Так решили звезды

Утро. Добрым оно бывает крайне редко, особенно в понедельник, особенно именно в этот понедельник. Андрей, едва проснувшись, и наткнувшись на пустующую подушку и холодные смятые простыни справа от себя, вмиг нахмурился, подскочил и отправился на поиски сбежавшей Катерины. А то, что она сбежала — факт. Эх, если бы он проснулся раньше нее! Все было бы по-другому, и из постели они бы выбрались только к обеду. А там, может быть, удалось бы убедить Катю не торопиться возвращаться в Москву… Но что уж теперь поделаешь! Шанс он упустил. Катенька в миленьком приталенном костюмчике разливала в кружки приготовленный кофе, аромат которого распространился по всему дому и уже заочно бодрил. Подошел со спины. Обнял. Кружки звонко приземлились на столешницу. Катя закрыла глаза и улыбнулась. - Ничего не выйдет, - заявила она, уворачиваясь от очередных легких поцелуев в шею. - Мы все равно уедем. Андрюш, в «Зималетто» столько дел, и встреча очень важная... Ну, вот! Она его раскусила! И как прикажете в таком случае быть? Ну, это же не серьезно, когда тебя читают, как открытую книгу! А у Катеньки это всегда получалось блестяще точно. Не в глаз бьет, а сразу в два. Андрей сразу сник. Понял, что ничего у него не выйдет, что все равно придется ехать, и даже успеть на работу во время. Раньше ему всегда нравилась в Катерине эта черта — пунктуальность, он даже гордился тем, что его помощница умудряется не опаздывать и приходить в компанию раньше него. Но только не теперь. В данную минуту Андрей был бы совсем не против, если бы Катенька заразилась хоть чуточку безалаберностью Викули Клочковой. - Андрюш, кофе стынет, - донесся до него голос Кати, она уже выпила свою чашку чая, и с обеспокоенным видом, подключив вырубленный на целых три дня телефон, изучала пропущенные вызовы и сообщения. - О, Боже! - то и дело раздавались ее испуганные ахи и охи. «Включить свой что ли тоже?», - задумался Андрей, но сразу же отмел эту мысль, как абсурдную. Ему и так плохо! От него Катю отнимают и превращают в Екатерину Валерьевну — незаменимого президента компании, погрязшей в кризисе. Ну, как с этим можно смириться? От досады он готов был рвать свои акции и посыпать ими буйну головушку. Но увы! Изменить ничего не мог. Катя с задумчивым видом закинула себе за спину сумочку и направилась к выходу, позабыв он нем, об Андрее. А это уже дурной знак! А дальше было еще хуже. Всю дорогу она, мало того, что и слова ему не сказала, так еще и оправдывалась перед Зорькиным по телефону. ЗОРЬКИНЫМ! Объявился, когда не ждали. Вот, черт!.. А подъехав к «Зималетто», попросила высадить ее за кустиками, чтоб не увидел никто. И как прикажете это понимать? Она не хочет афишировать их отношения? Или не хочет самих отношений? Как же все шатко и нестабильно. Будто бы и не было выходных на даче. Хмурые тучи, паршивое настроение и мерзкое, скребущее на душе предчувствие. Кинув машину на попечение Потапкина, Андрей рванул к лифту, и — о, чудо — нагнал Катерину. Она стояла одна, гипнотизируя мигающие на экранчике цифры, и заметно вздрогнула, когда он подошел. В лифте же Екатерина Валерьевна решила превзойти даже саму себя, она якобы незаметно, скинула с талии приблудившуюся там, в надежде на тепло, ласку и понимание, руку Андрея, и даже отошла на шаг подальше, буквально втиснулась в зеркальную стену лифта. Но ключевая неприятность, можно сказать, вишенка на торте этого хмурого безрадостного утра, поджидала их наверху. «Женсовет» дружно бдел у ресепшена, и увидев их, сверкнул голодным взорами, мгновенно замолк, замер, и тут же разразился целой бурей накопившихся вопросов. В основном они конечно же, атаковали Катю. Из всего несвязного хора голосов, стало ясно только одно: Кира увольняется, Павел Олегович и Маргарита Рудольфовна уже минут тридцать о чем-то совещаются в президентском кабинете и с большим нетерпением ожидают увидеть самого президента, то есть