Щитом моим

      — Это всё, что я пока могу сделать, Адам, — закончила перевязывать голову Тауруса седой полевой врач «Белого Клыка», сражавшаяся ещё во времена революции фавнов. — Боюсь, левому глазу даже аура не поможет восстановиться.       Не издавший ни звука во время довольно болезненных процедур, проделанных без принятия каких-либо обезболивающих, лидер террористов просто кивнул. Ещё какое-то время Адам должен был оставаться в ясном сознании и внушать выжившим уверенность в своих силах, пусть количеством покрывавших его бинтов он и напоминал мумию из древних гробниц Вакуо.       Для эвакуации Таурус припас три воздушных автобуса, что должны были смешаться со снующими над Вейлом летающими аппаратами. Фавнами наполнены оказались только два.       Один, едва на четверть, целыми бойцами и легкоранеными.       Второй, где был Адам — наполовину, средне- и тяжелоранеными. И уже парой мертвецов, не доживших до оказания помощи.       Дух бойцов был заметно омрачён всем случившимся. По сути, хоть лидер и часть бойцов сумели отступить, очень много членов «Белого Клыка» были убиты озлобившимися студентами и военными Атласа либо добиты монстрами-гримм после оглушения теми же «зелёными» охотниками. Учитывая численный, психологический и материальный урон, нанесённый академии, охотникам и солдатам, эта операция не стала поражением. Но и ожидаемой громкой победой тоже — всего лишь чем-то средним.       Так что тяжкое, неопределённое молчание повисло среди всех выживших.       Не сильно помогало и то, что в процессе перевязки на свиток Тауруса пришла просьба об эвакуации с крыши одного из строений Вейла. От Эмеральд Сюстрей, одной из подручных Синдер. Но вот о последней не было ни слуху, ни духу. Ни весточки. Зато вспышку яркого света на башне МКП и падение оттуда окаменевшего дракона было видно издалека. Главная цель Фолл явно была где-то в академии — и кабинет директора, находившийся вместе с его владельцем в вышеназванной башне, очень даже мог оказаться с этой целью связан.       Когда автобус долетел до нужного места, зеленоволосая девушка подтянулась на борт с помощью кусаригам-револьверов, стоило открыть задний люк — не пришлось даже садиться на крышу. Сюстрей приземлилась на небольшой трап неожиданно громко, после чего быстро вошла внутрь.       Адам пристально взглянул на девушку и злорадно ухмыльнулся про себя. Горло девушки украшали гематомы, покрывавшие словно вмятый участок шеи. Хриплое дыхание служило превосходным дополнением. Таурус открыл рот, чтобы…       Из воздуха с треском стекла внезапно появилась Ниополитан, подручная бандита Романа Торчвика, опустившая последнего на пол автобуса. Пиджак преступника словно кто-то поджёг, а потом залил кровью. Алая жидкость до сих пор выходила из практически разорванной челюсти Торчвика и, наверняка, невидимых под одеждой ран.       Мелкая преступница резким движением навела трость, которой пока не мог воспользоваться истинный владелец, на скопление раненых бойцов.       — Или вы лечите Романа, — произнесла Ниополитан тонким голосом, легко вязавшимся с её обликом, но никак не с жуткой репутацией, — или вам будет некого тут лечить, кроме него.       Адам быстро бросил взгляд на Сюстрей, подозревая подставу — но перед ним тут же вспыхнули в воздухе алые буквы «я не знала о ней», что зеленоволосая спроецировала ему в разум своим Проявлением. Так она заодно и подтвердила гипотезу, что повреждённое горло не давало Сюстрей сказать ни слова. Впрочем, это оставляло вопрос с Ниополитан и Романом открытым.       Однако последние, пусть и с задержкой, осуществили диверсию на флагмане Атласа, определившую часть успеха действий «Белого Клыка». Да и от оказания помощи Адам не терял никаких ресурсов, что стоили бы боя с явно отчаянной и отчаявшейся Ниополитан.       — Помоги ему, Грэйп, — сказал Таурус, и один из врачей помладше, замерших после угрозы преступницы, подошёл к Роману и опустился перед ним, начиная оказывать помощь. Остальные медики тоже вернулись к своим делам.       Ниополитан села на пол рядом, опустив оружие, и пристально начала смотреть по очереди то на Грэйпа, то на самого Адама. Тот лишь шумно выдохнул и перевёл взгляд на Сюстрей.       — Где босс-леди? И твой приятель Мерк? — совместив имя Блэка и прозвище наёмников, немного резко спросил Адам.       И снова перед ним возникли буквы.       «Меркури мертв, если верить данным с его свитка, снимавшего уровень ауры и жизненные показатели, — Сюстрей слегка поджала губы, если и не ощущая печаль, то явно испытывая хотя бы досаду по поводу несвоевременной гибели Блэка. — С Синдер всё… немного сложнее. Но к нам больше никто не присоединится».       