Names Are Just Words

12 декабря, 2009 11:36 Я проснулся и, одевшись, прошел в гостиную, ожидая увидеть Мэтта, спящего на своем диване. Его там не было. Его вообще не было в квартире. Он всё еще отсутствовал. Неважно, зато я мог лучше концентрироваться, когда телевизор не орал с самого утра до ночи. Целый день я потратил на обдумывание всех известных мне сведений по делу. Если Халл будет в роли телохранителя Такады, я бы мог взяться за дело с другого края. С этого момента я должен был взять Ниа под отдельное наблюдение. И если бы всё получилось, я оказался бы к Кире так близко, как Ниа мог бы только мечтать. Было уже поздно, когда я решил проверить входящие уведомления. Мэтт до сих пор не вернулся. Какого черта он делал? Я проверил мой телефон снова, но он не звонил. Была большая вероятность того, что он мог натворить какую-нибудь глупость, находясь за пределами квартиры, хоть я его и неоднократно предупреждал. Мы были к Кире очень близко и были близко к его поклонникам и агентам, скрывающимся среди толпы, потому я не мог оставить Мэтта надолго без присмотра. Быстро набрав его номер, я послушал гудки в трубке. Затем зашел на его голосовую почту и услышал: «Перезвоните позже, нубы». Нахмурившись, позвонил ему снова, но он не ответил. Тогда я раздраженно выдохнул и надел куртку с капюшоном, так как не мог ходить в темных очках по улице ночью, не бросаясь в глаза, после чего покинул квартиру. 12 декабря, 2009 22:45 Я обошел вокруг дома, пытаясь предположить, куда мог бы пойти Мэтт. Мне не хотелось слишком долго оставаться на улице, однако далеко идти не пришлось. Примерно через квартал я увидел его красный автомобиль, припаркованный перед двухэтажным зданием игровых автоматов. Я вздохнул и вошел внутрь, сразу же оглушенный звуками выстрелов, грохота, миганием автоматов, звоном, пиликаньем и взрывами десятков машин из видеоигр. Всё это сопровождалось десятками голосов и криков, недовольством, хвастовством и даже редкими аплодисментами. Я стиснул зубы от головной боли и стал высматривать Мэтта в толпе играющих. На первом этаже были автоматы для детей, в которых можно было выиграть моментальные призы. Я был уверен, что Мэтт не стал бы здесь задерживаться, поэтому поднялся по лестнице на второй этаж, увидев здесь кучу геймеров, занятых стрельбой, драками и приключенческими аркадами. Ища Мэтта глазами, я проходил мимо них, и у всех в руках были джойстики или пистолеты из яркого пластика. Не думаю, что я когда-нибудь смог бы понять его увлечение всеми этими играми, но были и вещи, которые были присущи мне и которые не понимал Мэтт. Тем не менее, мы работали вместе довольно долго и были близкими друзьями, несмотря на все наши многочисленные различия. Мы даже смогли общаться как и прежде после длительного перерыва в несколько лет. По каким-то только ему известным причинам он решил нарушить границы между нами, и по каким-то только мне известным причинам я позволил ему это сделать. И хотя я пытался не придавать этому значения или вовсе отрицать, такие отношения между нами тоже были вполне возможны. Действительно ли его возмутило то, что вчера ночью я был у Халл? Была ли его реакция отражением его столь редко проявляемых эмоций или же это была обычная ревность? И вправду ли я думал, что он способен на такую эгоистичную ревность? С другой стороны, он был гораздо более обычным, чем я, именно в том смысле, что он был гораздо больше... человечным. Он был сдержанным, и временами его мышление или действия напоминали действия робота, но Мэтт был более подвержен эмоциям, чем я или Ниа. Я всегда думал, что проявление эмоций – слабость, но увидев это в нем, я изменил свою точку зрения. Может, это была гораздо более глубокая эмоция, чем ревность. Может, его всегда расстраивало отсутствие у меня определенных качеств, благодаря которым я бы относился к нему как-то иначе? Я всегда принимал его невозмутимость и спокойствие как должные вещи и, наверное, всегда рассчитывал на это, потому что спокойствие Мэтта уравновешивало вспышки моего гнева. А, может быть, я недооценивал его силу воли всё это время? Был ли эпизод с Халл последней каплей, окончательно сломавшей его выдержку за все эти двенадцать лет? И как теперь я мог бы всё исправить? Я увидел Мэтта в дальнем углу, сидящим спиной ко мне и бьющим по кнопкам автомата с игрой «Street Fighter II». Большой безалкогольный напиток в ярком пластиковом стакане стоял рядом с ним на игровой панели вместе с недоеденными пластинками начос. Он был так поглощен игрой, что, наверное, не заметил бы, даже если бы на него сбросили бомбу. Чтобы он снова не ушел, я решил попробовать иной подход, чем просто подойти к нему и начать разговор. Я не привык к просьбам и деликатности в общении с другими людьми и всегда приказывал, однако сейчас такие методы были бы просто бесполезны. Одна идея пришла мне в голову, и я купил горсть позолоченных игровых жетонов. Вернувшись, я сел за свободный автомат и взял джойстик, чтобы присоединиться к сетевой игре. Я выбрал персонажа и теперь дрался с Мэттом. За время первых поединков он даже не взглянул в мою сторону, решив, что играет с каким-нибудь подростком. Проведя несколько комбо-приемов и увидев, что мой игрок еще держится против него, Мэтт посмотрел на меня. Не сказав ни слова, он снова повернулся к своему экрану и продолжил атаковать меня комбо-ударами. Я быстро нажимал на кнопки и дергал джойстик, нанося ответные удары, однако Мэтт постоянно выигрывал. Когда мои игровые жетоны закончились, я засунул еще, и Мэтт опять выиграл. Больше монет у меня не было. Наконец он повернул голову в мою сторону. Я не мог видеть выражение его глаз из-за бликов, падающих на стекла его очков. И его жилет был застегнут до самого верха, скрывая нижнюю часть лица. По крайней