***
Вечная роза покоилась на дрожащих коленках. Она нервировала. И Маринетт не могла винить ее за это. Сделав глубокий вдох, она оторвала взгляд от своего подарка и сосредоточилась на бесконечном списке дел на сегодняшний день. Шаг первый: купить Коту подарок ко дню Валентина. Сделано. Кот Нуар подарил ей желтую вечную розу в знак вечной дружбы и крепкого дуэта. А она подарит ему красную вечную розу и будет тупо надеяться, что он поймет посыл. Шаг второй: придумать, что сказать Коту Нуару. По комнате разбросана куча бумаги, так что, как видите — она пыталась. Ну, что-то… она придумала. Но как бы то ни было, подумала Маринетт, все равно все пойдет не по плану. Тикки посоветовала говорить от чистого сердца, вот только проблема была не в сердце — в дурацком языке, который не желал поворачиваться, когда дело доходило до изложения чувств. Но вот же оно. У нее есть чувства. Они с Котом уже два года как напарники. Маринетт уже в последнем классе, дальше — университет. Ей восемнадцать, она выросла, она уже не какая-то глупая шестнадцатилетняя девочка, влюбившаяся в парня старше нее. Нет, они всегда были и будут на равных. Двух лет безответных чувств более чем достаточно. Если она продолжит и дальше их скрывать, то просто взорвется. Шаг третий? Ну, этот шаг оставался за Нуаром, и по правде говоря, Маринетт выворачивало от нервов каждый раз, когда она думала об этом. На экране высветилось семь утра. Маринетт зевнула и потерла глаза. Сегодня она не смогла уснуть, и хорошо, что признаваться она будет в маске, которая скроет мешки под глазами. Лицей походил на адский котел. Когда Маринетт пришла, то попала под дождь из красного конфетти. Сердечки были повсюду. Пытаясь не закатывать глаза, Маринетт мрачно протопала в класс и рухнула за парту возле Альи. Там, растянувшись на столе, она уткнулась в подругу лицом и издала измученный стон. — Вот это настрой, — рассмеялась Алья, вытаскивая конфетти из волос подруги, которые та специально завязала в высокий хвост. И хвост ее предал. Плохое знамение на весь оставшийся день. Если провалился план с прической, то что будет с ее признанием ЛЮБВИ ВСЕЙ ЕЕ ЖИЗНИ?! Ее ждал очень долгий день. Последний звонок был словно бальзам для ее измученной нервами души. Как Маринетт и думала, она не смогла сосредоточиться ни на одном из уроков, даже на тех, которые ей нравились. Каждый раз, когда она пыталась, слова учителя искажались где-то между ее барабанной перепонкой и мозгом, и все что она слышала, это: — Посмотри на себя! Думаешь, ты сможешь признаться? Ты-то?! Угх. Ее нервы были на пределе. Но хотя бы у нее была Алья — личный товарищ по несчастью. Когда они закинули тяжелые сумки на плечи, Маринетт заметила, как Алья бросила тоскливый взгляд на свою зазнобу. У Маринетт сердце заболело за подругу. — Ты не думаешь, что пора бы уже покончить с вашим дурацким соглашением? — осторожно спросила она, глядя на Нино, неловко махнувшего им на прощание, а затем быстро скрывшегося в дверях. Обычно после уроков он тусил с ними, но сегодня все было иначе, и Маринет не могла винить его за то, что он сбежал. Даже с конца класса она видела ужасную тоску в его глазах. Она никогда не понимала ситуацию, в которую ее лучшие друзья сами себя загнали. Они оба нравились друг другу и знали об этом. — Учеба на первом месте, подруга. Мы с Нино давным-давно это решили. Отношения только помешают, — процедила Алья, сжимая ремешок сумки. Маринетт хотела сказать, что отношения не могут помешать, что они просто с ума сошли — добровольно избегать друг