Names Are Just Words

28 ноября, 2009 17:17 Я всегда считал себя серьезным. Я знал, что эмоционально я был довольно нестабилен, и хорошо понимал, что у меня было маловато терпения. У меня также был выраженный комплекс неполноценности, и я терпеть не мог, когда меня унижали или оставляли позади. Я никогда не считал, что я несерьезен –до этого времени. У меня не было возможности об этом подумать как следует. Я упрямо избегал любых столкновений с Мэттом. Его глупость в последнее время стала какой-то масштабной. Он и вправду сказал мне, что думает обо всем этом. Я был уязвимым! Я – уязвимый? Он сказал, что отлично знает меня, но это не давало ему никакого права так говорить. Если у него были какое-то мнение на этот счет, он должен был держать его при себе. Я дал ему некоторые инструкции и надеялся, что это ненадолго его займет, а потом я покинул квартиру, чтобы снять еще одну – возле нового офиса СПК. Я установил оборудование и наблюдал за ними в течение нескольких дней. Мне совершенно не нравились мои собственные мысли об этом, и это отвлекало меня от дела. Уязвимый? С чего он это вообще взял? Откуда он взял это идиотское определение? Неужели это оттого, что я запаниковал из-за своих шрамов? Я был зол и разгневан, смущен, да. Но не уязвим! Я никогда не был таким. Если только в раннем детстве, еще до приюта. Я даже не смог бы сказать, когда и из-за чего именно, потому что эти воспоминания были неясными и полузабытыми. Они, скорее, были кошмаром где-то за границей моего сознания. Возможно, тогда я был уязвим, но не сейчас. Мой оранжевый телефон загудел, и я собирался проигнорировать звонок, однако потом подумал, что это может быть важно. Я взял телефон со стола, открыл крышку и поднес к уху. — Что? — Я выполнял твое задание и заметил одного японца возле старого здания СПК, – сообщил Мэтт отстраненным голосом. — Японец? — Да. Он появился незадолго после того, как СПК изчез оттуда. — Как он выглядит? — Ну, он довольно высокий, почти шесть футов. Могу сказать, что довольно эффектен, однако ему не мешало бы побриться. Судя по файлам НПА, которые ты просил скачать, это Айзава Шиучи, член японской спецгруппы. До этого он был офицером полиции и расследовал дело Киры. — Значит, Айзава здесь, – сказал я, сжимая шоколад в руке. – Он должен найти Моги. Я не видел, что Моги ушел от СПК, и я думаю, что он всё еще находится вместе с Ниа. Его коллеги наверняка удивлены, почему Ниа всё еще не отпускает его, даже после того, как бушующая толпа поклонников Киры больше им не угрожает. — Я думаю, что Л-Кира уже беспокоится. Ты считаешь, что Моги мог бы что-то ему сообщить? — Моги не сказал ни слова за два дня, так что я сомневаюсь. Если Ниа поймет, что из него ничего не выжать, то в конце концов отпустит его. — Ннн… – отозвался Мэтт. – Так, он просто стоит рядом со зданием. Примерно минут двадцать. Теперь он собрался зайти внутрь. — Он ничего там не найдет. Ниа никогда не оставляет следов своего пребывания. Халл сказала, что Ниа собрался ждать членов спецгруппы. Следи за Айзавой, Мэтт. — Ладно, буду. Я отключился, не дожидась неудобной паузы, как только сообщил свои указания. Убрав телефон, я сел на стул. Упершись каблуком в край стола, я стал жевать шоколад. Мне всё ещё была нужна помощь Мэтта, но я этого не хотел. Я хотел послать его к черту. Мэтт сказал, что он не уйдет и что его уход был единственным пунктом, с которым он не мог согласиться. Он сказал, что знает, когда я ему лгу, после того, как я сообщил ему, что он мне не нужен. Он сказал, что знает, что нужен мне и что он был единственным человеком, кого я мог просить о помощи. Почему я верил ему? Мэтт был тот же, каким был и всегда. Он