Names Are Just Words

16 ноября 2009 15:03 Я спал, пока не проснулся около трех часов дня. Я увидел, что Мэтт спит на диване, а пакет чипсов лежит у него на груди. Я разбудил его безо всякой жалости, слушая его недовольные жалобы, а после пошел в ванную, чтобы сменить бинты на новые. Около пяти часов вечера я надел темные очки и шлем, спрятал оба моих пистолета во внутренних карманах куртки и поехал на мотоцикле к дому Халл Лиднер. У меня уже был код от ее ворот, который дал мне Мэтт после того, как взломал один из файлов. Время близилось к закату, и многие люди возвращались с работы. Я припарковал мотоцикл, снял шлем, набросив капюшон, чтобы скрыть лицо, и, пройдя мимо бассейна, вышел на заднюю часть двора. Никто не заметил, как я прокрался вдоль аккуратно подстриженных газонов и нашел ее квартиру на втором этаже. Я огляделся, чтобы убедиться, что никого нет поблизости и что никто не наблюдает за мной. В коридоре никого не было видно, так что я быстро взломал замок и вошел внутрь. Я знал, что у нее не было электронной системы безопасности, так что я благополучно вошел, закрыв и заперев дверь за собой. Я помнил расположение комнат, поэтому я прошел по темному залу без особых усилий, вытянув руку вперед, чтобы не наткнуться на какую-нибудь мебель. Большая ванная была расположена рядом со спальней. Я прошел по мягкому ковру и зашел в ванную. Пока всё шло хорошо. Я встал за дверью, с пушкой в руке, готовый выстрелить в любую минуту. Ее одинокая комната тонула в тишине, и только тиканье часов в спальне было единственным звуком. Воздух в квартире пах сладкими женскими духами — не слишком сильно, но отчетливо женственно. Она не боялась показывать свою сексуальную привлекательность, и я мог сказать, что Мэтт ей заинтересовался, но, возможно, она понимала необходимость умеренности. В конце концов, она была бывшим агентом ЦРУ, служившим в рядах детективов, вплоть до работы на президента. Я восхищался ее преданностью. Прошло около пятнадцати минут после того, как я встал за дверью ванной. Я достал последнюю плитку шоколада, убирая фольгу, и откусил кусок. Я съел третью часть плитки, когда услышал, что кто-то открывает замок и входит в комнату. Каблуки стукнули по паркету несколько раз, прежде чем Халл сняла их. Я услышал ее глубокий вздох, когда она вошла в спальню, включая свет и бросая пиджак и сумочку на кровать. После этого послышался шорох снимаемой одежды, и я посмотрел в щель двери, глядя на то, как она сидит на кровати и снимает чулки телесного цвета. Она расстегнула пуговицы на рубашке и направилась в ванную, одетая только в лифчик и юбку. Теперь было самое время. Я приставил пистолет к её виску, прежде чем она включила свет. Она замерла, и я подошел ближе, закрывая дверь ванной, чтобы обезопасить себя от возможных камер, расставленных в спальне. Я услышал, что она делает вдох, прижал пушку к ее голове и прошептал ей на ухо: — Тише ... Она опустила руки, кивнув один раз, и я использовал свою свободную руку, чтобы проверить ее, ища в ее одежде микрофоны и провода. Я ничего не нашел, однако это вовсе не означало, что само помещение не прослушивалось. Халл показала на зеркало, и я включил свет, держа голову опущенной, чтобы она могла видеть только рот и подбородок под капюшоном. Я ткнул ее пистолетом в висок — недостаточно, чтобы оставить след, но достаточно, чтобы убедить ее в бесполезности сопротивления. Она снова кивнула, глядя на меня настороженно в зеркале, потом протянула руку и медленно взяла тюбик с помадой. Сняла с него колпачок и написала на зеркале: "Жучков нет". Говорила ли она правду? Думала ли, что у нее есть шанс с приставленным к голове пистолетом? Она была опытным агентом ЦРУ, специализирующимся на переговорах. Она была достаточно умна, чтобы понять, что если бы я был обычным грабителем, я бы не искал подслушивающие устройства. Может, они здесь и были?.. Чудно. Если Ниа слушал... пусть слушает. Я мог себе это позволить. — Ладно, — сказал я. — Повернись. Она так и сделала, не двигая руками, прижатыми к телу. — Даже не думай ни о каких попытках