Никто не уходит

Где-то на набережной Сены, несколько часов спустя Одинокий светловолосый парень уже несколько часов вглядывался в мутную поверхность воды, словно гипнотизируя её. Джаспер пытался разобраться в себе, в своих чувствах, обстоятельствах, приведших его к такому положению. Он внезапно понял, что как бы он не бежал от этой темы, рано или поздно Элис заставит его сказать, что он чувствует, а он не знал. Элис… Милая, забавная, маленькая Элис, занимающая огромное пространство в его сердце. Она, конечно же, простит его, даже если узнает подробности той недели, но достоин ли он прощения? Или вернее сказать, хочет ли он этого? Та, другая, завораживает с первого взгляда. У них есть дорогое им обоим прошлое, у них есть сын, а в том, что Стефан - действительно его сын, Джаспер не сомневался ни минуты. И он хотел его узнать, хотел возместить то время, когда его не было рядом. Но как возместить три тысячи лет? Его пронзила боль от осознания того простого факта, что он бесконечно виноват перед этой хрупкой смертной девушкой с раскосыми зелеными глазами и вечной улыбкой на лице. Даже когда она поняла, что не сможет быть с ним без боли, она согласилась. Даже когда его собственный сын убивал её изнутри за три тысячи лет от него, она терпела. Она хранила его покой уже больше трех столетий, не позволяя даже предположить, что она жива. А что делал он? Искал её? Ну, да, первый год после исчезновения, может еще несколько лет, а потом счастливо зажил с Элис, время от времени с грустью вспоминая о погибшей человеческой девушке. Любил ли он её? Да, и еще раз да. Он был готов ради неё на все уже тогда, когда она впервые помогла спрятаться красноглазому монстру от солнечных лучей и улыбнулась искренней улыбкой. Теперь, когда он узнал, что ей пришлось пережить, он любил её еще больше. Не говоря уже о теле, которое сводило его с ума, и сыне, о котором он не мог и мечтать. Ведь если подумать, в ней есть все, чего он только мог желать – она может дать ему семью. Настоящую семью, какую Элис никогда не смогла бы ему подарить, как не старалась. Ксения так много терпела, чтобы позволить себе провести с ним всего неделю и потом снова отпустить к Элис. Но и Элис он любил. Именно она вытащила его из того отчаяния и уныния, в котором он оказался не без помощи Марии. Элис вернула его к жизни, ничего не требуя взамен, попыталась дать ему семью: не её вина, что он так замкнут и отстранен. Он был благодарен ей и искренне восхищался её оптимизмом. До настоящего времени именно она была для него всем миром. Потерпит ли она, если этот маленький мирок с ней будут делить его сын и его мать? Вместит ли хрупкий мир две противоположные по масштабу стихии? Солнечную, веселую Элис с её бесконечным шопингом и любовью к красоте и мудрую, загадочную Ксению, которую можно сравнить только лишь с Луной? Вампиру не нравилось то, что он видел в глазах некогда веселой и беззаботной смертной девушки. Нет, она не стала менее прекрасной. Наоборот, эта печаль и тайна в глазах делали девушку еще более привлекательной, но Джасперу нужно было увидеть, что он – не причина этой печали, что она все так же искренне улыбается и смеется. Погрузившись в подобные мысли, он не замечал, что за ним вот уже больше часа наблюдают. Когда же он услышал ленивый вздох рядом с собой, то едва сдержался, чтобы не вздрогнуть. - Ты что-то решил или тебе просто нравится смотреть на эту муть? – спросил его тихим голосом сын. Сейчас Стефан выглядел как самый обычный парень 20 лет, облаченный в черные джинсы и серую толстовку. Внимание Джаспера привлек египетский крест на грубой нитке, которого не смогла скрыть толстовка. Но он ничем не выдал своего интереса и продолжал безразлично осматривать водную гладь. - Это – единственное напоминание о времени моего рождения. Этот крест для меня сделал младший сын последнего фараона, мы были друзьями. – Видя, что ему удалось заинтересовать отца, Стефан продолжил с глубоким вдохом, - мы были первые. Во всяком случае, до нас никто не сталкивался с подобными существами. У неё есть собственная теория о том, что, возможно, мы и являемся прародителями вампиров, поскольку в молодости я был буйным и невоспитанным и сумел, в тайне от неё, обратить несколько людей, полагая, что вреда от этого не будет и это хоть как-то скрасит наше с ней одиночество. - Так вы были одиноки? Никто о вас не позаботился? – с искренней заботой спросил вампир. - Всегда, даже сейчас. Да, и как ты себе представляешь двух самых опасных существ, окруженных стайкой любящих родственников. Она знала, что приговорена к этой свободе и всегда говорила мне, что настанет тот день, когда она сможет с этой свободой покончить. Её, от природы веселую и сильную, тяготила необходимость скрываться и вести замкнутый образ жизни. - Но ты же сказал, что дружил с тем парнишкой, сыном фараона? – на этой фразе парень усмехнулся. - Она не знала. Не одобрила бы этого, а я не мог позволить себе обидеть её. Она всегда казалась мне скорее сестрой, чем матерью, но я беспрекословно подчинялся её авторитету, который позволил нам пережить и Первосвященников, и Инквизицию, и дальнейшие нападки на вампиров. У неё всегда были связи, и она всегда находила выход из самых сложных положений. - Помню, - с веселой усмешкой продолжал парень, - в 1728 году она вздумала посетить свою историческую Родину. Ты же знаешь, что она из России? – и, видя искреннее недоумение вампира, пожал плечами, - Нет? Досадно. Но это неважно. Важно то, что русские так же как и любой