Катерину, которая Валерьевна. Катя тут же рванула с места, на бледных щечках выступили красные пятна. Она взволнована, но готова сражаться хоть со стаей оголодавших тигров, а они, между прочим, по силе равноценны его дорогим родителям вдобавок к разъяренной увольняющейся Кире. Хотя, пожалуй, даже оголодавшие тигры не рискнули бы связываться сейчас с Кирой. - Катюш, подожди, - забежал вперед нее, ухватился за плечики. - Кать, ну не расстраивайся ты так. Оно того не стоит. А хочешь, я со всеми поговорю. Даже с Кирой. - Я… - она вдруг вздрогнула, быстро обернулась назад. - Мы не должны войти вместе. Я не хочу, чтобы… - Нет, - голос его был твердым. - Мы войдем вместе. И это не обсуждается, - схватил ее под руку и повел к заветной двери, за которой за матовыми стеклами видны были мельтешащие тени. Вика, естественно отсутствовала на рабочем месте, да и не до нее сейчас было. Впрочем, как обычно. В пустующей приемной Катя позволила себе еще немного поупираться и повыроваться, чем разозлила Андрея еще больше. И он втолкнул ее кабинет почти силой. Павел Олегович обернулся и, кажется, даже обрадовался, увидев Катю, просиял. Маргарита же, естественно, впилась в Катерину цепким, недовольным взглядом. И даже умудрилась тайком хмыкнуть в адрес Андрея и покачать головой, выражая таким образом все свои претензии и полное несогласие с поступками сына. - Екатерина Валерьевна, здравствуйте. Не пугайтесь так, это не проверка, - улыбнулся Павел. - У нас случилась непредвиденная ситуация. Вы настаивали… Кхе-кхем… - прокашлялся и приподнялся с кресла, уступая его Кате. Катя же стояла столбом и садиться не решалась. - Вы настаивали на том, чтобы Кира осталась в компании. Но так получилось, что Кира Юрьевна передумала и написала заявление об уходе… И прислала его мне… по почте… - Думаю, Екатерина Валерьевна, как никто другой знает о причинах… - встряла госпожа Жданова. - Марго, подожди, - мягко перебил он, кидающую на Катю лютые взгляды, Маргариту Рудольфовну. - Причины сейчас не так важны… Важен результат, а он таков, что Кира собирается продавать свои акции… У нас нет денег, чтобы их выкупить. Вы сами это понимаете… - Глупости, - вскричала Марго. - Я не верю! Кирюша не способна на такой поступок. Она просто обижена... Я считаю, что тебе, Андрюша, нужно с ней поговорить, - повернулась к притихшему за Катиной спиной сыну. - Мне? - Андрей опешил. - Думаю, это невозможно. Да и бесполезно. - Вот, если бы вы помирились. Если бы ты, Андрей, успокоил Кирочку… - А мы и не ссорились! И успокаивать я ее не собираюсь. Ее сейчас успокоит только одно, а этого я ей дать, извини, не могу. Даже ради компании. - Марго, о чем он говорит? - серьезно спросил Павел. Жданова замялась. А Катя отвернулась в сторону, чтобы скрыть предательский румянец. В кабинет влетел всклоченный Зорькин, в руках он держал стопки скомканным бумаг, и покусанный карандаш. - Павел Олегович, я тут подсчитал… - начал он с порога. И тут, увидев Катю и Андрея, остановился, как вкопанный. - Что у вас, Николай Антонович? - обратился к нему Павел. Зорькин, очнувшись и мгновенно почувствовав свою важность и значимость изрек: - Если продать часть магазинов, и отложить выплаты по кредитам, то… мы может рассчитаться с Кирой Юрьевной только на 40 процентов, от той суммы, которую она запросила. - Выплаты по кредитам отложить невозможно, - прервала его Катя. - Андрей Палыч, вам, наверное, стоит поговорить с Кирой Юрьевной, - продолжила она устало. - Возможно удастся уговорить ее подождать… Хотя бы пол года… - Нет, уговаривать Киру я не собираюсь, - уперся Андрей. - Там… - подал голос Зорькин. - Там к Кире Юрьевне пожаловал господин Хмелин... - Хмелин? Так-так. Очень интересно, - ухмыльнулся Андрей. - Нет! - заявила Маргарита. - Кирочка так не может поступить! Она просто расстроена. Она успокоится и… - Простите, мне нужно отлучиться… - пробормотала Катя, подошла к двери и вдруг решительно