что-либо сделать, член СПК Халл Лиднер, — сказал я как можно серьезней. – Ты ответишь на мои вопросы или я, не колеблясь, пущу тебе пулю в череп. — Мне тоже приятно с тобой познакомиться, Мелло, — сказала она, и ее лицо слегка нахмурилось. Она держалась довольно хорошо, но она была обучена это делать на протяжении долгих лет. Я не был впечатлен. — Значит, ты всё-таки выжил. — Ниа говорил обо мне. Я знаю, что довольно много. — Он рассказывал про тебя нам всем, но мы не знали, что... Ты должен быть мертв… — Ниа знает, что я жив и здоров, я уверен в этом. Он знает обо мне слишком много. Халл кивнула. — Неужели он не предупредил тебя, что я попытаюсь войти в контакт? — Нет. По крайней мере, пока. — Почему тогда ты не говоришь о моих ошибках? — Их нет, — сказала она. – Нет – со мной. И с камерами тоже. Я снова вытащил шоколадку из моего кармана и сразу же откусил кусок. — Ты не выглядишь так же, как на твоих старых фотографиях, — прокомментировала она, искоса разглядывая меня. — Как тебе удалось спастись от взрыва? Мы все наблюдали за вами со спутника. Она не имела право слышать ответ на подобный вопрос. Я держал пушку прямо между ее глаз, как я всегда делал. Это было мое предпочтение, я полагаю — побочный эффект от большого количества мафиози вокруг меня. — Я хочу знать всю информацию, которая у тебя есть о Кире. — Я думала, что ты собираешься поймать его сам, — отозвалась она, испытывая мое терпение. — Это так. Я просто хочу прояснить некоторые вещи, и это самый быстрый способ это сделать. У меня нет такой роскоши, как свободное время. Халл оперлась на туалетный столик, скрестив руки на полной груди, словно пытаясь ее подчеркнуть. Я не убирал глаз оттуда, куда был нацелен пистолет. Как она смеет расслабляться, словно для нее нет никакой угрозы? — Ниа также говорил, что хорошо знает тебя, — сказала Халл. – И всё-таки я не ожидала тебя увидеть… — Заткнись. Кого подозревает Ниа? Я знаю, что у него есть некие теории. Она немного подумала, прежде чем заговорить, и я понял, что она прикидывает, как ответить, не уводя меня слишком далеко. — Он еще не уверен. Он просто знает, что Кира — один из членов японской оперативной группы. — Я это уже знаю. Он должен подозревать кого-то конкретно. — Он не сказал, что подозревает одного конкретного человека больше, чем другого. Мы работаем вместе с теперешним Л и с его группой, но Ниа не доверяет никому из них. — Значит, вы находитесь в непосредственном контакте? Я это знал. Несмотря на мое полное сосредоточение на ее лбу, я осознавал, что Халл была действительно красивой женщиной с яркими янтарными глазами, оттенком близкими к золотым, и блестящие, аккуратно подстриженные светлые волосы. Макияж подчеркивал ее полные губы и густые, черные ресницы. Мэтт хотел бы стоять там, где я стоял сейчас, я это знал. Девушки были его единственным интересом помимо видеоигр и машин. Даже тогда, когда мы были детьми, он всегда смотрел на красивых девушек и флиртовал с ними, словно у него был какой-то встроенный механизм. Он каким-то образом находил путь к завоеванию женских сердец несмотря на его пренебрежительное отношение и привычку бросать их, как только ему это наскучивало. Мэтту нравились блондинки, так что эта женщина была в его вкусе. — Что еще ты знаешь? – потребовал я. Мне не нравилось, что она спокойно наблюдала за мной этими чудными янтарными глазами. Почему ее взгляд стал каким-то мягким? Это раздражало меня, честно говоря. — Методы Ниа довольно своеобразны. До сих пор для него большую часть работы выполняли другие. Я не во многом принимаю участие. — Это потому, что ты женщина, — сообщил я ей. — Почему это имеет значение? Ниа, он... Ладно, я восхищаюсь его гениальностью, особенно потому, что он ещё так молод. Я не думаю, что он не совсем доверяет мне только из-за моего пола... Я поморщился от ее комплимента, и мой указательный палец переместился на спусковой крючок. — Это именно так, — сказал я ей зло. — Он может быть гением, и именно из-за этого его методы поражают. Я знаю, ты заметила, что независимо от того, насколько он