Значит, Фолл, скорее всего, серьёзно ранена, но имеет собственные пути отхода, так? Не может добраться до Вейла из-за погони или по другой причине? Или вовсе была захвачена в плен?       — Я стабилизировал раненого, но пули, что в теле застряли, достать не смогу. Ему нужна профессиональная медицинская помощь, — внезапно ворвался в разговор Грэйп.       Помощь такого вида, по очевидным причинам, была нужна и многим прочим пострадавшим вокруг. Вот только после трансляции Рея и атласских «братьев» что Торчвику, что любому из «Белого Клыка» путь в больницу заказан. Даже если пойдут без формы, всё будет очевидно по их расе и характеру ранений. Охотники с военными обложат внезапных «пленников», так что те после получения помощи загремят в тюрьму. Или даже на плаху.       Ниополитан снова напряглась, готовая сорваться в бой, но Сюстрей посмотрела на неё, и преступница внезапно успокоилась. Потом подручная Фолл использовала своё Проявление и на нём, передавая сообщение: «Есть место, где нам окажут помощь. ОНА знает, куда лететь».       А затем глаза Сюстрей загорелись знакомым Адаму по многим поединкам огнём и поменяли свой цвет на огненно-оранжевый. Одновременно изменилась и стать девушки, копируя до последней детали собственную начальницу. Невозможно точно.       Протянутый небрежно свиток с обозначенным маршрутом упорядочил все факты в ровную линию. Сюстрей бы использовала снова своё Проявление — но сейчас работало Проявление чужое. Превратившее одного человека в другого.       Адам слышал о Проявлении, что могло похищать прочие.       Так почему бы не существовать Проявлению, похищавшему других людей, пусть и не полностью?       Синдер не присоединится к ним, потому что она уже здесь, в разуме Сюстрей.       И нигде больше.       Таурус снова мысленно усмехнулся.       Маршрут вёл в неисследованные земли гримм, что объясняло, отчего Фолл так легко уживалась с последними. Отчего во время нападения монстры в основном игнорировали «Белый Клык», убивая лишь тех, кто открывал по ним огонь или отбивался от основной группы и был избит студентами до потери сознания.       — Это путь к твоему начальству, не так ли, Фолл?       Огненный кулак едва не ударил Адама в голову, но успел остановиться. Сюстрей потухла, и, видимо, снова «встала у руля».       Она несколько десятков секунд дёргала головой и шевелила губами, даже жестикулировала, прежде чем новая иллюзия появилась у Тауруса в голове.       «И с чего ты взял, что у Синдер есть повелительница?»       Женского рода, как та же Сиенна. Очередная оговорка, открывавшая Адаму истинный ход событий.       — Синдер не похожа на ту, что сама собрала все необходимые ресурсы и деньги ради нашего небольшого восстания — у неё, как и у меня, есть спонсор. Да и того крутого хакера, что взломал роботов Атласа, Фолл никогда не представляла. Особенно как своего подчинённого. Деньги свыше, могучие союзники, не подчиняющиеся ей лично, да и само появление Синдер буквально из ниоткуда — признаки полевого командира вроде меня. С высокой самостоятельностью, но лишь одного из полковников при истинном генерале, — высказал свои догадки Адам, упоминая в настоящем, живом времени бестелесную и, очевидно, подслушивавшую Фолл.       «Ты умнее, чем кажешься. Да, мы летим к повелительнице в замок. Там будут рады новым гостям», — надписи не передавали сарказм, но Таурус всё равно смог его ощутить.       — Сначала летим в точку рандеву, там недолго отдыхаем и перегруппируемся. Потом собираем оставшиеся ресурсы и на двух кораблях летим этим маршрутом, — Адам скинул пилоту маршрут со свитка, скопировав его и себе, возвращая свиток владелице. Говорить что-то своим бойцам у него не имелось ни сил, ни времени — место отдыха будет лучшей точкой для ободряющей речи.       Так что Таурус пожелал приятной дороги гостям и направился в отгороженную самодельными стенками часть корабля. Там он наконец-то растянулся на матрасе, едва сдержав голос от боли, что мучила его всё это время. Тут же принятые таблетки обезболивающего, впрочем, обещали скорое подобие покоя. Адам тихо вздохнул.       Недавнее упоминание замка насмешило его, упивавшегося подтверждением давних размышлений — одной из единственных вещей, что держала на плаву израненного и истощённого лидера «Белого Клыка», немало потерявшего сегодня. Но от этого лишь более жаждущего возмездия и реванша и ищущего любые пути к этому. Даже в виде помощи от кого-то, имевшего явные «королевские» комплексы — впрочем, резиденция Сиенны вместе с её троном тоже оставляли желать лучшего. Лучшего начальника.       А кто может быть могущественнее и полезнее «повелительницы», живущей в натуральном замке среди земель гримм нетронутой?