обернулась. - Коль… Николай Антонович, можно вас на минуточку? Зорькин вздрогнул, уронил карандаш, тут же кинулся его поднимать, но задел мирно покоившиеся на столе папки, те упали ему прямо на голову. Колька схватился за ушибленное место, поморщился, неуклюже собрал документы в стопку и вернул их на место. - Простите… - невнятно пробормотал он, пожал плечами, и вышел за Катей следом из кабинета, в котором тут же воцарилась напряженная тишина. - Что произошло на самом деле? - резко спросил Павел Андрея. - Почему Кира увольняется? И только не говори мне, что ты тут не причем. Я в это не поверю. - Ты прав, папа, - иронично подтвердил Андрей. - Во всех бедах виноват я. И только я. - Андрюша, прекрати паясничать! - Мамуль, ну, разве я не прав? В развале «Зималетто» виновен я, в поломке станка, и проигрыше Сашки в казино — тоже моя вина. И Киру тоже я обидел. Так что смело можете меня ругать, ставить в угол… ну, и так далее. - Ты уже не мальчишка, чтобы тебя наказывать, - строго заметил Павел. - И сам, между прочим, много раз мне это твердил. Но вот только твои поступки говорят сами за себя. А говорят они следующее: что ты еще не дорос. Я не имею ввиду рост, тут ты превзошел даже меня, и возраст я тоже не имею ввиду. Ты не созрел вот здесь, - дотронулся до своего виска. - Но я не собираюсь тебя учить. Сейчас это уже бесполезно. Мне важно знать причину происходящего, чтобы понять… Чтобы исправить хоть что-то. Ведь, если Кира хочет продать акции, то и Александр тоже долго терпеть не станет, - он поморщился и все-таки сел в злополучное президентское кресло. - Паш, тебе плохо, - обеспокоилась Маргарита. - Прекрасно, - вымученно улыбнулся, и тут же перевел внимательный взгляд на сына. - Я слушаю... * * * Она все-таки столкнулась с Хмелиным, когда тот уже выходил из кабинета Воропаевой. - Екатерина Валерьевна, - изящно поклонился, расплывшись в хитрой улыбке. - Какая приятная встреча. Спешу поздравить вас с назначением. Такой карьерный рост под силу не каждому. - Я на этой должности временно. - Это не имеет значения. Важен сам факт. Поверьте мне, этого достаточно, - еще одна ухмылка. - Уважаю вас, Екатерина Валерьевна. Думаю… Нет я просто уверен, что мы с вами еще встретимся, - заключительный кивок головой и стремительный уход. Катя была обескуражена. Неприятная вынужденная встреча с госпожой Воропаевой была приправлена еще одной встречей, не менее неприятной. И что раздражало больше всего, так это уверенность Хмелина. Ну, что же, в пекло, так в пекло! Постучав в дверь, решительно толкнула ее вперед и вошла. Кира сидела за столом, склонив голову, и как только увидела Катю, вскочила. Степень ее ненависти, лютой просто злости прямо-таки зашкаливала. Красные, заплаканные глаза требовали крови, и не просто крови, Катерина поняла это отчетливо и слегка попятилась обратно. - Я пришла поговорить, - начала она. Голос слегка хрипел, руки не находили покоя и хватались за кофточку. - Я вас слушаю, - выдавила из себя Кира, скорее из любопытства, нежели от желания беседовать с Пушкаревой. - Я была не права. Кира Юрьевна, я не имела права давать вам обещание, что у меня никогда ничего не будет с Андреем. Но и вы не имели права требовать от меня этого обещания… Вы же знали, что… - О каких правах мы говорим, Катя? - вскинула в усмешке бровь. - Скажите, а какое право вы имели спать с моим женихом? И если уж зашел разговор о правах, то по какому праву вы участвовали в развале «Зималетто», а также в создании липовых отчетов? - Я поэтому и здесь, чтобы исправить свои ошибки. - Зачем вы опять врете? Вы здесь по одной причине, и она мне прекрасно известна. Вы хотели заполучить и компанию и Андрея. Могу вас поздравить, половину дела вы уже сделали. Жданов ваш. Но вот только «Зималетто» вы не получите, Катенька, - лютая ненависть снова полыхнула пламенем наружу. - Не нужна мне ваша компания. - Не старайтесь. Ваши фальшивые заверения в вашей