гениален, он всё еще — маленький ребенок. Она помедлила, прежде чем кивнуть в знак согласия. — Да. Всю свою жизнь он окружал себя сильными и умными людьми и всегда поручал им делать свою работу. Хотя он и продвинулся в вопросах расследования, он проигрывает в другом, особенно — в социальном плане. Он не смог бы выжить самостоятельно в реальном мире, за пределами своей маленькой комнаты. Он зависим от авторитетов, хотя он думает, что справляется со всем один. Он инвалид в каком-то смысле и он не может действовать в одиночку, так как до сих пор не преуспел в этой области. Естественно, что он видит в женщине неполноценного человека. Она, казалось, задумалась об этом, уперевшись подбородком в плечо. — Я думаю, что он приблизил к себе одного из членов вашей группы, скорее всего – самого старшего, самого представительного мужчину. Вероятно, человека, который остается близким ему, прислушивается к его выводам, выполняет все его прихоти. Я прав? Ее глаза приоткрылись. Я улыбнулся на это. — Видишь? Он — ребенок-гений, который нуждается в опекуне. Халл кивнула. — У меня действительно сложилось такое впечатление... Мы всё делаем для него, достаем всё, что нужно. Особенно человек, о котором ты упомянул. Иногда я чувствую себя больше нянькой, чем детективом. Это неприятно, тем более, что он никогда не спрашивал меня, что я думаю. Просто просит меня сделать что-нибудь в другой области. — Он будет использовать свой возраст наиболее эффективно. Ты не можешь изменить то, что он ребенок и что мальчики не зависят от красивых девушек. Вот как именно он думает. — Ты доволен, не так ли? — Она встретилась со мной глазами, ее голос был спокоен. Она не боялась меня, и это всё больше раздражало. Почему она меня недооценивала? — Трудно поверить, что ты и Ниа росли вместе... – произнесла Халл. — Ты кажешься мне не таким плохим. — Тебе это только кажется, — подчеркнул я. — Я вырос, но Ниа всегда будет недостаточно развит. Он – отщепенец и он испорчен. Никто никогда не говорил ему ничего, кроме того, что он гений, так что это всё, что он знает, и всё, чего он ждет. Никто никогда не ослушался его, не говорил, что не согласен с ним или говорили это за его спиной. Всю свою жизнь он отдает приказы, и из-за этого он высокомерен. — Ниа рассказывал, что ты был хулиганом, и сказал, что ты гений, но – Второй, потому что ты слишком поспешен и не всё обдумываешь. Я оскалил зубы от ярости, и мой палец вернулся на спусковой. Она вздрогнула. — Я всего лишь говорю тебе о том, что сказал он. — Я уже знаю, что он думает обо мне! — прошипел я. — Мне не нужно, чтобы ты это повторяла! — Успокойся, — сказала Халл. — Мне очень жаль... Я могу сказать, что ты вырос, Мелло... — Ее глаза снова посмотрели на меня. — Я не пытаюсь тебя оскорбить. Ты проник в мой дом совершенно неожиданно. Я признаю, что ты застал меня врасплох, и я должна уважать тебя за это. Если бы это зависело от Ниа, он бы сделал тебя одним из нас. — Он и так получил достаточно. У него есть два других члена вашей группы — Стивен Джеванни и Энтони Рестер. Ее взгляд дрогнул, совсем незаметно. Может быть, она не ожидала, что я знаю её коллег так хорошо. — Они следуют за Ниа без вопросов и колебаний, особенно командир Рестер... так, как ты сказал до этого. Даже тогда, когда остальные погибли. Я не думаю, что Джеванни очень ценит его, но он не хочет подвергать сомнению авторитет гения. Я знаю, что это странно, но Ниа… довольно холоден. — Я знаю. — Но ты не такой, — отметила она. — Ты кажешься пугающим, но ты сражаешься открыто... Ты едва не умер, чтобы добиться своего. Глаза Халл оглядели меня еще раз, более медленно. Я мог сказать, что она заинтересовалась моими бинтами. Почему, черт возьми, она смотрела на меня так? Была ли это просто симпатия или что-то другое, что делало ее взгляд слегка затуманенным? — ...