был тем, кому я полностью верил теперь, когда Л был мертв. Я так не верил даже Л. Я верил Ниа, но совершенно в другом смысле. Я верил в его способности и понимал ход его мыслей. Однако я не мог говорить с ним о самых важных вещах и никогда не стал бы просить его о помощи. Я бы скорее умер, чем когда-либо попросил Ниа о чем-то. Но я мог верить Мэтту и доверять ему каждый свой секрет. Так почему тогда я не мог допустить, что он может быть ответственным? Мой телефон загудел снова где-то через полчаса, и я ответил. — Что теперь, Мэтт? – спросил я. — Я проследил за Айзавой до отеля. Он вышел из здания СПК. Он снял номер на пятом этаже вместе с другим японцем. Я не видел того парня хорошо, однако по методу исключения это, должно быть, Иде Хидеки. Это означает, что Л-Кира и Матсуда Тота всё еще в Японии. — Я понял. Я не уверен, что Матсуда – Л, потому что Ягами сообщил мне, что их шестеро. — Да… Может, это поможет, но я обнаружил, что у Ягами есть сын, который окончил колледж. Видимо, он смышленный парень, настоящий гений. Он получил самую высшую оценку на вступительных экзаменах в престижном колледже Японии. Он был самым выдающимся студентом вместе с парнем по имени Рюга Хидеки. Я думаю, что сын Ягами тоже пытается поймать Киру, как и его отец. — Сын Ягами, да? Я помню, что у него странное имя. Лайт, не так ли? — Да, так и есть. Ягами Лайт. Я немного подумал. — Вряд ли Кира приедет сюда сам лично, даже для того, чтобы следить за Моги, и Айзава с Иде вероятно не являются Л-Кирой. Они могут действовать под его управлением. — Может быть. — Значит, по всей вероятности, Л-Кирой может быть либо Лайт, либо Матсуда. — Ты не думаешь, что это Моги? — Ниа не стал бы подпускать Киру так близко к себе. — Верно. Итак, у нас есть два кандидата. — Следи за Айзавой и Иде, хорошо? Хотя я сомневаюсь, что кто-то из них и есть Л. Я почти уверен, что они не управляются Кирой. Однако нужно в этом убедиться. Надо последить за ними в течение нескольких дней, что поможет нам уменьшить список подозреваемых. — Ладно. Я поеду на квартиру, которую ты снимал до этого, чтобы забрать камеру. Также я заберу автомобиль, который тебе нужен. — Хорошо. — Это Chevelle семидесятого с черным кожаным салоном. — Мне всё равно, Мэтт. — Я знаю. Просто я пытаюсь удержать тебя на линии так долго, как могу. Я почувствовал, что мои брови поползли наверх. — Перестань играть в эти игры. — Я не играю. Ты говоришь со мной, только когда даешь указания. — А разве когда-то было по-другому? — Мы много говорили, когда были детьми, – упомянул он. — Потому что дети всегда болтают о разной чепухе. Мы больше не дети, Мэтт. — Я это знаю. Мне жаль. Многое было бы куда проще. — Это также означает глупость и бегство от реального мира. — Да. — Просто положи трубку и делай то, что я тебе сказал. — Ладно, Мелло. Я отключился, чувствуя, как мои зубы сжимаются. Я швырнул телефон через всю комнату и зарычал. Зачем он об этом говорил? До этого мы всегда держались на расстоянии. Но в приюте мы были очень близки и даже спали иногда в одной постели. А затем Л выбрал себе наследников, и началась моя конкуренция с Ниа. Мэтт остался в стороне и заметно отдалился. Как только я ушел из Вамми, я не ожидал увидеть его снова. После того, как я принял решение, то начал искать Мэтта, потому что мне нужна была помощь. Это оказалось умным шагом, особенно в нынешней ситуации. Я потерял всю свою власть и связи во время взрыва и едва не умер. Если бы я был один, без Мэтта, я бы, несомненно, не выжил. Я это точно знал. Прошло несколько лет, и некие границы непонимания стали стираться. Мы больше не были детьми, и я вполне понимал всю реальность этой жизни. Я старался держать Мэтта на расстоянии, пока мои последние бинты не были сняты. Почему он всё разрушил? Я глубоко вздохнул и доел шоколад, сжав фольгу и спрятав её в кармане. Потом нашел брошенный телефон и набрал код вызова. — Ты и вправду звонишь мне? – спросил Мэтт. — Заткнись, умник, – отрезал я. – Мне нужно уйти на какое-то время, а Ниа может отпустить Моги. Поэтому следи и за ним тоже. Сообщи мне сразу же, если кто-то из тех двоих обнаружит новое местоположение СПК. — Ладно. А что ты собираешься делать? — Пойду в церковь. 