***

      Наша процессия ковыляла к посадочной площадке, глядя на ночные пейзажи академии. Рассветом и не пахло — едва ли час прошёл с того момента, как ракеты вылетели из-под арены во время боя, начавшегося часов в десять вечера. А прошла словно целая вечность.       Вечность, за которую было уничтожено, потеряно много всего живого и неживого.       Большинство зданий и украшений академии разрушены. То там, то тут мелькало редкое тело в форме военной, гражданской или террориста. Уничтоженные роботы, разорванные на детали, тоже изрядно уродовали пейзаж. Свежей приправой служили испарявшиеся останки гримм.       Но ещё я видел достаточно живых людей, помогавших раненым или спешивших на бой с гримм.       А ряды последних ныне были достаточно редки что на земле, что в воздухе.       Я бросил взгляд наверх, на атласский флот, штурмовики которого потерпели немалые потери — их в воздухе осталось около десятка. Но все крупные корабли, даже флагман Айронвуда, были целы и практически висели над академией, защищая ту.       «Бикон» был практически уничтожен, но не захвачен.       Он не пал.       Когда мы добрались до места назначения, Пирра наконец-то опустила на землю тело Синдер Фолл. Рядом с множеством других мёртвых тел, которые сюда дотащили с поля боя — некоторые, скорее всего, ещё в живом состоянии. После мы втроём, не считая бессознательную Руби в руках Кроу, шагнули внутрь одной из палаток с символом красного креста, похоже, игнорировавшего межмировой рубеж.       Я сразу удостоился целого доктора, причём не из «Бикона», а явно из Вейла. Седой, но подтянутый и крепкий старик с ярко-синими глазами изрядно выругался, пусть и без мата, когда увидел ледышки на моих ранах. А когда Пирра аккуратно растопила отработавший своё прах, разогрев руки чуть выше комнатной температуры…       Мата не было всё равно, но «имбецил академического пошиба с аурой вместо мозгов» стало самым мягким выражением, вышедшим из его рта. Сильное кровотечение имело минимальный смысл заткнуть льдом, заодно свернув кровь, пусть и ценой переохлаждения, если под рукой не было жгута и бинтов для плотной повязки. Но охладив ожоги ледяным прахом, я их усугубил обморожением, ни капли не уменьшив урон. Моя дурная голова в состоянии шока вспомнила только то, что ожоги надо как-то охлаждать, не осознав, что к почти обугленной руке такое малоприменимо. Вдобавок вместо положенной проточной воды, которой у нас явно не нашлось бы, я «додумался» до льда, попутно задавив не менее шокированную Пирру авторитетом лидера. Всё это до меня в довольно резкой форме и донёс врач, начиная свою работу.       Руки доктора начали выполнять мерную «пляску», вколов мне какой-то шприц в целую руку, чтобы затем скальпелем и щипцами сквозь не восстановившуюся ауру начать обрабатывать раны. Омертвевшие ткани и расплавленный металл массово удалялись врачом из них под аккомпанемент моего шипения сквозь зубы от внезапно ожившей боли. Полностью кусок уцелевшего предплечья я потерять не должен — но его длина грозила уменьшиться.       Добравшись до краёв ран, доктор вырезал из доспеха участки вокруг них, а потом и вовсе рассёк оставшуюся кирасу и стянул с меня по кускам, не задевая ожоги. Скальпель при этом светился ярко-синим, скорее всего, из-за проявления врача. После этого сами ожоги были обработаны каким-то раствором, поверх которого доктор наложил повязки.       Напоследок мне достались антибиотики и противоинфекционные, бутылка воды, чтобы запить таблетки, и настойчивая просьба оставаться в сознании и не мешать другим пациентам. А также обещание, что следующий воздушный автобус отвезёт меня в Вейл, к профессиональным хирургам, и что лечиться мне ещё немало, как и жить. Вообще, доктор стал немного мягче в конце, после всей ругани осознав, что мне и без того немало досталось.       