***
Ледибаг стояла перед воротами особняка Агрестов, ощущая прилив ностальгии. Она давно не приезжала сюда, но в те разы, когда приезжала… воспоминания были такими сильными, такими эмоциональными, они впечатались в нее, словно чернила. Она не смогла бы стереть их, если бы попыталась. Да она и не хотела. Ведь здесь два года назад началась их последняя битва. Ледибаг тряхнула головой, пытаясь загнать воспоминание туда, где им самое место. Хотя бы на сегодня. Ей нужно было сосредоточиться на настоящем и на более значимом. Взволнованно оглядевшись, она вздохнула, что не ошиблась: горизонт был чист. СМИ с ума посходили, когда узнали про «тайную девушку» Адриана Агреста. Основная масса репортеров облепила его квартиру, ведь они не знали, что его там нет. Нино написал с утра, что Натаниэль со своим парнем сперли у журналюг камеры и сбежали с ними, когда те объявились в кампусе университета. Она постаралась не смеяться над этим, поскольку и раньше ей не казалось это забавным. Как и ожидалось, причина, по которой она была не в настроении для смеха, снова вспыхнула в голове. Повторно оглядевшись, она призадумалась, мог ли Кот тоже прийти. Вдруг Эмили попросила помощи и у него? Она была совершенно не готова встретиться с ним сейчас. Слишком растеряна она была. Слишком свежа была рана. Что ей вообще ему сказать? Имела ли она право довести до конца свое признание, осознавая, что оно тянет за собой ненужную драму и боль? Но, как и с остальными воспоминаниями, она затолкала свои страхи куда подальше. Слишком многое на кону, чтобы отвлекаться. Неважно, какие страсти кипят в сердце. У нее есть работа, которую нужно выполнить. Она гордо вскинула подбородок, подошла к воротам и вжала кнопку интеркома. — Кто там? — отрывисто поинтересовались из динамика, а из стены выехала камера и приблизилась к нежданной гостье. Умели ли камеры злобно зыркать? Потому что именно это эта и делала. — Ох, эм, да, добрый день! — скороговоркой выдала Ледибаг, стушевавшись под огромной красной линзой и жестким голосом спрашивающего. — Я пришла к Эмили Агрест! — Ага, разбежалась двести раз, — вздохнул динамик, уже пренебрежительно и как-то покровительственно. Ледибаг ощетинилась. — Слушай, мне все равно, что вы, журналюги, опять тут устроили, но я никого не впущу через эти ворота. — Пардоньте, — прощебетали за спиной. — Не пойму, эта дешевая камера сломана, или что? Вы что, не понимаете, с кем разговариваете? Развернувшись, она столкнулась с шикарной блондинкой. Сначала Маринетт решила, что она одна из подружек Адриана из агентства, так как одета та была с ног до головы с самой что ни на есть люксовой иголочки. Топ от Гуччи, брюки от Диор, последняя сумочка от Марка Джейкоба (да за такую многие убьют). Блондинка поправила ухоженные волосы и убрала очки от Шанель на голову, стрельнула в камеру убийственным взглядом. С первого взгляда было легко принять ее за какого-то ультра-гламурного ангела, спустившегося с небес. Но ангелы не посмотрят на тебя так, будто сейчас вдавят в тебя каблук туфли от Маноло Бланик, если ты опоздаешь на три минуты с заказанным им коктейлем. — М-мадмуазель Буржуа! — пролепетал охранник. — Я разберусь, — та, в ком Ледибаг теперь смогла признать Хлою Буржуа, светскую львицу с известной матерью-модельером, скрестила руки на груди. — Я тут пришла к моему дорогому Адриану, а вы заявляете мне, что не узнаете эту Леди? — Прошу прощения, мадмуазель Буржуа, — ответил охранник. — Мне положено никого сегодня не впускать. — Так-с, — едко ответила та. — Достаточно того, что вы посмели подумать о том, чтобы отказать мне, дорогой подруге Адриана, в визите. Но вы еще и говорите, что собираетесь захлопнуть двери перед самой парижской героиней?! Нелепо! Совершенно нелепо! Сейчас же дайте мне номер вашего начальства! И удачи с поиском новой работы! Ворота начали открываться. Ледибаг вытаращила глаза, пока охранник сбивчиво извинялся и умолял мадмуазель Буржуа его не увольнять. Хлоя его проигнорировала. Отбросив через плечо длинные завитые локоны, она