Мгновения

      Мидорима смотрел на Такао, Такао - на Мидориму. Оба парня глупо стояли и смотрели друг на друга. Мидорима - удивленно, Казунари - растерянно.       Шинтаро разглядывал Такао. Только что проснувшийся Казунари выглядел уже довольно бодро с горящими розовыми щеками и растрепанным ворохом темных волос. Такао еще даже не успел переодеться после сна, он стоял перед Мидоримой в клетчатых спальных штанах, висящих на бедрах.       Казунари смотрел на только что пришедшего Мидориму, одетого как всегда с иголочки - аккуратно. Шинтаро всегда уделял внимание каждой детали, даже самой незначительной. Но времени разглядывать Шинтаро у Такао было не много, Казунари быстро решал, что делать, импровизировал на ходу.       Мидорима смотрел на Такао сначала удивленно, потом - изучающе, сдерживал улыбку на губах и старался сдержать невозмутимый вид, но легкая улыбка все равно была заметна на алых губах бывшего игрока Поколения Чудес. Казунари смотрел на Мидориму смущенно-растерянно. Он не знал, что Шинтаро будет первым, кого увидит Такао, спустившись со второго этажа. Мать Такао впустила Мидориму, извинилась перед гостем и побежала отмывать испачканные руки младшей сестренке Казунари, прокричав, что к Такао пришли и чтобы он спускался вниз. Такао думал, что прийти мог кто угодно, но только не Мидорима. Его-то он никак не ожидал увидеть утром в воскресенье у себя дома.       Игроки Шуутоку смотрели друг на друга, и уже оба еле сдерживали улыбки. Мидорима от увиденного, а Такао от осознания того, как глупо выглядит.       — Такао, ты... панда? — первым не выдержал Мидорима и улыбнулся.       — Ну, Шин-чан, как видишь, — Такао улыбнулся в ответ, пряча изрисованные глаза.       — Кто это тебя так? — Мидорима провел ладонью, пока никто не видел, по изрисованному лицу Такао, провел пальцами по черным кругам на глазах. Такао только собирался ответить, но создатель такого шедевра сам вбежал в комнату, — Мидорима резко отдернул руку - пробежал несколько кругов вокруг Такао и вцепился ему в ногу.       — Кэтсу, полегче, не так сильно, — Такао удержал равновесие от такого цепкого захвата и попытался оттянуть сестру от своей ноги, но девочка держала крепко, — мне и так твое творчество с лица еще отмывать.       В комнату зашла мать Такао и, увидев лицо сына, сразу поняла, почему у девочки были испачканы руки в черной краске.       — Ох, Мидорима, извини, пожалуйста. Она обычно бойкая, но, чтоб настолько, это первый раз. С тобой я еще поговорю, — мать пригрозила девочке пальцем, девочка в ответ показала язык и, смеясь, весело убежала, — вот негодница. А ты чего стоишь? — женщина обратилась к сыну. — Бегом в ванну, это краска с трудом отмывается.       — Как с трудом? — Такао широко распахнутыми глазами, вокруг которых были нарисованы черные круги, посмотрел на мать.       — Так с трудом. Кое-как смогла твоей сестре руки отмыть, и то они наполовину черные. Все полотенца теперь в этой краске, — женщина увидела, что девочка хотела взяться испачканными руками за шторы, и поспешила в другую комнату, напоследок крикнув своему сыну, — иди отмывай свое лицо, пока краска не застыла, а то так и будешь... пандой.       Женщина скрылась в другой комнате. Такао попытался оттереть краску с кончика носа пальцем, но даже и слой не стерся, и темной отметины не осталось на пальце.       — Шин-чан, — Такао улыбнулся, посмотрев на Мидориму, — прости за этот цирк. Сам не понимаю, что нашло на мою сестру, благодаря ей я теперь...       — Панда, — договорил Мидорима.       — Хах, — усмехнулся Казунари, — ну, панда, так панда. Кстати, Шин—чан, а что это у тебя в сумке? — Такао ловким движением рук вытащил игрушку из сумки Шинтаро, Мидорима даже возмутиться толком не успел, игрушка уже была в руках у Такао. Казунари смотрел на игрушку и не верил своим глазам. — Шин-чан, это... панда?       — Талисман дня, — Мидорима поправил очки. Шинтаро просто не хотел, чтобы Такао видел его глупую довольную улыбку, поэтому и спрятал ее за таким действием.       — Талисман дня? — Такао рассмеялся. — Вот так совпадение, спасибо что ли сказать сестренке? — Казунари поставил большую игрушечную панду на пол и, подойдя к Мидориме, положил руки ему на плечи. — Эй, Шин-чан, а можно я сегодня буду твоим талисманом дня?       — Только при условии, что ты целый день проходишь так.       — Ну, Шин-чан... — провопил Такао, но уже мысленно согласился, даже на то, чтобы проходить целый день с разрисованным лицом.