Третье июня
… — Вставай, пьяная дура! — над моим ухом послышался писк Антона. — Отвали! — угрюмо буркнула я и с головой залезла под одеяло. — Вставай! Вставай! Вставай! — парень стал меня трясти, от чего меня предательски начало мутить. — Козловский, выйди вон из комнаты! Живо! — послышался разгневанный крик Соколовой. Впервые в жизни мне хотелось благодарить ее, стоя на коленях. Да и впервые в жизни мне вообще хотелось благодарить ее хоть как-то. — Левицкая, ты даже не представляешь, как тебе повезло, что ты проспала завтрак! Там была манная каша на воде! С комочками. Бу-у-у! После слов Антона я моментально подскочила. Боже мой, я пропустила завтрак?! И сколько же сейчас времени? — Сейчас почти двенадцать, — промолвил парень, по всей видимости, прочитав мои мысли. — Вчера мы хотели позвать тебя покутить с нами, но ты уже успела нахлебаться с кем-то, предательница! — И почему же вы не разбудили меня? Черт бы вас побрал, вы же знаете, я за любой движ! — Ты наивно полагаешь, что мы не пытались этого сделать? Ты уже в восемь вечера храпела так, что тебя слышал весь поселок! — Козловский, не паясничай! Ты же знаешь, как это меня раздражает! — тяжело вздохнула и на одном дыхании промолвила я. — Ой-ой-ой, какие мы обидчивые! — не унимался Козловский. — В общем, после обеда Рустам собирается вести свою подружку в лес покувыркаться, — нарочно громко говорил Антон, с целью задеть присутствующую здесь Леру, — так что, комната будет свободна и мы ждем тебя у себя. — С удовольствием приду, но при одном условии. — Валяй! — Чур, Альбина со мной. После этих слов Марта подозрительно взглянула на меня. То ли с обидой, то ли со злобой — понять мне не удалось. — Так, так, так! Теперь все встало на свои места! Вот с кем ты уже успела нажраться! — Козловский, умоляю, перестань строить из себя детектива и покинь эту комнату, пока я тебе не врезала! — я кинула укоризненный взгляд в сторону парня, после чего внезапно расхохоталась. — Ладно, ладно! Альбина, я тебя жду! — подмигнул Антон, после чего напоказ хлопнул дверью. До обеда оставался час. За это время я успела привести себя в порядок: умыться, почистить зубы, подкрасить брови и одеться. Настроение было по особенному праздничное, поэтому я решила надеть пышную бордовую юбку. К слову, почти все время я ходила в штанах и мешковатых свитерах. Увидеть меня в юбке можно было, разве что, в пределах школы. За обедом я почти не разговаривала с Мартой, зато весело болтала с Альбиной. Мы обсуждали план действий на предстоящем, так сказать, мероприятии. Я в очередной раз пообещала, что сделаю все возможное для того, чтобы свести ее с Антоном. — И что это было? — спросила Марта на выходе из столовой. — О чем ты? — Предпочла меня подстилке Соколовой? — По моему, это ты предпочла меня своему вожатому. — Недовольно фыркнула я. — Алис, я просто напросто устраиваю свою личную жизнь! По твоему, я всегда должна ходить одна? — У тебя ведь уже есть парень. — Ты же знаешь, что я встречаюсь с ним только потому, что он меня накуривает. Мне хочется ласки и нежности, а он совершенно не такой, не то, что Владик. Было до чертиков противно слушать ее поверхностные размышления на тему отношений, но мне приходилось терпеть ее бесполезную болтовню и делать вид, что мне интересно. — Спасибо, что ты всегда меня выслушиваешь! Ты — моя лучшая подруга. Я обязательно загляну на ваши посиделки, как только найдется свободная минутка. — На прощание Марта чмокнула меня в щечку, оставив на ней след алой помады, и убежала. Заглянет она! Как же? Ее там никто не ждет…***
