Неприступный

На тропе показались Дин Винчестер на лошади аббата и Осрик, сопровождавший его на боевом коне рыцаря, - монастырский кузнец успел - таки управиться с подковами к их отъезду. Изумлению Винчестера не было предела, когда среди чащи перед ним внезапно предстал рыцарь в черных доспехах, забрызганных кровью, - он мгновенно узнал в нем своего государя. Вокруг валялись мертвые тела и трупы лошадей - следы недавнего ожесточенного боя. Не меньше удивило его и то, что Ричард Львиное Сердце был окружен множеством йоменов и лучников, внешность которых свидетельствовала об их принадлежности к лесному братству, иначе говоря, к разбойникам. Эта пестрая компания вовсе не походила на свиту могущественного короля. Дин растерялся: должен ли он при этих людях говорить с Ричардом как со странствовующим Черным Рыцарем или обратиться к нему как к государю? Король заметил его замешательство. - Ничего не опасайся, Дин! - крикнул он. - Можешь называть Ричарда Плантагенета его собственным именем. Мое окружение - истинно английские сердца, даже если некоторые из этих отважных людей по своей горячности и сбились с прямого пути. - Сэр Дин Винчестер, - проговорил Рубин Гуд, выступая вперед, - мне нечего добавить к словам его величества. Но все- таки замечу, что среди тех, кто немало пострадал в эти дни от притеснений баронов и вельмож, у короля Англии нет слуг более верных и преданных, чем мы! Юноша спрыгнул с лошади и передал поводья Осрику. - Я в этом и не сомневаюсь, раз ты здесь, храбрый стрелок, - произнес Винчестер. Он повернулся к королю, преклонил колено, поднялся и удивленно спросил: - Но что все это означает? Почему окровавлены латы государя и что за трупы валяются у ног вашего величества? Вражеская засада, - прояснил Ричард. - На меня и моего проводника предательски напали изменники. И лишь благодаря этим отважным людям они получили то, что заслужили... А впрочем, - прибавил король с улыбкой, - пора бы тебя, Дин, зачислить в изменники, ведь ты повел себя самым непокорным образом и не исполнил мое поведение. Не я ли запретил тебе покидать монастырь до полного исцеления?! - Раны затянулись, - отвечал Винчестер, - силы вернулись ко мне. Но ответьте мне, государь, зачем вам понадобилось подвергать опасности свою жизнь на турнире, во время осады замка барона де Бефа, в пламени пожара и на уединенных тропах? Разве она равноценна жизни простого странствующего рыцаря, для которого дороже всего на свете честь и слава, добытые мечом и копьем? - А Ричард Плантагенет, - сказал король, - никогда не искал другой славы. И ему всего дороже та, о которой ты говоришь, Дин. Я больше горжусь победой, одержанной своим мечом, чем достигнутой во главе стотысячного войска. - Но подумайте о вашей державе, государь! - воскликнул юноша. - Англии грозят разорение и междоусобная война, а вашим подданным - тысячи бедствий, если они лишаться своего монарха в одной из тех стычек, в которые вам угодно вмешиваться... - Ты вовремя вспомнил о моем троне и подданных! - слегка понизив голос, произнес Ричард. Он явно начал сердиться. - Скажу тебе на это, сэр рыцарь, что если я и делаю глупости, то некоторые поступают куда более безрассудно. Взять, к примеру, моего слугу Дина Винчестера - он не только не исполняет королевских повелений, но еще и берет на себя смелость читать проповеди своему государю. У кого из нас больше прав упрекнуть другого?.. Однако это всего лишь шутка, прости меня, мой верный Дин... Я недаром скрывал свое пребывание в Англии и прятал лицо под шлемом Черного Рыцаря. Еще некоторое время мне следует оставаться неустанным. Это необходимо для моих близких друзей и верного дворянства, которые должны собрать свои дружини. Когда же распространится весть о моем возвращении, я буду готов встать во главе столь многочисленного войска, чтобы мятеж погас сам собой без кровопролития. Еще всего лишь сутки - и Эстотвил и Бохун будут иметь достаточно сил, чтобы двинуться на Йорк. Также я должен получить вести с юга и севера - от Солсбери, Малтона и Перси... Лорд - канцлер обеспечит нам поддержку Лондона. А до той поры ни охотничий рог Метатрона, ни дубина брата Листана, ни меткие стрелы отважного предводителя разбойников не спасут меня от врагов... Кстати, куда это запропастился наш стрелок? Позови ка его, сэр Винчестер. Дин молча поклонился. Он слишком хорошо знал характер Ричарда, чтобы перечить ему. Да и сам король в глубине души сознавал правоту юноши. Дождавшись, когда на дороге снова показался Руфус, Ричард добродушно проговорил: - А скажи - ка, лесной король, не найдется ли чего перекусить твоему царственному собрату? Эти изменники заставили меня изрядно потрудиться, и я проголодался... Сам знаешь, поминальный пир по Марку начнется еще не скоро. - По правде сказать.. - стрелок смущенно запнулся, - лучшее из того, что найдется в наших закромах, едва ли пойдет для такой особы, как вы... - Брось темнить, друг Робин, - усмехнулся Ричард. - Верно, жареная дичь? Что ж может быть лучше! Я не стану отказываться! Если королю не сидится дома, он не должен жаловаться, что оленью лопатку подают ему не на серебряном блюде. - В таком случае пусть ваше величество вновь окажет честь моей дружине, посетив одно тайное местечко, - сказал Робин Гуд. - Там найдется и добрый кусок оленины, и кружка эля к нему, и кубок вполне приличного вина... Вожак разбойников двинулся вперед, указывая дорогу, а за ним вся лесная братия, которая теперь составляла свиту короля Англии. Ричард вскочил в седло боевого коня Винчестера, которого взял под уздцы Осрик ; где то позади распевал шутливые песенки Метатрон. Рядом с королем на неспешно трусившем монастырском коне ехал Дин. " Нет сомнения, - думал юноша, - что наш король куда больше рад случайной трапезе с разбойниками, чем блестящему пиру в обществе рыцарей и придворных. Он ничего так не любит, как заводить новые знакомства и пускаться в опасные приключения... Что ж, Ричард Львиное Сердце - образец бесстрашного и благородного рыцаря, герой, о котором когда нибудь станут сочинять баллады и рыцарские романы... Но к чему все эти блестящие и часто бесполезные подвиги, эта жизнь, полная опасностей и тревог? Слава, дабытая в бою, для короля дороже славы мудрого правителя. Кто из потомков скажет: " Это был великий государственный муж "? Нет, царствование Ричарда скорее будет подобно яркому метеориту, мелькнувшему на темном небе и исчезнувшему в глубине времен. И все же... Вот он едет по лесу, полный благожелательности и приветливый ко всем, несмотря на чины и звания, достойный и добрый человек, мой государь, которого я люблю и уважаю, - и ему весело. Он чувствует себя прекрасно! "