29 ноября, 2009 03:45 Ночь еще не закончилась, когда я вернулся. Я проверил камеру и обнаружил, что Моги не показывался. Я ощущал неприятный запах, пропитавший квартиру – смесь пыли и нафталина. Моя одежда тоже начала вонять, и я не мог больше сидеть и дышать этим. Я пошел в ванную и включил душ, но трубы завизжали, а из крана полилась струя коричневой воды. К черту удобства! Квартира в Чайнатауне была довольно далеко, а квартира, которая была возле старого здания СПК, была ближе. Я не хотел видеть Мэтта, но также я не хотел ехать через весь город, чтобы помыться. Я поставил камеру на запись и взял мотоцикл, направившись на квартиру, где Мэтт следил за членами японской спецгруппы. Я открыл дверь и вошел. Я слышал постукивание его пальцев и шум работающего компьютера, однако не сказал ни слова и молча прошел в ванную. Я запер дверь и, сняв одежду, встал под душ. Напор воды был слабым, но это было лучше, чем ничего. Я вымыл волосы и промыл раны, замечая, что кожа уже не облезает, как и волосы. Наверное, мне уже можно было не прятать лицо. Я не знал, что Мэтт зашел в ванную, пока он не отдернул занавеску, едва не заставив меня отшатнуться. На нем не было кофты, ботинок и перчаток. Лишь джинсы и очки, оставшиеся по неизвестной причине. Мэтт пристально смотрел на меня сквозь оранжевые стекла, в то время, как пар от воды затуманивал их. Я бросил на него сердитый взгляд. — Какого хрена ты делаешь? — Хорошо провел время в церкви? — Иди к черту! — Требуется намного больше, чтобы напугать меня, Мелло, – сказал он равнодушно, и тон его голоса не сочетался со слегка обиженным выражением его лица. – Ты избегаешь меня. — С чего ты это взял? – воскликнул я. – А теперь убирайся отсюда! Я не хочу, чтобы ты на меня смотрел! — Да, я знаю. Потому я и зашел. Замок было довольно легко сломать. – Мэтт переступил низкий бортик душа и встал под воду, всё еще одетый в джинсы. — Ты спятил? Он поднял очки и бросил их, делая ко мне шаг. Я отступил, ощущая холод. — Проклятье! Отойди! — Почему? — Тебе не следует об этом спрашивать, ублюдок! — Мы оба – ублюдки, не забывай, – напомнил он, хитро улыбаясь. Я смотрел, как вода намочила его волосы, сделав их темно-рыжими. Это контрастировало с его зелеными глазами. — Что ты делаешь? – спросил я угрожающим голосом. – Ты бесполезен! Ты должен следить за перемещениями Айзавы и Иде! — Сейчас почти четыре утра, – сказал Мэтт. – Если они никуда не выходили днем, то вряд ли сделают это сейчас. — Эй, ты стал вдруг хорош в дедукции? – Он подошел ближе, и я толкнул его плечом в грудь. – Держись от меня подальше, черт возьми! — Заставь меня, – сказал Мэтт и, ухватив меня за плечи, прижал к стене. Моё терпение было на исходе, и поэтому я зарычал и ударил его в лицо кулаком. Голова Мэтта откинулась в сторону. Я отодвинулся, чтобы выйти из душа, но его рука ухватила меня и развернула. — Ты!.. Мэтт дернул меня и прижал к стенке душа. Я уперся в неё спиной, а моя щека прислонилась к пластику. — А! Будь ты проклят! Он прижался ко мне грудью, удерживая меня в таком положении. Почему я не смог вырваться и уклониться от его захвата? Мэтт тренировался