Names Are Just Words

17 ноября, 2009 8:13 На следующее утро я проснулся рано и, как обычно, вышел из спальни, найдя Мэтта спящим на этом ужасном диване вместе с игровой приставкой у него на коленях и банкой пива под мышкой. Он спал с очками на глазах. Я собирался разбудить его, но решил не тратить время и направился в ванную. Я разделся и стал разматывать марлю, не горя желанием смотреть на мои ожоги. После того, как все бинты упали на пол, я медленно поднял глаза, чтобы посмотреть, что скрывалось под ними. Я увидел, что розовая ткань рубцов стала плотнее. Раны на лице и шее были гораздо менее серьезными, так что они почти все зарубцевались. Это было хорошо, что я надел противогаз в последнюю секунду, потому что это, вероятно, спасло большую часть моего лица. Если бы я его не надел, я бы, скорее всего, потерял свой глаз. Мне было противно смотреть на ожоги, так что я попытался сделать всё возможное, чтобы забыть о них. Я быстро вымылся, стараясь не намочить волосы. Я закончил и вышел из душа, вытираясь одним из новых полотенец, которые Мэтт купил накануне. Я натянул кожаные штаны и застегнул ремень. Я оставил остальную одежду в спальне, поэтому я подошел к зеркалу, избегая смотреть на раны. Через несколько дней мне уже не понадобятся бинты на лице, и их можно будет снять совсем. Я расчесал волосы, замечая, что пряди были неровными. Мне было слишком больно, чтобы еще переживать о волосах. Я взял ножницы и отрезал кончики, пытаясь немного подровнять свою прическу. Это было бесполезно, потому я просто закрыл челкой левую сторону лица, чтобы скрыть шрамы. Все пряди были неровными, отчего прическа выглядела ужасно, но я не мог сделать ничего другого. Когда я закончил, то почистил зубы и умыл лицо, плеснув прохладной водой на поврежденную щеку. Я почувствовал себя лучше. Возвращаясь в гостиную, я надеялся, что Мэтт проснулся, но его руки и ноги свешивались с дивана, а он сам продолжал спать. Он даже не потрудился снять свои сапоги. — Мэтт, — позвал я. Он не пошевелился. — Мэтт, — повторил я, пнув ногой диван. Он хмыкнул и выдохнул через нос, переворачиваясь набок. Пустая пивная банка с грохотом упала на пол, и он пошевелился, застонав. Я пнул диван снова, и он потянулся, зевая. — Ты — ленивый ублюдок, — рявкнул я, глядя на него сверху вниз. — А? Что? Черт… который час? — пробормотал он, садясь и почесывая голову. — Время поднять свою задницу с дивана и наложить мне новые повязки. — Ох, просто… Просто дай мне минуту. Еще пять минут ... ладно? — Он закрыл рукой лицо и упал обратно. — Вставай! — Я пнул диван сильнее, а затем дернул Мэтта за ногу. — Черт ... Ладно, ладно. Я встаю... — Он сел и застонал, стягивая очки вниз. Потом потер веки и снова зевнул. — Так как ты себя чувствуешь? — Раздраженно, на данный момент, — буркнул я. — Это довольно привычно. – Мэтт вытянул руки над головой и встал с дивана, потягиваясь. Затем посмотрел на меня. — Твои ожоги выглядят лучше с каждым днем, чувак. Ты должен благодарить бога за свое исцеление. — Меня обожгло не так сильно, как это тебе, возможно, показалось, — сказал я. — И я закрыл свое лицо, так что раны не такие уж серьезные. Теперь закрой рот и перевяжи меня. — Хорошо, хорошо. Как только Мэтт закончил, я вернулся в спальню и стал одеваться. Я застегнул молнию жилетки до ключицы, чтобы она не царапала мои раны. Потом надел сапоги, повесил на шею четки, а золотой браслет — на правое запястье. Я натянул свои кожаные перчатки и, взяв бумажник, вернулся в гостиную. Мэтт снова дремал. Я посмотрел на него, пристегивая цепочку от бумажника к ремню. Сегодня предоставлялась неплохая