Немая

      Уже на следующий день Василиса пожалела о своих спонтанных поступках и странных мыслях, тронувших душу и сердце по непонятным причинам, поэтому, особо не церемонясь, столкнула мирно спящего Драгоция с дивана на пол и дунула в свисток прямо у него над головой. Несчастный подскочил, как ужаленный безумным роем пчёл, едва не ударившись головой о стоящий вблизи дивана стол и схватившись рукой за лоб, свалился прямо под ноги к беззвучно хихикающей Огневой. Фэш зыркнул на ухмыляющуюся Василису, силясь подняться. Девушку эти тщетные попытки довольно сильно насмешили — она сжала губы в одну тонкую полоску и приподняла левую бровь. «Вставай, лентяй несчастный», — показала Огнева, чуть ли не задевая нос Фэшиара указательным пальцем правой руки; парень немного отполз, чтобы ненароком не нарваться на удар по лицу от Лисы. Огнева покачала головой с каким-то немым (в прямом и переносном смысле) упрёком. Её внезапно появившаяся на лице улыбка вышла колючей и холодной, способной напугать кого угодно, но Фэш потёр затылок, просто усмехнувшись. Он уже привык к выкрутасам рыжеволосой знакомой, поэтому пробовал просто не париться. С Василисой никаких нервов не хватит.       — С самого утра доставать меня решила, рыжая? — ответил он Василисе такой же улыбкой. Огнева усмехнулась и наклонилась к Драгоцию, внезапно почувствовав, что хочет поцеловать его. Странно, ведь сейчас они с ним не спорят: ей не нужно доказывать своё превосходство. Почему тогда так хочется?.. Огнева заинтересованно рассматривала лицо своего недодруга, пока брови последнего неумолимо ползли вверх. Ей не хватало здоровой (или не очень?) злости, чтобы оскорбить Фэшиара первой и, как всегда, без причины начать веселящий их обоих скандал. Как-то не вовремя девушке подумалось, что друзьям негоже вместо адекватного общения награждать друг друга отборными оскорблениями и взаимными издёвками. — Учти, по утрам я особенно зол на весь мир, — улыбка Фэшиара стала шире, брови опустились, когда парень понял, что Василиса просто смотрит на него. А Огнева действительно смотрела, но не на него, а сквозь, сильно задумавшись. Фэш улыбался так, будто совсем недавно Лиса не спустила его с дивана и не засвистела ему прямо в ухо. Лиса смешалась. «Так я ведь тоже, — ответила она и посмотрела на парня, на удивление, очень спокойно. Её улыбка из холодной превратилась в издевательскую, хотя глаза смотрели просто и без насмешек. Трудно было понять, о чём она вообще думает. — С добрым утром, лентяй».       Василиса нажала указательным пальцем на нос Драгоцию и ушла будить Захарру, а парень, немножко разомлев от её прикосновения, откинул голову на диван, совсем позабыв, что сидит на полу. Чуть неудобно разговаривать с Огневой так, потому что невозможно понять, что случится через секунду, что придёт этой девушке в голову. А вдруг она взорвётся и утянет за собой в бездну гнева и легковоспламеняющегося от чужих негативных эмоций Фэша, который уже давно не имеет ни малейшего желания ругаться с подругой?       — Сумасшедшая… — холодно протянул парень, откидываясь назад в попытке ещё немного вздремнуть. Но буквально через минуту ему пришлось подняться, ибо на кухню приползла отчаянно зевающая и ужасно недовольная Захарра. Она буркнула Фэшиару что-то нечленораздельное в знак приветствия и с пыхтением заползла на близстоящий стул, тут же практически залпом выпив приготовленный Василисой для Драгоциев апельсиновый сок. — И тебе доброго утра, сестра, — усмехнулся парень, заметив, с каким раздражением косится на него Зара. — Что с лицом? Кошмары приснились? Могу сделать тебе массаж, — Фэш весело фыркнул.       — Я тебе сейчас такой массаж сделаю, что месяц на задницу сесть не сможешь, — вяло огрызнулась Захарра, не поворачивая головы. Драгоций заткнулся, справедливо рассудив, что сестра сейчас в таком состоянии, что, в общем-то, может воплотить свою угрозу в жизнь. Тем временем на кухню вернулась криво усмехающаяся Василиса. Она шагала ровно и медленно, держа руки за спиной. Фэшиар вздохнул и присел за стол.       «Вы уже проснулись? Славно… А чего такие забитые? — девушка приподняла брови, а потом провела указательным пальцем от щеки до уголка губ. Фэш покачал головой, подивившись её развратным жестам, но Огнева тут же огорошила его в очередной раз: выпростала руку и, мило улыбаясь, вылила Фэшиару на голову стакан ледяной воды, который, как оказалось, держала за спиной. — Чтобы взбодрился, недомерок, — Василиса усмехнулась, наблюдая за тем, как Фэш вскакивает с места, принимаясь пританцовывать. — О да, детка…»       — Ты что, совсем уже?! — прошипел парень, прожигая Лису взглядом. Огнева ничего не ответила, просто развернулась к нему спиной и принялась разбивать яйца в глубокую миску. Фэш, не дождавшись хоть какого-нибудь ответа, выругался и направился в ванную, чтобы привести себя в минимальный порядок. Захарра проводила брата весёлым взглядом, хитро усмехнулась оглянувшейся на коридор, в котором исчез Фэш, Василисе, а потом задорно рассмеялась. Огнева улыбнулась, возвращаясь к приготовлению нехитрого завтрака.       — Вот вечно ты выводишь его, — аккуратно пожурила подругу Захарра, допивая сок. — Не боишься, что отплатит той же монетой? — поинтересовалась она, но, не дав Лисе возможность ответить, добавила сама: — Хотя, кажется, именно этого ты и добиваешься все те дни, что мы проводим вместе, — чтобы Фэшиар вышел из себя, — Зара взглянула на Василису исподлобья, заставив последнюю закатить глаза и криво усмехнуться. — Вот объясни мне, зачем тебе это нужно? — искренне спросила Драгоций, всё же надеясь на ответ. Василиса задумалась, пожевала губу, а потом просто пожала плечами. Вопрос остался без ответа.       Внезапно в коридоре послышался шум — Огнева обернулась и увидела недовольно ползущего на кухню Фэшиара. Она даже жалела немного, что не сумела вывести его настолько, чтобы устроить небольшой скандальчик. Ей не хватало заряда бодрости, взаимных оскорблений. Ей не хватало специфических разговоров с Драгоцием. Просто так заговорить с парнем Лисе не хотелось, ибо она считала простые разговоры скучными и неинтересными, а вот скандалы… искренние эмоции, крики (с её стороны — немые издёвки), брошенные на эмоциях слова и, возможно, пара довольно-таки приятных поцелуев. Воспоминание о последних заставило Огневу коротко улыбнуться и поднести пальцы к вмиг горячо запульсировавшим губам. Всё-таки Фэш не был законченным придурком. Неадекватным и расфуфыренным индюком — возможно, но отсутствием мозгов абсолютно не страдал. Многим людям из окружения Василисы не доставало разумного мышления, коего у Драгоция было даже с переизбытком. Правда, подобный плюс никак не перекрывал жуткого характера парня. И это было прекрасно.       — Больше не делай так, — пробурчал Фэшиар, окончательно сведя на нет надежды Огневой на небольшой, поднимающий настроение скандал. Василиса цокнула языком и отвернулась к почти что подгоревшей яичнице. — Я сдохну от холода с тобой.       — Ничего, Лиса тебя согреет, — хохотнула Захарра, запрокидывая голову назад и натыкаясь на две пары недовольно смотрящих глаз. — С вами и пошутить нельзя, — насупилась Зара с напускной обидой. — Да ладно вам кукситься без причины. Будто вы просто так собачитесь изо дня в день, голубки, — просто бросила девушка, доказав Василисе и Фэшу, что их странные взаимоотношения не являются секретом для Драгоций-младшей. Сколько бы мыслей не роилось в голове у каждого из присутствующих, но высказать своё мнение вслух никто не решился. Фэшиар, присев на край стула около Захарры, разглядывал свои кроссовки, Зара заинтересованно пялилась в свой стаканчик, в котором ранее находился апельсиновый сок, а Василиса делала вид, что увлечена доставанием яичницы со сковородки. — А ещё меня волнует наша будущая мама… Меня бесит, что мы ничего не можем сделать, — внезапно призналась Захарра, поедая приготовленную Василисой еду. Драгоций-младшая за ночь переосмыслила всё и пришла к выводу, что совершенно не рада тому, что у них с Фэшем будет мачеха, так как первоначальная радость появилась, скорее, из-за того, что в доме наконец-то будет взрослая и умная женщина. Захарра не сомневалась, что её отец выбрал себе в спутницы именно такую, вот только теперь девушке не казалось, что идея заполучить в семью новую маму такая уж прекрасная. — Фэш, — Захарра толкнула брата в плечо, из-за чего он от неожиданности уронил не до конца прожаренный желток себе на джинсы. Парень цокнул языком и, пытаясь аккуратно поднять желтоватое месиво с колен, только уронил его на пол. Захарра весело рассмеялась, а Фэшиар поморщился, — а ты что думаешь?       — Да ничего я не думаю, — буркнул парень, отряхивая свои джинсы. Тут на его макушку опустились чьи-то пальцы и довольно ощутимо постучали, а после вообще дёрнули волосы наверх. Драгоций под конец увернулся и со злостью оглянулся на ухмыляющуюся Огневу, которая тут же показала руками, что убирать он будет сам, а если не уберёт, то в следующий раз завтракать будет в коридоре. Фэшиар раздраженно зафырчал, но поднялся и поплёлся к венику с совком, что лежали возле холодильника. Парень обернулся на ходу и заметил, что Василиса беззвучно посмеивается. — Ладно, забили. Захарра, ты о чём вообще говорила? — он посмотрел на сестру, а та услужливо указала ему на веник и улыбнулась. Драгоций закатил глаза.       Вскоре пол был чист, а веник снова валялся возле холодильника. Фэшиар сидел и смотрел, как Василиса, вынудившая его снять джинсы и рассмотревшая его чёрные трусы очень внимательным взглядом, после того как посыпала жирное пятно солью, стирала те самые джинсы в тазе с водой и порошком. Её пальцы быстро работали, застирывая ткань; она слушала музыку в наушниках и пританцовывала в такт. Разговор не клеился. Все молчали, не зная, с чего начать. Захарра в третий раз налила себе в стакан апельсиновый сок, а Фэш пересчитал все тарелки в шкафу у Огневой.       — Скажи, а как ты жила, когда была совсем маленькой? — внезапно поинтересовалась Захарра, удивив своим вопросом не только Василису, но и Фэша, тут же нахмурившегося и сжавшего губы в тонкую полоску. Драгоций-младшая не совсем понимала, зачем вообще спрашивает подобное. Ей просто хотелось, чтобы давящая на нервы тишина наконец-то испарилась. Несмотря на то что Василиса могла лишь показывать, Заре всё равно казалось, что при её размахивании руками в квартире уже не настолько мрачно и пусто. «Кушала, плакала и какала, — усмехнулась Огнева, на минуту оторвавшись от стирки и наблюдая за тем, как Захарра отключает закипевший чайник и заваривает чай в трёх больших кружках. Фэшиар не сдержался и тихо фыркнул в ответ на недошутку подруги. — Ещё играла со своими любимыми игрушками».       — Но я имела в виду то, как ты жила до того, как… — недовольно продолжила Захарра, но тут же захлопнула рот, поняв, что затрагивает самую болезненную для подруги тему. Василиса кардинально поменялась в лице. В её глазах промелькнул весь спектр эмоций, который только был возможен. — Я не… «До того, как моих родителей убили? — приподняв бровь, поинтересовалась Огнева, заставив Захарру выпасть в осадок. — Просто… как все дети. Ты хочешь узнать, что именно случилось тогда, да?»       — Прости… «Я помню, что тогда была зима, — судорожно облизывая губы, проговорила Василиса и скривила губы в ядовитой улыбке. — За окном не спеша падали белые хлопья снега. Фонари сверкали. Я была совсем маленькой — для меня всё это казалось прекрасным и чарующим, — девушка впервые за долгое время улыбнулась практически нежно, но тут же поникла. — Люди куда-то спешили, маленькие дети, запрокинув головы и разинув рты, ловили языком крохотные снежинки, весело морщились, когда снег попадал им на щёки или в глаза. Это был маленький мир, — Огнева хихикнула, наблюдая за тем, как Захарра присаживается на диван с чашкой чая в руках, а Фэш, прислонившись к стене, шаркает ногой по паркету. — Мир, отдельный от взрослых и их заморочек. Банальный мир детей, которые ещё верят в чудеса, в справедливость, которой, увы, не существует».       — Красивая прелюдия, но в чём суть? — сухо поинтересовался Фэшиар, перебивая уже погрузившуюся в воспоминания Василису. Захарра недовольно шикнула на брата, а Лиса усмехнулась. «В чём хотят, в том и суть, — припомнив любимый анекдот своей бабули, ввернула Огнева. Фэшиар поперхнулся воздухом, а Зара, покачав головой, негромко рассмеялась. — Так вот… я на подоконнике сидела, разглядывала людей и снежинки. Воображала, что это какой-то другой мир, — Огнева прикрыла глаза, явственно ощущая волну непереносимой горечи, сковывающей чувства, леденящей душу. — Ко мне внезапно папа подошёл. Пытался хитростью уговорить пойти в театр. Я не хотела, — Василиса с улыбкой зажмурилась, так как почувствовала, что при мысли об отце сердце начинает сокращаться быстрее, болезненно бухая в груди. — Не хотела идти, но он…»       — Эй, может, расскажешь в другой раз? — внезапно предложила чуткая Захарра, точно уловив настроение подруги, но Огнева отрицательно покачала головой. Она подошла и тоже опустилась на диван, укрываясь пледом и беря со столика, стоящего совсем рядом, свой чай, который заварила предусмотрительная Драгоций-младшая. Василисе не хотелось продолжать, ведь боль от утраты родителей, сжигающая девушку долгие годы, совсем недавно начала потихоньку отступать, давая место и шанс на жизнь другому, не менее убивающему чувству. — Ну… ладно. Я готова выслушать потом, знай это. Фэш тоже, правда ведь? — Захарра приподняла брови, посмотрев на брата с немым упрёком. Фэшиар покачал головой и тоже плюхнулся на самый конец серого дивана, так как банально устал стоять. — Всё нормально? — поинтересовалась Захарра у смотрящей в одну точку Василисы. Та очнулась и судорожно закивала. Мысли, обрывки воспоминаний, нечёткие звуки, сдерживаемые много-много лет, ледяной волной накатывали на девушку, отнимая спокойствие и последние душевные силы. «Папа говорил, что решение мамы — закон, а сегодня она решила отпраздновать мой День рождения именно в театре, — болезненно усмехнулась Огнева, сжимая совершенно холодными ладонями кружку с огромной силой. Пальцы предательски дрожали, но лицо Лисы оставалось безразличным. Фэшиар внутренне восхитился выдержкой и самообладанием подруги. — Он говорил, говорил, а я всё равно не соглашалась, — Василиса снова улыбнулась и повернула голову на сжимающего губы Фэшиара. — Тогда он сказал, что в театр ходят только самые взрослые люди. Как сейчас помню, вот честно, — девушка нервно хихикнула. В этом звуке