другой народ, а может даже и больше, восприимчивы к россказням о нечистой силе. Представь, какой фурор вызвало в нем появление молоденькой княгини с братом? Бледные, прекрасные, мы редко выходили в солнечную погоду и с нашим приездом участились загадочные убийства. Поползли слухи о приезде в город демонов. Я убеждал маму уехать из Санкт-Петербурга, но она не желала слушать, наслаждаясь, как она говорила, родной речью и родным воздухом. Так она наслаждалась до тех самых пор, пока ночью нас не застигла врасплох группа горожан с факелами, угрожающими сжечь наш дом, если мы не оставим в покое их город. Знаешь, она так искренне веселилась после того, как нам пришлось в спешке собирать вещи и ехать в Лондон Джаспер жадно ловил эти короткие рассказы об их далеком прошлом, понимая, что в этих двоих заключена сама история, потому что до этих самых пор он не встречал никого старше них. - А ты знаешь, - невозмутимо продолжал парень, - что её любимым временем в Америке была гражданская война? - Догадываюсь, - нехотя ответил Джаспер, чем заслужил удивленный взгляд. Стефан не надеялся на положительный ответ. - То есть ты хочешь сказать, что имеешь к этому отношение? Не может быть, чтобы вы познакомились тогда! – совершенно искренне продолжал удивляться парень. - Она вообще хоть что-то говорила обо мне? – с негодованием перебил вампир. Парень печально покачал головой. - Нет, ты не был её любимой темой, хотя мне удалось узнать, что свои аристократические повадки и лицо киноактера я унаследовал не от неё. - Она во всех отношениях лучше меня, так что не стоит так радостно об этом говорить. - Согласен, - хмыкнул парень, отчего заслужил болезненный взгляд. - Расскажи мне больше… о вас, - тихо сказал вампир. Стефан колебался пару минут, но потом продолжил: - Так вот, её любимым временем была гражданская война, причем она поддерживала конфедератов, совершенно необъяснимым для меня образом. Сейчас я понимаю, что не война и идеалы привлекали её, а молодой офицер. Как твоя настоящая фамилия? – вдруг спросил он. - Майор Джаспер Уитлок, - нехотя отозвался вампир, а парень сосредоточенно кивнул и продолжил. - Она исчезала на несколько часов, а потом возвращалась с таким счастливым лицом, что я начал подозревать её в романе с каким-нибудь бравым вампиром, - и тут его рассказ прервало хриплое рычание, - кто бы мог подумать, что это мой собственный отец, еще смертный, тот самый герой. – Его взгляд стал печальным, - Думаю, она мечтала стать миссис Уитлок, но так и осталась княгиней де Монкадо. - А как она стала княгиней? – вновь спросил Джаспер. Стефан поднял на него полный задумчивости взгляд. - Не думаю, что тебе известно, но она была дочерью разорившегося дворянина, который отправился попытать счастья в Америку, прихватив всю семью. - То есть вы, просто выдумали свой титул, - с надеждой прервал Джаспер, за что был награжден суровым взглядом. - Нет, она была замужем за Рафаэлем де Монкадо – человеком, - он сделал акцент на этом слове, - который завещал мне свой титул и относился ко мне как к сыну. Он не захотел становиться бессмертным, ему было достаточно знать, что моя мать рядом, хоть она никогда не позволяла ему приблизиться достаточно близко, - на этих словах Джаспер облегченно вздохнул, за что поймал еще один косой взгляд. - У тебя нет права так вздыхать. Она была верна тебе три тысячи лет, а ты? – агрессивно прошептал парень. - А я не думал, что она жива. Если бы я знал, что такое возможно… - его прервали. - Чтобы ты сделал тогда из того, что ты не сделал сейчас? Она сказала уйти, и ты ушел, не узнав, что она давилась несуществующим плачем! На её шее весит серебряный медальон с изумрудом. Когда-то давно, когда я еще был маленьким, она открыла его и показала фотокарточку. Представь, фотографии в Древнем Египте? Да Рамсес XI просто рехнулся бы от таких открытий. - Рамсес XI? - Да, 1009 год до нашей эры. Это не было благополучным временем… но я отвлекся. Так вот, внутри этого медальона и по сей день находится потрепанная фотография молодого светловолосого парня со странными глазами. Знаешь, что написано на другой стороне? – ехидно спросил юноша, не ожидая положительно ответа, но вампир одними губами прошептал: - Siempre tu… - Да, именно. Твое «всегда» оказалось не таким уж и долгим, верно? – и после того, как парень понял, что никто не собирается ему возражать, продолжил, - А ты ждешь, что я пойду знакомиться с теми, кто виновен в её несчастье? Ты думаешь, что я так подло поступлю по отношению к самому родному для меня существу? Она не всегда бывает сильной и сдержанной. Сильные тоже плачут, и она плакала бы, если бы могла, но вместо этого вынуждена скрываться за маской безразличия. - Но они не виноваты… - начал было совсем подавленный вампир, но его снова прервали. - А кто виноват? Ты? Я не отрицаю. Но она прогоняет тебя, потому что думает, что отрывает тебя от семьи. Я следил за вами эту неделю. Они – семья, но кто ты? Даже эта твоя Элис не могла отвлечь тебя от мыслей о маме. Чего ты ждешь? Ей три тысячи лет, она так долго жила ради вашей встречи! Она достойна счастья, потому что была несчастлива достаточно. На этих словах Джаспер медленно поднял глаза и встретился с взглядом собственных зеленых глаз. - У тебя мои глаза. И мой характер. Сдержан снаружи, и взрывной изнутри. Боже, эта глупая вампирша могла познакомить нас раньше! На этих словах он стукнул сына по плечу и тут же унесся в сторону её отеля. Стефан ухмыльнулся ему вслед. И ничего-то они без него не могут.