возможность получить некоторую информацию. Я включил мой компьютер и просмотрел через поиск веб-сайты Киры. Там, как оказалось, были совсем незначительные изменения. Я загрузил «Сакуру ТВ» и заодно посетил один из самых популярных чатов Киры. Большинство из них были совершенно бесполезны, просто бесконечные страницы бессмысленной чуши идиотов. Но на этом сайте общались члены общественных организаций, в том числе — полицейские, бывшие ФБРовцы и политики всего мира. То и дело здесь появлялось что-то интересное. Похоже, сегодня создали новый блог, и люди писали в него всю ночь. Кто-то сообщал о резком снижении уровня преступности по всему земному шару, сопровождая это процентами и тем, что даже недавно начавшаяся война в целом прекратилась. Убийства практически закончились для всех, за исключением, конечно, тех, кого убил Кира. Но никто не был против. Я тоже не особенно возражал против этого, но теперь это была другая история, когда Кира, скорее всего, знал моё настоящее имя. Всё, что ему было нужно, это увидеть моё лицо, и я был бы мертв. Видимо, уровень преступности, особенно в Японии и в Америке, упал более чем на 60%. Если бы у меня не было личной вендетты против Киры, то я, скорее всего, не стал бы охотиться за ним. Никто бы не смог увидеть моё лицо и узнать моё имя, и я мог бы продолжать действовать в подполье, в стороне от Киры и всей этой ежедневной грязи. У меня была сила, много бесполезных подчиненных, и всех тех, кто предал бы меня или помешал мне, я бы убил без колебаний. Я мог бы просто следить за действиями Киры. Но это было не так, потому что Кира убил Л и унизил меня. Я бы хотел, чтобы он попал на эшафот — потому что он оскорбил меня, а не потому, что он был эгоистом и пытался захватить власть над миром. Если бы у меня всё ещё была Тетрадь смерти, я бы, вероятно, продолжал делать то же самое и сейчас я не стал обманывать себя, думая, что я такой праведный. Я бы взялся за это дело с воодушевлением. Так было бы, и я ничего не имел против Киры как слуги человечества. Я был против Киры как человека, который убил моего наставника и посмел перейти мне дорогу. Я дотронулся до повязки на лице, нахмурившись. Он заплатит. Я переосмыслил все данные, которые были у меня в голове, в поисках любых подсказок, но ничего такого не нашел. Я знал: Кира был подключен к японской оперативной группе, и считал, что они ворвались на нашу базу, имея в арсенале Глаза Бога смерти и собственную Тетрадь, потому что Кира был не только близок, но и входил в состав группы. Я был в этом уверен, и теперь Халл подтвердила, что Ниа думал точно так же. Я наслаждался тем, что я пришел к такому выводу первым. Я понятия не имел, что за человек был этот новый Л. Согласно информации, которую я получил от Ягами, теперешний Л был только голосом. Это означало, что кто-то говорил ему, что сказать. Возможно, вся их группа действовала вместе как новый Л. Конечно, было трудно поверить в то, что кто-то может заменить его. Даже я и Ниа не могли с ним сравниться. Так что было довольно правдоподобно, что вся оперативная группа действовала как Л и что Кира был достаточно умен, чтобы находиться у них под носом и не выдавать ничем свое присутствие. Может быть, это сам Кира набирал новых людей, чтобы заниматься расследованием, сохраняя при этом свою невиновность? Кто заподозрит, что тот, кто пытается поймать Киру, и есть Кира? Это определенно было интересно... В дверь постучали, и я осторожно посмотрел в глазок, сжимая пушку в одной руке. Это был дородный мужчина в шляпе и форме, и он держал в руках коробку. Я приоткрыл дверь, позволяя увидеть лишь часть моего