мере, он пытался скрыть свою внешность, как я ему и велел. Мы просто смотрели друг на друга в течение нескольких минут. Я собирался отчитать его за его поведение, но Мэтт взял свою еду и ушел, прежде чем я начал это делать. Он всё еще был расстроен. И я вполне понимал его. Я был сложным и жестким человеком, а Мэтт жил со мной дольше, чем кто-либо, и терпел мой характер. Это был вопрос времени, когда ему всё надоест, и он сорвался. Я понимал, что относился к нему слишком жестко, особенно учитывая то, как легко он согласился помочь мне в моем деле. Он даже доверил мне свою жизнь, и я был вполне готов им пожертвовать. Но таков был мой характер, и я бы не стал задумываться о том, чтобы с кем-то считаться. Особенно с Мэттом. Я всегда использовал его для выполнения приказов и никогда не спрашивал его мнение. Относился к нему как к собаке. А он был единственным, кто помогал мне из-за своего желания это сделать. Он остался, подвергнув себя риску, не из-за моих угроз, а по собственному выбору. Мне не нужно было запугивать или угрожать ему, хотя я часто так делал. И мне казалось, что ему всё равно и что я никак не влияю на него самого. До сегодняшнего дня. Чувствовал ли он по отношению ко мне что-либо, в то время как ничто другое не вызывало у него чувств? Мэтт всегда говорил, что он не против моих приказов и что будет выполнять их словно какая-нибудь собака, но когда доходит до дела, собаки тоже бывают возмущены предательством своих хозяев. И теперь я понял, что в его глазах я казался ему предателем. Мэтт сел за другой автомат с гоночной игрой под названием «Initial D», поставив пластиковый стакан перед экраном. Одной рукой он засовывал в рот начос, а второй держал руль. Я подошел к нему и встал рядом, когда начался новый заезд. Мэтт переключал рычагом скорость и поворачивал руль почти так же, как в настоящем автомобиле. Я наблюдал, как он, визжа шинами, проносится на крутых поворотах мимо других машин, совсем как те дрифтеры, которых он любил смотреть по телевизору. – Думаю, тебе не так уж хочется играть, – сказал я, просто чтобы прервать молчание. – Я недолго, – отозвался Мэтт через несколько минут. Я понаблюдал за ним еще какое-то время. – Послушай... – начал я, не совсем уверенный, что именно собираюсь сказать. – Нет, Мелло, – перебил Мэтт, поворачивая руль и намеренно врезавшись в здание. Он снял ногу с педали газа и покачал головой. – Я хочу сказать тебе всё прямо, даже если ты не любишь, когда кто-то с тобой спорит. Я думаю, что ты делаешь большую ошибку, доверяя той цыпочке. На тебя не похоже, чтобы ты настолько от кого-то зависел. Твои планы никогда не были основаны на чужих словах, безо всяких доказательств. Ты слишком умен для этого. Я знаю тебя и я вижу, что ты стал вести себя странно с тех пор, как начал с ней работать. Я могу это понять. Она действительно горячая девушка, и я западал на таких с тех времен, когда мне исполнилось семь. А ты, наоборот, их не терпел. Я не знаю, сколько вокруг тебя было женщин, когда ты ушел из Дома, но полагаю, что не так уж и много. Любой на твоем месте запал бы на нее. Особенно когда вокруг столько опасностей, и ты находишься одной ногой в могиле. Наверное, ты подумал: «Почему бы, черт возьми, не использовать ее так, как я могу?». А кто бы отказался от такого? Но для этого нужно немного остыть и трезво взглянуть на вещи. Иначе она перехватит контроль над ситуацией из твоих рук, если ты будешь слишком доверять ей. Я знаю, тебе всё равно, если ты умрешь, пытаясь поймать Киру, но мне не всё равно. Может, мне наплевать лишь на себя. И я предпочел бы, чтобы всё прошло по твоему плану, а не полетело к черту из-за какой-нибудь сучки. Это был всего второй раз, когда Мэтт сказал так много сразу, без моего принуждения. И я был удивлен, что первым, что он сказал мне, была не попытка сорваться на мне или высказать свои обиды, а желание помочь мне в моем деле. Даже после того, как он ушел из дома, в ярости хлопнув дверью, он не был эгоистом. Я просто не понимал, как он может быть таким и как мы работали вместе столь эффективно, хотя были такими противоположными. Мэтт и раньше говорил об этом, но никогда не объяснял, почему так происходило. И я не был уверен, что он сам знал, почему. Была ли это одна из тех вещей, которым объяснения не нужны? Он выдохнул и, взяв стаканчик с содовой, поднес трубочку к губам, чтобы отпить. – Забудь об этом, – пробормотал он, делая глоток и кладя вторую руку обратно на руль. Он заново начал заезд, но я схватил руль и резко повернул, отчего машина снова врезалась. – Эй, – возмутился Мэтт, но я расстегнул застежку его жилета и наклонился, чтобы поцеловать. Его губы были вкуса начос и апельсиновой содовой с неизменным привкусом сигарет, но я старался не обращать на это внимания. Когда я отодвинулся, Мэтт удивленно посмотрел на меня. – Ты прав, – эту фразу я сказал впервые за всю свою жизнь. – Э-э... Что? Я прав? – Да. Нет никаких причин доверять Халл. Я работаю с ней, потому что она мой единственный шпион, находящийся в непосредственной близости от Ниа, однако всё, что она мне сообщает, должно быть проверено и подтверждено мной лично. Я никогда не доверял ей, но я должен был быть более осторожным. – Да, хорошо... - Мэтт поставил свой стакан и обдумывал что-то еще. – Значит, ты вправду ее не трахал? – Нет, но она пыталась. – Шлюха, – проворчал он. – Может быть, но я ей это позволил. Мэтт посмотрел на меня, и выражение его лица по-прежнему оставалось невозмутимым. – Она честна со мной в определенном смысле, но я не знаю, на сколько, поэтому я не могу доверять ей. Особенно если учесть, как долго она работает вместе с Ниа. Лучше держаться от всего этого на расстоянии до самого конца. Я не совсем уверен в ней, но, может, ты знаешь всё лучше меня. По крайней