Не сомневайся во мне

Они ругались до поздней ночи. На любую претензию Юры Отабек отвечал «поверь, так будет лучше». Оказалось, что он и не собирался рассказывать о переезде до самого чемпионата, отчего Юра взбесился ещё сильнее. А ведь он просто не хотел с ним расставаться. Сложившаяся ситуация казалась ещё более сложной, потому что Плисецкий не мог поверить в то, что Отабек не любит его и хочет уехать подальше, в этом не было бы никакого смысла. Их отношения, длившиеся больше года, успели стать крепкими и важными для каждого из них. Иногда они даже воображали, как будут жить вместе после школы, как Бека станет всемирно известным спортсменом, будет содержать Юру, а тот в свою очередь будет и дальше поддерживать своего возлюбленного на каждой игре. Об этом Юра тоже ему напомнил. Конечно, было наивно полагать, что они действительно смогут остаться вместе навсегда, но всё не могло закончиться таким образом. В итоге Отабек смог успокоить его своим особым способом, вновь и вновь повторяя, что будет любить его и дальше, даже когда они будут находиться на огромном расстоянии друг от друга. Юра предпочёл ему поверить. Утро они провели так, будто никаких споров и не было. Только лёгкая обида осталась на душе у Плисецкого оттого, что Отабек рассказал обо всём не сразу, но старался этого не показывать, чтобы не начинать всё по новой. Вообще, он никогда не держал эмоции в себе, даже если хотел их не показывать. Но ни для кого не секрет, что Алтын действовал на Юру по-особенному, будто знал, где у этого мальчишки находится переключатель, и мог активировать его одним только взглядом. Это одновременно бесило и нравилось Плисецкому: он не мог сделать и сказать всё, что так сильно хотел, но когда все эмоции утихали, в его душе сразу наступало блаженное спокойствие. Юра оказался перед сложным выбором: встать и пойти принять душ с Отабеком или остаться на кровати и поспать ещё минут десять, пока ванная будет занята. Мозг голосовал за первое, а тело – за второе, не давая своему хозяину поступать иначе. Но эти десять минут переросли в пятнадцать, затем в двадцать, тридцать… И во второй раз Юра проснулся уже под ароматный запах блинчиков, доносящийся с кухни. – Бека, так ты умеешь готовить что-то, кроме яичницы? Охереть, почему я узнал только сейчас… - спросил Юра уже на кухне, потирая глазки и напоминая заспанного котёнка. – Я просто хотел, чтобы ты плотно позавтракал. У тебя ведь сегодня ответственный день. Юрий сначала не понял, о каком дне идёт речь, но осознание пришло к нему в сопровождении матов. – Бля-я-я-я-я, я совсем забыл. Сегодня же моё выступление… - заныл он и вцепился пальцами в волосы. Просто прошлым вечером ему было как-то не до танцев. Это выступление было частью предвыборной кампании Плисецкого. Желая утереть нос выпускающемуся Никифорову, Юрий выставил свою кандидатуру на роль президента школы. Он и раньше рассматривал себя на этой должности, но не проходил по возрасту и в этом году решил показать всем себя. Юре казалось, что он будет отличным лидером: деспотичным, но мудрым, умеющим принимать важные решения. В этом ему могли помочь его природная целеустремлённость, амбиции и сила духа. И, конечно же, обаяние. Конкуренция была сильная, потому Юра шёл на отчаянные меры. В его кампанию в основном входили остальные чирлидеры и, конечно же, Отабек со своей командой. Девчонки занимались созданием плакатов и лозунгов, а баскетболисты распространяли их по школе – вполне честное распределение труда. Больше всех энтузиазм проявляла Мила, «подруга» Юрия. Они не были друзьями, но из всех участниц группы Юра мог общаться только с ней. Скорее всего потому, что Бабичева вкладывала столько же усилий во время тренировок и была пластичнее остальных девчонок. Кроме того, она умела выслушать, чем Юрий изредка пользовался. Однако у этой девки была куча минусов, и один из них нередко выводил Юру из себя. Ей нравится Отабек. Конечно же, он нравится всем, но её, в отличие от остальных, не останавливало то, что у него уже кто-то есть. Наоборот, ей даже нравилось в шутку издеваться над сокомандником, флиртуя с его парнем. В выступлении участвовала вся группа поддержки, они придумали отличные речёвки для рекламы и должны были провести это прямо на школьной площадке во время ланча, когда соберётся больше всего людей. И при условии, как долго они это планировали, Юра успел забыть об этом за один вечер. Хорошо ещё, что движения помнил. Бек усмехнулся, увидев реакцию возлюбленного, и положил ладонь на его макушку. – Успокойся, у вас ведь всё готово. Ешь скорее, и мы поедем. Юра обожал гостить у Отабека ещё и потому, что он всегда увозит его в школу на мотоцикле. То офигенное чувство, когда приезжаешь в свою шкалку на крутом байке, обнимая со спины самого крутого парня, и чувствуешь себя таким же крутым. Ему будет не хватать этих ощущений.