друга. Они так любили друг друга, что любовь, наоборот, придала бы им сил, а не отвлекала и мешала, как они считали. Маринетт вздохнула, почему ей не повезло, как Алье? Вот бы ей знать, что ее чувства к Нуару взаимны… Она помотала головой, отмахиваясь от этой мысли. Слишком часто она спорила на эту тему с Альей и Нино, и сегодня она обойдется без этого. Обняв Алью за плечо, Маринетт с подругой вышла из класса. На полпути к лестнице, Маринетт, искушающую Алью огромным печеньем естественно-не-в-форме-сердца, грубо оттолкнули от подруги. Будучи довольно неуклюжей, она шлепнулась на пол. — ЭЙ, СМОТРИ, КУДА ПРЕШЬ, — заорала Алья Киму в спину. Ким не обернулся. — Боже, что на него нашло? — проворчала она, помогая Маринетт встать… Вот только в Маринетт с размаху кто-то влетел. — АЙ! Алья вслух выругалась. — Сначала Ким, теперь ты, Макс? Что, блин, происходит? — она схватила Маринетт и Макса за руки и подняла на ноги. Маринетт, нахмурившись, помассировала плечо. Замечательно. У нее точно останется синяк. Хорошо, что под костюмом его не будет видно. Но увидев, в каком состоянии Макс, она быстро забыла о своих проблемах. В его широко распахнутых глазах плескалась паника, грудь тяжело вздымалась. Очки сбились набок. Он никогда не выглядел так потрепанно. — Вы видели Кима? Куда он пошел? Вы видели? — Тише, тише, — успокаивающе произнесла Маринетт, кладя руку Максу на плечо. — Ты в порядке? У Макса задрожал подбородок. Он выглядел так, будто сейчас расплачется. — Нет, ничего не в порядке. Я думал… думал, Ким собирается… признаться мне. А потом он увидел меня с Тоби из параллельного класса и решил, что… боже. Только сейчас Маринетт заметила в руке Макса валентинку, только разорванную пополам. На ней она узнала неряшливый почерк Кима. Наверное, вторая часть у Кима, или выброшена вообще, но Макс был прав. Валентинка была ему от Кима, и Ким собирался признаться ему. Алья с Маринетт переглянулись, не зная, что им делать. Они никогда не видели Макса в таком отчаянии. Ведь он всегда такой собранный. Да, он мог быть немного раздражительным или нервничать, то таким — никогда. Сейчас он бы дал Маринетт фору, а это о чем-то говорило. — Так… — начала Алья. — Вы с Тоби… Макс не дал ей договорить. Уткнувшись лицом в ладони, он взвыл: — Нет! Никогда! Он признался мне, а потом полез целоваться, будто это нормально! Ким это увидел и сбежал, я даже не успел ничего ему объяснить. Я так облажался. — Ты не виноват, — сказала Маринетт, сжимая плечо Макса. — Маринетт права, — кивнула Алья. — Да вы тыщу лет друг по другу сохнете. И ты знаешь Кима. Дай ему время остыть, а потом поговори с ним. Расскажешь, что случилось. Он поймет. Просто не подпускай его потом к Тоби. Макс все еще выглядел готовым разреветься. — Слушай, а пошли ко мне? У меня приготовлено печенье с твоим именем, ждет не дождется тебя! — улыбнулась Маринетт. Макс посмотрел на нее, а затем уставился в пол. И кивнул. Блин, подумала Маринетт, пока они втроем шли в пекарню. Слишком много драмы для одного дня. Она надеялась, что на этом все и закончится, а вечером (и во время ее признания) все пройдет спокойно. Об этом она могла только мечтать.***