мере, сейчас. Он посмотрел в сторону и вздохнул. – Если бы ты ушел и трахнул кого-то, кроме меня, держа меня взаперти всё это время... я бы здорово рассердился, Мелло. Я знаю, что всё это временно, но как я уже сказал, я ждал довольно долго, и теперь действительно не хочу, чтобы ты заменил меня кем-то. – Заменил? – Да. И теперь я знаю, как чувствуют себя те, кого кем-то заменяют. – Заменил? – Как-то раз я обвинил его, что он фактически заменял меня другими женщинами, которые у него были. Так вот что это было. Сейчас он чувствовал себя точно так же. – Я не заменял тебя, Мэтт, – сказал я ему. – Никто и ничто не может быть таким же ценным для меня, как ты. Он поджал нижнюю губу. – Правда? – Да. Ты думаешь, что есть кто-нибудь, кто мог бы занять твое место в этом деле? Только на тебя одного я могу положиться, и ты один не допустишь моего провала и не предашь меня. Ниа и Кира имеют преимущество, и я ступаю по тонкому льду, поэтому ты незаменим для меня. Я никогда не говорил ему ничего подобного. Это было правдой, но дело было не в этом. – Хм... Он отвел взгляд, затем снова посмотрел на меня. Убрав руку с руля, Мэтт потянул меня вниз, к себе на колени, и прижался своими губами к моим. Наш поцелуй длился довольно долго, и хотя мне не нравилось, что мы делаем это прилюдно, я не сопротивлялся. Ведь я сам поцеловал его первым, и бог знает, почему. Когда он оторвался от меня, я нахмурился. Он улыбался, словно назло мне. – Я же хорошо целуюсь, не так ли? – Отпусти, – потребовал я. – Что, если не отпущу? – Нам нужно идти. Мне надо поговорить с тобой о деле. – Впервые ты поцеловал меня в двенадцать лет и сейчас тоже поцеловал. После этого ты предлагаешь на этом закончить? Ни за что. – Мы были детьми, к тому же если бы ты не прижал меня тогда к стене, я бы не стал тебя целовать. – Я знаю, и поэтому тогда прижал тебя к стене. Я нахмурился сильнее, но Мэтт ухмыльнулся. – Мы могли бы пойти в туалет перед уходом и быстро там трахнуться. На моем лице появилось отвращение. – В общественном туалете? – Я схватил Мэтта за волосы. – Сколько раз я просил тебя быть осторожным на улице? Особенно сейчас, когда мы находимся на родине Киры. Наверное, я говорю это в сотый раз. – Да, да, я знаю. Я приехал сюда, чтобы выпустить пар. Не хотел ехать слишком далеко, поэтому застрял тут. – Он снова улыбнулся. – Мне нравится, когда ты хватаешь меня за волосы и тянешь, как сейчас. Я скептически поджал губы и встал с его колен, чувствуя, как чья-то рука схватила меня за задницу. Я решил, что это Мэтт, но услышал самодовольный голос, говорящий на японском: – Классная задница, дорогуша*. Повернувшись, я увидел трех смеющихся азиатов, которые прошли мимо меня. – Какого черта? – от злости я почти зарычал и уже было собрался объяснить им, что к чему, но решил, что устраивать потасовки в общественных местах – не самая удачная идея. Я хотел сказать Мэтту об этом, однако его уже не было за игровым автоматом. Повернувшись, я увидел, как он идет в сторону азиатов. «Дерьмо», – это было единственным, о чем я мог подумать. Он же не собирается..? Парни всё еще смеялись, глядя, как Мэтт подходит к ним ближе, спрятав руки в карманах жилета. – Слушай, твоему другу не понравился мой комплимент, – сообщил один из них. – А что собираешься делать ты? Он не успел засмеяться, потому что Мэтт ударил его в челюсть. Голова азиата откинулась назад, затем он с яростью рванулся вперед, как и двое его приятелей. Они окружили Мэтта, собираясь вырубить его, но он был потрясающе уклончив и уходил от их ударов. Сам он сделал пару обманных движений и почти тут же нанёс настоящие удары, но его несколько раз задели кулаками по лицу. Один из азиатов схватил его сзади, а остальные пытались подобраться ближе, и Мэтт пнул ближайшего к нему парня сапогом в грудь. Тот отшатнулся и закашлялся, и Мэтт пнул другого, метя тому в подбородок и сломав ему пару зубов. Он резко толкнул локтем в бок того, что его держал, потом развернулся, ударил его в лицо и сделал подсечку ногой, отчего тот упал. Мэтт повернулся к двум другим и ударил одного ногой по голове, окончательно вырубив. Оставшийся на ногах парень, который лапал меня за задницу, вытянул вперед руки и уставился на Мэтта, отплевываясь кровью и сломанными зубами. – Расслабься, чувак! Остановись! Мы извиняемся! Мэтт ударил его еще раз, заставляя отлететь к стене и удариться об нее спиной. Когда все трое парней оказались лежащими на полу, истекающие кровью и без сознания, Мэтт скрестил руки на груди и посмотрел на них, словно бы гордясь проделанной работой. К этому времени вокруг них собралась целая толпа, поэтому я надвинул на глаза капюшон куртки и шагнул к Мэтту. Схватив его за плечи, я развернул его к себе. – Что с тобой, черт возьми? – прошипел я, глядя, как из его носа бежит кровь. – Ты идиот! Ты не можешь устраивать подобное дерьмо на публике! Я вытер его кровь рукавом своей куртки, чтобы она не капала на пол, но это не особенно помогло. Тогда я повел его через толпу обратно к игровому автомату, забрал еду и потащил вниз по лестнице, по пути выкинув пачку с начос в корзину для мусора. – Ты собираешься оставить свой гребаный ДНК везде, гений? – Я хотя бы убедился, что там не было никаких камер, – отозвался Мэтт, зажимая кровоточащий нос. – Но теперь, когда ты устроил такую сцену, эти извращенные ублюдки вызовут полицию, и полицейские получат наше описание у толпы. Они будут иметь представление о том, как ты выглядишь, а затем начнут спрашивать дальше и поймут, что ты был не один. Кто-то, может, уже заметил и меня, и Кира может об этом узнать, и он может узнать, что это именно я и что я здесь, и что у меня есть сообщник. Он будет знать, кого ему нужно искать, а потом мы оба сдохнем! – Ладно, ладно, я понял. Мне жаль, – отозвался