Fifty Shades of Jeon Jungkook

      – Мам, пап, вы дома? — спрашивает Тэхен, заглядывая внутрь квартирки, дверь не заперта, открывается с противным для ушей скрипом, мерзкая тишина давит на виски.       Ким ждёт минуту, две, но ответа так и не следует, он проходит в самую глубь, жмурится из-за солнца, что освещает все вокруг. Тэхен оглядывается, штор нет, как и всей мебели в принципе тоже. Обои содраны целыми полосами, на стенах белые точки лишь остались - розетки. Парня холодный пот прошибает, мурашки разбегаются врассыпную по всему телу, отдаваясь покалываниями на кончиках пальцев. Тэхен громко, тяжко так вздыхает, его дыхание эхом отражается, он дёргается невольно, обнимает себя руками, холодно сильно становится, неуютно совершенно, не как раньше, в детстве. Сейчас в груди, будто, ураган целый, ничего не шевелится, не бьётся, все замерло, но при этом, кажется, разломается грудная клетка, Ким не понимает ничего.       Он обходит все: гостиную, спальню, кухню, детскую, где прежде жил Тэ, а теперь его маленькая сестрёнка, но везде его встречают невидимая тягость и тоска. Осталась только ванная, Тэхен входит с опаской, свет включает сразу, но потом замирает, слезы собираются в уголках глаз. Туманная пелена своеобразной жалости и прилива любви накрывает с головой. Ким падает на колени, ревет взахлёб, бьётся в истерике, цепляясь мертвой хваткой за свои волосы.       Он опоздал. Он должен был приехать гораздо раньше.       – Мамочка, папочка, сестрёнка, — он подползает ближе, жмётся, обхватывает всех руками крепко, и все плачет, плачет, плачет.       Семья Ким дрожа сидела в самом тёмным углу ванной комнаты, мать тихо всхлипывала, придвигала дочку к себе, успокаивала, отец терпел боль от ударов, хорошо, что пострадал несильно. Тэхен берет сестру на руки, пытается поднять женщину, но та сопротивляется очень и едва двигает губами.       – Они ушли? — спрашивает она шепотом, голос хриплый, сорванный в криках, каждое слово отдается першением в горле.       – Да, всё закончилось, поднимайтесь, пойдём к окну, там свет ярче, — спокойно отвечает Тэхен, немного остыв, но все равно заикается чуть.       Он тянет родителей на себя, поставив девочку на пол, ведёт за собой, на бывшую кухню, там светлее и, вроде как, теплее. Возится в чемодане, ищет что-то, в конечном итоге достает плед, и стелет рядом с батареей, указывает всем сесть, а сам стоит как вкопанный, хмурится, вызывает складку между сведённых бровей.       – У меня есть деньги, — говорит резко, чётко, строго, тон похож на чонгуковский,только более мягкий, — ровно два миллиона, столько, сколько нужно, мы купим новую мебель, ладно? Отдадим остатки долга и все наладится, станет, как прежде, главное - верить в нас, — Тэхен слегка расслабляется, выдыхает, опускает ресницы, нервно считая до десяти.       – Откуда у тебя они? — интересуются отец, переглянувшись ранее с супругой.       – А вам это знать не нужно, только, будьте уверены, что со мной всё хорошо, я не брал кредит или что-то ещё, — Ким приседает на корточки, протягивает руки вперёд, подзывая сестрёнку подойти.       Та бежит, улыбается ярко, светится от счастья, потому что братик спас, помог, она благодарна так, что словами не описать. Обвивает маленькими ручками шею Тэхена, льнет к нему, говорит, что любит. Тэ поднимает уголки губ в ответ, радуется, наконец, что кончилось все, только ещё благодарит Чонгука мысленно, готов расцеловать и отдаться полностью, потому что такие нежные моменты в их семье - редкость. Благодарит, что встретил его, согласился на эту идиотскую сделку в конце концов, которая теперь, кажется, на весь золота. Вся ненависть и злость просто испаряются и растворяются в никуда, он понимает, что Гук сделал его жизнь легче и красочнее, хоть и таким образом.

***

      Прошёл только один день. Всего двадцать четыре часа, а Чонгук уже изнемогает, метается из угла в угол, гаснет на глазах других, запирается в себе ещё больше. Нервным стал до безумия, не спал почти, проводит все своё свободное время в спальне, в когда-то тэхеновой спальне. Бессовестно пялится на кучу футболок, валяющихся на стуле, на какие-то карточки на столе. Чон даже дремал в его кровати, но не больше двух часов, все остальные минуты лежал, уткнувшись лицом в подушку, вдыхал запах младшего.       Он отрицает, что сходит постепенно с ума, уже успел возместить весь гнев и ярость на бедной секретарше, грозя увольнением. Такого раньше не было совершенно никогда, правда. Не верит себе, своим ощущениям, а также этой бумажке, оставленной вчера Кимом.       Росток пробирается сквозь вязкую землю.       Сердце сжалось до неузнаваемости, будто, вырвали что-то важное, но в данный момент такое недосягаемое. Чонгук грызёт ногти, не замечает, что зацепляет зубами участки кожи, и все думает, думает. Скучает. Игнорирует пощипывание и кровь от мелких ранок, он только хочет увидеть, вновь коснуться, поцеловать, не отпустить. Разум в неравной борьбе с чувствами сражается, такое впервые, Чонгук в замешательстве сильном.       Он решает, что нужно что-то предпринять, погасить и уничтожить ненужные переживания или сдаться совсем, поддаться искушению, соблазну, забрать Тэхена себе.       И он собирается действовать.