Неприступный

- У тебя душа истинного англичанина, Руфус, - проговорил рыцарь. - И глаз у тебя верный. - Он расстегнул ремни, снял свой шлем и, не глядя, передал онемевшему от изумления Метатрону. - Перед тобой король Ричард Английский! При этих словах, произнесенных просто, но с подобающим величием, стрелкú и йомены как один преклонили колени и тут же, принеся клятву верности, стали просить у короля прощения за былые прегрешения. - Встаньте, друзья мои! - воскликнул Ричард. К нему уже вернулось обычное доброе и родное расположение духа, а следы недавней жестокой схватки изгладились из памяти. - Всё дурное, совершенное вами в лесах, городах и селениях, искуплено раз и навсегда вашей храбростью под стенами замка Торкилстон. Вы освободили моих подданных, а сегодня спасли жизнь своему королю. Будьте отныне честными людьми и впредь верно служите родине. А ты, бесстрашный Руфус... - Не называйте больше меня этой кличкой, государь! Мое подлинное имя - Робин Гуд из Шервудского леса, - с достоинством произнес стрелок. - Кто же не знает короля вольных разбойников и предводителя лестных братьев? Слухи о нем дошли даже до далекой Палестины! - усмехнулся Ричард. - Каковы времена, таковы и деяния. А времена в мое отсутствие здесь наступили смутные, и часть вины за это лежит на мне. - Кот из дому - мыши в пляс, - вставил успевший прийти в себя Метатрон. - Ты еще здесь? - Ричард рассмеялся. - А я-то решил, что моего проводника давно и след простыл! - Шутите, государь! Где ж это видано, чтобы глупость добровольно рассталась с доблестью? Вон он лежит, превосходный серый мерин, ненароком напоровшийся на мой нож. Я бы, конечно, предпочел, чтобы конь стоял в конюшне, а на его месте валялся его прежний хозяин... Нет, должен признаться, что поначалу я малость сплоховал, но ведь признайте, ваше величество, трубач из меня хоть куда... - Очень кстати тебе пришло в голову поупрожняться с рогом, - одобрительно проговорил король. - Этого я тебе не забуду. - Исповедуюсь... Тьфу ты, пропасть... Виноват, мой государь! - Донесся из-за спины Ричарда сокрушительный голос. - Вся латынь вылетела из грешной башки... Каюсь в преступлениях и молю простить меня прежде, чем отправлюсь на казнь... Обернувшись, король увидел своего ночного собутыльника - монаха. Стоя на коленях, тот неуклюже перебирал пальцами потертые бусины четок, а рядом на траве лежала его дубина, изрядно поработавшая в схватке. Щекастое багровое лицо причетника из Компенхерста выражало глубокое смирение, столь же притворное, как и его покаянная речь. Он закатил глаза к небу, сложил на груди здоровенные ручищи и строил скорбную мину. - Что это ты приуныл, дружище? - Ричард, нн удержавшись от смеха, толкнул монаха в бок. - Боишься, что твой епископ узнает, как ты усердно молишься Матери Божьей? Не робей, причетник, король никому не выдаст тех секретов, что узнал от тебя за чашей вина. - Не в том дело, добрый государь. - Монах покосился на Ричарда, а затем снова возвел очи к небесам. - Я страшусь не посоха, а скипетра! Увы! Преступная моя рука едва не вытолкала взашей из кельи помазанника Божьего! А мои грешные уста... - А, вот ты о чем! - перебил причетника король. - Теперь понятно, откуда ветер дует! Да я уже все забыл... а если считаешь, что я у тебя в долгу, то готов сейчас же расплатиться. - Ни в коем случае! - поспешно вскричал монах. - Или не быть мне монахом по имени брат Листан! - Не лучше ли тебе, брат Листан, послужить на благо английской короны, а не монашеского ордена? - Ричард шагнул к причетнику и поднял его с колен. - Я добуду для тебя разрешение сложить духовный стан и возьму такого отменного ратника и стрелка в свою гвардию. Хочешь в мою охрану? Признайся, ведь и для тебя, и для Церкви это будет истинным благом! - Государь - проговорил монах. - Если ваше величество пожелает оказать мне, служителю святого Дунстана в Компенхерсте, какое-либо благодеяние, то всякий дар я приму с величайшим счастьем. - Брат Листан притворно вздрогнул. - Но смиренно прошу вас о милостивом прощении... Если б вы только знали, до какой степени грех лености одолевает меня! Святой Дунстан терпелив, хоть иной раз я и забываю помолиться ему, гоняясь за резвым оленем. Порой проведешь ночь вне кельи, творишь Бог знает какие бесчестия, а мой небесный покровитель никогда не жалуется... Быть при особе моего государя, конечно, великая честь, однако, если я отлучусь, допустим... утешить несчастную вдову или пострелять дичи в лесу, тут же пойдут толки. " Где этот монах - расстрига? " - спросит один . " Кто видел этого бездельника Листана? " - закричит другой. А лесные сторожа так и вовсе побегут к вам с клеветническими жалобами... С благодарностью вынужден отказаться, ваше королевское высочество... - Как тебе будет удобно, - сказал Ричард. - Тогда даруй тебе, благочестивому служителю Церкви, право охоты в моих Уорнклиффских лесах. Но гляди - я позволяю тебе, брат Листан, убивать не больше трех взрослых оленей в каждое время года. Хотя и догадываюсь, что соблюсти это условие тебе не удастся... - Уж это как водится, государь, - хихикнул Метатрон. -... А поскольку даже лучшая пища вредна всухомятку, - продолжал король, - нашему эконому будет дан приказ доставлять в твою келью ежегодно бочку испанского вина, бочонок мальвазии и три бочки эля лучшего сорта. Если же и этим ты не погасишь свою жажду, отшельник из Компенхерста, приходи ко двору и сведи знакомство с моим ключником. - А что же получит Святой Дунстан? - спросил монах и потупился. - Камилавку, стихарь и покров для алтаря. - Ричард осенил себя крестным знамением. - Однако не будем превращать в шутку то, что творится во имя Господа. Физиономия брата Листана расплылась в ухмылке, но он тут же сигнал ее с лица, опустился на колено и поцеловал протянутую руку короля со словами: - Дай Бог вашему величеству оплатить все свои долги так же аккуратно! - Если бы можно было отделаться такими мелочами, - вздохнул король, - кредиторы не опустошали бы мою казну. Встань, мой ночной друг и собутыльник, простимся... Монах поднялся, еще раз с глубоким почтением поклонился Ричарду и, безмерно довольный, скрылся в кустарнике. В ту же минуту в тишине раздался топот конских копыт.