Мэтт, пока я тащил его мимо автоматов к дверям. Порывшись в карманах его жилета, я нашел ключи от машины и практически толкнул Мэтта на пассажирское сиденье Камаро. Сев за руль, я сразу же отъехал от здания игровых автоматов и сделал большой круг через кварталы, чтобы никто не мог догадаться, в каком направлении мы едем. – Видимо, я такое дерьмо, что тебе сложно выразить это словами, – произнес Мэтт, пока мы ехали домой. – Видимо. Мы вернулись в квартиру, и он сразу же пошел в ванную, пытаясь остановить кровотечение. Я снял куртку, пока Мэтт стаскивал с себя жилет и перчатки, забрызганные его кровью и кровью парней, которых он избил. Его очки последовали за перчатками, потом он включил воду и смыл кровь с лица, но его нос всё еще кровоточил. Я прищурил глаза и взял губку, засовывая ее под воду и прижимая к носу Мэтта. Пока он вытирал ею кровь, я заметил, что у него рассечена скула. – Черт возьми, ты безнадежен. Если ты не мог предотвратить то, что твое лицо разобьют, то не должен был начинать драку. Толкнув Мэтта в плечо, я усадил его на крышку унитаза и взял с полки спирт и кусок бинта. – Я ничего и не начинал, – возмутился он, продолжая зажимать нос. – Это они начали. Если ты не помнишь, один из них схватил тебя за задницу. Я усмехнулся, сидя на краю ванны и выливая немного спирта на бинт. Когда я приложил его к порезу на щеке, Мэтт вздрогнул. – Я могу позаботиться о себе, но я проявил сдержанность в сложившейся ситуации, что должен был сделать и ты. – Да, но я жутко разозлился, потому что они вели себя как свиньи. – Я думал, что я один такой вспыльчивый, – сказал я, вытирая рану на его щеке чистым куском бинта. – А ты слетаешь с катушек второй раз за сорок восемь часов. – Никогда не говорил, что я совершенен. – Никто не может сказать о себе подобное. Я сложил бинт в несколько раз и пластырем прикрепил его к щеке Мэтта. Он убрал губку от носа, и я увидел, что кровь остановилась. Я слегка ущипнул его за нос. – Эй! – простонал он. – По крайней мере, нос не сломан. – Я наконец понял, что неосознанно помог Мэтту залечить его раны. Я никогда не делал ничего подобного, даже будучи ребенком, а сейчас сделал это автоматически, даже не задумываясь о том, что делаю. Думаю, Мэтт тоже это понял, потому что смотрел на меня, пока я блуждал задумчивым взглядом по его лицу, и его глаза расширились. – Мелло, – сказал он, когда я начал промывать в раковине бинты. Я наблюдал, как кровь Мэтта смешивается с водой, а затем, закручиваясь в розоватую спираль, исчезает в сливном отверстии. – Мелло, – начал он опять. – Я думал... – Могу только представить, как много ты думаешь, – съязвил я, пытаясь не думать о том, что ощущаю запах его крови. – Нет, я имел в виду, пока меня не было. Я на самом деле много о чем думал... – он колебался. Я ждал. – Может, мы могли бы просто забыть дело Киры. Я выжал бинты и уставился на свое удивленное отражение в зеркале. – Что ты сказал? – Мы могли бы просто бросить всё это, Мелло. Плюнуть на Киру и уехать куда-нибудь, чтобы начать какое-нибудь совместное дело. Я тогда поехал в Америку, потому что это казалось мне интересным, и я переезжал из города в город, промышляя кражами, и никакого конкретного плана у меня не было. Но если мы будем работать вместе, то сможем придумать какую-то реальную стратегию, так ведь? Можем расширить свое дело по всему миру, грабить кого хотим и оставаться в тени. Кира никогда не обнаружит нас, а мы просто будем тратить деньги, которые украдем, на что захотим. Забыть обо всей этой фигне и подумать над тем, как мы сможем зарабатывать на жизнь. Вместо того чтобы думать, как нам завтра выжить. Он поднялся и встал рядом со мной. – Что ты думаешь об этом? Я посмотрел на его отражение в зеркале, на его серьезное лицо, на его раны, веснушки, которые раньше не замечал. Потом уперся руками в края раковины и наклонил голову, собираясь ответить на его вопрос. – Я не могу, – сказал я. – Я знаю, что дело Киры много значит для тебя, Мелло, но шансы малы, потому что нас всего лишь двое. У нас нет ни сил, ни ресурсов, но они есть у Ниа. Если мы исчезнем, то нет никаких сомнений в том, что Ниа в конце концов поймает Киру. И он получит сполна за то, что решился убить Л. Так почему бы не оставить Киру кому-нибудь другому, а не тебе? Хрен с этим Кирой, хрен с Ниа, да пусть они хоть поимеют друг друга! Давай просто свалим отсюда к чертовой матери! – Я не могу, Мэтт! – воскликнул я, резко поворачиваясь к нему. – Ты знаешь, что я не могу просто взять и бросить всё, что я сделал, всё, чем я уже пожертвовал – я не могу отказаться от этого и никогда не смогу! Пока Ниа участвует в этом деле, я должен убедиться, что буду первым! Если я не обойду Ниа, если не отомщу за Л… вся моя чертова жизнь будет бессмысленна! Он посмотрел на меня сверху вниз, и я увидел, как ссадины на его лбу потемнели, превратившись в синяки. – Бессмысленна? – повторил Мэтт, а потом покачал головой. – Ладно, добро пожаловать в гребаный клуб одержимых Кирой. Он глубоко вздохнул, словно пытался успокоиться. – Тогда давай вернемся к работе. Он проверил свой телефон. – Мэтт... – Эй, – сказал он вдруг, поворачиваясь. – Смотри, сколько времени. – Ну и что? Я до сих пор не был уверен, что только что произошло между нами, но Мэтт, видимо, уже взял себя в руки. – Черт возьми, Мелло, наступил твой день рождения, – сказал он. Я удивленно посмотрел на него и понял, что если сейчас уже за полночь, тогда действительно наступило тринадцатое число. Он помнил даже о таких вещах. А я был слишком занят, чтобы помнить. – Так и есть, – заметил я. – Ну и что? – Не знаю. С днем рождения. – Это совершенно неважно. Как ты сказал, давай вернемся к работе. Мэтт вздохнул. – Ладно, ладно... Он почесал затылок, а затем повернулся к раковине, чтобы смыть кровь с жилета и перчаток. Я наблюдал за его действиями, не зная, что сказать, чтобы нарушить молчание. 