лица. — Что такое? – спросил я. — Вы — Саймон Тиг? — спросил он, глядя на бумажку. Имя было смутно знакомым... Один из псевдонимов Мэтта. — Да, это я. — Вот, пожалуйста, сэр. Я открыл дверь достаточно, чтобы можно было взять коробку, а затем закрыл её, когда он начал говорить: «До свидания». Я запер дверь и положил коробку на стол, открыв её своим ножом. Внутри была ещё одна, обернутая причудливой бумагой, с блестящей этикеткой с надписью «Сезонные поздравления». Я открыл коробку и обнаружил около десятка плиток моего любимого шоколада. Мэтт, должно быть, сделал этот заказ ночью. Я достал шоколад из коробки и выбросил всё остальное в мусорное ведро. Затем положил девять плиток в холодильник и оторвал край фольги у десятой. Откусив уголок, я съел его, чувствуя, как по телу распространяется приятная волна. Я вернулся на диван и уставился на спину Мэтта. — Я думал, что сказал тебе, чтобы ты поднимал свою задницу! — рявкнул я на него. Он застонал и перевернулся, уткнувшись в подлокотник. — Ты бесполезен. — Зачем я должен просыпаться..? — пробормотал он. — У нас много дел. — Что именно..? — проворчал Мэтт, хватаясь за подоконник, чтобы встать. — Какая разница? Вставай! — Я пнул диван снова, сильнее, и Мэтт сел, облокотившись на спинку дивана. — Черт ... — Он зевнул и потянулся. Я услышал, как его спина громко захрустела, и он вздохнул: — Что случилось? Что мы должны сделать? — Я не уверен в том, что делать дальше... Мне нужно собрать свои мысли и подумать. Я уверен в двух вещах: первая – что Кира входит в японскую оперативную группу, и вторая – у него есть помощник, который обладает Глазами Бога смерти. Это опасно, очень опасно... Мэтт почесал затылок и положил ноги на кофейный столик. Он потянулся снова, и его позвонки опять захрустели. — Попробуй порассуждать, Мелло. Я послушаю. Я никогда не любил высказывать свои мысли, когда это не было нужно, но я знал, что он имел в виду. Мы делали это часто, когда были в доме Вамми. Я вспомнил, что это было несколько лет назад. Всякий раз, когда Л находил время, чтобы приехать к нам, он давал Ниа, Мэтту и мне небольшое задание, чтобы мы решали его своими силами. Обычно мы затрачивали на это неделю или около того, и тогда он говорил с нами через компьютер, чтобы послушать то, что мы придумали. Конечно, Мэтт и я хотели работать вместе, оставив Ниа одного. Это никогда его не беспокоило, и он работал самостоятельно, без всяких жалоб и претензий, так, как он и предпочитал. Я думал над решением задачи, в то время как Мэтт помогал мне в исследованиях и деталях. Он был прекрасным детективом, потому что он работал сам. При помощи всех собранных доказательств я, как правило, говорил о своих выводах, чтобы найти способ решения. Часто мы с Мэттом слышали друг от друга то, что было упущено из виду. Я не любил обсуждать свои догадки, но почему-то присутствие Мэтта стимулировало мои мысли, и я приходил к решению задачи быстрее. Я мог бы признать, что большую часть времени я слишком старался и напрягал свои мыслительные процессы, но слушая Мэтта... Ход его мыслей наталкивал меня на важные детали и на верный ответ. По какой-то причине он всегда был в состоянии это сделать. Даже если он меня раздражал, я никогда не был по-настоящему зол на него из-за чего-то. Он был единственным исключением теперь, когда Л был мертв. Всегда поведение Мэтта и его спокойное отношение влияло и на меня тоже. Даже Л не действовал на меня так. Мэтт успокаивал мои нервы, и я думаю — совершенно ясно, по какой причине. Нам часто давали отдельные задания, однако когда их давал Л, мы действовали вместе. И в таких случаях