Это больно? — Какое значение это имеет для тебя? Просто скажи мне, какие у него планы, и я не буду стрелять. — Я приблизился, чтобы она могла увидеть пистолет, зажатый у меня в руке. — Это не игрушка, Халл, и я уверен, что ты можешь увидеть положение предохранителя. Пуля в стволе, я могу тебя заверить. Всё, что мне нужно сделать, это нажать на курок, и твои мозги будут на стене. Она немного отодвинулась – должно быть, стало неудобно. — Хорошо, я понимаю... Ты не должен мне угрожать, хорошо? Я не буду сопротивляться. У меня нет никаких проблем, чтобы поговорить с тобой. — Ты не будешь сопротивляться? — спросил я с подозрением, откусывая от плитки. — Нет. Моя цель — поймать Киру. Подвиг — самое высокое достижение в карьере любой женщины. Я могу уйти в отставку после этого. Может быть, выйти замуж, иметь детей... — Странно, — заметил я. — Ты не на стороне Ниа? — Я на той стороне, что борется против Киры, — ответила Халл, пожимая плечами. — Это означает либо быть с тобой, либо – с Ниа, с которым я нахожусь сейчас. Поэтому я не собираюсь вмешиваться в борьбу между вами. Кроме того, я уже сказала, что ты — лучше. Я не обратил внимания на ее комплимент. — Ну что ж, будь с ним. Каковы его планы? Она повернулась и показала на крем для чистки лица, стоящий на столике. Я кивнул, и она стала снимать макияж с лица, глядя на себя в зеркало. — До сих пор он проверял только теперешнего Л и его оперативную группу, обмениваясь с ними информацией и следя за деятельностью Киры. Японская группа постоянно находится под его надзором, и он, и Л, кажется, не слишком любят друг друга. У него есть конкретный подозреваемый, но я не уверена, кто это. Это может быть любой из них. — Что он знает о том, как Кира убивает? — Он знает, что если ты запишешь имя человека в Тетрадь смерти, он умрет. Ты должен знать его в лицо, иначе это не сработает. У него также есть копия правил на английском языке из ранних отчетов. Это всё, что пока есть… Я был всё еще впереди в этом плане. — У тебя была Тетрадь смерти некоторое время, так что ты, наверное, знаешь о ней больше, чем он. Похоже, ты впереди в этой игре. Я не ответил. — Мелло, ты не возражаешь, если я приму душ, пока мы говорим? Я была весь день на ногах в этом чертовом костюме. Я слегка опешил. Что с ней такое? Она не была скромной ни в малейшей степени. Пыталась ли она использовать это, чтобы ослабить мою бдительность? Это не сработает. — Ладно. Но ты должна держать занавеску открытой, чтобы я мог увидеть, если ты попытаешься что-нибудь сделать. — Со мной не будет проблем. Халл отошла, а я остался на месте, прислонившись к стене и прижав пистолет к груди, чтобы дать руке отдохнуть, но по-прежнему направив его на нее. Она разделась до нижнего белья и включила горячую воду в душе. Вскоре комната наполнилась паром, который затуманил стекло, и я почти доел свой шоколад. — Итак, ты всего лишь хочешь поймать Киру и доказать, что ты лучше Ниа? Кажется, он тоже думает о том же. — Это самая главная, но не единственная причина, — усмехнулся я. — Я хочу отомстить за Л – даже больше, чем Ниа себе представляет. Это отродье не имеет уважения к кому-то... — Что ты имеешь в виду? Не будет ничего особенного, если я ей об этом расскажу. — Как только мы узнали, что Л умер, всё, что сказал Ниа, было: "Если ты не можешь решить головоломку, ты просто еще один неудачник". Я не был лучшим учеником Л и я признаю это, но он был единственным взрослым, которого я всегда уважал... и поэтому я буду ловить его убийцу. — Хм, я восхищаюсь тем, что... Жаль, что я не встретила настоящего Л. Он, кажется, был удивительным. — Он был таким, но всё, о чем думает Ниа, это переступить через него, превзойти его. Конечно, я хочу превзойти моего наставника, но я не хочу стереть память о его существовании. Мир нуждается в Л, но Л умер, и никто не сможет занять его место. Так оно и есть. Я хочу превзойти Л по-своему и сделать своё собственное имя, а всё, что хочет сделать Ниа, это стать Л. Если он это сделает, то никто никогда не узнает разницы. Вот только я не хочу позорить наследие Л, не хочу носить его имя на своих плечах. — Я понимаю, о чем ты говоришь, — сказала Халл, и казалось, что она говорит искренне. — Это звучит довольно жестоко, когда я слушаю твою точку зрения. Она сняла трусики и шагнула в душ, встав под струю