Щитом моим

      — Хотела бы я спросить: "И чем ты только думал?" — Вайсс сделала короткую паузу, поудобнее становясь на стуле, чтобы возвышаться надо мною во время своей уничижительной речи. — Но я довольно хорошо тебя знаю, Арк, и поэтому могу утверждать, что думал ты тем воспалённым и жалким абстрактным предметом, который имеешь сомнительную честь называть собственным разумом. И в свой великолепный монолог чуть ранее ты вложил всю мощь содержимого твоей полупустой черепной коробки!       Оу, это было обидно. Но предельно честно.       — Размеры твоего «неэгоистичного» эго конкурируют с таковыми, не побоюсь сказать, у моего отца. Арк, ты слишком многое на себя берёшь. Опять. Каждый в этой комнате крайне недоволен твоими проблемами с коммуникацией, но именно мне удобнее всего высказать их мысли тебе в лицо. А теперь можешь начинать оправдываться. Похоже, по-другому диалог с тобой никак не построить.       Я печально вздохнул, стоя напротив рассевшихся на кроватях и стульях в комнате Руби семерых друзей, что стали мне самыми близкими людьми, и видя в их глазах и на их лицах множество эмоций.       И ведь Вайсс никто прерывать не спешил.       В горле запершило, поэтому голос в начале немного сбился:       — Я… я правду сказал. То, что думал. Поговорка такая есть: во многих знаниях — многие печали. Я слишком много знаю из-за своего Проявления, но сказать не могу просто физически. И многое из этого мне даже говорить не стоит из-за возможных ужасных последствий. Для вас и меня. Поэтому хоть в чём-то важном я решил быть с вами честным. Сейчас я вижу, что мои решения эскалировали ситуацию, которая и без того стремилась к катастрофе. Поэтому я стану той фигурой, на которой «Белый Клык» и его таинственные покровители сконцентрируют своё внимание. Тем жестоким человеком, принимающим неудобные решения и вселяющим страх и ненависть в сердца врагов. Приму возможный удар вместо других, вместо вас. За мои поступки и решения отвечаю только я. И нет, я не собираюсь напрасно, например, взрывать себя, пока ещё могу сражаться. Но если придётся кем-то жертвовать, я, как лидер, не смогу никому приказать такого, не имею права! Только над собой я и властен. И поэтому прошу… если такое случится, если я пожертвую собой, специально или случайно, не медлите. Не дайте жертве стать напрасной. Пирра может занять моё место, но наша команда должна помогать Руби. И обыщите в случае смерти мои вещи… не сейчас, ни в коем случае. Того, что я уже оставил, должно хватить для… продолжения…       — ЗАТКНИСЬ! — прервал меня вскрик. Я повернулся к его источнику.       Два серебряных глаза, в которых плескалась ярость, смотрели прямо в мои.       — Ты… эгоист! Лицемер! Как Вайсс и сказала! Только и говоришь: я, я, я! А о нас всех ты подумал?! Обо мне?! О том, что каждый из нас к тебе испытывает, насколько каждый из нас к тебе привязан?! Говоришь так, словно твоя смерть ничего не значит! Для тебя — может быть, но не для нас!       Руби прервалась, чтобы перевести дыхание, и за эту секунду из неё словно вытащили поддерживающий стержень. Уже куда тише она продолжила:       — Ты ведь знаешь, что случилось с моей мамой. Знал со дня инициации, с момента обретения своего проклятого Проявления. Саммер была лучшей мамой на свете, отличной охотницей. И она… её не стало. Я помню, как ты пел мне про её мысли, её желания. Она тоже хотела защитить остальных людей, защитить меня от своей участи. Я любила её, но потеряла. И Я БОЛЬШЕ НИКОГО НЕ ПОТЕРЯЮ!       Голос юной Розы вновь загорелся пламенем.       — Теперь я сильная. Я охотница. Самая молодая здесь. Я не одна. И я… и МЫ сделаем всё, чтобы не дать тебе умереть! Мы никому не дадим умереть! Поэтому… Жан… пообещай нам... пообещай мне, что не умрёшь. Пообещай. Арк ведь никогда не отступится от своего слова. А значит, ты не умрешь.       Последние слова Руби произнесла словно непоколебимую истину. Словно одно лишь моё обещание, одно только моё желание могло изменить реальность и спасти меня от возможной кончины. И… я тоже поверил в это.       Учитывая, СКОЛЬКО флагов смерти повесила на меня Руби за последние несколько минут, мне пригодится любая помощь.       — Я обещаю, что не умру. Честное-пречестное слово Жана Арка.       Руби облегчённо вздохнула и облокотилась на стену, продолжая сидеть на кровати, с таким видом, словно только что выполнила невероятно сложную миссию.       — Честное слово, есть в тебе что-то такое, что вызывает желание одновременно обнять и придушить тебя, Жан. Поэтому я пока буду держаться на расстоянии. С тебя сейчас и этого хватит. Но позже мы ещё поговорим! — пообещала мне Янг, погрозив пальцем, после чего подсела ближе к Руби и приобняла её за плечо. Та перенесла часть своего веса на сестру.       — И это меня они называли фанатичной? Жан, признаться, ты сегодня напугал всех нас. А чуть раньше ты напугал меня, когда я узнала про раненого тобою фавна. Адам начинал так же - с излишнего насилия там и тут, — высказалась следующей Блейк. — Он, как и ты, верил в то, что занимается правым делом. Готов был на всё ради «справедливости». Я… потеряла его таким образом. Но… мы не потеряем тебя. Уж точно не когда Руби вместе с нами.       Лёгкая улыбка появилась на лице нашего маскота… Маска и кот, ну… вы поняли, да?       Поджилки всё ещё трясутся.       — Я никогда не верила во все эти вдохновенные речи, а Рен вообще в долгие предложения… хи-хи… но ты наша семья, Жан. Мы же ради тебя горы свернём, все ноги сломаем и в любое пекло залезем. Раз уж ты только за себя ответственность несёшь, тогда мы тоже сами себе короли и королевы. И мы не оставим тебя одного. Так ведь, король замка Рен? — с энтузиазмом вопросила Нора.       — Она права, Жан, — подтвердил парень.       Я опустил лицо в руки и плотно сжал зубы.       — Где я поставила себя на непреодолимый пьедестал, ты опустил себя в бездонную яму. Мы помним, как ты говорил, каким раньше был слабым человеком, как пытаешься исправиться сейчас… но ты ведь так до сих пор и не простил себя, Жан. Невысокого же ты о себе мнения… в плане твоего влияния на нас. Ты делал всё, чтобы создать из нас восьмерых одну большую команду. Если мы потеряем тебя… мы потеряем слишком многое. Все мы вместе и каждый из нас по отдельности.       Голос Пирры с каждым словом всё сильнее вонзался в мою душу.       Я — идиот. Был и останусь, одна могила этого не исправила, не исправит и другая. У меня нет над ними морального превосходства - не один я тут убивал, пусть и случайно. Мрачное прошлое хотя бы Норы и Рена сто очков даст просто увиденному мною в сериале или испытанному в своём детстве и детстве Жана, не говоря уже о других. Мои друзья — молодые охотники, а не какие-то дети.       И тем не менее, то, на что хотел и готов был пойти я, не вязалось с их мировоззрением. То, на что я способен был пойти без особых сожалений, как показал вчерашний день. И сходить с этого пути уже поздно. Если я хотел спасти как можно больше людей — уж точно. Атака на «Бикон» состоится что бы я ни сделал — по крайней мере, Адама мне точно не достать. Да и Синдер в лучшем случае я смогу лишь заставить отступить из «Бикона», развязав ей руки в плане скрытных действий. Этот фестиваль Вайтела обречён закончиться трагично. Иронично, что после этого друзья поймут гораздо больше и смогут принять мои действия. А я могу лишь смягчить последствия для них.       Но это не значило, что я не могу пойти на компромисс. Особенно после связавших мне руки указаний Озпина.       — Что ж... вы все правы. Как обычно, чему мне стоит перестать удивляться, — после долгого молчания наконец произнёс я. — Я увлёкся, мягко говоря. Помчался вперёд на максимальной скорости, позабыв про всё остальное. Что в одиночку далеко не уйду, например. Ладно, раз уж мы пока больше ничего сделать не можем, так тому и быть. Но когда придёт пора, мы должны быть готовы. К турниру и ко всему остальному. Выжмем из каждого скрытые резервы, используем хитрые трюки, отточим взаимодействие в любых комбинациях… и надерём высокомерную задницу одному задаваке-охотнику. А ещё наберёмся моральных сил, проведём время друг с другом и создадим счастливые воспоминания, которые будут поддерживать нас дальше. Мы не отступим, а перегруппируемся и будем готовы ко всему, что жизнь бросит на нас. И встретим удар судьбы все вместе. Вот наш новый план!       Я заработал несколько искренних возгласов поддержки и пару медленных саркастичных хлопков, от кого последние - понятно сразу. Вайсс и впрямь нужно было выплеснуть свою «вредность», накопившуюся за последнее время.       Затем мы некоторое время составляли расписание на следующие месяцы, шуточно переругиваясь из-за разных предпочтений в выборе досуга.       