Нахмурившись, Кот Нуар с прищуром осматривал квартал. В каждый из двух лет в день Валентина появлялся одержимый. Этот день и правда проявлял худшее в людях, а Бражник, кем бы он ни был, никогда не упускал такой возможности. Серьезно, этому парню нужно перепихнуться или типа того. Ну, или с чем у него там проблемы, только бы он перестал подглядывать за людьми. Был поздний вечер, а ему завтра выступать с докладом. Их личный Доктор Зло задал им эссе сразу на следующий день после дня всех влюбленных… И Кот был бы недоволен, если бы ему было с кем проводить это день. Нет, конечно он собирается встретиться с Ледибаг. Но блин, вместо учебы ему приходится гоняться за очередным акуманизированным. Какой-то влюбленный парень, назвавшийся Разлучником, запускал черные стрелы и превращал людей… ну, как Плагг деликатно выразился: в мудаков. Он не мог много сделать до прихода Ледибаг и едва не поймал пару раз стрелу. Но зато он успешно отвлекал злодея и уменьшал количество жертв от его стрел. — Эй-эй! Угадай, что еще я люблю! — заорал Кот, выглядывая из-за автомобиля. — Я люблю круассаны! Круассаны — лучшие! Они наполняют мое сердце теплом и радостью! — усмехнулся он, протягивая слова, словно он в обморок падал от любви к хлебобулочным изделиям. Разлучник заметно бесился, когда слышал слово «любовь». Озлобленное рычание одержимого знаменовало то, что Кот успешно справился с отвлечением внимания. Выпрыгнув из-за машины, он ловко уклонился от ряда черных стрел. Запрокинув голову, Кот Нуар расхохотался, что еще больше взбесило Разлучника. Разлучник бросился в погоню, но даже с отсутствием крыльев, которые вроде бы должны были дать злодею преимущество, Кот Нуар был очень быстр. Ха-ха. Кот завернул за угол, теряя из виду Разлучника. Что ж, у него есть возможность устроить злодею засаду и может даже достать акуму. И тогда останется просто ждать, когда появится Ледибаг и очистит ее. Кот Нуар был абсолютно уверен, что акума в обрывке бумаги, который Разлучник сжимает в руке. — Вот ты где! Кот развернулся и широко улыбнулся — Ледибаг пришла. Отлично! Теперь поимка акумы пройдет как по маслу! — Рад видеть тебя, Юная Леди. Слушай, насчет аку… Ледибаг прижала палец к его губам, и Кот удивленно округлил глаза. По какой-то странной причине его сердце пропустило удар, но он не обратил на это внимание, потому что ее палец дрожал. Ледибаг нервничала. Почему? С ней все хорошо? Может, заболела? — Слушай, дай сначала мне сказать, хорошо? — Ледибаг держала подмышкой небольшую белую коробку. Ох, как бы Коту хотелось, чтобы там было печенье. Но это казалось абсурдом. Она бы не нервничала так из-за печенья. Что же происходит? Он кивнул, и Ледибаг облегченно вздохнула. Она убрала палец, и Кот почувствовал себя странно. Словно уже скучал по этому прикосновению. И он понятия не имел — почему. — Хорошо. Итак. Итак… — Ледибаг кашлянула, прочищая горло. Она протянула коробку, глядя на нее. И Кот тоже смотрел. — Так… м-м-м… мы уже давно вместе. То есть, не вместе-вместе, конечно, ну ты понял, вместе, как напарники! Мы уже давно напарники, так что я хочу подарить тебе это и сказать, что… — она начала поднимать крышку коробки, и Кот весь напрягся от предвкушения, — что я… КОТ, БЕРЕГИСЬ! Лицо Ледибаг в один момент исказилось в ужасе. Следующее, что понял Кот: Ледибаг сбивает его с ног, и он приземляется на землю. Ледибаг падает на него сверху. Кот Нуар успел заметить исчезающую черную стрелу, вонзившуюся напарнице в плечо. Его сердце упало. Разлучник со смехом улетел прочь. — Ледибаг? — прошептал Кот, поднимаясь. Его рука замерла над ее плечом, дыхание сбилось. Они никогда не были так близко. Она была такой теплой… И она поймала стрелу за него. Она не двигалась, не отвечала. Кот взмолился, чтобы ее Камень Чудес не был поврежден. Ведь с его такое происходило, и даже не раз. Но если ее сердце окутает тьма… Нет. Это не могло произойти. Не должно. Кот