некоторое время после ухода из Вамми. Но я не понимал, почему он этим занимался, несмотря на то, что он отлично обращался с огнестрельным оружием. Я был уверен, что он был для этого слишком ленив, чтобы практиковаться с пушками. Однако у него была сноровка, развитая посредством видеоигр. Он ведь мог легко обойти меня в этом вопросе. — Я знаю, что сопротивление – часть твоей натуры, – сказал Мэтт, поворачивая моё лицо так, чтобы ему были видны мои шрамы. – Но это не сработает со мной. — Тогда почему ты держишь меня до сих пор? – прошипел я сквозь зубы. – Разве я когда-нибудь делал тебе намеки, что я этого хочу? Разве я тебе когда-нибудь об этом говорил? — Тебе меня не одурачить, – сказал он и на секунду прижался губами к моей обожженной щеке. – Ты держишь меня на расстоянии с того времени, как мы снова встретились. Ты обращался со мной холодно и отстраненно. — О чем ты? — Мне плевать на причины этого, потому что уже поздно меня отталкивать. Ты ведь сказал, что я могу скоро умереть, не так ли? – Я не отвечал, вспомнив, как заставлял его уйти. Но он не захотел. Почему я так переживал о его безопасности? Я никогда не заботился даже о своей собственной. – Ты сказал, что долго я не проживу. Поэтому ты попытался меня бросить, Мелло. Но я не собираюсь этого делать. Если это – мои последние дни, я буду делать то, что я хочу, пока не умру. Может, это моё последнее дело. — Как ты смеешь так говорить? Ты всё ещё продолжаешь настаивать на этом? Неужели ты думаешь, что я собираюсь это терпеть? — Ты, кажется, терпишь это уже сейчас, – сообщил Мэтт, водя губами по моей скуле и щеке. Я зарычал, и он усмехнулся: – Несмотря на то, что ты порядочная сука, Мелло, ты всё ещё меня не оттолкнул. Ты бы мог вырваться и ударить меня снова. И ты мог выстрелить в меня в тот раз, но не стал. Ты мог бы разбить мне голову, сломать руку или перерезать горло. Но ты этого не сделал. Так о чем это говорит, гений дедукции? — Будь ты проклят! – взревел я. – Пошел к черту! Я был слишком взбешен, чтобы всё это отрицать. Я сжал зубы и отвернулся, в то время как его язык скользил по моей покрытой ожогами коже. — Тогда почему ты приехал сюда, чтобы принять душ? Ты меня дразнишь, Мелло? Это так на тебя непохоже, однако ты намеренно сводишь меня с ума. — Не льсти себе! – усмехнулся я. – Сантехника на той квартире хреновая. — О, правда? Я увидел, как Мэтт расстегивает ремень, а потом он развернул меня лицом к стене и прижался тканью джинс к моим бедрам. Я съежился. — Просто сделай это, сукин ты сын, – прошипел я. — Я не хочу, чтобы всё было так легко, – прошептал Мэтт мне в ухо, прежде чем его укусить. Я вздрогнул, и он рассмеялся, проводя рукой по моей груди и поглаживая шрамы, заставляя меня дергаться, когда он касался особенно чувствительных мест. Он делал это намеренно, чтобы подействовать мне на нервы. Черт побери это всё, но оно продолжалось. Я ненавидел эту часть себя, которая становилась дрожащей и слабой, когда он прикасался ко мне так. Я ненавидел это, потому что никогда не знал эту свою сторону. Я жил до этого, не подозревая, что со мной может происходить что-то подобное. Я мог приспособиться к любой среде и любым условиям. Но почему-то был не в состоянии преодолеть это. Я ненавидел это! Так почему же я позволял ему продолжать? — Мне всё ещё больно, идиот, – напомнил я, почти впадая в ярость, когда Мэтт прижал меня к стене, а я не способен был с ним бороться. — Да, – отозвался он, прижавшись грудью и животом к моей спине. – Думаю, будет лучше, если мы используем какую-нибудь смазку. — Отвали от меня! – прорычал я, толкая его под ребра. — Ох! – Мэтт отодвинулся и закашлял. – Чувак, это была шутка по