честности и порядочности приберегите для других. - У меня нет смысла врать. И я вам это докажу... * * * - … и я люблю Катю, - завершил свой страстный, насыщенный жестами и эмоциями, монолог Андрей. Он поведал отцу все, за исключением одного — про инструкцию и соблазнение тихой невзрачной секретарши, волею случая, а может быть, и волею судьбы, завладевшей самым ценным, что было у него - компанией, рассказать так и не решился. Видел едва заметную понимающую усмешку матери, но продолжал, все равно продолжал расписывать в красках нежданно негаданно вспыхнувшую любовь к Катерине. И увлекся этим рассказом, втянулся, и в какой-то момент поймал себя на мысли, что говорит правду. Да, была некрасивая история с вынужденными ухаживаниями. Но, если взять и отбросить всю темную сторону, все гадости, исполненные им по указке Малиновского и по своему же собственному тихому согласию, то… То получится вот что: Катерина, и вправду, поразила и захватила его ум практически сразу, с первых дней работы в «Зималетто», с того момента, как самоотверженно спасала его от Киры, как прикрывала и прятала в маленькой душной каморке его любовниц, как убила наповал цифрами из написанного в рекордные сроки бизнес-плана Воропаева. Она же всегда была на его стороне, преданно и верно исполняла любые поручения, даже не самые честные и порядочные, жертвовала своими принципами. Все ради него. Ну, как тут можно было не поразиться, как не привыкнуть? И истинная правда будет в том, что он влюбился в Катерину, как в человека — чистого, светлого, неземного. Неземного, потому что на земле, таких нет, не бывает, только она одна. Да, влюбился. Сердце влюбилось. Тайно, сильно, отчаянно. Наверное, он был еще не совсем потерян, раз потянулся к свету. Наверное, остались еще какие-то неиспорченные, не атрофированные чувства. Катя спасла его. И это тоже - правда. Андрей говорил отцу правду. Именно эту правду, ни словом, ни намеком не касавшуюся плана Малиновского. Мама усмехалась, и она имеет на это право, она знает больше... Но, с другой стороны, не знает ничего, только факты, голые неприглядные факты, к тому же поведанные Кирой. И как же трудно будет убедить ее в своей искренности, в том, что Катерина — не блажь и не помутнение рассудка. Поверит ли она когда-нибудь, что он сейчас не врет? Отец был, как обычно, непроницаем. Ни единой эмоции не отразилось на его суровом, слегка тронутом морщинами, лице. Ни одного слова он не высказал, даже во время коротких пауз в монологе сына. Он выслушал молча, бесстрастно. И лишь, когда Андрей закончил говорить, когда сказал все, он задал свой вопрос: - Значит, Кира бежит от тебя? Андрей кивнул. - Видимо, так. - Ее уход, конечно же, сейчас нежелателен... Найти специалиста уровня Киры будет не просто. И я уверен в том, что и ей самой уходить не просто… это ведь дело ее семьи тоже. «Зималетто» для Киры — это все, - Павел кинул на сына укоризненный взгляд. - Вот та цена, которую она готова заплатить по твоей вине. Да, Андрей… это твоя вина… Я понимаю, ты сейчас ослеплен, сейчас ты влюблен,- он намеренно выделил слово «сейчас», - как ты мне сам сказал, в Катерину. Но что будет, скажем, через год? И не надо мне ничего говорить, - выставил руки вперед, прерывая протесты Андрея. - Не нужно… Я слишком хорошо тебя знаю. И… Андрей, - взглянул на него слишком сурово, слишком серьезно, - Я очень тебя прошу… Не наломай дров. Без Катерины наши шансы выбраться из кризиса ничтожно малы. Помни об этом. - Пап, ты… - Андрей! - довольно резко прервал его Павел. - Однажды она уже уехала от тебя. Ведь от тебя же? Что ты такого натворил, мне все-таки интересно? - Андрей молчал, опустив глаза, Маргарита стучала пальцами по столу, и тоже вступать в разговор не спешила. - Не скажешь? Хорошо. Пусть. Но помни о моей просьбе… Умерь свой характер. После этих слов Павел переключился на обсуждение высказанного Кирой желания продать акции. Сейчас это