Мгновения

      В раздевалке Шуутоку царила тишина. Почти идеальная. Лишь шум воды, доносивший из душевой, нарушал глухое безмолвие. Вся команда, кроме двух игроков, решивших задержаться по непонятным причинам подольше, давно покинула помещение, поспешив домой после изматывающей тренировки. Уставшие, но довольные, они торопились как можно скорее скрыться за дверью раздевалки, покинуть здание школы и оказаться дома в уютной, теплой атмосфере родного помещения.       Но десятый номер Шуутоку не торопился окунуться в теплую атмосферу домашнего уюта, а предпочел задержаться подольше. Подольше наедине со своим шестым номером.       Такао сидел на скамейке, вытянув вперед болевшие ноги, и ждал. Ждал, когда прекратится шум воды и появится Мидорима. Вечно холодный, нелюдимый, но любимый Мидорима. Его Мидорима. Его Шин-чан.       Казунари улыбнулся и, посмотрев на длинные рукава формы Шуутоку, натянул их сильнее на руки, скрывая ладони и удерживая пальцами резинку рукавов. Так теплее. Намного.       Шум воды прекратился, теперь было слышно лишь то, как мелкие капли воды падали на лужи, образовавшиеся в душевой.       Шлепанье босых ног по воде. Скрип двери.       И Такао смотрит на мокрого Мидориму.       — Шин-чан, — Казунари не скрывает улыбки и лишь сильнее улыбается, — ты долго. Я устал ждать.       Шинтаро проходит мимо, не отвечая на слова Такао. Казунари не злится, он привык, даже простое нахождение рядом с Мидоримой делает его счастливым. Такао думает, пусть молчит, главное, чтобы не отвергал, разрешал быть рядом. Этого уже достаточно.       Такао пытается не смотреть на Мидориму и, посмотрев в потолок, прикрывает глаза. По мнению Такао, Мидорима слишком красивый. Простого взгляда на его тело достаточно, чтобы возбудиться, поэтому Казунари отводит глаза и старается в такие моменты не смотреть на Шинтаро.       Такао слышит звонкий звук пряжки ремня, отмечая про себя, что полотенце, бывшее недавно на бедрах, сменилось штанами. Казунари сидит с закрытыми глазами недолго, из состояния покоя его выводит сам Мидорима.       — Черт, Такао, — Казунари вздрагивает и резко открывает глаза. Он не ожидал услышать знакомый голос так близко.       — Шин-чан… — Мидорима не дает закончить ему фразу, хватая за руки и поднимая со скамейки.       — Знаешь, Такао, — Шинтаро прижимает Казунари к шкафчикам и упирается в них руками, чтобы Такао уж точно не смог сбежать, — я могу стерпеть многие твои выходки. Многие, — Мидорима специально повторяет это слово, подчеркивая, что это действительно так, — но знаешь, даже у меня есть предел, и мое терпение не бесконечно. Зачем ты опять надел мою кофту?       Такао облегченно вздыхает, он уже успел подумать, что опять чем-то разозлил Шинтаро, и так просто ему теперь не отделаться.       — Ты про эту что ли? — Такао выставляет вперед полусогнутые руки, демонстрируя рукава спортивной кофты, которая является частью спортивного комплекта одежды формы Шуутоку.       — Именно. У тебя точно такая же.       — В твоей теплее, Шин-чан, — Такао обвивает руками шею Мидоримы и утыкается лицом в его грудь, - в твоей, правда, теплее.       Такао чувствует приятный запах, исходящий от Мидоримы, и вдыхает его сильнее.       — Ладно. — Мидорима сдается, не может он сопротивляться такому Такао - Казунари это знает, чем нагло пользуется - и обнимает парня. — Но это последний раз, когда ты берешь мои вещи без спросу, - он треплет парнишку по темным волосам.       — Хорошо, Шин-чан, — Такао улыбается, смотря в лицо Мидоримы, и радуется, — обещаю.