схватила Ледибаг за локоток: — Давай, пошли. Они прошли по дороге, ведущей ко входу в особняк. Ледибаг никак не могла оправиться после словесной экзекуции, свидетелем которой стала. Хотя, если она собирается работать в модной индустрии, то в конце концов, к этому привыкнет. — Мне очень-очень жаль, — медовым голосом заговорила Хлоя. — Поверить не могу, что ему хватило наглости! Наглости даже подумать о том, чтобы не целовать землю, по которой ты прошла. Отвратительно. Ты же наша героиня. Ледибаг покраснела. — Я бы не хотела, чтобы люди целовали землю, по которой я прошла. Хлоя встала. Развернулась лицом к Ледибаг, спиной к особняку, и одарила героиню скептическим взглядом. — Почему это? Люди должны чуть ли не поклоняться тебе! Если бы я была героиней, я бы об этом позаботилась. Ледибаг подумала, что хорошо, что Хлоя — не героиня. Она уже собиралась сказать что-нибудь вдохновляющее и присущее Тикки (работа героя сама по себе награда, Маринетт! Просто спасти кого-то уже достаточно, Маринетт!), с чем она и сама согласна, но была застигнута врасплох, когда Хлоя мягко обхватила ее за плечи. — Ладненько, давай щелкнемся. Это же встреча двух королев! Интернет просто взорвется. Столько красоты за раз, — она подмигнула, хихикнула, а Ледибаг не могла понять, серьезно это Хлоя сейчас или нет. Правда подумать об этом шанса ей не представили, так как Хлоя уже достала телефон. — К тому же, я хочу насолить Уинфред. Эта стерва решила, что может уехать в Монте-Карло, не сказав мне. Нужно показать ей, что она упускает. — Кто… кто такая Уинфред? — Хлоя щелкнула вспышкой и Ледибаг моргнула. — Моя бывшая. Корова и лохушка, ненавижу ее, — пояснила Хлоя, пролистывая получившиеся селфи и одобрительно кивая. Ледибаг никогда не встречала никого, кто был бы доволен селфи с первого раза. Хлоя пугала. — О. МОЙ. БОГ. Что я придумала! — ее глаза сверкнули одновременно невинно и хитро, идеально дополняя мягкие светлые тени в паре со стрелками — достаточно острыми, чтобы убить человека. — Нам нужно притвориться парочкой. Это точно убьет Уинфред. Ледибаг выпуталась из объятий Хлои и попятилась к лестнице. — Как бы мне ни нравилась, эм, эта идея насолить твоей бывшей, я не могу открыто говорить о своей личной жизни. Иначе мои близкие могут пострадать, а я не прощу себе этого. Это была официальная версия, что было правдой лишь наполовину. Правда была в том, что с нее было достаточно липовых отношений, даже если они длились всего один день. Она переживала, что Хлоя сейчас накинется на нее, как на бедного охранника. Но та лишь сверкнула глазами, что Ледибаг никак не могла прочесть. А затем Хлоя вздохнула, внезапно выглядя куда ранимей, чем минуту назад. — Ну вот видишь. Вот потому ты парижская героиня, — Хлоя смотрела на нее с восхищением. Она заправила прядь волос за ухо, и ей это невероятно пошло. Ледибаг подумала, что если все это недовольство и стервозность всего — лишь маска? — Ты всегда думаешь о таких вещах. Многим надо этому учиться. А для тебя это естественно. Ледибаг не выдержала и снова покраснела. — Но можно я хотя бы оставлю селфи? Уинфред просто сдохнет от зависти, — добавила Хлоя. В голосе не осталось ни следа былой хрупкости. Ледибаг хихикнула. — Боюсь, тебе придется удалить их немедленно, ведь я здесь по секретному заданию, — она стукнула пальцем по носу. — Но, если удалишь их, я сделаю с тобой пять селфи после того, как закончу тут. Ледибаг обещает. Хлоя запищала, реально запищала, обняла ее, а затем принялась удалять фото. Ледибаг с облегчением смотрела, как те летят в мусорную корзину. Никаких больше слитых изобличающих материалов. Слава богу. — Так! Вот, все удалила, видишь?! О-о-о, не могу дождаться, когда мы устроим мини-фотосессию! Мы даже можем надеть парные аутфиты. Я достану подходящий комплект, чтобы он подходил к твоему костюму, кстати я от него без ума. Намного круче, чем тот, похожий на пижаму, в котором ты начинала! Прежде чем Ледибаг поняла, на что именно она подписалась, двери особняка открыла нервничающая домработница. — Вы