Небольшая комнатка с бежевыми стенами и двухъярусными кроватями была наполнена запахом алкоголя, так и не разложенными вещами парней и веселым хохотом. Изрядно выпившая Альбина говорила о деревьях, как о старом возлюбленном; и о небе, как о давнем лучшем друге. Впрочем, говорила она обо всем на свете. Как она была любопытна в плане вселенной, так и мне было любопытно знать о ней, но она оставалась скрыта, как непрочитанная книга. Голос ее звучал мягко и спокойно, но при этом она завораживала меня своими историями. Я не переставала удивляться тому, насколько она была начитана. В этот день я немного завидовала Антону, поскольку и сама не отказалась бы от такой девушки. Нет, лесбийских наклонностей у меня нет, но ее губы со вкусом алкоголя и сигарет были чертовски восхитительны. С другой стороны, влюбиться я боялась. Больше любви я боялась, разве что, только своего будущего. Любовь, пока что, была для меня непознанным предметом, а потому и была страшна. Неизвестность всегда пугает до дрожи в коленях. По опыту Марты, романтических сериалов и некоторых книг, я знала, что любовь — это не сказка, обязанная быть счастливой. Даже у фильмов встречается печальный конец, что уж говорить о жизни? — Знаешь, — завел со мной разговор Дима, лежащий все это время на моих коленях. — когда мне становится комфортно с людьми, я начинаю использовать их как подушечки и скамеечки для головы. — Когда меня используют, как подушечку и скамеечку для головы, я чувствую себя любимой. Я улыбнулась и погладила парня по волосам, чуть темнее цвета меди. Его челка свисала на глаза и, скорее всего, мешала ему нормально смотреть на окружающий мир. Я до сих пор не понимала, как можно носить такую прическу, как у него? Смотрелась она неплохо, но наверняка была совершенно неудобной. — Тебе не тяжело? — с ноткой заботы в голосе, поинтересовался он. — Нет. — Ответила я, мысленно отметив огромное количество нежности и трепета в подобных мелочах. Его незначительные знаки внимания и похожие вопросы содержали в себе гораздо больше искренности, чем пустые слова и признания. — Никто не хочет покурить? — добавила я, когда взгляд мой упал на пачку сигарет, лежащую на деревянной тумбочке. Курить в помещении было категорически запрещено, поэтому нам приходилось выходить на улицу, в то самое, обнаруженное нами с Альбиной, место. — Я не против. — Моментально отозвался Дима. Одной идти было скучно, к тому же, вряд ли бы я смогла дойти, учитывая количество выпитого мною виски, а посему я обрадовалась и такой компании. На улице моросил легкий дождь. Тяжёлые тучи, затянувшие недавно ещё голубое и, кажется, ничего не предвещающее небо, повисли над городом, а в душе оставалась лишь крохотная надежда на солнечный день и тепло. Причина зарыться глубоко в себя, чтобы не чувствовать окружающий холод, разве не так? Казалось бы, но нет. С Димой мне было весело и легко. Мои чувства к нему, конечно, были не сравнимы с моими чувствами к Альбине, но тем не менее, любила я их одинаково. И Антона. Все они были моими друзьями и я не имела ни малейшего права выделять кого-то из них. — Как думаешь, в чем смысл жизни? — задал вопрос он, когда мы наконец дошли до леса. — Ну, не знаю, — его вопрос меня ошарашил. Я не предвидела такого разговора между нами, поэтому вместо полноценного ответа из моих уст вылетали членораздельные обрывки фраз. — Наверное, смысл жизни — оставить что-то после себя. Как говорится, построить дом, вырастить дерево и воспитать сына. Ну, или как-то так. — Думаешь? А для чего все это? Рано или поздно все пропадет. — Неправда. Впечатление, которое ты оставляешь после себя, не пропадет никогда. Рано или поздно мы все станем просто воспоминаниями. Моя цель — стать лучшим воспоминанием хоть в чьей-то жизни. — Ты наивна, Алиса. Смысл жизни — это всего лишь клише. Его нет. Нигде и ни в чем. Я могу стоять, сидеть, лежать, идти прямо, есть и спать. Так могут все. Мы все обычные куски мяса на ножках, говорящие головы, в нас нет ничего особенного. Разное лицо, телосложение? Пусть, но никто не сможет оставить после себя определенное впечатление. Твое отношение к человеку не позволяет делать выводы о нем. Ты можешь хорошо относиться ко мне, и при этом плохо к Антону. Согласись, впечатления будут разные, но на самом деле, мы абсолютно одинаковы. — Речь