улавливался хорошо замаскированный всхлип. Драгоций хотел было вставить пару шпилек, но вовремя прикусил язык, сдержавшись. — Он схитрил… а я внезапно загорелась желанием пойти. Да так сильно, что практически умоляла папу взять меня…»       — Все родители одинаковые, — мягко заметила Захарра, доставая из рук Василисы, стальной хваткой вцепившихся в кружку с цветочками, ту самую кружку, так как переживала, что Огнева может нечаянно разжать пальцы и разбить некрепкий сосуд для чая об пол. — Немного хитрости, парочка слов — и всё… Ребёнок уже и забыл, что не хотел что-то делать, — Зара неловко сжала пальцы Василисы своими горячими в попытке согреть их. Фэш скривился, понимая, что не осмелится поддержать Василису. Для этого нужно было нормально общаться с ней раньше, ну, а сейчас… Да, он был чертовым трусом, но перебороть себя было сложнее, чем оставаться таким, как раньше. Он бы показал свою слабость, если бы… «Конечно, — кивнула Василиса, — все очень похожи, но абсолютно разные… Моя бабушка до сих пор не гнушается козырять подобными хитростями. Никак она не поймёт, что я уже давно вышла из восьмилетнего возраста, — Огнева положила голову на подставленное Захаррой плечо и закрыла глаза. — Тогда бабушка тоже пришла, присоединилась к нашему с папой разговору. Поохала, поахала, строго вычитала меня за непослушание, выгнала отца из комнаты, снова отчитала меня за джинсы со свитером, в которых я собиралась идти в тот самый пресловутый театр. В сотый раз рассказала, что именно в театре познакомилась с дедушкой, — Василиса судорожно цеплялась за остатки самообладания, которое стремительно покидало её измотанный постоянными нервами и волнениями организм. Девушке казалось, что вселенная смеётся над ней, ровно через десять лет посылая надежду на то, что убийцу её родителей всё же удастся отыскать. Василисе и хотелось этого, и не хотелось, так как девушка прекрасно понимала: месть не принесёт ей ничего, кроме новой порции отменной боли, а ведь так не хочется страдать снова. Хочется, чтобы кто-то просто был рядом и, держа за руку, шептал, что всё будет хорошо. Да, до невозможности банально, но необходимо до разноцветных звездочек перед глазами. — Ей казалось, что я могу повторить её судьбу: найти любовь, смотря представление. Она почему-то не думала о том, что мне тогда было всего восемь лет…»       Василиса обняла себя руками, чувствуя внутри странно обжигающую пустоту. Наверное, горечь, растекшаяся по языку во время рассказа, каким-то образом спустилась чуть ниже, разрезав до крови своими ледяными когтями сердце. Огневой казалось, что стучащий орган кровоточит. А иначе как объяснить эту всеобъемлющую, всепоглощающую боль? Девушка никогда не славилась особым понимаем своего внутреннего мира, она не желала принимать себя такой, какая она есть, вечно пыталась стать кем-то другим. Кем угодно, но не собой. Василису бросало из крайности в крайность, болезненными всполохами вышибая дух из ослабевшего тела и отнимая последние душевные силы, трепетно сохраняемые ею долгие годы для борьбы: банального сражения с самой собой ради того, чтобы не потерять себя в мире.       — Ну, а что? Всё в этой жизни реально, Огонёк. Карма или как там её?.. — невесело хмыкнул Фэш, сцепив руки в замок и смотря на подругу из-под длинной чёлки. Василиса повернулась, поднявшись с плеча подруги, и внезапно накрыла ладонь Фэшиара своей. — Не кисни. Бабуля у тебя отпадная, — добавил Фэш, чуть удивлённо косясь на пальцы подруги, лежащие поверх его. — Мы недавно познакомились… Никогда не встречал более ехидных и любящих поиздеваться над людьми личностей, хотя, постойте, я знаком с тобой, а тебя никто не переплюнет, — парень неловко улыбнулся, взлохматив свои волосы рукой под внимательный взгляд Лисы. — Так что да… ты могла отыскать своего любимого родного человека и в театре. «Могла… но я так и не попала туда в тот день, — призналась Василиса, мгновенно понурившись и опустив голову на руки, сцеплённые в замок на коленях. — Так получилось… бабушка оценила моё чёрное платье, которое сама же попросила надеть, осталась довольна… Ещё раз рассказала, как полезен театр для детей, дверь закрыла, и мы вышли в подъезд. Я так наивно спросила, правда ли, что в театр ходят только самые взрослые, но бабуля не ответила… — Огневой казалось, что с каждым словом сердце бьётся всё медленнее, замирая в груди холодным камнем. — Вышли так быстро, а там родители стояли… Они смеялись, кажется, — Огнева несдержанно всхлипнула, судорожно вздыхая и понимая, что со стороны выглядит банально ревущей дурой. Попыталась собраться, поймать все утекающие, словно вода, мысли, но у неё мало что получилось. — Мама разрешила мне, когда я канючила, самой перейти дорогу. А потом машина… Чёрная такая, огромная… Папа закричал. Он прыгнул и… — Захарра испуганно прижала ладони ко рту, уже догадавшись, что случилось дальше. Лиса подняла на неё заплаканные глаза, практически задушенная странным чувством. Все эти слова, все эти фразы, жесты и эмоции, реакция подруги, всё-всё-всё казалось Огневой жуткой банальностью. Глупостью. Всё должно было быть совершенно не так. Она не понимала, почему в её жизни всё настолько странно-просто, — и умер просто…»       — Лиса, пожалуйста, не продолжай, — прошептала Захарра, обнимая подругу за плечи, но Фэшиар, давно откинувшийся на спинку дивана, внезапно приподнялся и покачал головой.       — Не затыкай Огневу, — неожиданно для обеих девушек заявил спокойным тоном он. — Ей нужно выговориться. Я считаю, что должно стать легче, если она расскажет нам то, что убивает её. Сорри за тупые сравнения, метафоры или как там они называются? — парень приподнял одну бровь под разбито-насмешливый взгляд Василисы. — И не бесись, что я про тебя говорю так, будто тебя тут нет. Просто привычка, — он практически раздражённо выдохнул. — Я слушаю тебя, даже если со стороны кажется, что мне плевать. Уверен, ты думаешь, что мне похрен, но… ты должна понимать, что это далеко не так, — подобное признание далось парню нелегко. Он сам не ожидал, что слова подруги заденут его настолько, чтобы ощутить в области сердца знакомое жжение. Это была боль, простое человеческое сочувствие. Ему было жаль Василису.       — Но я… «Он прав… Мне, кажется, становится легче, — солгала Огнева, цепляясь пальцами за края дивана и вымученно улыбаясь. — Понимаешь, тогда было так страшно. Мне даже казалось, что я умираю, глупо так… Все плакали, кричали, всё кружилось, как в карусели. А понимание происходящего будто треснуло тогда… Одни стёклышки остались. Я никак не могла понять, что вообще происходит. Голова болела… А потом крик. Много крика… Выстрелы. Мама, лежащая на асфальте, и бабуля, сжимающая её руку… Мама умерла тогда, кажется, но я этого не знала… — Василиса показывала и показывала, не замечая, что её трясёт настолько, что даже строящий из себя безразличную холодность Фэш подсел ближе и легонько тронул подругу за плечо. Она ничего не почувствовала, продолжая гипнотизировать взглядом одну-единственную точку на противоположной стене. — А я просто пыталась спросить, что с родителями. Пыталась… но челюсть сильно болела, воздуха не хватало… Я почувствовала, что падаю куда-то, ещё слышала, как надрывается бабушка, но слов разобрать не могла, — судорожный