Когда всё закончилось, солнце уже начало клониться к горизонту. Попрощавшись с командой Руби, моя команда вернулась в нашу комнату. Где через несколько секунд аккуратным использованием Проявления Пирра дала понять, что хочет поговорить наедине.       Да, у меня действительно слишком много железок в привычном жилете-разгрузке.       Хорошо хоть Нора с Реном просто закатили глаза (первая куда более артистично), когда мы под предлогом "подышать свежим воздухом" направились на крышу общежития.       — Ты чего-то не договариваешь, партнёр, — прошептала мне на ухо Пирра во избежание возможного подслушивания. — Я ведь знаю тебя, Жан. Ты же упёртый, как… Жан. Так просто ты бы не сдался, не на самом деле. Рассказывай.       Кривая ухмылка появилась на моих губах.       — У меня есть план. Удар в важное место вражеского плана, когда отменять его будет поздно. Даже если в полную силу он не сработает, то расквартированных в Вейле сил хватит, чтобы быстро подавить угрозу. Вот только удар будет очень, очень грязный — и только сорванная атака сможет хоть как-то меня оправдать. Я расскажу детали позже, во время самого фестиваля. И отговорить себя не дам.       — Значит, мне остаётся лишь довериться твоему суждению. Что ж, это лучше чем ничего.       Я немного поморщился.       — Пирра, дело не в моём доверии к вам. Просто абсолютно полной информации, объясняющей все мои действия, я дать не смогу, а без этого намёки и неполные откровения лишь раззадорят вас, заставят волноваться, нервничать. Общая картина вам и так известна. После… после Фестиваля мои руки будут более развязаны.       — А сейчас? Что ты действительно собираешься делать сейчас, до турнира? — Пирра чуть расслабилась, но задала новый вопрос.       — Всё то, о чём сказал раньше. Тренироваться и отдыхать. Повышать наши шансы. Собирать ресурсы. Готовиться.       — И ты сможешь делать всё это спокойно, зная, что ждёт нас впереди? Не нервничая, не переживая? — скептично заметила мой партнёр.       — Смогу. Я вообще крайне твердолобый. Если чем-то займусь, то отвлекаться на мелочи вроде душевных переживаний не стану. Эта способность у меня ещё с прошлой жизни осталась.       Пирра легонько и звонко хихикнула.       — А нам, гениям и эмпатам, что делать, если в голову больше одной мысли или эмоции помещается? Опять только о себе думаешь? — полушутя-полусерьёзно погрозила мне пальчиком Пирра.       Я ненадолго задумался.       — Если хочешь, могу отвлечь тебя. Скажем, завтра вечером. Пройдёмся по городу, только ты и я. Без всяких дел, без тренировок или покупок. Просто поболтаем… например, о погоде.       Пирра посмотрела на меня, широко раскрыв глаза, словно спрашивая, шучу ли я.       — На меня сразу же фанаты налетят, особенно в преддверии турнира. Всё испортят, — заключила она после недолгих раздумий.       — Ну… можем тебя замаскировать. Парик, очки со стёклами — и всё, ты уже совсем другой человек. Можем выключить режим вежливости и осторожно показать всем, что охотников ценят не только за красивые мордашки. Можем просто забить на подобные мелочи. Можно даже воспользоваться ситуацией и собрать немного денег в фонд помощи «будущей чемпионке». Денег, как и Праха, много не бывает, да и тебе не помешает научиться из своей популярности извлекать не только переживания по поводу «неприступного пьедестала», но и пользу.       Последнее предложение таки заставило Пирру издать ещё один смешок.       — Ладно-ладно, если ты так настаиваешь, мне придётся уступить, — подмигнула мне партнёрша. — Но так как пригласил меня ты, тебе и платить… А я так до сих пор и не попробовала Вейловского мороженного. Дегустация не стала бы лишней.       Я немного вздрогнул. Почти каждый охотник — сладкоежка. С бездонным животом.       Пирра подмигнула мне ещё раз и ушла, оставив меня глазеть на начавшие появляться на небосводе звёзды. Последнее слово осталось за ней. Вот же рыжая «лиса»…       Эх, оставшиеся месяцы обещают быть нескучными.       Может, стоит разыскать местную версию «Eye of the Tiger» или «I’ll make the man out of you»? Готов поспорить, эффективность тренировок сразу бы возросла в несколько раз. А ещё круче было бы знать, какое у меня на самом деле Проявление. Или какое оно было бы у Жана — чтобы знать, в каком направлении двигаться. Нет, серьёзно, мне сейчас бы пригодилась какая-нибудь суперспособность. Почти любая, если честно. Я же изобретательный.       Впрочем, справимся и так. Обязательно справимся. Все вместе.