Димы была монотонна и сдержана. Пока он рассуждал, его сигарета успела стлеть ровно наполовину. — Когда я жил в Польше, — продолжил он, сделав пару крепких затяжек. — Я не выходил из дома три месяца, просто потому, что мне было скучно. — Ого! — неподдельно удивилась я. — И что же ты делал все это время? — Не поверишь, но я не делал абсолютно ничего. Я ел, лежал и смотрел в потолок, смотрел в монитор и листал новостную ленту, смотрел прямо перед собой и иногда поворачивал голову в бок. Меня все устраивало, до того, как мы переехали в Россию. Здесь мне пришлось завести друзей. Я не жалею, что познакомился с вами. Мне приятно выпить в вашем обществе, посмеяться, ну или поговорить о серьезных вещах. Однако, все эти действия не имеют смысл. Даже слово «смысл» не имеет смысла. — В задумчивости он забавно прикусывал костяшки пальцев и, слегка склонившись, теребил влажные от дождя волосы. Не челку, а сзади. Выглядело это забавно, но безумно мило. — В этом городе полно открытых крыш. Полно аптек, в которых можно купить лезвия или таблетки, которые можно проглотить. Это может сделать каждый, но с каждым вздохом люди делают выбор в пользу жизни. Однако, зачем оттягивать момент, если все когда-нибудь умрут? Я была в корне с ним не согласна. Я поругалась с бабушкой и теперь, кажется, с Мартой, и единственное, что у меня оставалось — это жизнь. Он не имел ни малейшего представления о том, как сильно мне хотелось жить: вдохнуть чистый воздух полной грудью и почувствовать себя в своей тарелке, написать книгу о том, как дорога мне жизнь, а после общаться с людьми, которым бы она понравилась и слушать пожелания и критику. Я хочу, чтобы мир был благодарным мне за то, что я появилась на свет. Я хочу помнить каждый летний день, когда я чувствовала себя свободной. Вот так я хочу жить. Но вместо того, чтобы поделиться с Димой своими размышлениями по этому поводу, я лишь угрюмо буркнула: — Ты не прав. Я не злилась на него, мне просто было его жалко. Из-за того, что он не сможет познать все прелести этой жизни. Мне хотелось ему помочь. Я готова была сделать все для того, чтобы он переосмыслил свое существование. — Тебе следует найти свое призвание. Такое, ради которого хотелось бы жить. — Не существует никаких призваний! Художество, поэзия? Это ерунда, так может каждый. Я хоть сейчас готов взять краски, кисти, холст и мольберт, а после, нарисовать, к примеру, это дерево. — Парень пальцем показал на случайно выбранную ель. — Да хоть тебя готов нарисовать, честное слово! Так может каждый, да только какой в этом смысл? — Быть может, тебе следовало бы обратиться к психологу? Я уверена, что он поможет тебе вернуть тягу к жизни. — По дороге обратно в корпус, посоветовала я, когда поняла, что парень непреклонен. — Ни за что на свете! В Польше моя маменька затаскала меня по такого рода специалистам. Меня от них воротит. — Резко отрезал он. — А из-за чего тебе потребовалась помощь психолога? — робко поинтересовалась я, слегка дотронувшись до его руки в районе локтя. — Я слишком увлекся. — Увлекся чем? Выдержав длительную паузу, он ответил: — Наркотиками. Такого ожидать от него я никак не могла! Примерный тихоня, слегка педантичный на вид, страдал наркотической зависимостью? Конечно, я тоже могла покурить травку или выпить несколько таблеток с наркотическим эффектом, но это никогда не было чаще двух или трех раз в месяц. — Поэтому я не выходил из дома три месяца. — Продолжил рассказ он, когда мы уже подходили к комнате. — Возможно, это убило во мне тягу к жизни, как и всякие моральные принципы, но рано или поздно это должно было случиться. Я не знала, что ответить, поэтому просто молча приоткрыла дверь. Я чувствовала себя такой дурой, ведь абсолютно не понимала его эмоций. Как это? Какого чувствовать себя зависимым от чего-то? Его рассказ и вправду поверг меня в шок. Но еще больше удивиться меня заставило то, что я увидела, стоило мне только отворить дверь…