воды. Она вздохнула и сказала, намыливая голову: — Я и вправду не понимаю этого ребенка... У меня не было проблем с наблюдением за ее действиями. Я не стал стыдливо отворачиваться. Немало мужчин было убито, отвлекаясь на хорошеньких женщин. Она была просто средством для достижения моей цели, инструмент, голосовой ящик для получения информации. Ее физические данные ничего не значили. — Я не думаю, что я единственная, кто не согласен с его методами... Он берет на себя слишком много и никогда не беспокоится о том, правильно это или нет. Он только приказывает, а мы выясняем, что к чему. Ты похож на того, кто планирует и делает всё сам. Мне это определенно нравится. — Значит, ты намерена помогать нам обоим одновременно, при этом не предавая никого? — Именно так. — Ты не собираешься претендовать на результат своих заслуг, независимо от того, кто из нас в конце концов победит? — Что-то вроде этого. Я начинал ненавидеть эту женщину. Она и вправду может оказаться полезной для меня, гораздо полезнее, чем я изначально предполагал. Я ожидал, что она окажется упрямым копом с железными принципами по поводу своей работы, но это было не так. Но, тем не менее, она разочаровала меня, согласившись со мной и со всем, что я сказал, без борьбы и протестов. Как она приняла мою сторону так быстро? Была ли она действительно так наивна, несмотря на всю ее закалку и обучение? — Это всё, что ты знаешь? — спросил я. — Я знаю, что он всё ближе приближается к подозреваемым. Он, кажется, уверен, что продвинулся вперед, даже после того, как многие из Союза погибли. Я думаю, что Ниа стал скрывать информацию из наших личных дел в соответствии с тем, кому он больше доверял, однако он не действовал достаточно быстро. Я думаю, может быть... он действовал медленно специально... Казалось, что ему было наплевать, когда другие упали мертвые вокруг него. Один из моих коллег даже выстрелил себе в голову, прямо рядом со мной... — Это был мой шпион, которого я подкупил, Илл Ратт, но мне не нужно было упоминать об этом. — Но Ниа даже не моргнул. Он, кажется, совсем ничего не чувствует по отношению к любому из нас, как будто ему больше нравится, когда состав СПК уменьшается. Он был такой спокойный, что мне стало жутко. Может быть, он даже планировал, чтобы эти люди погибли... Интересно. — Это не удивило бы меня. Конечно, Ниа было всё равно, как и мне, но именно поэтому я предпочитал работать в одиночку или же с теми людьми, которые были такими же негодяями, как я. Если ты работаешь с ублюдками, то нет никакой необходимости переживать из-за их использования или смерти… Это не то, о чем я бы стал думать. — О, мне было интересно, Мелло... – сказала Халл, ополоснув волосы. — Был ли ты на самом деле тем, кто убил всех моих коллег..? Стоило ли этого того, чтобы я лгал? Конечно, Ниа догадывался. У Киры не было возможности заслать своего шпиона в СПК, и у меня одного в распоряжении была Тетрадь смерти в то время, а также – значительные связи с мафией. Конечно, я был виновен в этом. — Что бы ты сказала, если бы это был я? Халл пожала плечами, убирая мокрые волосы с плеч. — Конечно, я была напугана, когда это случилось, потому что я думала, что стану следующей... Но они были лишь моими коллегами, а не моими друзьями. Я знала их с того времени, как был основан СПК. Ты сделал то, что ты должен был сделать, ведь так? А теперь, если мы выиграем, я получу некоторую компенсацию. Эта женщина продолжала удивлять меня. — Значит, тебе совсем наплевать? — Нет, конечно. Но ты спас меня, не так ли? К чему она клонит? Я пощадил единственную женщину наугад, для своей конкретной цели. Ей просто повезло, что она родилась женщиной, но если я хотел получать от нее информацию и дальше, я должен был стараться держать ее на моей стороне, сколько это будет возможно. Я решил оставить вопрос без конкретного ответа. — Технически не я убил их, — объяснил я, не видя вреда для себя в обнародовании этой небольшой информации. Это было достаточно очевидно в любом случае, но также она могла помочь мне получить больше ее доверия. — Один из