я тратил свои силы на размышления, а Мэтт просто делал то, что я ему приказывал. Как он говорил, он находился здесь только потому, что я попросил его о помощи, так что я думал, что он сейчас не чувствовал себя на своем месте. И я был удивлен, когда он вдруг вспомнил про наши совместные задания. Что он скрывал за своими очками? Я откусил очередной кусок шоколада и прошелся по комнате, сев в кресло у окна. Грязные жалюзи были закрыты как обычно. Я вытянул одну ногу в сапоге и положил её на противоположную сторону журнального столика. Мэтт достал PSP и включил его, убавив громкость и начав тыкать по кнопкам, когда я стал высказывать свои предположения вслух. — У Киры было две Тетради смерти. По крайней мере, одна находилась под охраной оперативной группы, которую они не использовали, и одна была во владении помощника Киры, который мог легко выполнять его приказы и свободно убивать. Но если я сделал правильные выводы — а я в этом уверен, — то Бог смерти, который сотрудничал с нами, Сидо, получил свою Тетрадь обратно и убрался из нашего мира вместе с ней. Так это значит, что к Кире вернулась только одна Тетрадь? Нет, это не имеет смысла. Я сделал еще один укус. — Как он еще мог бы убивать преступников? Тетрадь Сидо... Разве Сидо не получил её обратно? Это не было бы против правил. Он должен получить право собственности через сделку, что означает, что японская оперативная группа отдала ему Тетрадь, которую использовал я. Разве они не беспокоятся о той Тетради, которую Кира отдал им? Но Кира до сих пор убивает, вот в чем причина. Я лизнул край плитки. — Если Сидо вернул свою Тетрадь назад, а оперативная группа имела свою, тогда ничего не складывается. Они никогда не отдали бы Кире свою Тетрадь смерти добровольно. Я полагаю, что он мог бы им угрожать... — Я откусил большой кусок шоколада и подождал, пока он растает на языке. — Кира должен входить в японскую группу, нет никакого другого объяснения. Он не просто отдал свою Тетрадь полиции, надеясь таким способом забрать другую Тетрадь у меня. Кира бы нашел другой способ. А это означает, что он достаточно близок к оперативной группе, чтобы знать, как они будут действовать, и знать, что он может получить её обратно. Он находится среди них, работает вместе с ними... Я уверен в этом. Я медленно облизал шоколад, чувствуя его вкус и сконцентрировавшись на своих мыслях. — Но это пока ничего не меняет. Я не продвинулся вперед. Я просто говорю, что Кира — в японский группе. Я это знаю, но это не приближает меня к нему. — Я нахмурился, чувствуя, как кожа на щеке слегка саднит. — Ты знаешь всех парней из оперативной группы, не так ли? — спросил Мэтт, закуривая сигарету и глубоко затягиваясь. Затем он продолжил играть в свою игру. — Да, мы пытали главу японской полиции и получили все их имена и основные сведения. Я также получил два телефонных звонка от Ягами, когда он хотел забрать свою дочь. Но благодаря Кире Такимура и Ягами оба мертвы. — Ты подозреваешь кого-то из оперативной группы? Любой кажется вероятным кандидатом на место Киры. — Я не могу быть уверен. Я взаимодействовал только с Ягами, и у него была прекрасная возможность убить меня. Он видел моё имя, у него была Тетрадь и Глаза. Он едва не записал его... он чуть не убил меня прямо там... но он колебался. Он был способен на жалость, так что я знаю, что он точно не был Кирой. Я узнал, что они общались с нынешним Л через человека по имени Матсуда Тота. По крайней мере, с тем, кто выдает себя за Л. Моя теория заключается в том, что все они занимают его место. — Никто из них не хорош настолько, чтобы претендовать на место