большей части. — По большей части? – усмехнулся я. — Ладно. Я ведь не знаю точно, что делать. Мы оба – парни. — Вот именно! Тогда почему ты продолжаешь настаивать на этом? — Почему бы нет? – Я почувствовал, что он возится с джинсами, а затем меня коснулась холодная «молния». – Я упрям, а ты мне это позволяешь. Я могу скоро умереть, так что почему нет? — Ты свинья, – констатировал я. — Да. Его рука обхватила моё бедро и притянула ближе. Я уперся ладонями о стену. Мэтт придвинул меня к себе, напротив своих бедер, и раздвинул мне ноги. Я обернулся и посмотрел на него через плечо. — Мэтт, – произнес я, не зная точно, что хочу сказать. — Просто попытайся расслабиться в этот раз, – попросил он. – Мне жаль, что тебе больно. Почему он чувствовал необходимость сделать что-то? Почему просто не трахнул меня? Я почувствовал, что его член стал твердым, а в моем паху стало тепло. — Эй, у меня есть идея, – сообщил он мне в ухо. Мэтт отодвинулся на секунду, а потом я почувствовал его пальцы у себя между ног. Они были скользкими. Он смазал их жидким мылом и теперь ввел в меня. — Это должно помочь. Я такой сообразительный, когда это нужно, да? — Тише! — Ладно, ладно. Ты готов? — Просто поторопись и сделай это! — Как скажешь, босс. Мэтт вошел в меня тут же, обхватив руками мои бедра, чтобы проникновение было легче. — Черт! – выдохнул я, сжимая зубы. Я стиснул пальцы в кулаки и уперся ими в стенку душевой кабины. Смазка, которую использовал Мэтт, облегчила вторжение, но ничто не могло приглушить боль, которую я ощущал. — Извини, – сказал он, прижимаясь лицом к моей шее. – Я полагал, что тебе будет не так больно. Я пытался сделать это неожиданно и застать тебя врасплох. — Ублюдок! Мэтт входил в меня быстро и нетерпеливо. Он ухватил меня за запястье, другой рукой всё ещё держа за бедро. Мне было чертовски больно, но я тонул в экстазе. Его движения были быстрыми и дилетанскими, и я чувствовал, что он порвал меня, несмотря на свои меры предосторожности. Это было довольно болезненно, но удовольствие заглушало всё. — Я сыт этим по горло, – задыхался я. – Я никогда не позволю этому случиться снова. У меня нет на это времени! — У тебя достаточно времени, – возразил Мэтт, сбавляя темп, отчего его толчки стали более медленными и глубокими. – И тебе просто не нравится сама идея, потому что это находится где-то за пределами твоего понимания. – Он был прав. – Ты мне говорил, чтобы я думал наперед. Хорошо. Только ты должен расслабляться, когда дело доходит до этого. — Это не так просто, – запротестовал я, чувствуя жар внутри себя, и опустил голову. Я не чувствовал, как на меня льется вода. Он заставлял меня полностью терять контроль, и это было опасно. — Что – не просто? – спросил Мэтт, поглаживая ладонями мою грудь и живот. – Ты сам не хочешь, чтобы было просто. Подумай об этом, Мелло. – Он нагнулся ко мне, опаляя горячим дыханием кожу. – Нам ведь не слишком много осталось, правда? И что бы ты хотел сделать в свои последние дни? — Выполнить свою миссию, – прорычал я. – Это всё, о чем мы должны думать. — Я говорил тебе, что это не так важно для меня, как для тебя. Я здесь потому, что ты просил тебе помочь. Я беспокоился насчёт Л столько, насколько был способен, но не до такой степени, чтобы умереть за него. Однако я не возражаю умереть для тебя. — Ты всё ещё продолжаешь это говорить. — Ты ведь не веришь мне. — Нет, не верю. Может, я слишком эгоистичный, чтобы понять тебя. Мне всё равно, кто и что думает. Меня интересует лишь то, чего хочу я. — Я знаю, – произнес Мэтт, – и это нормально. Я хочу того же, что и ты, Мелло. Ты хочешь поймать Киру, так что я тоже хочу его поймать. — Это всё равно ничего не