моих людей писал в Тетради для меня. Я никогда не использовал её сам. — Довольно умно, но что еще я могла ожидать? — Халл продолжала мыться. — Дай мне номер своего мобильного телефона, — потребовал я спустя некоторое время. — Планируешь позвонить мне когда-нибудь? Она посмотрела на меня через плечо. Вода струей стекала по ее лицу и рукам, смывая пену ее пахучего геля. Если бы все американские женщины были похожи на нее… — Я позвоню тебе вечером. Ты всегда находишься дома в это время? Ты когда-нибудь задерживаешься в штаб-квартире СПК? — Только по выходным. — Тогда жди моих звонков в любой день, кроме выходных, в восемь вечера. Когда тебе позвонят со скрытого номера, ты будешь знать, что это я. Если ты будешь в это время где-нибудь в общественном месте или там, где тебя могут услышать, отойди в сторону и всегда говори тихо и спокойно. И, конечно, если ты будешь в штаб-квартире СПК, тогда вовсе не отвечай, и я перезвоню позже. Поняла? — Хорошо. Халл сказала свой номер телефона после того, как вышла из душа, и взяла полотенце, чтобы вытереться. Я запомнил его. — Я знаю, что Ниа будет подозревать меня в ближайшее время, если он уже этого не делает. Я вернусь сюда снова примерно через неделю, чтобы узнать имя. Я знаю, что он никому не доверяет, поэтому он установит здесь камеры и микрофоны. Он не будет заходить так далеко, чтобы использовать при входе инфракрасные линзы, и он не будет ставить камеры сюда, поскольку ты — женщина. — Значит, я должна ожидать твоего появления в моей ванной еще раз через неделю? — спросила она с улыбкой, всё еще вытираясь – Когда именно? — Ты не должна знать, в какой день это произойдет. — Я могла бы просто дать тебе ключ, — предложила она, обматывая махровое полотенце вокруг себя. — Это лишнее. Придет время, когда мне нужно будет использовать тебя в качестве заложника, чтобы Ниа поверил, что я тебя заставил. — Это определенно имеет смысл... Я доел шоколад. — Ты уверена, что здесь нет подслушивающих устройств и камер? — Ниа не будет делать что-то подобное, не сказав мне. Как я уже сказала, и я, и другие члены СПК предполагали, что ты погиб во время взрыва. Я почувствовал, что хочу лечь в постель и восстановить силы. — Тогда я пойду, — сказал я ей. — Это всё, что ты хотел? — Отныне ты — мой внутренний источник информации. Если ты мне лжешь, я об этом узнаю. Я проверю это довольно быстро. — Я приставил пистолет к ее груди. — Сначала выйди в комнату. — Ты не должен продолжать мне угрожать, — начала Халл, слегка дрогнув под своим полотенцем. Ее волосы лежали мокрыми прядями на плечах. — Не заставляй меня повторять дважды. — Я подтолкнул ее к двери. — Шевелись. — Хорошо, хорошо. Она вышла, а я немного отстал, уткнув дуло пистолета в её голую спину и толкая её между лопаток. — Оу, он холодный! — воскликнула она. Я прошел через ее спальню в коридор. Мои раны болезненно пульсировали последние несколько минут. Я хотел уйти. Я хотел принять таблетки, а затем уснуть. Я хотел, чтобы это закончилось. Но это было ненадолго, так что я просто должен был с этим справиться. Я не мог отдохнуть по-настоящему, пока либо Кира, либо я были живы. Я не знал покоя, пока не стал бы номером Один. — Я не буду тебе говорить, что произойдет, если ты скажешь хоть слово Ниа, — выделил я. — Я бы не стал делать это... — Если он спросит про тебя? Ну... я смогу солгать достаточно хорошо, чтобы убедить этого мальчика. — Это хорошо. Если ты будешь действовать подозрительно, возможно, что он об этом спросит. Остальные члены СПК полагают, что я мертв, но я думаю, что Ниа уверен в обратном. Он не будет спрашивать обо мне, но он может предупредит тебя, что я могу прийти. Иногда он не подозревает, что я могу действовать достаточно быстро. Мы дошли до двери, и я заставил Халл встать спиной к стене, направив мою беретту на ее грудь. — Никогда не пытайся мне звонить, если я тебе не звоню и если я тебе не разрешу. Когда находишься под наблюдением, не отвечай. Запомни это. — Я понимаю. Тогда – до скорого, Мелло? — Молчи до этого времени. Я открыл дверь, проверяя коридор. Оглянувшись, я снова погрозил ей пистолетом, на что она ответила дьявольски соблазнительной улыбкой и легким покачиванием бедер. Я закрыл дверь и подождал, спустя полминуты услышав, что она заперла дверь. Я пробрался обратно, сел на свой мотоцикл и вернулся в Чайнатаун. 