вздох заставил Огневу надолго замолчать. Девушка с удивлением поняла, что успела заплакать. Это было странно, ведь она даже не ощутила привычной горечи, поднимающейся из самого сердца. — А потом темнота. Конец и хеппи энд. Очнулась в больнице. Ну, а потом… потом билась в немой истерике, после того дня не сказав больше ни единого слова. Вот такая вот весёлая история, — криво усмехнулась Огнева. — Весело…»       — Я… Я просто не знаю, что… — запинаясь, начала Захарра, но внезапно замолчала. Её глаза сухо заблестели, выдавая внутреннее напряжение. — Прости, но я не могу! — Драгоций-младшая подскочила с дивана и убежала, зажимая рот рукой и несдержанно икая. Фэшиар посмотрел ей вслед, глубоко и медленно выдыхая ставший внезапно ледяным воздух, проследил за безумным взглядом Огневой и, не на шутку испугавшись, переборол себя, неловко обняв девушку и без особого напора потянув её к себе. Она поддалась, доверчиво прижимаясь, цепляясь пальцами за воротник рубашки, без единого всхлипа, без слёз и причитаний. Просто и почти что безэмоционально, но Фэшиар понимал, что ей сейчас сложнее, чем им всем. Парень помнил эту историю со своей стороны. Он тоже присутствовал там, наблюдая за тем, как джип и мужчина в маске расправляются с двумя взрослыми людьми: мужчиной и женщиной. Тогда маленький Фэш даже представить себе не мог, что это родители какой-то девочки по имени Василиса, но кошмары с того момента преследовали его все десять лет. Он замкнулся в себе, уговоры матери и отца не помогали. Сестру парень вообще слушать не хотел, потому что предпочитал справляться со своими эмоциями самостоятельно.       — Держись, рыжая, — серьёзно произнёс Фэшиар. — Ты сильная. Я знаю, о чём говорю, поверь мне. Ты сможешь победить себя, свою боль. Я тоже прошёл через это. Я всё прекрасно понимаю… Не смей расклеиваться, не смей жалеть себя! «Бабушка часто повторяет, что в нашем, казалось бы, совершенно несправедливом мире всё по-своему справедливо, — неожиданно показала Василиса руками, еле оторвав их от рубашки Фэшиара. — Людям, совершившим зло, всё когда-нибудь вернётся. Я…Мы с вами так долго пытаемся найти того, кто убил… а я внезапно подумала, а к чему всё это? — Василиса огорошила Фэша своим умозаключением настолько, что он расцепил руки, отпуская Лису окончательно. Девушка, пошатываясь, поднялась на ноги и взглянула на Фэша с кривой улыбкой. — Тому, кто всё это сделал, кто пролил кровь, взвалил этот грех на свои плечи… ему обязательно всё вернётся и без нашего вмешательства… — Фэшиар был в корне не согласен с подобными мыслями подруги, но молчал, давая ей возможность высказаться до конца. — Тогда, может, оставим всё как есть? Незачем ворошить прошлое, придурок, потому что воспоминания не приносят облегчения. Лишь добивают меня, тебя, твою сестру. Эта затея изначально была паршивой!»       И, не дав Фэшиару и рта раскрыть, кутаясь в плед цветочной окраски, девушка со всей скорости бросилась прочь из кухни. Минуту погодя, щёлкнул замок. Василиса закрылась в своей комнате. Драгоций растерянно хлопнул глазами, а потом, с раздражением пнув по столику ногой, последовал за Василисой. Он, конечно, был той ещё сволочью, но совершенно не хотел того, чтобы подруга сдалась так внезапно, просто почувствовав, что всё идёт не настолько легко, как ей казалось изначально. Что бы она там себе ни придумывала, реальность априори не могла соответствовать выдумке и Фэшиар надеялся пробиться сквозь ворох сомнений и боли. Он понимал, что, скорее всего, нарвётся на поток ненависти со стороны Огневой, но даже не задумался над тем, чтобы отступить и оставить всё как есть.