Л, — заметил Мэтт. — Они даже не могут понять, что Кира находится прямо рядом с ними. — Да, но почему это происходит? Действительно ли они настолько слепы? Кира находится рядом с ними и, может, даже говорит Л, что делать… Л оказывается под влиянием Киры, а Америка финансирует СПК. Они обмениваются информацией. Это плохо. Мэтт выдохнул дым, стуча по кнопкам своей игровой системы. — Так ты говоришь, что у японской полиции — Тетрадь, у помощника Киры — Тетрадь... Но теперь Бог смерти забрал одну из них, что означает, что осталась только одна, и она во владении у оперативной группы. Но это не совсем так, потому что Кира всё равно продолжает убивать. Так вот... Ты не думал, что изначально было три Тетради? Я впился зубами в свой шоколад, а потом сказал: — Так должно было быть. Если Сидо прилагается к Тетради, которую я получил, то другой Бог смерти прилагается к Тетради, находящейся в штаб-квартире оперативной группы. Так что если помощник Киры в настоящее время владеет третьей Тетрадью, это означает, что есть и третий Бог смерти. — Я отломил еще кусочек и отправил его в рот, медленно разжевывая. — Но Сидо вернулся домой... Так что есть еще два Бога. Если это так, то это означает, что есть по крайней мере три существа с Глазами Бога смерти, и еще одними обладает помощник Киры. Третий Бог переходит от одного владельца к другому, и сейчас Тетрадью владеет член японской группы. — Ты уверен, что Кира не обладает Глазами? — Нет, если судить по тому, как он действует. С самого начала первый Кира, настоящий Кира, не стал пользоваться Глазами. У него были для этого пешки. Вероятно, он слишком умен, чтобы не сокращать свою жизнь вдвое, так как он хочет быть богом. Я не думаю, что это когда-нибудь изменится, даже если он будет в отчаянии. Кира найдет другой способ. Как я. — Хм... – проговорил Мэтт сквозь сжатые губы. — Три существа с Глазами Богов — это рискованно. Мы были бы обречены, даже не подозревая об этом... – сказал я вслух. — Эпично, — это было всё, что он сказал. Я усмехнулся: — Всё это не делает меня ближе! Я собрался сделать еще один укус, но понял, что прикончил плитку. Я смял фольгу в кулаке и бросил её. — Мир следует за Кирой, что только усложняет ситуацию. Погоня за ним становится сложнее, смертоноснее. Любой противник Киры будет иметь во врагах весь мир. Прихожане быстро стали фанатиками, а затем — и остальная человеческая толпа. Он определенно будет использовать это в своих интересах, как это только будет возможно... — Я ненавижу толпы, — пробормотал Мэтт, по-прежнему играя. Он остановился на мгновение, чтобы стряхнуть пепел. Я уже знал, что он думает обо всем этом. Он был почти так же нелюдим, как Л и Ниа, за исключением того, что он выходил на улицу при необходимости и, иногда — пообщаться. Мэтт не любил противостоять людям, но он знал, как это делать. — Ягнята на убой. Они думают, что если они служат Кире, он узнает об этом и полюбит их. Что за шутки? Он будет использовать их, как инструменты, по своему желанию, а затем бросит их, как мусор, как только они окажутся для него бесполезными. Дураки. — Да, но я полагаю, что лучше они будут целовать ему задницу и надеяться на лучшее, чем умрут, сражаясь против него. Мэтт встал с дивана, продолжая играть в свою игру, и пошел на кухню, даже не отрывая глаз от экрана. Он открыл холодильник и взял содовую, затем принес мне еще одну плитку шоколада. Он вернулся и вручил мне её без единого слова. Я взял, а Мэтт снова сел, с треском открывая банку и делая глоток, прежде чем продолжить играть. — Во всяком случае, я думаю, что мы должны добраться до японской группы, если мы хотим добраться до Киры. — Да, я знаю. У меня есть план... — Я сорвал фольгу с шоколада. — Мэтт, мне нужно, чтобы мой второй телефон стал временно неотслеживаемым. 