16 ноября, 2009 20:17 Мэтт играл в свои игры, как обычно, и я понял это, как только вошел в нашу дерьмовую квартиру и услышал знакомые звуки маниакального постукивания и грохота выстрелов. Телевизор служил единственным источником света в квартире, и его экран постоянно вспыхивал выстрелами и взрывами. Я покачал головой и расстегнул куртку, ощущая, что раны на лице пощипывает от долгого соприкосновения с одеждой. Я подошел к Мэтту, едва не спотыкаясь об алюминиевые банки, разбросанные по полу, и чуть не наступив на большой пакет чипсов. По всему ковру валялись пустые обертки и поломанные чипсы. Мэтт всегда любил грязь. Всегда. Я наконец дошел до дивана и увидел, как Мэтт лежит, развалившись вверх тормашками. Его голова свисала с края, а ноги были задраны на спинку дивана. Даже в таком положении он курил. — Какого черта ты делаешь? – спросил я, ругая единственного человека, который мог последовательно переспорить меня. — Я пытаюсь понять, как быстро я могу убить главаря в «Планете Doom: Массовое Кровопролитие», потому что я уже убил его в сидячем положении. — Что ты курил, пока меня не было? — Просто старый добрый набор канцерогенных химических веществ. Ничего особенного. Взрыв прогремел в телевизоре, когда Мэтт швырнул гранату в неуклюжего клыкастого зверя. Кровь хлынула из его ран, и он бросился вперед. Герой Мэтта увернулся, вскочив на металлический ящик, и запустил еще одну гранату, взрыв которой сопроводился очередным кровавым фонтаном. Его тело наклонилось вслед за джойстиком, большие пальцы нажимали кнопки с удивительной быстротой, а глаза полностью сфокусировались на экране. Звук стоял на полную громкость, которую он прибавил, пока меня не было. В комнате пахло сигаретным дымом и пиццей. — Всё, что ты мне приносишь, это головная боль, — пробормотал я, сомневаясь, что он услышал. Я снова покачал головой и сел в кресло, потирая виски. Я принял очередную дозу ибупрофена. Существо в игре упало, истекая кровью, и Мэтт заорал. — Да! Падай, сука, падай! – воскликнул он, сжимая кулак. Он воспользовался моментом, чтобы вынуть сигарету со рта и стряхнуть пепел в пепельницу, которая была переполнена. — Ну, как всё прошло с малышкой? — спросил он у меня на загрузке следующего уровня. — Я думаю, она будет полезной, — ответил я. — Она готова рассказать всё, о чем узнает Ниа с этого момента. — Она расскажет? Почему? Он протянул руку и схватил содовую, привстав немного, чтобы сделать глоток. — Она говорит, что хочет быть на стороне победителей и ни на чьей больше. — Так ты видел её раздетую? В душе? Она сочная? — Ты — извращенный ублюдок. — Ооо, это звучит как «да». Я в отчаянии выдохнул. — Я не знаю, что с этой женщиной, честно. Она разделась и стала мыться прямо передо мной, пока я держал ее на прицеле. Похоже, она была не против. — Подожди, что? Она стояла перед тобой полностью голая? — Да. — Серьезно? Следующий уровень уже начался, и Мэтт пробирался своим героем через темные, густые джунгли с трупами, свисающими с деревьев. — Может быть, она хотела тебе отдаться? — Я только что встретил ее, — поспорил я. — Я был готов убить ее, если бы она мне не отвечала. — Опасный поворот между мужчиной и женщиной, чувак, — настаивал он, глядя на динозавроподобное существо, похожее на тирекса. Он маниакально застучал по кнопкам, наставив на зверя оружие, и выстрелил, после чего тот закричал и шлепнулся вниз. — Я должен знать. Может быть, она любит, когда ей угрожают? Может быть, это то, при помощи чего ты ее получишь… — Ты — урод. Тебе нужно, чтобы телевизор был включен так громко? — Это — не громко. Он перешел на пистолет и влетел в толпу монстров, прыгая по их головам и стреляя так, что в моих ушах стучало набатом. — Ты не думаешь, что это слишком громко? — спросил я, стараясь перекричать шум. — Не-а. — Убавь! — Подожди