Отчаявшиеся

Утро наступило внезапнее обычного. Чимин проснулся раньше брата и теперь просто лежал в постели, повернувшись к Юнги и рассматривая спящее лицо напротив. Да, в эту ночь они спали вместе. Но Чимин впервые не боялся темноты, будучи крепко сжатым в объятиях Юнги. Солнечный луч, кравшийся по подушке, словно вор, вдруг дернулся и упал на лицо старшего. Юнги поморщился, недовольно замычал и приоткрыл один глаз. — Доброе утро, соня. — спокойно сказал Чимин, невольно улыбнувшись виду брата. Юнги приподнялся на локте и как-то странно уставился на него. — Чего ты? — Не знаю даже, как я мог жить без тебя. — неожиданно серьезно ответил он. Чимин слегка покраснел и вскочил с кровати, осознав вдруг всю абсурдность ситуации. — Как ошпаренный, ей-богу. — вздохнул Юнги и поднялся. Что-то изменилось в этом доме. Но что именно, Юнги понять не мог. И дело было не в том, что теперь они одни, а в чем-то совершенно ином. Чимин, тем временем, уже оделся и ушел в кухню, громко крикнув оттуда: — Юн~ни, что хочешь на завтрак? Юнги прошел в кухню, вслед за ним и, оперевшись плечом о косяк, ответил: — Давай сделаем рисовые пирожки. — Но… — Чимин замялся. — Мы же никогда не готовили вместе. — А я хочу. Юнги подошел к Чимину и обнял его со спины. — Почему мне нельзя помочь тебе? — Ладно, только отпусти. — пробурчал парень. Юнги рассмеялся и тут же сам себе удивился. Он не смеялся уже очень давно. Чимин лишь улыбнулся в ответ и принялся заводить тесто. Они смеялись, кидались продуктами, шутили и хихикали. Для них существовал только этот момент. Только счастливое настоящее, не связанное ни с горьким прошлым, ни с призрачным будущим. И в этот момент Юнги понял наконец, что изменилось в этом доме. Исчезло отчаяние. Его давящее присутствие стало в разы легче выносить. Больше не хотелось сбежать отсюда, наоборот, этот старый дом стал казаться самым надежным и уютным местом во всем мире. Больше не было страшно. Юнги поддался порыву и снова крепко обнял Чимина, который стоял у стола и выкладывал пирожки на большую тарелку. — Юнги? — Чимин, я счастлив. Эти слова эхом оттолкнулись от стен и вернулись к ним. Повисла тишина, но она больше не давила. — Я тоже. Чимин поднял голову и коснулся губами щеки брата. — Дурашка, не так надо целоваться. Юнги немного подался вперед и нежно, но требовательно поцеловал младшего. Тот же в свою очередь попытался ответить и обнял Юнги за шею, притягивая ближе к себе. Старший подхватил его, словно тот ничего не весил, и усадил на стол. Тарелка покатилась по полу, и нетронутые пирожки следом за ней. Юнги прижался к Чимину всем телом и стал выцеловывать тому шею, оставляя багровые метки, прикусывая кожу. Младший изгибался под ним, издавая мелодичные стоны, прося о большем. Вскоре комната наполнилась ритмичными стонами Чимина и рваными вздохами Юнги. *** — Пойдем прогуляемся? — подал голос Чимин, спустя пару часов. Юнги покосился на него и вздохнул. — Конечно. Парни снова отправились в город. Шумное и назойливое место, но только там можно было почувствовать себя немного живым. Они залезли на одну из недостроенных высоток и как всегда уселись у самого края крыши. Так открывался невероятный вид на центральный район, полный огней и снующих туда-сюда машин. — Юнги, — после недолгого молчания позвал младший. — Как думаешь, исчезать - это больно? — С чего такой вопрос? — насторожился тот. — Ну, знаешь, после того, как Линдси и Фарлан исчезли, мне как-то не по себе. Если их забыли, может и нас забудут? Юнги ничего не ответил. Он просто подумал о том, что брат чертовски прав. Тем временем, закатное солнце осветило последним лучом их напряженные лица. Юнги повернул к себе лицо Чимина и сказал: — Послушай, как бы там ни было, даже если это наш последний день вместе, и даже если я забуду тебя, я люблю тебя и буду любить. Я буду искать тебя в следующей жизни, где, я уверен, мы родимся не братьями, а теми, кому дозволено быть вместе. Чимин плакал. Тогда Юнги наклонился к нему и поцеловал так нежно и трепетно, как не целовал еще никого и никогда в жизни. Внезапный порыв ветра взлохматил их волосы, прошелся по щекам осторожной поступью и унесся как всегда в неизвестном направлении. Братья отстранились друг от друга, но продолжали смотреть в глаза напротив, которые так не хотелось отпускать. Вдруг Чимин поднял руку и уставился на нее, будто впервые увидел. Юнги хотел перехватить ее, но пальцы прошли сквозь воздух. — Юнги, я, кажется, исчезаю. — голос младшего дрожал, по щекам катились слезы. — И ты тоже. Юнги опустил глаза и не увидел своих ног. — Запомни, я найду тебя, где бы ты ни был, Чимин — крикнул Юнги, понимая, что тот вряд ли уже слышит его. Он поднял глаза к ало-красному небу и по его лицу скатилась скупая слеза. — Я всегда буду любить тебя. Крыша опустела, и от братьев осталась лишь полупрозрачная тень, которая исчезнет вместе с остатками памяти об этой истории.