сделать, конечно же, не возможно. Компания находится в залоге. Но пройдет время, ситуация изменится, и тогда… Дело было даже не в деньгах. Павел всей своей душой не желал выхода из состава акционеров Воропаевых, а в том, что за Кирой потянется Сашка и, возможно, Кристина, он не сомневался. А как препятствовать этому, не знал, не понимал. Решение пока что не пришло. И ясно только одно — им нужно собраться, поговорить. Но не здесь, не в официальной обстановке, а как раньше — на даче, за вечерней чашкой свежезаваренного чая, который в принципе никто не любил, но никогда не отказывался там — на веранде, в легкой прохладной тиши уходящего солнца. Да, им катастрофически не хватает таких вот вечеров. * * * Катя, выходя из кабинета Воропаевой, чувствовала себя выпотрошенной и изнеможенной, словно десятки слонов топтались по ней, пританцовывая. Да, разговор был тяжелым, а кто вообще сказал, что он мог бы быть легким? Кира Юрьевна была отчаянна в своей ненависти, и непоколебима в принятых решениях. А еще крайне несдержанна в высказываниях. И если бы не Хмелин, точнее, если бы не его визит, Кате бы так и не удалось убедить Киру не «рубить сгоряча». Господин Хмелин, сам того не подозревая, помог Катерине. - Он требовал денег? - прямо спросила она, и попала в самую точку. Кира пошла белыми пятнами, и даже замолчала. - Александр Юрьевич снова ему задолжал? - и это тоже было прямым попаданием в яблочко. - Откуда вы знаете? - Я… Догадалась. - Как интересно! Значит, Андрей рассказал вам даже это? Потрясающе! - Мне известно также еще кое-что, - продолжила невозмутимо. - И это может решить все проблемы, - Катя оглянулась на дверь. - Ну, говорите! Что же вы замолчали? - Кира нетерпеливо передернула плечами. - У меня нет всей информации… Я как раз жду Николая Антоновича… Дело в том, что на бренде «Зималетто» достаточно долгое время зарабатывались незаконные средства. Я сейчас имею ввиду интернет магазины. Они были созданы около полутора лет тому назад, и в течении нескольких месяцев даже базировались здесь — в «Зималетто». - Катя, что вы несете? Какие интернет магазины? - Вы можете подробнее расспросить об этом Александра Юрьевича. Он знает о них куда больше… - На что вы намекаете? - металлический, сплавленный из ядовитой смеси ингредиентов, взгляд прожег Катерину. Колька поспел вовремя, он выполнил порученную ему миссию: забрать очень важные документы от дяди Жени на входе в компанию, блестяще. Нерешительно постучав, он просунулся в приоткрытую дверь, вручил документы Кате и поспешил ретироваться в приемную. Ну, Николая все-таки можно понять и простить. Разве ж можно ругать человека за обостренное чувство самосохранения? Не спеша вскрыв конверт, достав из него нужные бумаги, и внимательно их изучив, Катя предоставила их Кире Юрьевне, и с потаенным удовольствием наблюдала за ее реакцией на прочитанное. Удивление и недоверие на ее лице сменилось шоком. - Этого не может быть, - прошептала она растерянно. - Это не может быть правдой! Но все же она поверила. И даже согласилась не предпринимать никаких действий, и на время остаться в компании, то есть не увольняться. Это была победа. Вырванная миллионами убитых нервных клеток и непрошибаемой выдержкой Екатерины Пушкаревой. Кира остается, акции продавать передумала. А интернет магазины нашлись на окраине Москвы в неприглядном, но достаточно большом для производства помещении. И Ярослав Борисович тоже отыскался. Он, кажется, задумал взяться за этот многообещающий бизнес всерьез. А вот Александра Юрьевича он кинул. Процент платить прекратил. И дело тут было, наверное, в том, что Ветров, как человек умный и юркий, нашел какой-то значимый компромат на Воропаева. И если размыслить на эту тему, то можно догадаться, что компромат этот связан с казино и долгами, а возможно, и с самим Хмелиным. Нужно расплетать этот узел поскорее. Пока еще есть возможность. Кира в курсе, теперь осталось оповестить