положил руки Леди на плечи и мягко отодвинул ее от себя, чтобы удостовериться, что с ней все хорошо. — Юная Леди? У Ледибаг затряслись плечи. Сначала Кот подумал, что она плачет, что повредила себе что-то при падении. Но ведь с ними случались вещи и похуже, и она была сильной, сильнее его. И когда с ее губ сорвался низкий, жесткий смешок, Кот осознал: она смеялась. — Я не твоя Юная Леди. Ледибаг села на него, и Кот сумел увидеть ее лицо. Ее губы изогнулись в холодной усмешке, которая приковала его к месту. Ее глаза, так часто напоминавшие ему летний океан, теперь были ледяными. Ее губы были черными, как и боль, сковавшая Кота, когда он осознал все положение дел. Ее сережки были заражены. Ледибаг оказалась под заклятием Разлучника. — Ледибаг, — слабым, напуганным голосом позвал он. Он улыбнулся, надеясь, что сможет достучаться. Он знал, что она еще здесь. Он знал это. — Ледибаг… пожалуйста, приди в себя. Но Ледибаг лишь закатила глаза. Она была глуха к его словам. Она почесала его под подбородком, впиваясь ногтем в кожу, и Кот сглотнул. Его начало окутывать отчаяние. Этого не может быть. Не может быть. Ее палец больно впился в кожу под подбородком, заставляя посмотреть на нее. Ледибаг вздохнула. — Юная Леди, Юная Леди, Юная Леди. Ты бы знал, как меня это достало. Достало, что ты меня так называешь. Может, я и Ледибаг, но ты надоедливое насекомое, вечно впутываешься в неприятности, и мне вечно приходиться за тобой подтирать, — она перестала улыбаться и с такой ненавистью посмотрела на него, что сердце Кота треснуло. Он пытался не слушать. Не верить ее словам. Это не она. Это не Ледибаг. Это заклятие. Или нет? Его тело словно налилось свинцом и отказывалось шевелиться. Все, что он мог сделать — в ужасе смотреть, как Ледибаг наклоняется к нему, почти нос к носу. Ее взгляд стал еще тяжелее, она смотрела на него, словно на самое отвратительное, что видела в своей жизни. — Ледибаг, — прошептал он, все еще надеясь. — Прошу тебя… — Заткнись, — рявкнула она. — Боже! Как же ты достал! Не понимаю, как я могла тебя так долго терпеть! Но… — она села прямо и потянулась за йо-йо… — пора покончить с этим раз и навсегда! Кот дернул головой вовремя. Йо-йо ударило землю как раз в то место, где только что была его голова, оставляя вмятину в асфальте. Второй удар не заставил себя ждать, и Кот начал двигаться: борясь с самим собой, он сбросил с себя Ледибаг. Она упала, давая ему возможность сбежать. Кот вскочил на ноги, схватил шест и выставил перед собой в оборонительной позиции. — Я не хочу с тобой драться! Мы друзья! — Бла-бла-бла, — Ледибаг раскрутила йо-йо, готовясь нападать. Ее черные губы блестели в полуденном солнце. Кот понял, что ему надо уходить, и быстро. Ему надо сбросить трансформацию. Ему нужна помощь Плагга, и неплохо будет перестать зацикливаться на Ледибаг, жаждущей его смерти. — Друзья? Ты серьезно думаешь, что я могу дружить с кем-то вроде тебя? Я ЛГАЛА тебе все это время. Твоя роза дружбы? Я выбросила ее. Плевать я на нее хотела. Плевать я на тебя хотела. Кот больше не мог этого слушать. Он призвал Катаклизм, расщепил ближайшую стену и скрылся в клубах цементной пыли. К тому времени, когда пыль рассеялась, он исчез. Ледибаг прицепила йо-йо обратно на бедро. Боже, сколько мороки. Что ж, теперь она устроит охоту на бродяжку, которым он и является. Она подошла к белой коробке, отброшенной во время потасовки, и открыла ее. Там лежала красная роза. Ледибаг коротко усмехнулась. И чем она думала, решив подарить ее Коту? Единственная роза, которой он достоин — черная. Желательно на его похоронах. Боже, как же она его ненавидела. Всей душой. Ледибаг с особой жестокостью разломала розу, оставляя рваные лепестки танцевать в воздухе, а затем осесть в сточной канаве. Там им и место. А ее ждет охота.***