13 декабря, 2009 00:09 – Так мы идем? – поинтересовался Мэтт. – Что? – переспросил я, наблюдая, как он ходит по кухне в поисках какой-нибудь еды. – Сегодня твой день рождения. Мы могли бы пойти куда-нибудь. Я потер пальцами веки. – Тебе настучали по голове сегодня вечером, и мы не можем всё время в открытую бегать по улицам. – А мы не будем в открытую, – запротестовал он, оглядывая пустой холодильник, словно проснувшийся голодный медведь после спячки. – Мы поедем на окраину города, особенно не высовываясь. Какова вероятность того, что нас увидит кто-то, связанный с Кирой? В Токио живет тридцать миллионов людей. – На данном этапе дела риск слишком высок. Надо ли напоминать тебе, что у помощника Киры есть глаза Бога смерти, не говоря уже о его собственном Боге, следующим за ним повсюду? – Ладно, давай хотя бы возьмем что-нибудь поесть, – настаивал Мэтт, хлопнув дверцей холодильника и обернувшись ко мне с надеждой. Казалось, что он не воспринимал всерьез всё, о чем я говорил. Жизнь действительно была для него всего лишь игрой. А как же то, что было сегодня вечером? Я посмотрел на часы, вздохнул и посмотрел на него. – Хорошо, – сдался я. Мэтт улыбнулся и пошел в гостиную, чтобы надеть другую одежду. Пока он одевался, я ждал, уставившись в экран телевизора. Мэтт выбрал свитер с зелеными и черными полосками и темные джинсы, пристегнул бумажник к поясу и надел свои сапоги. – Итак, куда ты хочешь пойти? – Вообще-то это ты хочешь пойти куда-нибудь. – Да, но это твой день рождения. Я поморщился. – Я сказал, чтобы ты забыл о нем. Это неважно. – Почему ты обижаешься на меня, когда я упоминаю про твой день рождения, чувак? Ты стал старше, и теперь тебе двадцать. – Я не обижаюсь. День рождения не имеет никакого значения для наших целей. Я хочу, чтобы ты сосредоточился на более важных вещах. – Твой день рождения неважен? – Конечно, нет. – А если он последний? Я замер, потом посмотрел на него. – До моего дня рождения еще целых полтора месяца. Если тебя это так напрягает, попробуй просто немного расслабиться. – Будет неплохо, если после этого ты уймешься. Факт того, что я стал старше на один год, не имел для меня какого-то большого значения, поскольку я никогда не обращал внимания на такие вещи, как возраст. Однако Мэтт был прав в том, что это мог быть мой последний день рождения. Вероятность встречи с Кирой почти каждого человека заставила бы пересмотреть отношение к собственной смерти, но только не меня. Но если рассматривать продолжительность моей жизни, помня о Тетради смерти, то число лет со дня моего рождения может оказаться более важным, чем это всегда было для меня. Известность моего лица и имени делали оставшийся срок моей жизни еще короче, и я каждый день рисковал. Поэтому можно было бы испытать некоторое удовлетворение, отмечая свое двадцатилетие, но не такое сильное, какое испытывал сейчас Мэтт. – Ну и? Что ты сейчас чувствуешь? – спросил он. – Раздражение. Он запустил пальцы в свои взъерошенные волосы. – А чего бы ты хотел съесть? – Мне без разницы. Он выдохнул. – Тебе невозможно угодить. – Ты давно должен был это понять. Мэтт подошел ко мне сзади и оперся руками на спинку кресла, в котором я сидел. Он посмотрел на меня сверху вниз. – Слушай, если ты не хочешь есть, мы могли бы просто остаться в постели, чтобы отпраздновать. Я нахмурился, отметая его замечательную идею. – Я вдруг понял, что умираю от голода и хочу суши. – Черт возьми, Мелло, я ненавижу суши, – возмутился он. – Точно. Я поднялся с кресла и взял мою кожаную куртку и темные очки. – Ты придурок, – пробормотал Мэтт, натягивая свои перчатки и очки. – Ты сказал, чтобы я сделал выбор. Я спрятал пистолет во внутренний карман куртки. Мэтт застегнул жилет и, взяв ключи от машины, направился к двери. – Хорошая попытка, – сказал я, преграждая ему путь своей рукой, отчего Мэтт машинально ухватился за мое запястье. – Ключи. Его плечи поникли. – Да ладно, Мелло, разреши мне повести. – Почему я должен это делать? – Потому что... сегодня твой день, и я один буду париться, а ты можешь расслабиться и отдохнуть для разнообразия. Позволь мне взять дело в свои руки. – Я видел, как ты берешь дела в свои руки, – заметил я, пока он держал меня за запястье. Мэтт нахмурился, всё еще не собираясь отдавать мне ключи. Мы смотрели друг на друга какое-то время, и когда я увидел, что его плечи напряглись, я вздохнул и резко освободил свою руку от его захвата. – Хорошо, ты поведешь, но будешь ехать, не превышая скорость. Если что-то снова пойдет не так, у тебя будут большие неприятности. – О, неприятности, – заметил он, подбрасывая вверх ключи и ловя их. – Звучит весело. Он бросил их и снова поймал. – Ты имеешь в виду какие-то грязные штуки, которые я с тобой сделаю? – усмехнулся я, проходя мимо Мэтта к двери. Он последовал за мной. – Это вопрос с подвохом? – Подожди пять минут, прежде чем спуститься вниз. Я видел, как он засунул сигарету в рот, прежде чем я пошел к лестнице, и он держал ее в зубах, когда вышел через запасной выход нашего дома. Я стоял у машины, прислонившись к пассажирской двери, и постукивал ногой, скрестив руки на груди. – Попробуй смотреть на меня более нетерпеливо, – сказал Мэтт с сарказмом и открыл дверцу. Я дернул дверь со своей стороны и уселся на кожаное сиденье, упершись одной ногой в приборную панель. Он вставил ключ в замок зажигания и опустил стекло, чтобы сигаретный дым мог выветриваться из машины. – Мы можем никуда не ехать, – заметил он. – Но мы собирались ехать, – ответил я сухо. – Тогда я завожу. Мэтт выдохнул и завел машину, сразу переключая передачу. Черное облако дыма вырвалось из выхлопной трубы. Я усмехнулся, и он перекатил сигарету