***

Перед ланчем Юра не мог справиться с волнением. У них всё было отрепетировано, номер должен прокатить, ему оставался один шаг до победы в выборах, но Плисецкого не покидало чувство, что что-то может пойти не так. Оно не давало ему спокойно сидеть на уроках и вникать в происходящее, и если бы учитель что-то у него спросил, то были все шансы получить первую за год двойку. Прозвенел звонок, и Юра сразу же помчался в раздевалку: у них было не так много времени. Возле спортзала постепенно собралась вся группа поддержки, и стоило Плисецкому открыть сумку, как он понял: – Бля-я-я-ять… - разгневанно протянул парень, скрипя зубами. – Ну конечно же! Я забыл взять форму. Мила, у нас есть запасная? – Вроде должна быть. Сейчас посмотрю, - и девушка принялась осматривать раздевалку. Спустя пять минут поисков она вернулась к Юре. – Юр. – Чё? – У нас есть форма… – Збс. –…но только женская. – Да ёб вашу мать… Да, всё шло именно так, как Юра и запланировал. Перспектива танцевать в юбке, ещё и при условии, какие движения он выполнял во время танца, его совершенно не устраивала. – Ну, Юр, у тебя выбора особо нет, - напомнила ему Мила, с трудом сдерживая смех, - придётся тебе прыгать в юбочке, - и под конец всё-таки заржала, а за её спиной также хихикали остальные. Юра начал не на шутку злиться, но Мила была права: выбора у него нет. – Харош ржать. Давайте сюда свою юбку. – Как вы вообще в них так спокойно ходите… У меня такое чувство, будто задница голая, - продолжал жаловаться Юра, уже шагая по школьной площадке. Между ног было непривычно прохладно, даже при условии, что на улице стояла жара. Но, с другой стороны, в такой свободной одежде должно быть легче разводить ноги. «Бля, я не о том думаю». Как только чирлидеры построились в ряд на газоне, все сразу же стали смотреть только на них. А точнее на Юру, так как он не мог не привлечь так много внимания, но при этом не показывал никакого смущения. Его наряд не должен никак повлиять на выступление. По крайней мере, он очень сильно на это рассчитывал. Когда все были готовы, заиграла музыка – минусовка песни какой-то рок-группы - и группа поддержки начала исполнение. Всё шло гладко, пока Юра просто стоял на месте и махал помпонами, произнося кричалку. Когда пришлось поднять ногу и вытянуть её под углом ровно девяносто градусов, парень смог ощутить преимущества женской одежды. Но вот когда чирлидеры стали вприпрыжку бежать по кругу, Юру не покидало чувство, что юбка подлетает слишком высоко. Это была первая часть выступления, а вот перед второй оставалось только молиться. Чтобы сделать номер ярче, они запланировали выполнить стант с базовым Юрой. Мила и Алиса посреди поля сели на колено и сцепили свои руки вместе, создавая опору, пока остальные девочки встали по обе стороны от них и активно трясли помпонами. Выдерживая драматическую паузу и набирая в лёгкие больше воздуха, Юра морально готовился к прыжку. И вот, разбежавшись, он наступил на опору, которая стала для него своеобразным батутом, и девушки толкнули его ногу, отправляя Юру высоко в воздух. Покрутившись в полёте