Ждановых, и Андрея в том числе. Еще один непростой разговор. На разрыв аорты. И где бы взять дополнительных сил, чтобы выстоять до конца? * * * Если можно было чем-то выбить из колеи его родителей, то это как раз тем, что поведала его милая и любимая Катенька. А выложила она поистине шпионскую историю о каких-то подпольных магазинах, о том, что организовал все это Ветров при молчаливой поддержке Воропаева. И даже доказательства принесла. Какие-то бумаги, полученные от старого друга Валерия Пушкарева дяди Жени, имеющего некоторые связи в нужных органах. Мама хваталась то за голову, то за сердце, так и не выбрав, что же беспокоит ее больше. А отец принялся кашлять, голос его охрип и он постоянно просил Катю повторить, а лучше начать все с начала. И Катя покорно начинала. - И что же теперь делать? - спрашивала Маргарита. - Ведь нужно же что-то делать? - Конечно, - кивнула Катя. - Думаю, нужно встретиться с господином Ветровым. Все активно закивали, соглашаясь с предложенной идеей. Все, кроме Андрея. Он, если четно, был слегка обижен на Катерину за то, что она не рассказала всего этого ему, за то, что промолчала. Утаила? Нет, это вряд ли, конечно… Самой приятной причиной хотелось считать, что Катя была так счастлива с ним все эти три дня, что забыла о всех проблемах напрочь. Но так ли это? Она ведь на него даже и не смотрит. Говорит, объясняет. Но не ему, а отцу. А его, Андрея, будто бы и не замечает, будто бы и нет его в этом кабинете. Что вообще происходит? В чем дело?.. Радовало только то, что Кира остается. Хотя, как радовало? Не очень то и радовало. Втайне от всех Андрей желал, чтобы Кира уехала, чтобы оставила его в покое. Но так нельзя думать. Так не правильно… - …встретиться нужно на нейтральной территории, и договариваться придется вам, Екатерина Валерьевна, - заявил отец. - Да, я понимаю. Ярослав Борисович не должен ничего заподозрить. - Разговаривать, конечно же, буду с ним я. Главное, чтобы он пришел. На том и порешили. Перекинулись несколькими словами и разошлись. Его родители - в конференц-зал, а Катенька — из кабинета. И снова про него и не вспомнила! - Катя! - крикнул Андрей, и выскочил вслед за ней. - Катюш, - нагнал в коридоре. - Куда ты опять убегаешь? - Я не убегаю. Там у Милко что-то случилось…. Маша сказала…, - Катя покраснела от его прямого откровенного взгляда, и отвернулась. - У Милко вечно что-то случается. Кать… Я рассказал отцу, что люблю тебя, - выдал он. - Что? - опешила, вытаращила испуганные глаза. - Зачем? - А ты предлагаешь держать от него в тайне нашу свадьбу? И даже внуков? Жестокая ты, Катерина! - Каких таких внуков? - вконец перепугалась она. И Андрей понял, что переборщил. - Будущих, - как-то неопределенно пробормотал он и замялся. - Кать, а давай поужинаем вместе! - Не получится, - усмехнулась Катя. - Меня папа вызывает на ковер… чтобы отчиталась о выходных, проведенных вместе с твоими родителями. Не смотри так! Эта версия придумана мамой специально, чтобы папа даже не думал сомневаться меня отпускать. - Ну, Елена Александровна! - восхищенно воскликнул Андрей. - Снова ложь, придется врать папе, а я это не умею. Не умела… Но в последнее время научилась. - Это моя вина. - Нет, - покрутила головой и прикусила губу. - Это не плохой навык. Иногда он помогает… - В борьбе с Валерием Сергеевичем безусловно… Но все-таки лучше говорить правду. Какой бы она не была… Ты чего улыбаешься? Да, я решил придерживаться правды. Что в этом такого? - Ничего… - почти серьезно ответила она, но Андрей-то видел, каких усилий ей стоит сдерживать смех, рвущийся наружу. - Не веришь? - склонил голову набок и тоже улыбнулся. - Верю. - Вижу я, как ты веришь! - пробормотал он себе под нос, а затем неожиданно потянул Катерину на себя, крепко обнял и поцеловал. - Дамочки, смотрите! - послышался где-то далеко, на заднем плане, потрясенный голос Шурочки. - Катя! Наша Катя и… Андрей Палыч? - не менее потрясенно