из одного угла рта в другой кончиком языка. – Поэтому мне надо поработать над двигателем еще больше. Ничего страшного. Он отпустил сцепление и нажал на газ, после чего машина выехала из гаража на улицу. Некоторое время мы ездили по окраинам Токио, выбирая место, где можно было бы остановиться и поесть. Когда мы наткнулись на суши-бар, и Мэтт припарковался, шум нашего двигателя привлек внимание клиентов, которые сидели там, и все они принялись разглядывать красный американский автомобиль. Я низко опустил голову и оскалил зубы, когда Мэтт вышел. – Брать эту машину было плохой идеей, – сказал я ему. – Эй, Камаро шестьдесят девятого никогда не может быть плохой идеей, – возразил он. – Ты не так много прожил, чувак. Тебе сейчас двадцать, так что веди себя так, словно ты чертовски рад находиться здесь. Притворись, что мы просто туристы, которые арендовали охрененый автомобиль. Я зарычал на него, но Мэтт меня проигнорировал. Мы добрались до входа, и он остановился, чтобы докурить сигарету. Как только он это сделал, он сдал ключи от машины охраннику, и мы вошли внутрь заведения. Наш внешний вид всё еще бросался в глаза, хотя и не был особо заметен сейчас, когда мы были внутри ресторана. Молодая официантка предложила нам сесть у окна, но я отрицательно покачал головой и сказал ей, что мы хотим устроиться поближе к стойке у задней стены. Она выглядела немного взволнованной, вероятно, потому, что я хорошо говорил по-японски, не будучи азиатом. Однако официантка провела нас поближе к кухне, дальше от окон. Пока мы разглядывали еду, стоя у барной стойки, она приняла наши заказы на напитки. Я заказал себе чай, а Мэтт – пиво. Он расстегнул несколько верхних крючков жилета, опустив воротник так, что подбородок оказался снаружи, и задумался о том, что же он хочет съесть. Его выбор остановился на рисовых башенках и всем остальном, что было в меню, кроме суши. В первую очередь Мэтт взял пельмени из свинины и кусочки бифштекса, свернутые рулетиками. Когда мы вернулись за столики с едой и взяли в руки палочки, Мэтт принялся довольно энергично засовывать порции риса себе в рот. Выпив пиво, он тут же попросил еще. – Мэтт, – сказал я, прожевав и сглотнув свои суши с тонкими полосками васаби. – Мм? – пробормотал он, отчего рис едва не выпал из его рта. – Ты на самом деле был серьезен, когда мы разговаривали с тобой вчера вечером? Эти внезапные вовлечения Мэтта в разговор с моей стороны становились какими-то постоянными. Обычно я был сдержанным и обдумывал всё сам, но в последнее время он вынуждал меня действовать и говорить более открыто. Думаю, это произошло как раз потому, что Мэтт просил меня об этом. Он отпил еще пива и почесал затылок. – То, что я сказал тебе о дне рождения? – Нет, – перебил я. – О том, чтобы... – я понизил голос, – забыть о деле Киры. – А, это, – он вернулся к своей тарелке, пожимая плечами. – Я был серьезен, но теперь это уже неважно. – Как ты мог забыть об этом разговоре? – удивился я. – Я знаю, что тебя не слишком заботит это дело, и знаю, что ты мог бы довольно неплохо управляться с какими-нибудь другими делами, которые тебе интересны. Но разве тогда ты не чувствовал бы себя… неполноценным? – Неполноценным? – Да. Из-за Л. Этот парень убил его только чтобы убрать со своего пути. Он использовал спецгруппу против Л, и никто из них не был достаточно умен, чтобы это понять. Л был загнан в угол, и у него были связаны руки. Он не мог действовать так, как он хотел. Он всегда говорил нам, что будет заниматься только тем, что у него получается лучше других, и к черту всех остальных. Но он не мог делать всё, что в его силах, когда сотрудничал с полицией. Впервые он показал свое лицо, поставил на кон собственную жизнь и в итоге был обманут и обведен вокруг пальца. Его смерть была бесполезной жертвой. И я не удовлетворюсь, пока не отомщу. Я не буду удовлетворен ни на одну секунду, пока Ниа и Кира не будут раздавлены под моей подошвой, пока они не начнут умолять о пощаде. – Да, я знаю. Ты прав, и это одна из причин, по которой я здесь, но... Как я уже сказал, если бы ты не попросил меня, я бы не стал рисковать своей головой ради этого дела. Л говорил, что работает по-своему, а мой метод заключается в том, чтобы держаться подальше от всех этих вещей. Я был рад, что тебе нужна моя помощь, независимо от того, что бы мне пришлось делать. И хоть я не ожидал, что буду жить с тобой снова, всё не так уж плохо. Совсем не так, как это было в Доме, но я привык к такому образу жизни, и мне не скучно. И если бы всё зависело от меня одного, я бы попросту забыл про этого Киру. Как я уже говорил, я эгоист, и мои желания для меня – на первом месте. Смело выступить против Киры, поймать убийцу Л – не мой стиль. Я не герой и уж тем более не хочу становиться мучеником. Но, в конце концов, мы занялись этим делом. И я не возражаю. – Он снова пожал плечами. – Как я уже сказал, это не имеет значения. Ты ведь не можешь бросить всё так, как оно есть. И не нужно об этом говорить. Мэтт снова отправил в рот порцию риса. Я не знал, как должен был отреагировать на его слова, потому я промолчал. Он прикончил пиво и перешел на содовую, а я всё еще не допил свой первый стакан чая. Мэтт поднялся из-за стола, когда я взялся за нигири и роллы. Я понаблюдал за тем, как он дошел до барной стойки и наполнил свою тарелку очередными вкусностями. Когда мы закончили, Мэтт оплатил счет, и мы отправились на улицу. Он остановился, чтобы вытащить из пачки сигарету, и засунул ее в рот. – Куда теперь поедем? – У тебя закончился шоколад, да? – Да, – отозвался я с подозрением. – У них здесь есть огромные магазины шоколада, – сообщил он мне. – Мы могли бы посмотреть на это. Японцы – большие шоколадоманы. Я вздохнул. – Мне плевать, Мэтт. Мы проехали по улице, пока