один раз, Плисецкий выполняет в воздухе классический русский элемент – разножку. Вот только её обычно не выполняют в юбке, и вполне ясно, почему. Продемонстрировав своё бельё с причиндалами, Юра приземлился на две ноги и сразу упал на поперечный шпагат. Пока все сидели с раскрытым от удивления ртом, чирлидер воспользовался моментом и с виноватой улыбкой произнёс: – Выбирайте меня! - но интонация была похожа на вопросительную. От школьников стали слышны аплодисменты и смешки, но в них не было злости. Только Никифоров залился громким смехом, а остальные только говорили что-то вроде «Ну Плисецкий даёт...», будто бы парень и раньше ходил в юбке, а потом решил показать это всей школе. Но для Юры это был полный позор. Конечно, ему удалось привлечь к себе внимание, как он изначально и хотел, но не таким же способом. Разгневанный и даже обиженный, Плисецкий поторопился зайти в здание и вернуть себе привычный вид, но прямо возле школьной двери его схватили за руку и повели в сторону парковки, где в такое время было пустынно. – Бека, какого хера ты творишь?! – завопил Юра, оказавшись на байке. – Не хочу, чтобы на тебя сейчас смотрели, - ответил Отабек и протянул парню шлем. По пути Юра даже не пытался что-то спросить у казаха, зная, что тот всё равно не ответит. Что он задумал? Он зол? Чувствует себя опозоренным? Собирается наказать его? Юра, у которого не выходил из головы холодный взгляд Отабека, когда они шли на парковку, считал возможным каждый из этих вариантов. Уехав достаточно далеко от школы и вообще от людей, Алтын наконец остановился под каким-то деревом и, сняв шлем, развернулся на мотоцикле лицом к Плисецкому. – Может, скажешь, зачем ты меня сюда привёз? – Ну… – Бек почесал затылок и усмехнулся, довольно улыбаясь. Кажется, он даже немного покраснел, хотя на его коже это было трудно заметить. – Ты совершил сегодня безумную вещь, вот и я хотел сделать что-то подобное. Поэтому украл тебя с уроков. Юра был ошеломлён, но они с Отабеком вместе засмеялись, каждый над своим. – У всех правда челюсть отвисла, когда ты вышел в юбке. Ещё ни один кандидат в президенты не шёл на такое, ты просто невероятен. – Да-да, можете и дальше ржать. А вот мне нихера не смешно было. Я ещё никогда так не позорился. – Не знаю, как остальные, но я не мог оторвать от тебя глаз. И в этом нет ничего позорного, ты был очень… эффектным. Место президента теперь точно твоё. От этих слов в Юре что-то передёрнуло. Он почувствовал свою вину перед Отабеком, который поддерживал его всё это время, хотя это, вроде как, обязанность Юрия. – Бека, я… я… - парень обнял Отабека за шею и положил голову на его плечо, - я тут подумал, если ты хочешь выиграть чемпионат и уехать в Америку, то это твой выбор и… и я не буду мешать твоему будущему стать таким, каким его видишь ты, и завтра я буду и дальше болеть за тебя, желать тебе победы и всё такое, что делал раньше. Даже зная, что после этого мы можем больше не увидеться. – Юра… Отабек мягко поднял его голову за подбородок и, запустив пальцы в светлые волосы, нежно поцеловал. – Я никогда тебя не брошу.