Мгновения

      Двое парней не спеша шагают по заснеженной улице, на которой практически отсутствуют люди. На улице давно стемнело, лишь фонари освещают усыпанный снегом асфальт. Последний человек, который шел им навстречу, был десять минут назад, вот уже в течение этого времени ученики Шуутоку идут одни по пустой улице.       Парни идут в абсолютной тишине: слушают, как хрустит снег под ногами, как изредка проносятся машины, сильнее освещая улочку.       Мидорима трясет головой: скидывает снег с шапки, который ранее снежинками нападал на головной убор, сильнее кутается в шарф, прячет обветренные губы в теплом темно-фиолетовом шарфе.       — Замерз, Шин-чан? — шепотом спрашивает Такао и поднимает взгляд на своего спутника.       Мидорима в ответ переводит взгляд на Такао и произносит:       — Не говори глупостей. На улице не холодно.       На этом диалог заканчивается. Парни вновь просто идут, иногда тайком посматривают друг на друга. По дороге проносятся машины, как кажется им, с бешеной скоростью. Проносятся и скрываются за поворотом.       Казунари ловит снежинки руками. Ледяные кристаллики приземляются на фиалковые перчатки и мгновенно тают, оставляя после себя капельки воды. Мидорима наблюдает за действиями одноклассника, за тем, как Казунари ловит понравившиеся ему снежинки и как пытается их разглядеть до того, как они превращаются в воду.       Такао улыбается, смотря на свои руки в мягких фиолетовых перчатках. И поднимает голову к небу, подставляет лицо падающим снежинкам. Чувствует, как холодные крупицы падают ему на лицо, как буквально сразу же, соприкасаясь с розовыми от холода щеками, снежинки превращаются в воду. Чувствует, как капли воды стекают неровными дорожками по лицу.       Сейчас Казунари похож на ребенка, который радуется первому снегу. Мидорима лишь наблюдает. Вот Такао трет замерзшие щеки. Теперь вытирает мокрый подбородок. Улыбается, растягивает обкусанные на морозе губы в широкой улыбке.       — Эй, эй, Шин-чан! — чуть ли не кричит на всю улицу разыгрывающий Шуутоку, замечая, как за ним внимательно наблюдает Мидорима. — Попробуй.       Мидорима непонимающе поднимает брови и вопросительно смотрит на Такао.       — Ну, остановись. Да остановись же, — Казунари хватает напарника за рукав куртки, заставляя его остановиться, — теперь запрокинь голову и сними очки.       Мидорима смотрит на Такао как на умалишенного. Люди, которым хоть раз в жизни доводилось общаться с Мидоримой, подумали бы, что спутник Шинтаро именно такой. Чутка имеющий проблемы с головой. Кто в здравом уме предложит Мидориме Шинтаро - одному из игроков Поколения Чудес - ловить снежинки, стоя посреди пустой улицы. Кто-кто? Такао Казунари.       Мидорима не смог подавить смешок, который хрипом вырвался из груди.       — Это глупо, Казунари, — иногда Мидорима называет Такао по имени, как правило, когда они находятся наедине в личные для них моменты.       — Ничего не глупо, Шин-чан, — упорно продолжает настаивать на своем Такао, — ты хоть попробуй.       Мидориме идея кажется даже забавной, он соглашается. Они одни в совершенно пустой улице, так что об этом вряд ли кто узнает, если конечно Такао не проболтается. Шинтаро снимает очки и кладет их в карман пуховика. Такао внимательно наблюдает за Мидоримой, есть что-то завораживающее в этом.       Мидорима закрывает глаза, запрокидывает голову вверх и сразу же чувствует, как холодные снежинки аккуратно приземляются на лицо. Как на месте ледяных кристалликов появляются капли воды. Шинтаро открывает зажмуренные глаза. Абсолютно темное, почти черное небо, с которого в хаотичном порядке слетают снежинки. По крайней мере так кажется.       — Что чувствуешь, Шин-чан? — интересуется Казунари.       — Воду.       — Что? — не понимает Такао.       — Капли воды на лице, — объясняет Мидорима.       — Ну это само собой, — смеется Такао, — а если серьезно?       — Серьезно? — повторяет Мидорима. — А если серьезно, спокойствие.       — Непередаваемое чувство, правда, Шин-чан? Такая легкость, даже можно сказать воздушность. Хочется стоять и ни о чем не думать, лишь смотреть в эту темноту ночного неба и ощущать, как снег падает на лицо.       Мидорима достает очки из кармана и надевает их обратно.       — И давно ты в философы записался?       — Ну, Шин-чан, — дует губы Такао, — правда ведь.       Правда-то правда, Мидорима не спорит. Но о своем согласии Шинтаро не говорит Такао, ему знать необязательно. Мидорима отодвигает рукав куртки и смотрит на часы. Без пятнадцати минут одиннадцать.       — Пошли, Такао.       — Иду! — радостно кричит Казунари, догоняет Мидориму и хватает его за руку.       Шинтаро чувствует мягкую шерсть перчаток.       Своих перчаток...