не нашли магазин с шоколадом, который назывался "Kawaii Neko Choco", на его витринах лежали десятки видов шоколада и шоколадных изделий. Когда мы вышли из Камаро, Мэтт слегка толкнул меня локтем и затянулся, прежде чем войти. На двери звякнул колокольчик, и девушка в забавной форме и с кошачьими ушами на голове сразу же подошла к нам. – Добро пожаловать! – воскликнула она, изо всех сил изображая кошку. – Чем я могу вам помочь? Мэтт усмехнулся себе под нос и снова ткнул меня локтем, поэтому мне пришлось довольно ощутимо ткнуть его в ответ. – Мы просто смотрим, – сказал он, потирая ушибленные ребра. – Хорошо! Тогда дайте мне знать, если вам будет что-нибудь нужно! – девушка мяукнула и скрылась между витринами. Мэтт улыбнулся еще раз, и я зарычал на него, не в силах сдерживать раздражение. – Думаешь, это чертовски весело? – спросил я со злостью. – О да, – согласился он. Когда Мэтт наконец отошел после моих тычков, он огляделся по сторонам. Девушки в спецформах и с кошачьими ушами раздавали клиентам бесплатные образцы товаров. На всех плакатах и стендах были объявления о каких-нибудь продуктах из шоколада, по телевизорам крутились анимационные ролики о шоколаде, звучали какие-то веселые песни. Эта атмосфера вызывала у меня отвращение, но я остановился, вдыхая приятный запах шоколада, витающий повсюду. Закрыв глаза на секунду и сделав глубокий вдох, я почувствовал, что немного расслабляюсь. Мэтт возник рядом, держа в руке большую яркую корзину для покупок. Он улыбнулся, глядя на меня. – Ты понесешь всё это, – прошипел я. – Хорошо, хорошо. Я спрятал руки в карманы и последовал за ним, пока он рассматривал то, что было на полках. Мэтт остановился перед одним из стендов. – Эй, у них есть твоя любимая марка, – сказал он. Мой любимый бренд производил очень редкий, очень дорогой темный шоколад и только – в Северной Европе, но в магазине он действительно был. Мэтт взял четыре плитки и бросил их в корзину. – Что еще? Я вздохнул. – Не знаю. – Эй, посмотри сюда, – позвал он, переходя к другой витрине. – Этот шоколад сделан в виде суши. Там лежали пластиковые коробочки с суши самых различных видов и цветов, и все они были изготовлены из шоколада. Мэтт пожал плечами и бросил несколько в корзину. Затем огляделся еще раз, выискивая отдел с напитками. – Шоколадная содовая, – объявил он, выбирая себе напитки и тут же найдя растворимый шоколад со вкусом кофе. Кроме них он прихватил плитки шоколада с начинками из мяты, малины, манго, сливы и других вкусов. – Сколько дерьма ты собираешься купить? – спросил я. – А что? Развлекайся! Я посмотрел на него, потом на девушку-неко, размахивающую перед моим лицом коробками с трюфелями, и еще раз – на Мэтта. Он пожал плечами. – Если бы ты выбрал хоть что-то, я был бы очень доволен. Я глубоко вздохнул и скрестил руки на груди. – Не могу поверить, что занимаюсь с тобой подобным, – заметил я. – Я тоже, но это весело. Я усмехнулся, но Мэтт с надеждой продолжал смотреть на меня. Наконец я выхватил коробку с трюфелями из рук девушки и швырнул ее в корзину. Мы пошли дальше, и Мэтт то и дело указывал на что-нибудь и смеялся. – Эй, глянь, шоколадная вода! Черт возьми. – А потом, несколько минут спустя: – Шоко-мятный чай. Ты любишь чай. Как насчет него? – Ладно. Другая девушка-неко вручила ему шоколадный леденец, и он засунул его в рот, причмокивая и выглядя жутко довольным, пока мы шли дальше мимо витрин. По большому счету, шоколадным наркоманом был я. А наиболее серьезным недостатком Мэтта были сигареты, но не скажу, чтобы это как-то мне мешало. Пока я об этом думал, он вдруг ускорил шаг и подошел к одному из стендов у стены. – Чувак, хочешь шоколад со вкусом сигарет? – поинтересовался он, не вытаскивая изо рта леденец. – Ни за что. Он взглянул на этикетку. – Тут написано по-немецки. Круто. Мэтт сгреб в кучу несколько пачек и принялся укладывать их в корзину. Я покачал головой и потер веки под солнцезащитными очками. – Да ладно, может, их запах не будет напрягать тебя. – Ты идиот. Он пожал плечами и посмотрел вниз, в корзину. – Похоже, мы набрали достаточно, да? – Я тоже так думаю. Учитывая, что этот факт уже грозил вылиться в нервный срыв. – Хорошо. Мэтт схватил еще один бесплатный образец, когда мы добрались до кассы. На этот раз это был тортик размером с ладонь, покрытый белым шоколадом. Мэтт взял свой леденец в другую руку, откусил кусочек торта и, облизнувшись, протянул вторую половину мне. – Вкусно, – сказал он, прожевывая. Я колебался пару секунд, прежде чем взял торт и съел его. Он был восхитительным на вкус, но я ничего не сказал. – Черт, чуть не забыл, – спохватился Мэтт и подошел к полке с шоколадными батончиками в ярких упаковках. – Не могу уйти без них. С оранжевой оберткой – самые вкусные… Нашел. Он взял несколько штук. – Они на вкус как темный шоколад. Хочешь? – Ладно. Он свалил груды шоколадных изделий на конвейерную ленту, и кассирша захлопала в ладоши, тут же принявшись подсчитывать. – Эй, я могу взять это, пока вы считаете всё остальное? – спросил Мэтт, взяв в руку свой леденец. – Конечно! – счастливо прощебетала она, засовывая покупки в пакеты. – Спасибо. – Вы уже готовитесь к Рождеству? – Нет, еще нет. Я заметил, что она скользнула взглядом по мне, и ее улыбка стала еще шире. – О, так спешите подготовиться ко Дню Валентина? – хихикнула она. – Вы оба такие милые! У вас отпуск? Или медовый месяц? Мэтт зажал ладонью рот, чтобы сдержать смех, и я с негодованием посмотрел на него. Следовало заткнуть эту идиотку, но Мэтт схватил меня за рукав и покачал головой. – Мы просто туристы, – ответил он, не давая мне вырваться. – О, я надеюсь, что вам здесь весело. – Мне определенно весело, – сказал Мэтт, и я решил, что изобью его до кровавого месива, как только мы вернемся в