И я наконец-то смог лучше рассмотреть внутреннее убранство палатки.       Несколько ламп с праховыми батареями рассеивали темноту ночи мягким голубым светом. Взгляду предстали ряды коек и лежащие на них люди, сновавшие вокруг доктора и медработники — чего-то иного ожидать было бы странно. Пирра ушла по просьбе врачей в самом начале моего лечения, ведь с целой аурой и непострадавшим телом быть в полевом госпитале кому-то, кроме врачей, не полагалось. Так что я начал оглядываться в поисках иных знакомых.       «Тогда считать мы стали раны. Товарищей считать».       Я быстро нашёл Руби мирно лежащей на одной из кушеток. Ни крови, ни повязок, ни протяжных всхлипов или болезненного шипения — моя подруга в лучшую сторону отличалась от большинства присутствующих. Она должна была быть в порядке и очнуться через некоторое время полностью здоровой.       Дальше. Даль…       Дыхание запнулось.       Тихо переступая ногами, я пошёл в сторону знакомой яркой копны светлых волос. Совсем близко к койке…       Нет. Нет. Нет.       …Ноги подвели меня, и я приземлился на колени, протянув руку к голове Янг.       Как же так?       К голове, которую венчала единственная на всё тело повязка.       Покрывавшая глаза.       Проклятый Адам и его проклятое проявление.       В горле пересохло. В разуме опустело.       Пусть, пусть Янг будет в порядке, пожалуйста!       Силы стали буквально покидать меня, оставляя лишь жалкую оболочку.       — Что… Кто это? Где я? — на сухую глотку внезапно прохрипела Янг, до этого лежавшая без сознания.       — Это я, Жан, — смог как-то ровным тоном произнести я, хватая своей целой рукой её за кисть. — Мы на посадочной площадке, в палатке для раненых.       — Точно, мы дрались с Адамом и… Что с Блейк?! Она в порядке?! — воскликнула Янг, едва убедившись в том, что сама не в опасности.       — Не знаю, я её не видел. Но если ты тут, то кто-то тебя оттуда унёс, живую. Значит, и Блейк тоже должна была уцелеть, иначе… — не договорил я.       Адам бы добил Янг сразу после того, как убил Блейк. Но первая вполне жива. Значит, и Блейк тоже.       — Если ты так говоришь, поверю. Но почему тут так темно? Я слышу, тут есть и другие раненые…       Янг осеклась, едва нашарила левой рукой повязку на глазах. Её правая рука вырвалась из моей хватки, и вместе обе кисти практически сорвали повязку с головы. Янг повернула ту ко мне.       Алая линия пореза проходила сквозь оба глаза чуть наискось, рассекая и переносицу. Правой глазнице достался вдобавок и словно бы ожог, лишивший её и века, и глазного яблока. Левое веко было в порядке и покрывало левое глазное яблоко, но разрезы на переносице и виске возле уголка глаза давали понять, что лезвие прошло и сквозь левый глаз.       — Почему?! Почему я не вижу?! Глаза не открываются! — надрывающимся тоном произнесла Янг. И тут её пальцы коснулись ожога. Провала, где был глаз.       Полный глубинного ужаса вздох молотом ударил прямо по душе.       Внутри так пусто и холодно.       Её пальцы нашарили второй глаз и безуспешно попытались приподнять упрямое веко.       — Я… — голос Янг был на грани срыва.       Я схватил её руку, ощупывавшую ожог, немного потянув на себя.       — Мои глаза… он… вырезал мои глаза… — ужас, бессилие, отчаяние нарастали в голосе Янг с каждым слогом. До самой отчаянной ноты.       После которой пришёл крик. Рыдающий плач осознания из самой глубины души. Чистая вспышка эмоций, реакция организма на чудовищный стресс.       Янг рефлекторно нащупала и обхватила меня обеими руками, утыкаясь лицом в шею. Болезненное, судорожное объятие и потоки неостановимых слёз. И столько боли…       Я замер, не в силах сделать ничего — лишь положил правую руку Янг на затылок, медленно гладя, словно успокаивая бурю.       