Кот Нуар ввалился в магазин. Кажется, это была пекарня. В любом случае, у него не было времени осмотреться. Как и оценить восхитительный аромат выпечки, витающий в воздухе. Удостоверившись, что в помещении пусто, он нырнул за прилавок и, прижавшись спиной к холодной поверхности, отменил трансформацию. — Плагг! — взвыл он, едва давая квами вдохнуть. — Ледибаг! Она… — Знаю, пацан, знаю, боже, не ссы в трусы, — проворчал Плагг, потерев мордочку. — Ну да, ситуация щекотливая. — Щекотливая?! — выплюнул Адриан. — Она ненавидит меня и хочет убить! Как мы очистим акуму?! — Успокойся, а то я спрячу камамбер у тебя в шкафу и оставлю его там гнить. И тогда мы оба будем несчастны, — предупредил Плагг, да таким тоном, что Адриан понял, что лучше ему успокоиться. Он закрыл рот. Плагг кинул на него испепеляющий взгляд, а затем продолжил, задумчиво потирая лапкой лоб. — Когда Камни Чудес Ледибаг заражаются, это непросто. И бесит. Но такое случается, и для начала надо избавиться от заклятия, и потом только от акумы. Мы просто приведем Ледибаг в чувства, прекратим этот скандал. — Это не скандал, Плагг, — ответил Адриан. — Ты иногда скандалишь. А Ледибаг, она… сейчас именно что меня ненавидит. Плевать я на тебя хотела. Я ЛГАЛА тебе все это время. Я не твоя Юная Леди. Адриан стиснул кулаки. Все ощущалось неправильным. Ледибаг ненавидит его, смотрит на него с таким презрением. Это было неправильно. Она была светом, противостоящим всей тьме этого мира. Она была надеждой, красотой, светом и лю… — Да не ненавидит она тебя, — Плагг вздохнул, — за нее говорит заклятие. Не принимай близко к сердцу. Разве она принимала близко к сердцу все то, что ты делал и говорил, когда сам, скажем так, ловил стрелы и в итоге дрался с ней? Нет. Так что утри сопли. Ты ей нужен. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, и в итоге Адриан вздохнул, сползая на пол. Он не привык видеть Плагга таким серьезным. — Ладно, — нахмурился он. — Но как привести ее в чувства? Это же не синяк, который поцеловал, и все прошло! Плагг аж подпрыгнул в воздухе. Его глаза заблестели. У Адриана отвалилась челюсть. — О, нет. Нет-нет-нет. НЕТ. — А как насчет «да»? — хехекнул Плагг. — В этом есть смысл! Что побеждает ненависть? Любовь! Ты должен поцеловать ее! Прямо как в этих отвратных сказочках. Поцелуй истинной любви и все дела, — он уже гоготал в голос, а Адриан чувствовал, что его лицо сейчас сгорит. — Ты должен поцеловать Ледибаг! — Но… мы… мы не… мы не встречаемся, — проскулил Адриан, утыкаясь лбом в колени. — Адриан, — замогильным тоном произнес Плагг, что Адриан поднял на него голову от столь неожиданной перемены настроения. Плагг будто смотрел сквозь него. — Без обид, но ты самый тупой сопляк из всех, кого я встречал. — Да чтоб тебя, Плагг! — надулся Адриан, скрещивая руки. — Я знаю, что прав, и вообще, я не собираюсь целовать ее без ее согласия! — Знаешь, я на все сто уверен, что ты не давал согласия, когда она оседлала тебя, — отбил Плагг, заставляя Адриана налиться краской с новой силой. Ну замечательно. Теперь он это представляет. Какое-то безумие! Адриан помотал головой, словно его мозг был тем детским планшетом и мысли можно было стереть легким движением руки. Он не рассматривал Ледибаг в таком свете. Она просто его