квартиру. – Так как сумма ваших покупок превышает десять тысяч йен, вы получаете бесплатный подарок! – Девушка указала ему на большую розовую коробку, где было печенье с помадкой, сделанное в виде панд. – Круто, – отозвался Мэтт. – Спасибо. Она обернула коробку блестящей бумагой, а затем засунула в розовый пакет, где уже лежали наши покупки. Мэтт заплатил ей наличными и когда забрал остальные сумки, то я увидел на них изображения кошачьих ушей. Мы вернулись обратно к машине, и Мэтт свалил всё на заднее сиденье, перед этим вытащив из пакетов свои новые шоколадные сигареты. Сев на водительское сиденье, он развернул пачку и некоторое время разглядывал сигареты, прежде чем их понюхать. – Заебок, – заметил он, и я не был уверен, что он говорил на английском. Мэтт вытянул одну из пачки, и я увидел, что они завернуты в черную бумагу, от фильтра до самого кончика. Он засунул ее в рот и потянулся за прикуривателем на панели приборов, пока заводил машину. Затем отъехал от магазина, затянулся и выдохнул серебристое облачко. Салон автомобиля сразу же заполнился запахом шоколада и сладковатого дыма. – На вкус чертовски хороша. – По крайней мере, пахнет не так мерзко, как обычно, – пробормотал я. Мы доехали до светофора, и Мэтт повернулся, ища что-то в сумке на заднем сиденье. Он нашел плитку моего любимого шоколада, открыл ее и протянул мне. Я молча взял ее и оторвал кусок фольги с краю, откусил уголок, наслаждаясь вкусом шоколада. Свет сменился на зеленый, Мэтт нажал на газ. – Эй, давай посмотрим фильм, – предложил он. Я моргнул, и моя рука, держащая плитку шоколада, замерла в воздухе. – Что? – Фильм это такой большой экран с движущимися на нем изображениями. – Не умничай, – осадил его я. – Мы должны поехать обратно. – Ну же, Мелло, мы либо сидим в квартире, либо убиваем время здесь. Ты сам сказал, что пока мы не будем делать никаких ходов. Давай просто отдохнем до завтра, иначе твой мозг перегреется как жесткий диск. – У тебя идиотская логика. – Зато для меня она имеет смысл, – пробормотал Мэтт. – В ней есть здравый смысл. Он выдохнул дым. – Тут есть кинотеатр, – сказал он, въезжая на парковку в поисках места для автомобиля. – Похоже, у них начался фестиваль аниме. Пойдем. – Я уже говорил, что не хочу. – А я пойду, и у меня ключи, поэтому ты или сидишь здесь, или сидишь в кинотеатре, – пояснил Мэтт как ни в чем не бывало, а потом вылез из машины. В последнее время он вынуждал меня делать те вещи, которые сам я никогда не сделал бы. Я зарычал от злости и хлопнул дверцей Камаро, затем последовал вслед за ним. Завернув недоеденную плитку в фольгу, я спрятал ее в карман. Мэтт купил билеты и большую содовую, и мы сели на последний ряд. Он тут же положил ноги на сиденье перед собой и развалился в кресле, попивая содовую. – С каких это пор тебе нравится аниме? – поинтересовался я, пока на экране крутили ролик какого-то мультяшного трейлера. – Оно всегда мне нравилось. Большинство видеоигр в значительной степени анимировано, и все персонажи, которыми ты играешь – анимационные, понимаешь? У японцев всегда запутанные и сложные истории, крутые символы и лучшая анимация. – И ты чувствуешь себя здесь как дома, верно? – До тех пор, пока не встречу американскую еду. Мэтт выпил еще содовой, затем предложил мне. Но я поморщил нос и отодвинулся от его протянутой руки. Он пожал плечами и отпил еще. Когда свет выключили, и начался мультфильм, Мэтт расстегнул жилет воротника и сдвинул очки на лоб, взъерошив волосы. Я тоже снял свои очки и уперся сапогом в подлокотник кресла, что было передо мной. Достав шоколад из кармана, я принялся его есть. В мультфильме несколько маленьких детишек пилотировали гигантских роботов, всё бесконечно взрывалось и мелькало, и я обращал внимание на сюжет только в общих чертах. Отчасти Мэтт был прав: если бы мы не приехали сюда, я просто сидел бы дома, думая об одних и тех же вещах. Я не был уверен, что его желание помочь мне провести время так, как мы его проводили, было из-за моего дня рождения. Может, он вообще собирался действовать так и дальше, я понятия не имел. Да и большого смысла здесь не было, если принимать во внимание факт, что он стал со мной таким смелым. С тех пор, как мы начали заниматься сексом, его отношение ко мне изменилось. Я отбросил эти мысли подальше. По крайней мере, я знал, что он может действовать самостоятельно. А я из всей этой ситуации тоже извлек пользу – получил свой шоколад. Я громко отломил кусок от плитки, и пара, сидящая перед нами, шикнула на меня. Я услышал, как Мэтт рассмеялся, а потом поднес к губам стакан с содовой. Пробормотав про себя проклятья, я попытался больше не привлекать внимания ни к себе, ни к своим привычкам. Когда это случилось в последний раз, я получил ужасный шрам. Мэтт слегка стукнул меня по руке и, наклонившись, сообщил, что следующий эпизод будет очень захватывающим. Я закатил глаза и скучающе уставился на экран, изредка откусывая от шоколада и упираясь кулаком в подбородок. Не прошло и двух минут, как Мэтт положил руку на спинку моего сиденья и обнял меня за плечи. Я повернул голову и посмотрел на него в темноте. – Ты и вправду думаешь, что это сработает? – усмехнулся я. – Может быть. Я схватил руку Мэтта и отодвинул от себя, при этом вывернув его запястье. – Эй! – он наклонился вперед, пытаясь выдернуть руку из моего захвата. – Ты прекратишь свои попытки приставания ко мне? – Хорошо, да, я прекращу. Я отпустил его, и он потёр свое запястье. – За сегодня это был всего лишь второй раз. – Я не в настроении для твоих игр. – Даже в кинотеатре? – Даже тут. Ты хотел приехать сюда и смотреть аниме, поэтому заткнись и смотри. – Хорошо. _____________________________________ * – здесь и далее: фразы, выделенные курсивом, персонажи произносят на японском языке