Неприступный

Как только Седрик Ротервудский обнаружил, что победитель турнира серьезно ранен, первым его побуждением было забрать сына с собой. Однако он не отдал приказ сделать это и лишь велел дворецкому Освальду присмотреть за рыцарем, а когда толпа рассеется, взять двух помощников и не спеша переправить раненого в Ашби. Вскоре Освальд доложил, что Дина нигде не нашли, однако обнаружился пропавший Осрик, которого он счел своим долгом схватить как беглого раба. Седрик рассвирепел, но было непонятно, что вызвало в нем такой внезапный гнев: тревога за вновь пропавшего сына или сбежавший свинопас. Сакс тут же велел связать Осрика покрепче и не спускать с него глаз. Убедив себя, что Дин в безопасности, и немного успокоившись, Седрик тут же обрушился на непокорного сына с упреками: - Пусть проваливает куда хочет, - бурчал он себе под нос. - Пусть зализывает свои болячки с теми, кому служит, пусть они его сами лечат... Ох, неблагодарный! Научился проделывать норманнские потешные фокусы на ристалище, а меч и секиру славных предков позабыл... - Вы несправедливы, сэр, - заметил сэр Кастиель, которого опекун не отпускал от себя ни на минуту. - Если для защиты чести предков... - Молчите, сэр! - громыхнул сакс. - Вы всегда его защищаете... Готовьтесь лучше к пиру, куда вас, как особу древней королевской крови, любезно пригласили. Я отправляюсь туда лишь затем, чтобы показать норманнам, как мало меня волнует участь отвергнутого мною сына... - Совершенно не понимаю, зачем вы приняли лицемерное приглашение принца. Что касается меня, то мне на этом пиру делать нечего. - Сэр Кастиель пренебрежительно пожал плечами. - И знаете, сэр, - добавил он с вызовом, - что ваши так называемые твердость в обычаях и мужество - не что иное, как полное жестокосердечине! Подобные отношения сложились у Седрика Сакса с сэром Кастиельем, которого он нежно любил и почитал, с тех пор, как Дин, проклятый отцом, покинул Англию. Их стычки стали еще более острыми и частыми, когда парень узнал, что к нему сватается Марк и его воспитатель поддерживает этот союз. С того дня он все делал и говорил наперекор Седрику. И сейчас сэр Кастиель, оставив за собой последнее слово, гордо удалился, а вконец расстроенный сакс отправился на пир к принцу Джону, от которого не ожидал ничего хорошего... Что из этого вышло, слуги уже знали, поскольку, едва вернувшись, Седрик приказал собирать обоз и людей, чтобы, несмотря на позднее время, немедля направиться в монастырь Святого Витольда. Настоятель монастыря, выходец из старинной саксонской фамилии, был его ближайшим и чуть ли не единственным верным другом. - На коней и вперед! - свирепо рычал Седрик. - Давно пора покинуть этот гнусный городишко, - соглашался с ним, сонно зевая и потягиваясь в седле, Марк. Ехали так быстро, что оказались у ворот обители еще до полуночи. Аббат Вальтофф встретил гостей столь радушно, что даже Седрик немного остыл и утешился. Поздний дружеский ужин, веселый и непринужденный, затянулся чуть не до самого утра. Но как ни упрашивал настоятель владельца Ротервуда погостить в монастыре хотя бы еще денек, сакс велел готовиться к отъезду прямо после обильного завтрака. Седрик и Марк, ехавшие впереди отряда, беседовали в пути о раздорах в королевской семье, о Ричарде, которого более заботит рыцарская слава, нежели судьба всей Англии, о разрухе в стране и распрях норманнских баранов. Заводя речь о независимости саксов, Седрик всегда оживлялся. Мысли его возвращались к одной и той же теме: Марку необходимо стать во главе освободительной войны. И хотя для предводителя восстания против норманнов благородный сакс слишком ленив, да и большим умом никогда не отличался, он все-таки далеко не труслив, добр и простодушен. Но каковы бы ни были достоинства Марка, многие из саксов признавали первородство за сэром Кастиельем. Все помнили, что он происходит из рода короля Альфреда, а его благородный отец настолько прославился мудростью и отвагой, что память о нем чтят все его соплеменники. Вот когда- то и возникла идея соединить руки Кастиелья и Марка - и это стало навязчивой идеей Седрика. Единственным препятствием для осуществления задуманного плана стал его сын Дин, а главной причиной раздора между Дином и отцом оказалась взаимная любовь юноши и прекрасного саксонца. Седрик решил, что его воспитанник забудет Дина, как только тот надолго покинет отчий дом, но не тут-то было. Гордый парень, привыкший с детства поступать по собственной воле, был глубоко оскорблен попыткой Седрика распорядиться его жизнью. К тому же сэр Кастиель, нацеленный проницательностью и здравомыслием, считал свободолюбивые планы своего опекуна совершенно несбыточными. Напрасно он старался увлечь парня блеском престола и власти ; на все его уговоры сэр Кастиель отвечал решительным отказом и в конце концов заявил, что скорее окончит свои дни в монастыре, чем согласится разделить трон с Марком. Он до гроба будет верен рыцарю Дину Винчестеру. Бедный опекун, привыкший во всем уступать парню и выполнять каждое его желание, уже и не знал, что предпринять... В полдень по предложению Марка отряд вместе с обозом остановился в тенистой рощице на берегу ручья, чтобы дать отдых лошадям и подкрепиться разнообразной провизией, которой добрый аббат нагрузил целую повозку. В суматохе и шуме привала о связанном свинопасе позабыли, и он вполголоса попросил своего приятеля -шута ослабить его путы. Метатрон охотно согласился. Вскоре Осрик без особого труда освободил руки и, никем не замеченный, юркнул в густые заросли по соседству.