друг. Он старше ее, в конце-то концов. Она поступала в университет, а он был уже на втором курсе, весь в учебе. Она только собиралась окунуться в студенческую жизнь, а кто он такой, чтобы мешать этому? Она заслуживала лучшего. — И что, это меня оправдывает? — возразил Адриан. — Нет. Ни за что. Я не стану. Да я ей в глаза никогда посмотреть не смогу. — Валяй, как хочешь. Пусть она остается не в себе, а весь Париж пылает. Какой героизм! — пожал плечами Плагг, а затем снова вздохнул. — Слушай, пацан, я не говорю, что это лучшая ситуация, да и план этот слегка подрывает основы морали. Но другого выхода я предложить не могу. Мои инстинкты подсказывают мне только это. Просто не налажай и извинись перед ней потом. Уверен, она поймет. Это же из-за заклятия. Это ничего не значит. Адриан провел ладонью по лицу. Худший день Святого Валентина в его жизни. — Думаешь, дружеское рукопожатие не прокатит? Плагг усмехнулся. — Можешь попробовать, если она не откусит тебе руку.***
Спустя некоторое время, Кот Нуар вышел на улицы Парижа. Он забрался на крыши, чтобы выйти на Ледибаг. Ну, и чтобы ей было легче его найти. Ледибаг нашла его весьма быстро, что было облегчением. Он снова и снова думал о том, какой ужасный у него план, какой он неправильный. Потому что если уж он будет целовать Ледибаг, то только когда они оба будут этого хотеть и искренне этим наслаждаться. Стоп, что? — Наконец-то! — простонала Ледибаг. — Ты никогда не выбираешь путь попроще. И вообще, усложняешь мне жизнь. Постоянно. Игнорируй, игнорируй, игнорируй, твердил себе он. — Я просто хочу поговорить, — может, он сможет достучаться до нее. — Ага, как обычно, — фыркнула она, упираясь рукой в бедро и гневно глядя на Кота. — Но я решила, что пора покончить с разговорами. И с тобой тоже. Она бросилась на него, и Кот увернулся от удара. Значит, голыми руками? Тогда ему будет слегка проще. Он не мог ударить ее, неважно, какими сильными были ее удары. Он лишь защищался. Но Ледибаг была неумолима, нападала снова и снова, пока не зажала его у дымохода. Он оказался в ловушке. Но все равно не мог сделать ей больно. И не собирался… Ледибаг крепко схватила его за горло и его ноги оторвались от черепицы. Такого давления он никогда не ощущал. Ледибаг подняла его выше, хватка на горле усилилась, и его голова начала кружиться. Как странно, но смерть позволяет вытаскивать наружу те вещи, которые ты столько отрицал. — Ледибаг, прошу, не надо, — просипел он. — Я люблю… — ЗАКРОЙ РОТ! — ее голос дрогнул, а у Кота перед глазами поплыло. Горло горело. Но в груди затеплилась надежда. Он чувствовал, что заклятие слабеет. Ведь даже под контролем, она не может убить его. Он знал это. Он знал, что она еще здесь. — Просто замолчи, ок? Ненавижу тебя, — ее руки задрожали, и Кот, сипя, начал хватать ртом воздух. — Я ненавижу тебя! Почуяв ее внезапную слабость, Кот нашел в себе силы перехватить сжимавшую его горло руку. Ледибаг разжала руку, и он ощутил, как так необходимый воздух наполняет легкие. Уперевшись в кирпич, чтобы не упасть, он чувствовал, как в голове проясняется. Но Ледибаг не закончила. Она схватила его за воротник и вновь прижала к дымоходу. — Ненавижу тебя! И тут он заметил, что по ее щекам льются слезы, и его сердце вновь треснуло при виде ее боли. Она была настолько сильной, что сама пыталась освободиться, чего он сам никогда не делал, когда оказывался под контролем злодеев. Но ей нужна была помощь. Она не могла справиться в одиночку. Он обхватил ладонями ее лицо, смахнул слезы и улыбнулся. — Я знаю, — прошептал он. И поцеловал ее.***