17 ноября, 2009 19:15 После пяти вечера я решил проверить и узнать, есть ли в СПК какие-либо изменения. Я слегка отстал и не знал, что именно мне делать дальше. Я ненавидел это. Я ненавидел то, что я не мог действовать. Я ненавидел быть в стороне от самого главного. Я всегда был там. Черт, мне нужно сузить круг подозреваемых! Наиболее близко я был к Кире, когда завладел Тетрадью. Теперь, когда она снова оказалась в руках японцев, у меня не было ничего, чем я мог бы воздействовать на них. По крайней мере, единственный человек, который знал моё лицо, был мертв. И Кира не знал... до тех пор, пока он не увидит одну из моих фотографий или кого-нибудь еще из детей дома Вамми. Я сомневался, что у него будут обе эти возможности. Я должен был получить свою фотографию обратно. Ниа был в контакте с помощниками Л и поэтому он, несомненно, находится впереди в этой гонке. Возможно, это было преуменьшение, потому что у него также было наследство Л, финансирование из федерального бюджета и команда профессиональных следователей. У меня не было же никаких преимуществ, кроме моих личных знаний о Тетради. Если Халл не знала, кого подозревал Ниа, то либо он решил об этом не говорить никому, либо она лгала. Мне нужно было что-то, чтобы сократить расстояние между нами и наверстать упущенное. Мне нужно было серьезно оторваться от них. Но как именно? Чего мне не хватало? У меня был план, но нужно было подождать. Через несколько дней я хотел снова прийти в дом Халл и выяснить, кого же подозревает Ниа из оперативной группы. После этого я смог бы планировать свои дальнейшие действия. Мэтт постоянно играл в свои игры, играл онлайн или на одной из его множества приставок, и его внимание, казалось, было полностью поглощено ими. Он практически жил на своем чертовом диване. Он доставал новые игры из ниоткуда, проходил их в считанные часы, а затем начинал снова – в более трудных режимах, с лучшими результатами, прежде чем появлялась новая игра, и он повторял весь процесс. Подобные занятия могли занимать его всё время. Если бы только его дедуктивные способности были близки к его навыкам игр, он мог бы соперничать даже с Л. Я наблюдал, как он играет, время от времени, только чтобы переключить внимание на что-то другое. Мэтт пытался заставить меня играть мультиплеер вместе с ним — и сейчас, и раньше, и я соглашался на некоторое время, однако я никогда не мог продержаться до конца игры. Конечно, это никогда не мешало ему повторить свою просьбу еще раз, позже. Почему он не мог просто удовлетвориться своей онлайн-игрой или самим собой? Сегодняшний вечер был такой же, как и любой другой. Мэтт играл в шутер, где он летал, по-видимому, в космосе на космическом корабле и убивал монстров. Я смотрел за его игрой до 19:00, а потом ушел в другую комнату и достал телефон. Я набрал номер Халл и приложил трубку к уху, ожидая. Раздалось три гудка, прежде чем она ответила. — Алло? — Это я, — сказал я, зная, что мой голос трудно спутать с чьим-то ещё. — Ты одна? — Да, я одна, — спокойно ответила Халл. Ее тон не казался неискренним, но я слышал шум голосов на заднем плане. — Ты уже лжешь мне, Халл? – осведомился я холодно. — Ну, технически я не одна, — сказала она. – Я имела в виду, что я не под наблюдением. — Где ты? — В магазине, — ответила Халл. — Я хотела купить новые сапоги. Как ты себя чувствуешь? Твои ожоги всё ещё болят? — Они в порядке, — ответил я резко. — Я звоню не для того, чтобы вести светскую