произнесла Маша. Катя смутилась и попыталась его оттолкнуть, но не тут-то было! Андрей держал цепной хваткой. - Мне, пожалуйста, билет в первый ряд! - раздался ухмыляющийся голос Малиновского. Андрей смачно выругался и Катю отпустил. Такой момент испортили! Бессердечные! - Чего тебе? - не совсем вежливо поинтересовался он у Ромки и кинул предупреждающий взгляд на столпившийся «Женсовет», но дамочки стояли стеной и даже не думали расходиться. Кажется, мимо них живым будет трудно проскользнуть. Они словно пересохшие губки, жаждали информации и разъяснений. - Прости, Палыч, но есть разговор. Екатерина Валерьевна, доброе утро, - галантно поклонился и даже выдержал ответный тяжелый взгляд Катюшки. Ну, просто герой! Илья Муромец, и не иначе. И как с таким быть? - Я пойду. Там Милко… - Катя выскользнула от него в мгновение ока и даже проскочила мимо дамочек. - Ты знаешь, что я готов с тобой сделать? - спросил Андрей. - Знаю! - заверил его Ромка. – И даже готов все стерпеть. В пределах разумного, - тут же предупредил он. - Ладно. Пойдем, - смирился Андрей. Оказавшись в их старом новом общем кабинете, Андрей первым делом уселся на кресло и сложил руки на груди, принявшись крайне внимательно слушать. - Катенька сменила гнев на милость? Андрей неприятно поморщился. - Палыч, я рад за тебя, за вас. И все прекрасно понимаю. Но зачем ты отключил телефон? Тут такое происходило! - сокрушенно потряс руками. - Кира… она, мягко скажем, была не в себе. Громила все, что ей попадалось под руку. Хотела, видимо, чтобы под руку попался ты, но ей не везло. Столы, вазы. А потом она наткнулась на виски. И вот на нем-то решила и остановиться. Ты когда-нибудь видел пьяную злую Киру? Нет? Тогда тебе повезло, дружище! Ты просто счастливчик. А вот мне не так везет, как тебе. Я сначала был утешительной подушкой, затем Ромкой-выручалочкой и Ромкой-извозчиком. Я ловил Киру по клубам. Ты вообще правильно делаешь, что молчишь, потому что я зол. Я свиреп, между прочим, - спокойно объявил Ромка и удобно устроился на столе. - И она ко мне приставала, - пожаловался он. - Кира? - не поверил Андрей. - Ага. Предлагала тебе отомстить. - И что же? Отомстил? - Честно? Андрей хмуро кивнул. - Хотел отомстить. Я, повторюсь, на тебя неимоверно свиреп. Но все-таки удержался. С такой Кирой связываться было опасно. Я не преувеличиваю! - выдал он без тени усмешки. - Я постоянно был начеку и следил, чтобы поблизости не оказалось колющих и режущих предметов. - И что же, уследил? - Нет, - покаянно ответил Ромка. - Она от меня сбежала. А на следующий день позвонили из отделения милиции. Ее задержали за попытку проникновения в парк аттракционов. Оказалось, что Кирюше стало душно и она захотела проветриться… Палыч, ты понимаешь, что меня теперь ненавидят все твои женщины? - пожаловался Малиновский. - Ты главное не теряй форму, - подбодрил его Андрей. - И от колющих и режущих предметов избавляйся сразу. - Издеваешься? - Ничуть. - Но это еще не все. Кирюша собирается уволиться. Мне выпала честь первому выслушать ее гневную тираду, как раз по пути из отделения милиции. - Она уже не увольняется. Катя ее отговорила. - Что? - Ромка вытаращил глаза. - Да. И по-моему, они подружились и что-то говорили про то, чтобы отомстить тебе, - как бы невзначай пробормотал Андрей. - Как? За что? - Малиновский вскочил со стола, взъерошил волосы, засуетился, а затем замер, осененный внезапной догадкой. - Шутишь, да? Смешно тебе? - Очень, - Андрей расплылся в широкой довольной улыбке и даже подмигнул Ромке. Довольный Жданов — явление крайне редкое. И при случае наблюдения оного лучше всего любоваться им молча, и издалека, дабы не спугнуть. И пусть сам Малиновский, измотанный за дни скитаний в поисках ускользающей Киры, чувствовал себя не выспавшимся, голодным, и слегка обиженным - это не важно. Он готов был потерпеть, и понаблюдать. Молча и в сторонке? Да, пожалуйста! Привыкать ему что ли?