объясняет, – возразил я. — Несомненно, это объясняет всё. И даже несмотря на то, что ты не говоришь этого вслух, это не означает, что этого не скажу я. — Скажешь что? — Что ты хочешь меня, – шепнул он мне в ухо. Мои нервы были на пределе, и я воскликнул: — Ты не знаешь, что говоришь! — Ты не должен слишком напрягаться, – настаивал он. – Кто не хотел бы потрахаться как следует перед тем, как умереть? Мы не знаем, когда это случится или не случится вообще, так почему бы нет? Я хотел этого слишком долго до того, как решиться. – Мэтт коротко усмехнулся. – Я думал, что ты меня пристрелишь, но ты этого не сделал. Я засмеялся. — Мне всё ещё требуется твоя помощь. А если бы была не нужна, я и вправду убил бы его? Я бы легко мог его остановить. Он был гением, но я был лучшим. Я был Номером Два, а он был Номером Три. Я МОГ бы остановить его, но факт оставался фактом. Неужели я этого не сделал, потому что хотел его? Разве такое было возможно? — И причина только в этом? – поинтересовался Мэтт, касаясь губами моего плеча. — Да! — Ты можешь использовать меня так долго, сколько это будет тебе нужно, Мелло. Я сам этого хочу. Я – твой инструмент, твое орудие, и всегда им был. Я сделаю всё, что ты хочешь, когда и как захочешь. И я могу сказать, почему ты хочешь меня. — Ты – придурок, – сообщил я, всё ещё сомневаясь в истинности его слов. – Так почему я хочу тебя? — Это же так очевидно, – ответил он. – Потому что я чертовски сексуальный. Я засмеялся сквозь зубы: — Теперь я уверен, что ты придурок. Он засмеялся в ответ, делая более глубокие толчки. Я едва не застонал, и Мэтт обхватил руками мою грудь. — Эй, я думаю, что тебе уже лучше, а? — Заткнись, – простонал я. – Просто заткнись и закончи это! — Не нужно спешить. — Черт возьми! — Ты вдруг стал таким бодрым. — Иди к черту! Мэтт стал трахать меня быстрее, уткнувшись лицом мне в шею. Его руки скользили по моему телу, и одна из них переместилась между моих ног, сжав член, отчего моё сознание едва не помутилось. Я выдохнул. Мэтт двигал рукой одновременно с толчками бедер, повергая меня в двойной экстаз. Я мог бы поклясться, что внутри меня горело пламя, которое Мэтт вызывал во мне. Я ощутил, что он полностью вошёл в меня, и меня затрясло. Это было слишком хорошо, чтобы я мог сдержаться. Моя спина выгнулась, и, прежде чем я опомнился, из моего горла раздался сдавленный стон. Я закусил губу, чтобы его заглушить, но было уже поздно. Я почувствовал, что Мэтт проник еще глубже и сжал пальцами мой живот. Я ощутил, как внутри меня растекается горячая жидкость. — Ммм… – простонал он. – Чувак, ты такой узкий. От этого мне сносит крышу. Я повернул голову вбок, чтобы он не стонал мне прямо в ухо, но отодвинуться совсем не мог. — Господи, Мэтт! – сказал я раздраженно. — Ммм… да? Что такое? — Я устал, – выдохнул я. – Ты – просто моё орудие, ты это сам сказал. — Да. — Теперь отвали от меня. – Я попытался восстановить дыхание. Когда моё тело слегка отошло от ярких ощущений, я почувствовал, как на меня льется вода из душа. Тело Мэтта закрывало меня, но часть воды попадала на мои плечи и волосы. Теперь она была холодной, и это заставило меня прижаться ближе к стене. Мэтт погладил меня по ребрам и обнял. Почему-то он сделал это почти осторожно. — Значит, ты утверждаешь, что не хочешь меня? Мы можем выяснить это сейчас. — Просто дай мне… отдышаться, – сказал я. — Конечно. – Мэтт поцеловал меня и стал покусывать шею, поглаживая мою грудь, пока я не оттолкнул его. — Встань под воду, – сказал он и отодвинулся, оставив меня стоять у стены со сбившимся дыханием. — Эй, у тебя кровь, – сообщил он и придвинулся снова, проведя рукой по моему бедру. – Это плохо. Я