, убегает в единственное место, где, по знанию Тэ, может находится Гук - офис.       Ноги сами несут парня к ближайшей автобусной остановке, дыхание давно сбито, а мышцы болезненно тянет. Ким не был спортсменом, вообще не связывал свою жизнь с этим, поэтому ему было более чем непривычно бегать. Он выскочил уже через несколько минут, так и не заплатив за проезд, вдобавок нагрубив парочке пассажиров. Из автобуса доносятся крики, однако, шатен даже не оборачивается, только мысленно извиняется, и продолжает свой путь. По дороге Ким даже несколько раз вздумал упасть, чем разодрал колени в кровь, и порвал, наскоро одетые, джинсы.       Юноша нервно отстукивает неизвестный ритм ногой, ему кажется, что лифт едет слишком медленно сегодня. Кабинка наконец-то отпирается и вмиг на Тэ налетает ошеломлённая девушка - секретарша, что была тут и в прошлый раз.       – Чонгук! — Тэхен в прямом смысле взваливается в кабинет к старшему, не обращая внимания на претензии, успевшей знатно надоесть, секретарши, и на удивленные взгляды других деловых людей, которые, видимо, пришли заключить очередную сделку.       Директор поднял глаза на нарушителя спокойствия и вскинул бровь, приоткрыв рот в немом вопросе. Он сложил руки на груди и облокотился на край своего деревянного стола.       – Директор Чон, думаю, этот парнишка хочет что-то сказать, давайте мы обсудим контракт немного позже, — сказал один из мужчин и, не забыв поклонится, утащил коллегу за собой, к выходу.       Когда в комнате остались только двое у Тэхена мурашки побежали по коже. Брюнет повернулся спиной к младшему, показывая перекатывающиеся на спине мышцы, даже идеально выглаженная белоснежная рубашка не спасает, Тэ слишком сильно закусывает губу, очухивается только тогда, когда на языке чувствуется горькая металлическая жидкость. Парень вспомнил, что только что натворил, поэтому заранее подготавливался к наказанию, но сейчас было важно другое.       – Зачем явился? Я вроде не припомню, что разрешал врываться в мой офис и ставить всех на уши, — Гук посмотрел в сторону входа и кивнул обеспокоенной все ещё девушке, что стояла в проёме, сверля Тэхена грозным взглядом.       Как только та ушла, захлопывая за собой дверь и не доверительно фыркая, то Ким наконец подал голос, после невыносимых, непозволительно долгих мгновений молчания:       – Я хотел попро...       – На колени! — приказывает старший, оттягивая надоедливый чёрный галстук, ослабляя его хватку.       – Но... — Тэ щеночком тушуется и пытается оказать сопротивление, однако, тяжёлый взор Чона вмиг затыкает его и парень подчиняется.       Шатен садится на пол, послушно опускает голову, сдавлено шипя, старается не обращать должного внимания на боль в ногах из-за ссадин, поэтому отвлекается на кривые, недавно погрызенные ногти.       – Мне нужно домой, ты можешь одолжить мне денег? — истошно и правдиво жалобно выпискивает из себя слова Тэхен и глядит на директора сквозь пушистые ресницы.       Тот подходит медленно, растягивая каждый шаг, почти бесшумно стуча каблуками полированных туфель. Гук вплотную приблизился, присел напротив юноши на корточки, провёл рукой по густым и мягким волосам, неистово нежно гладя Тэ, как прирученного зверька. Вдруг брюнет сжимает пряди с такой силой, что кожа натягивается, оголяя белые костяшки. Чонгук дергает резко, заставляя Кима взвыть, но наклонить голову назад, с неприятным хрустом.       Чон облизывается, заворожённо всматриваясь в изящные изгибы шеи, он припадает к ней, вгрызаясь внезапно, бесцеремонно, проводит языком по отпечатку от зубов, вызывая мелкую дрожь у Саба. Отпрянув, любуется на маленький "шедевр", затем рвано, по-хищному так, втягивает смуглую кожу в рот, засасывая до посинения и покалываний в губах.       – Сколько? — спрашивает Гук, проводя пальцами по свежему засосу, немного пощипывая его подушечками.       Тэхен дёргается, закусывает внутреннюю сторону щеки, одновременно вспоминая огромную цифру, крутящуюся в голове:       – Два миллиона, — все-таки отвечает он, сжимая растертую ткань потрёпанных джинс.       – Я дам тебе столько, сколько ты произнёс, однако, есть одно но... — Чонгук произносит чётко каждую букву, — ты должен остаться здесь, со мной, — заканчивает он, касаясь лба Кима своим.       Директор резко поднимается, подходя к своему столу, открывает одну дверцу, за которой находится небольшой металлический ящик - сейф. Тэ слышит противное пиликание кнопок, но вскоре раздаётся непонятная мелодия, и дверца открывается. Чон достаёт из ящика графитовый кейс и с грохотом распахивает его.       – Тут чуть больше твоей суммы, можешь считать, что это плата за «работу» — старший протягивает Киму толстую пачку зелёных бумажек и усмехается, — рядом банк, можешь разменять.       – Спасибо, — выдавливает шатен и невольно жмурится, когда перед лицом появляются деньги, причём доллары, — почему ты не хочешь, чтобы я уехал?       – Выдача денег была указана в контракте, а вот твой уезд - нет, я просто не имею права тебя отпускать, пойми наконец, — ровно и чересчур спокойно отвечает брюнет, кладя чемоданчик обратно.       – Ты хоть представляешь как это важно для меня? — Ким поднялся на ноги, вскидывая руками, от чего пачка «бумажек» валится на пол, — ах, конечно нет, потому что ты не имеешь настоящей семьи. Тебе в жизни не понять, что я чувствую, да я, блять, согласился на это извращение только ради них! — он срывается на крик, — Я, сука, трахался с парнем, позволил какому-то сумасшедшему незнакомцу ебать меня! Ты считаешь, что это нормально?       С последними словами время будто замерло. Минута. Две. Три. Ответа на этот вопрос так и не последовало, хоть и прошло уже больше четверти часа, оба в это время не произнесли ни слова. Тишина полностью поглотила кабинет, казалось, что весь город или даже мир погрязли в ней. Напряжение давило на виски младшего неистовой пыткой.       – Это мое решение, ни договора, ни тебя, тем более ни твоих жалких и до чертиков дурных принципов, ясно? Хочу - еду, хочу - остаюсь, я выбираю первое, — Тэ подходит вплотную, грубо толкает директора в грудь, приближается к креслу, возле которого упали купюры, одним движением руки поднимает, и спешит удалится, громко хлопая дверью.       Секретарша недоумевающе пялится на хмурого юношу, что выскочил из кабинета за считанные секунды, она насупилась и решила заглянуть туда. Она увидела лишь одинокую фигуру Чонгука, который смотрел в панорамное окно, наблюдая за людьми - муравьями. Девушка пожала плечами и вновь заняла своё рабочее место.       «Деспот, не уеду я, ага» — фыркает Тэхен, выходя из здания.