Человек не может плакать вечно. Но время всё равно тянулось медленно, упруго — а на душе было пусто, только поганое бессилие. Наконец Янг отстранилась назад, потеряв все оставшиеся силы в этой истерике. Она безжизненно отклонилась, готовясь лечь.       И подняла веко, глядя на меня.       Левый глаз был красным — не от Проявления, а из-за капиллярной крови. Белок потерялся в набухшей, надломленной, кровавой сети сосудов.       Но фиолетовая радужка не помутнела, роговица не была повреждена.       — Вижу, — почти одними губами прошептала Янг и рухнула на кушетку без сознания.       В расстроенном сознании я отошёл в сторону, пропуская мимо ушей ругань прибежавшего на крик доктора, что начал снова накладывать повязку, устроив короткий осмотр. И периферийным зрением у второго выхода из палатки заметил ещё одну знакомую шевелюру.       В этот раз — чёрную.       Блейк.       Нужно не дать ей сбежать и потеряться. Нельзя этого допустить.       Как-то я всё же доковылял до смотревшей наружу девушки, спрятал левую руку за спину и правой мягко коснулся её плеча.       Блейк обернулась резко, едва не растворившись клоном, но замерла, едва увидела моё лицо.       — Ты? — задала странный вопрос она.       — Я, — не менее странно ответил я, внимательно осматривая чужие раны. Пластырь на лице, тугая повязка на плече и одной из кистей.       — Как все пальцы остались на месте — даже не знаю, — проследив за моим взглядом, обманчиво спокойно сказала Блейк. — Но я… я легко отделалась. Адам стал бешеным зверем, бесповоротно. Из-за него Янг теперь никогда не… Он хвалился этим в бою, хотел и мне глаза… Подловил нас, как идиоток, будто сдавался, но я-то знала. А Янг, она же на арене тогда думала… Не хотела больше крови… Я должна была сама, сама быстрее… убить его. Из-за меня теперь Янг… ослепла. Из-за Адама и меня.       — Один глаз цел, Янг сказала, что видела им, — поспешил я успокоить ещё одну охотницу, срывавшуюся в истерику.       — А на месте второго — выжженное пятно! Теперь Янг — калека! Из-за меня! — разменяв отчаяние на гнев, выпалила Блейк. — Мой партнёр, моя подруга пострадала неотвратимо из-за моей нерешительности! Из-за того, что я сбежала от Адама, а он решил отомстить мне, убивая и калеча моих близких! Каждый раз, смотря на мир и не видя его полностью, кого будет винить в этом Янг?!       — Не тебя. Как и я не собираюсь винить в своей травме кого-то, кроме Синдер, — достал я «козырь» из-за спины. Из Блейк словно тут же вытащили какой-то стержень, и она словно ссутулилась, широко раскрытыми янтарными глазами глядя на мою культю. — Сейчас Янг нужна помощь и поддержка, особенно от партнёра, вместе с которым она сражалась насмерть. Знаешь, только очнувшись, Янг спросила о тебе. Так что не убегай, думая, что своим присутствием навлечёшь ярость Адама — он и без того наш кровный враг за все потерянные тут жизни. Нет, я понимаю, что Менажери и твоих родителей надо будет предупредить, и как можно скорее. Но Янг должна знать об этом. Знать, что ты не собираешься покинуть её и всех нас, — вывалил я на ошарашенную Блейк аргумент за аргументом, боясь остановиться и потерять возможность говорить, чувствуя нарастающую усталость и тяжесть.       — Я и не собиралась убегать. Не убежала же тогда — пока Пенни лазерами не прогнала Адама. Не собиралась и сейчас. Но про маму с папой ты прав, и как только успел вспомнить? — спокойно, удивляя уже меня, поведала Блейк, снова выпрямляя спину. — Да и меня нашёл для разговора в таком-то состоянии… Когда же о себе будешь думать?       Последние слова прозвучали почти шёпотом в ставшей ватной голове.       — Прямо сейчас. Донесёшь до койки? — произнёс я из последних сил, видя наступавшую со всех сторон темноту в глазах. И завалился вперёд на Блейк, успевая услышать:       — В каком смыс…