минуту. – Мэтт прикончил парочку чудовищ, а затем остановился и поискал вслепую пульт дистанционного управления. Он убавил звук и снова принялся за игру. — Так лучше, босс? — Да, так лучше, — вздохнул я. — Я устал. Поменяй мои бинты, чтобы я мог расслабиться и всё обдумать. Мэтт убил другую группу мелких хищников, прежде чем нажал на паузу и сел, принимая сидячее положение. Потом он встал с дивана и поднес руку ко лбу. — Черт, вся кровь прилила к голове. — Идиот. Я прошел по коридору в ванную комнату, сбрасывая куртку. Я расстегнул молнию своей жилетки и снял её, затем сел на край ванны, отгибая край бинта и разматывая марлю. — Я сделаю всё сам, если ты хочешь, — предложил Мэтт. Я просто опустил руку и стал ждать, пока он снимет перчатки зубами и начнет разматывать марлевые полосы. Он убрал бинты с моего лица как можно осторожнее, следя за своими действиями через облако дыма и оранжевые стекла очков. После того, как все мои раны были размотаны, он поднял очки на голову и осмотрел их. — Я думаю, что всё выглядит получше ... Я смотрел на ожоги довольно неохотно, чувствуя, что в горле встает комок. Они портили мой вид и мой имидж. — Они действительно выглядят лучше. Рубцы заживают быстро. — Это хорошо. Мэтт взял спирт и протер ожоги ватным тампоном. Они не были такими ужасными, как раньше, однако всё ещё чертовски жгли. После этого Мэтт наложил антисептическую мазь, чтобы помочь зажить рубцам как можно быстрее, а затем намотал свежую марлю. Я взял мою жилетку и собрался уйти после того, как он закончил. — Хочешь, чтобы я протер тебя губкой? — О чем ты говоришь? Он пожал плечами. — Просто делаю то, что раб умеет лучше всего. — Оставь меня в покое и убавь этот чертов телевизор, чтобы я мог подумать. Я не в настроении. — О, да? А почему ты не в настроении? Мэтт был за моей спиной, стоя слишком близко ко мне. — Может быть, мисс «Жесткий Специальный Агент» произвела на тебя больше впечатления, чем ты рассчитывал? — Это глупо! — Я усмехнулся, поворачиваясь к нему лицом. — У меня есть дела поважнее, чем прыгать на каждую доступную женщину! — Ты уверен? На это всегда есть время, — он оперся рукой на дверной косяк над моей головой, нависнув надо мной. Он был выше меня, особенно в своих тяжелых байкерских сапогах. И я заметил — наверное, в первый раз, — что его плечи были шире, чем мои. Он фактически придавил меня к стене своим телом, что мне совсем не нравилось. Он никогда не стоял так близко ко мне, за исключением, когда я выздоравливал, что было простительно. Но сейчас это... неприемлемо. Почему он вдруг стал настолько смелым? Несмотря на это, его взгляд остался ленивым и непринужденным. — Ты уверен, что всё в порядке, Мелло? — спросил он. — Если ты спросишь меня еще хоть раз... Его голова наклонилась ниже, придвинувшись чуть ближе к моему лицу. — То что? – усмехнулся он. Я выхватил беретту из кармана и ткнул ему в живот, заставляя его напрячься. Чудный кельтский крест на шнурке звякнул, и Мэтт посмотрел на меня. — Я сделаю в тебе новую дыру, чтобы ты мог есть больше, — прошипел я. – Еда будет добираться в твой живот гораздо быстрее. Одна рыжеватая бровь поползла вверх, и Мэтт вздохнул. Он был слишком бесстрашен, что было не так уж и хорошо. — Хорошо, я понял довольно ясно, — проворчал он. — Нет больше вопросов, если ты в порядке. — Хорошо, что мы пришли к пониманию. Я опустил пистолет, пряча его обратно. Потом пошел в спальню и нашел старую покосившуюся кровать в том же состоянии, в каком я её оставил. Я принял дозу ибупрофена, запив водой из бутылки, и собрался лечь. — Эй, Мелло, — позвал Мэтт, убавив телевизор. — Что? — Я заказал пару десятков плиток твоего шоколада из четырех разных мест в четырех разных странах с использованием четырех различных имен. Я еще заказал какой-то праздничный подарок – столовые наборы, чтобы это не выглядело подозрительно. Не думаю, что кто-то поймет, что это — для тебя. Умно. Я был не в настроении, чтобы говорить Мэтту, что он умен. Я был в настроении только всё испортить и закричать. — Хорошо, — прорычал я и захлопнул дверь.