Ледибаг осознала для начала несколько вещей. Она понятия не имеет, где находится. Она понятия не имеет, как здесь оказалась. И она понятия не имеет, почему Кот вопит на нее. — ПРОСТИ-ПРОСТИ-ПРОСТИ! — А? Она опустила взгляд. Кот лежал у ее ног, словно какой-то грешник, в чем он громогласно раскаивался. Он обнимал ее за ноги, а его лицо опущено вниз так, что она могла видеть, только его светлую макушку и черные уши. Сказать, что он выглядел расстроенным, было страшным преуменьшением. Но что, черт возьми, произошло? Последнее, что она помнила, это как пыталась признаться Коту. Потом она увидела акуманизированного Кима, натягивающего лук в сторону неподозревающего Кота. Она оттолкнула его, а потом… пустота. Она ничего не помнила. О. О нет. Только не это. — Что я наделала? — ахнула она. Осознание, что она попала под заклятие одержимого, было подобно ведру ледяной воды. — Что ты наделала? — взвыл Кот, едва не плача. — Что я НАДЕЛАЛ?! — Я не знаю, а что? — спросила Ледибаг, ужасаясь огромному провалу в воспоминаниях. — Я скажу тебе, что не сделал. Я не смог поступить, как джентльмен! — Погоди, так ты смог или не смог? — Не смог! — Что не смог? — Я ПРЕЗРЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК! — Кот, я не понимаю… — Не смотри на меня, я ПРЕЗРЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК! Он поднялся на ноги и собрался просто убежать. Но несмотря на то, что у Ледибаг голова шла кругом от внезапно обрушившегося на нее потока слов от истеричного напарника, она была в состоянии схватить его за запястье. Еще и губы покалывало. Хм. Странно. Она поджала их. Взгляд Кота остановился на ее губах, и она смущенно отвернулась. Кот взвыл, а его кошачьи уши прижались к макушке, но он хотя бы остался на месте. — Ледибаг. Я сделал кое-что ужасное, и если судить по моему опыту, ты ничего не помнишь, так ведь? Ледибаг покачала головой, внезапно обеспокоившись. Ее атаковал миллион различных мыслей, заставляя впасть в панику. Что если он натворил такое, что даже Чудесное Исцеление не поможет? — Что бы ты ни сделал, я уверена, что у тебя были благие намерения. — Клянусь! — он закивал, смущенно шаркнул ногой. Почему ситуация вдруг стала… такой странной? — Короче, в тебя попала стрела, и ты меня возненавидела. Прямо супер-возненавидела, и мой квами сказал мне, как привести тебя в чувства, и я… Конец предложения он промямлил себе под нос, и Ледибаг пришлось наклониться, чтобы расслышать. — Кот, что ты сделал? — Я ПОЦЕЛОВАЛ ТЕБЯ! — взревел Кот, окончательно впадая в истерику. — МНЕ ПРИШЛОСЬ ПОЦЕЛОВАТЬ ТЕБЯ! БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ! Я НЕ ЗАСЛУЖИВАЮ ТВОЕГО ПРОЩЕНИЯ! ПРОСТИ МЕНЯ! Кот продолжил тараторить о том, как ему жаль, но Ледибаг больше ничего не слышала. Все обернулось в белый шум. Губы стало колоть сильнее. Она коснулась их. Поцеловал? Кот поцеловал ее? Она его ненавидела? И он победил ее ненависть… поцелуем. Они поцеловались. Он ее поцеловал. — Да ради всего святого!!! — заорала она. Кот вздрогнул, и она поняла, что ей надо объясниться. Господи, ее сердечко просто не выдержит. Парень, которого она любит больше жизни, поцеловал ее, а она была под заклятием! Ее мечты воплотились в жизнь, а она это пропустила?! За что ты так с ней, вселенная?! Разве Ледибаг не полагается удача?! К ЧЕРТУ! — Я не сержусь на тебя! Эт-то же сработало, так? И я-я бы сделалa то же самое, — она кашлянула, чувствуя себя так, что сейчас самовоспламенится. — Погоди, не сердишься? — ахнул Кот, не веря