Мгновения

      У Такао Казунари есть персональная подушка. Живая. Нелюдимая. Угрюмая. Часто недовольная и высокомерная. Имя этой мягкой и любимой подушки:       — Шин-чан.       Такао просто обожает лежать на Мидориме: на сильной спине, на накаченных руках, на животе, на мощных ногах, - абсолютно на всем. Казунари, не спрашивая разрешения, внаглую залезает на спину своего товарища, когда тот читает книгу. Шинтаро лишь недовольно фыркает, чувствуя тяжесть на спине, но молчит. Это уже давно пройденный этап: что-то говорить этому сверхнахальному парню не имеет смысла, - все равно сделает по-своему. Мидорима вновь углубляется в чарующий мир книги, когда чувствует, как Такао излишне сильно надавливает ему локтем в область правой лопатки.       — Такао, больно, — произносит Мидорима холодным ровным тоном и просит расположить руки как-то по-другому.       Казунари слушается: локтями упирается в плечи шестого номера, скрещивает пальцы и ставит на них подбородок. Такао радостно улыбается, мотает головой туда-сюда, размахивает ногами вперед-назад, ерзает всем телом на спине Шинтаро. Мидорима хочет его скинуть: мало того, что Такао и так нелегкий, так прекрасно понимая сей факт, Казунари еще и елозит всем телом, доставляя еще больший дискомфорт. Нет, чтобы залезть и просто лежать, не дрыгая ни ногами, ни чем-либо еще, Такао как назло специально ерзает на спине.       Мидорима решает не обращать внимания на проблему, лежащую на его спине, и вновь открывает книгу. Такао малость успокаивается, чуть двигается вперед, чтобы лучше видеть то, что написано. Двое парней читают книгу: Мидорима с интересом, Такао - от скуки. Впрочем, ему это надоедает быстро и он, недолго думая, слезает со спины своего напарника, - Шинтаро облегченно вздыхает, наконец-то он не чувствует себя пандой с детенышем на спине - но не тут-то было: Казунари берет рядом лежащую подушку и кладет ее на икры Мидоримы и сам падает сверху, обнимая подушку. Шинтаро готов взвыть. Пусть бы лег куда угодно, пусть бы остался лежать на спине нелегкой ношей, - да что угодно, но только не на ноги, только не на больные икры. После тренировки атакующий защитник Шуутоку не чувствовал ног, но особенно сильно болели икры. Такао словно прочитал мысли Мидоримы и быстро убрал подушку с ноющих ног, Мидорима отложил книгу.       — Шин-чан, — как-то излишне слащаво, чрезмерно ласково зовет Такао напарника.       Мидорима не отвечает, лишь настороженно поворачивает голову, насколько это возможно, и недоверчиво смотрит на одноклассника.       — Ляг на спину, — безобидно просит Казунари, а глаза у разыгрывающего так и горят хитрым пламенем.       — Зачем? — не предвкушая ничего доброго, интересуется Мидорима.       — Ну, Шин-чан, ну, ляг.       — Нет.       — Шин-чан!       — Нет.       — Шин-чан, — Такао пытается сам перевернуть парня выше и сильнее себя. Безуспешно.       Со стороны это смотрится забавно, то как Казунари пытается на бок перевернуть высокого угрюмого парня, которому даже усилий не надо прилагать, чтобы лежать на месте. Но Такао не сдается, и его упорству можно позавидовать.       — Руки убери, — произносит Мидорима.       — А? — сердце у Такао пропускает один удар.       "Руки убери."       Повторяет про себя Казунари. И не верит услышанному. Это обычный Мидорима - холодный и резкий, грубый и прямолинейный. Обычный, со всеми. Но Такао не все. Казунари просто отказывается верить в услышанное.       "Что?"       Хочет переспросить Такао, но слова так и остаются несказанными, а парень лишь послушно убирает руки. Мидорима поворачивается спиной к Такао, - у Казунари сердце падает в пятки - но тут же Шинтаро ложится на спину.       — Доволен? — спрашивает Мидорима, наблюдая за растерянной реакцией Такао.       — Шин-чан, нельзя же так, — пытаясь казаться, как можно веселее, с упреком произносит Такао.       — Я могу лечь обратно на живот.       — Не можешь, — уверенно-нагло заявляет Казунари.       — Это еще почему?       — Вот почему, — Такао вмиг пристраивается рядом: голову кладет на грудь Мидоримы, руку закидывает на живот, а ноги - на чужие ноги. Казунари радостно показывает Мидориме язык, мол "смотри, Шин—чан, не можешь, не можешь."       — Оторву, — произносит Шинтаро, даже не грозно и уж тем более, не страшно.       Казунари, улыбаясь, лишь показывает ему язык, ничего не боясь.       Вообще Шинтаро не составляет труда перевернуться обратно на живот, подмяв под себя Такао. Казунари же уверен, что Мидориме не хватит на это сил, что он крепко его держит. Шинтаро решает сегодня уступить. Пусть Такао порадуется.       Но в следующий раз ему придется расплатиться за свое своеволие и свою наглость, ведь так просто Шинтаро на роль подушки не согласен.       А эта наивность Такао будет ему только на руку.       А сегодня он позволит ему лежать на себе хоть до самого утра.