беседу. — Я знаю, но я хотела услышать твой голос. Что ты хотел узнать? — У Ниа ещё нет подозреваемого? — Нет, еще нет... Он, безусловно, с подозрением относится к оперативной группе. Он обвиняет их в связях с Кирой, потому что они работали с ним заодно, чтобы напасть на тебя. Я знал об этом. — Так это всё, о чем он говорил? — Он считает, что ты жив, и надеется на то, что ты будешь источником информации. — Я нахмурился. — Он уверен, что ты снова станешь активно вмешиваться и заставишь дело сойти с мертвой точки. — У него всегда были такие методы. — Я задумался. — Таким образом, ваше расследование ведет вникуда? — В принципе да. — Я услышал шорох одежды. – Мне плохо слышно здесь. Я пойду в раздевалку, ладно? Там тише. — Ладно. На линии стало тихо, раздавался только шум на заднем плане, и две минуты спустя Халл вернулась. — Отлично. Так намного лучше. — Ты уверена, что Ниа не наставил микрофонов в твою одежду? — Он не говорил ничего подобного. Я уверена, что он сказал бы мне, прежде всего. Он никогда не принуждает кого-либо к чему-то. — Ты права. — Я слышал, как зашуршала одежда. Мерила ли она что-то в данный момент? — Есть ли какая-то информация, о которой ты можешь мне сообщить? — Мне очень жаль, но я знаю не так много. Ниа подозрительно относится к японской группе и не доверяет Л. Вот то, что я заметила... но прошло всего несколько дней. Это было правдой. Я был нетерпелив и стремился получить многое. Может быть, мне просто нужно было ждать развития событий? Я ненавидел ждать, но иногда это было просто необходимо. — Мелло? О чем ты думаешь? — Это не должно тебя беспокоить, — ответил я. — Я пытаюсь помочь тебе, — напомнила она мне. — Мне очень жаль, что я не совсем полезна в данный момент, но нам всем придется быть терпеливыми. — Я отключаюсь, — сказал я. — Может быть, мы могли бы встретиться и обсудить эти вещи? За мной не следят, и ты можешь выбрать любое место. Почему она так мила со мной? Пыталась ли она меня обмануть? — В этом нет необходимости. Не думаю, что мы могли бы о чем-то говорить, кроме этого дела. — Я полагаю, что нет, но я хотела бы увидеть тебя. Я не видела твое лицо полностью, когда мы встретились, и я не уверена, насколько тяжелы твои раны. — Не стоит понапрасну беспокоиться, — усмехнулся я. — Я жив и способен передвигаться, так что нет никаких причин для беспокойства. Халл тихо вздохнула. — Хорошо, Мелло. Тогда я буду ждать твоего звонка. Я отключился и потер рукой правую сторону лица. Эта женщина всё больше приводила меня в недоумение. Я вернулся в гостиную, где Мэтт играл уже в другую игру. На этот раз его герой был воином в капюшоне, который прыгал по крышам зданий и незаметно подкрадывался к другим, намереваясь их убить. Он играл в эту игру вниз головой, и его пепельница была полна окурков. Я подошел и встал у дивана. — Что-нибудь новенькое? — спросил Мэтт рассеянно. Дым от сигареты поднимался вверх. — Ничего особенного, — ответил я. — Я дам Ниа еще два дня. Ситуация становится всё хуже, как сообщают СМИ. Кира стал слишком активен. Думаю, что Ниа кого-то подозревает. — Вы оба всегда знали друг друга лучше, чем кто-либо другой, — отметил Мэтт. – Держу пари, что он знает, что ты собираешься делать. — Тебе не нужно напоминать мне об этом, — раздраженно сказал я. — Я знаю, что он будет выжидать. — Чувак, меня совсем не интересует этот ребенок, но у него всегда были самые удивительные игрушки. — Мэтт всё еще играл. Звук игры почти заглушал его голос. – Держу пари, что он всё еще играет с ними. Держу пари, что он тратит половину доходов на свои игрушки. Я покачал головой, удивляясь, почему он