своему счастью. Ледибаг помотала головой. — Ты сделал то, что должен был, Котик. Я ценю это, пусть это и доставило тебе неудобства. Считай, я даю свое согласие постфактум. Я не сержусь, честное слово, — соврала она, потому что была в ярости. Но не на Кота, а на собственную фортуну. И все же, если один поцелуй причинил ему столько неудобств, то, может, хорошо, что она ничего не помнит? Угх, все стало слишком сложно. И, интересно, куда делась ее роза?.. Кот со слезами на глазах смотрел на нее и будто сдулся от облегчения. Он раскинул руки, глядя на нее сквозь ресницы, и черт возьми, это было просто нечестно. — Ничего, если я попрошу обнимашки? — спросил он таким тоном, что она просто не могла ему отказать. — Глупый, тебе не надо просить, — прошептала она, закрывая глаза и позволяя себе притвориться, что все хорошо. Только на сегодня. В ее душе царила полная неразбериха. Но объятие — это то, что им обоим было необходимо. Они остались стоять так, пока Кот полностью не поверил, что она не сердится на него. — Нам стоит разобраться с акуманизированным, он тоже оказался в непростой ситуации. Я знаю, потому что это мой друг, — негромко сказала Ледибаг. — Угу, — ответил Кот, прижимая ее крепче и утыкаясь лицом ей в плечо. Ледибаг отогнала непрошенные мысли. Для него это ничего не значит. Ничего. Но никто из них все равно не пошевелился. Ледибаг немного отстранилась и посмотрела на напарника. Тот слабо улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Он вздохнул. — Эта улыбка мне больше нравится, — пробормотал он. — Больше, чем та, которая была у тебя, когда ты ненавидела меня под заклятием. — Ох, — только и сказала Ледибаг. — Я же не сказала ничего ужасного? Если сказала, прости меня, пожалуйста, ты же знаешь, что это неправда. Кот ответил не сразу, и Ледибаг заметила, что несмотря на улыбку, его взгляд печален. — Нет, — сказал Кот. — Ты не сказала ничего такого.***
Позже вечером, когда акума была очищена, а Макс и Ким разобрались в своих отношениях, Маринетт стояла у себя на балконе. Холодный февральский ветер развевал ее волосы. Высокий хвостик был навеки вычеркнут из ее причесок. Он принес ей только неприятности. Маринетт смотрела на огни города, пока те не смазались в один серебристо-золотой сгусток. Который оставался невидимым для нее, потому что она на самом деле не смотрела. Она смотрела прямо сквозь огни, размышляя. Может, пришло время отпустить чувства к Нуару. Навсегда. Потому что все стало слишком… сложным. И странным. Она должна просто радоваться, что в ее жизни есть такой замечательный человек. И все хорошо так, как оно есть. И вообще, судя по тому, как ужасно он отреагировал на то, что ему пришлось целовать ее, говорит о многом. Как она может быть с кем-то, кому настолько противна мысль о поцелуях с ней? Маринетт вытерла глаза. Нельзя просто жить мечтой, что Кот Нуар однажды объявится у нее и признается ей в чувствах, а потом они будут жить долго и счастливо. И даже если это произойдет, он не знает Маринетт. Он виделся с ней всего раз, когда спас ее от кулака Ивана, когда они только стали героями. После этого он никогда не встречался с Маринетт. И шанс, что он вдруг появится и как в романтических фильмах столкнется с ней, равен нулю. Нет. Она просто сдастся. Продолжать слишком сложно и слишком больно. Но… она не могла просто взять и перестать чувствовать. Не могла просто забыть, как покалывали губы, и прикоснулась к ним… Она не знала, что где-то там, в Париже, светловолосый юноша смотрит в окно и задумчиво делает то же самое.