вздрогнул и оттолкнул его опять, поворачиваясь. — Я знаю, черт возьми! — Я не знал, что это настолько больно. У тебя и раньше была кровь? Я не обращал внимания. — Какой сюрприз! – воскликнул я и вышел из душа. Потом взял полотенце и стал вытираться, видя, что крови было довольно много. — Подожди. Но ведь несмотря на то, что тебе было больно, ты стонал. Значит, тебе было хорошо, верно? Ответь мне. Мэтт взял другое полотенце и принялся вытирать свои волосы. — Черт! У меня нет желания тебя благодарить. — Эй, да ладно! Я просто хочу знать это. — Мне было плохо. – Я вытерся и отбросил полотенце прочь. Мэтт подошел ко мне. — Я знаю, что тебе это нравится. — Тогда зачем тебе надо услышать это от меня? – Я попытался схватить свою одежду и уйти, но он взял меня за запястье и дернул на себя. Я толкнул его свободной рукой. — Не стоит рисковать! — Я изменил свое мнение насчет твоей благодарности, – сказал Мэтт, глядя мне в лицо. – Мне всё равно, но ты всегда можешь использовать меня для чего-то другого. Я нахмурился и схватил его за плечо, слегка встряхнув. — Ты думаешь, это смешно? — Нет. — Тогда прекрати! Если ты – мой инструмент, то должен подчиняться мне всегда! Мои приказы должны выполняться с точностью по минутам! Взамен я терплю твои остроты и то, что ты меня трахаешь! — Я всего лишь хочу, чтобы тебе было легче, – сказал Мэтт, и его взгляд вдруг замер и прищурился. — Почему ты так смотришь? — У меня есть идея. — Мне в это трудно поверить, – заметил я. — Ты – придурок. В следующую секунду он обхватил меня за плечи и, просунув вторую руку под колени, оторвал меня от пола. Ярость вспыхнула во мне тут же. — Какого черта, Мэтт? — Мы сделаем это снова, – сообщил он, усмехаясь. – Это тот способ, благодаря которому ты сам сможешь убедиться, что хочешь меня. И мне плевать, если потом ты мне об этом не скажешь. Я смотрел на него широко открытыми глазами. Его волосы были мокрые и беспорядочно торчали. Они были красного цвета из-за воды, потерявшими привычный имбирно-рыжеватый оттенок, и теперь были похожи по цвету на хорошее бургундское вино. Вода капала с них на лицо Мэтта, на его глаза. Я так редко видел его глаза. Он предпочитал носить очки, даже когда мы были еще детьми. Я никогда не интересовался, почему он это делает. Теперь, когда очков не было, я увидел его очевидное сходство с Л. Ресницы Мэтта были темными и слегка изогнутыми. Под глазами виднелись мешки и темные круги от бессонницы. Он почти не спал ночами и только дремал изредка. Мэтт относился ко сну довольно равнодушно. Его ум обычно был занят вещами, которые отбивали сон, как и Л. И всё-таки его глаза были зеленого цвета в отличие от темных глаз нашего наставника. Но очки всегда закрывали их. Мэтт никогда не выходил без них на улицу с тех пор, как ему исполнилось семь лет. Я бы удивился, если бы узнал, что он видел солнце без них с того времени. Находился он в темноте или прятался за очками, Мэтт стремился отгородиться от всего мира. Он предпочитал следовать своим собственным путем, независимо от чужого мнения. Он был пассивным одиночкой, летаргическим гением. Он был настолько похож на Л, что я даже не мог представить, насколько. — Ладно, – сказал я, глядя ему в глаза. – Но мы будем делать это столько, сколько я захочу. — Я согласен, – пожал Мэтт плечами. – Хоть всю ночь. Я не буду жаловаться. — И я буду сверху. На этот раз мы сделаем это в моем темпе. — Да, сэр, – сказал он послушно и понес меня в комнату. Кровати не было, и он положил меня на грязный матрас. — Я не знаю, почему я позволил сделать это тебе уже три раза, – раздраженно сказал я и сел. — Может быть, потому что это хорошо? Я усмехнулся: — Это похоже на ад.