никогда не уделял внимание более серьезным и полезным вещам. Я потер плечо, помня, что не менял повязки со вчерашнего дня, поэтому я решил, что сейчас было самое подходящее время. — Мэтт, остановись и поменяй мои бинты. — Ммм? — простонал он сквозь сжатые губы. — Встань и смени мне повязки, — повторил я. — Хорошо. Его герой вскочил на крышу здания, а затем Мэтт нажал на паузу и встал с дивана, покачиваясь. — Подожди, прилив крови ... — Ты никогда не изменишься, — хмыкнул я. Он пожал плечами, и мы направились в ванную комнату. Я расстегнул молнию моей жилетки и снял её, затем стащил через голову четки и перчатки с рук. Я отложил всё в сторону и начал разматывать полосы марли. — Хочешь, чтобы я это сделал? — Я могу сам с этим справиться, — сказал я. – Мои руки не переломаны. Мэтт пожал плечами и положил окурок на раковину. — Я лишь пытаюсь быть тебе полезным. — Тогда тебе придется прилагать больше усилий, — произнес я издевательским тоном. Все бинты с моего тела были сняты, как и с лица. Я почесал левую щеку, чувствуя, что она немного затекла. Чувствовалось, что кожа зарубцовывается. Я взглянул в зеркало краем глаза, не в силах на это смотреть. И сразу же отвернулся. — Как они выглядят? Он зажал зубами средний палец своей перчатки и дернул за него, потом поднял руку. Его пальцы погрузились в мои волосы. Мышцы моего живота непроизвольно сжались от контакта, но я прикусил язык и позволил ему проверить мое лицо. Мэтт стащил очки вниз, чтобы лучше видеть. — Они выглядят намного лучше. Они розовые и красноватые, и есть много омертвевшей кожи, но открытых ран уже нет. Он наклонился и посмотрел на моё плечо и на грудь, задевая пальцами кожу. Его прикосновения поднимали каждый волосок на моем теле. Я резко оттолкнул его. — Я сказал тебе смотреть, а не трогать! — Извини. — Мэтт снова пожал плечами и выпрямился. — Во всяком случае, они выглядят намного лучше. Тебе действительно в каком-то смысле повезло, чувак. Я выдохнул, покачав головой, и сел на край ванны. — Просто замотай их снова. Он протер ожоги ватным тампоном, смоченным спиртом, прежде чем помазать мазью и обернуть свежими бинтами. Болело намного меньше, чем раньше, что, несомненно, было хорошо. Я даже продержался день, не принимая ибупрофен, так что я определенно становился сильнее, и вероятность заражения прошла. — Нормально себя чувствуешь? — Да. Я не принимал никаких лекарств, но всё начинает болеть, когда я двигаюсь. — Я принесу. Мэтт ушел и вернулся с бутылкой воды и таблетками. Я взял их, а он наблюдал за моими действиями. — Оставь меня одного. Почему ты так уставился? — Я жду, что тебе понадобится что-нибудь еще. — Да – чтобы ты убрался с моих глаз! — Хорошо, хорошо... я уйду. Успокойся. Мэтт вышел из ванной, а я прислонился спиной к стене, позволяя холодной плитке успокоить мою горячую кожу. Я просто хотел покончить со всем этим. Я хотел раздавить самодовольное лицо Ниа своими ботинками и заполучить голову Киры. Я хотел быть свободным, быть тем, кто живет своей собственной жизнью. Меня не устраивало находиться в ловушке, но я фактически был в ней в данный момент. Я не мог сбежать от этого, хотя убежать было можно. Я мог бы сбежать, но для меня это означало бы провал, а провал не был для меня вариантом. Я должен был двигаться вперед, и мне нужно было осуществить мои планы или умереть. Это был единственный вариант. Я должен был достичь своей цели. Здесь нельзя отступать, даже против такого врага, как Кира — на карту было поставлено слишком много: честь и мои личные амбиции. Я бы никогда не стал отказываться от этого. Я бы не стал убегать. Независимо от цены.