хотели видеть мадам Агрест? Хлоя выгнула бровь. Если бы Ледибаг не знала ее лучше, то сказала бы, что та беспокоится. — Ты к Эмили? С ней что-то случилось? Тот мудак, что украл ее, не вернулся же? — Нет, — ответила Ледибаг, когда они зашли в дом. Внутри нее все горело от гнева на упомянутую личность. — Нет, он больше никогда не причинит вред этой семье. Холодный и нелюдимый вестибюль был таким же, каким она его помнила, но что-то изменилось. И дело было не в картинах или статуях, его украшавших, хотя семейный портрет, висевший над лестницей, убрали. Нет, это было нельзя увидеть или потрогать. Только почувствовать. От особняка Агрестов всегда веяло холодом, он был пустым и безжизненным. Но с возвращением Эмили Агрест сюда вернулась жизнь. Она превратила его снова в дом. И сейчас она стояла на вершине лестницы и смотрела прямо на Ледибаг. Ледибаг всегда поражалась, какой элегантной и изящной была Эмили Агрест. Одетая в летнее струящееся платье, дополненное украшением ее мужа, она с нежной улыбкой спускалась с лестницы, мягко касаясь пальцами перил. Эмили поспешила к Ледибаг и, нежно заключив ее в материнские объятия, она прошептала: — О, я так рада, что ты пришла, — в ее голосе явственно слышались облегчение и капля страха. Отпрянув от Ледибаг, она заметила Хлою и улыбнулась: — Хлоя, милая, что привело тебя к нам? — Пришла увидеть вашего сына, — ответила Хлоя, взмахнув телефоном. — Он не отвечает на мои сообщения, а это совсем на него не похоже. Так что я решила осчастливить его своим присутствием. В квартире его не было, и кстати, вы знали, там район просто кишит журналистами! Что за нелепость! Эмили кивнула. — Да, знала, — она указала наверх. — Он в своей комнате. Но осторожней, дорогая, он… не в настроении последние дни. Хлоя фыркнула, уже на полпути на второй этаж. — А когда он вообще бывает в настроении? — она цыкнула, а потом махнула Ледибаг. — Чао-какао, Ледибаг! Я запомнила про селфи! — Я и не сомневаюсь! — ответила Ледибаг. А затем они остались одни. Эмили прошла в столовую и закрыла за собой дверь. — Здесь нам не помешают. Прошу, — она указала на один из стульев. Всего их было четырнадцать. Ледибаг не знала, какой выбрать. Невольно задумаешься, есть ли в этом доме комната нормального размера, которая не будет оборудована под проведение супер-важной деловой встречи или благотворительного ужина. Она села на ближайший стул, с краю стола, Эмили села наискосок от нее во главе стола. Затем она взяла руку Ледибаг, как обычно берут за руку больную родственницу. — Как ты, Маринетт? Ледибаг мигнула, совершенно не привыкшая к тому, чтобы к ней обращались по имени, когда она в маске. Секунду заняло, чтобы понять, о чем спрашивает Эмили, и свободная рука тут же потянулась к боку. — О. Я в порядке. — Рана не дает о себе знать? — спросила Эмили, сжимая ее ладонь. — Все хорошо, — ответила Ледибаг. — Мастер Фу очень помог. Даже шрама почти не осталось. Он больше похож на родимое пятно. И давно меня не беспокоит, честное слово. Эмили кивнула, и ее лоб разгладился. Она задумчиво провела рукой по шее, так напоминая Адриана, что Ледибаг с этого едва не унесло. — Должна признаться, я чувствую вину, что вынуждена просить тебя о помощи, особенно после того, что ты сделала для нашей семьи. Но нам с Габриэлем больше некому довериться, и мы ни с кем не могли связаться так быстро, как с тобой. Надеюсь, ты понимаешь? Ледибаг кивнула. Она понимала тревогу Эмили, и сама бы вела себя точно также в подобной ситуации. Ведь первопричиной, по которой Ледибаг была здесь в первую очередь, был ответ Габриэля Агреста на то, что его жену держали в заложниках. За много лет до Ледибаг и Кота Нуара существовала другая команда героев, отвечающая не только за Париж, но и за всю Европу. Габриэль и Эмили были частью этой команды, как владельцы камня пчелы и павлина. Все шло прекрасно, в Париже воцарился мир и спокойствие, многие из героев ушли на покой. Они вернули камни, зажили обычной жизнью. Габриэль и Эмили поженились, родили ребенка. Все было прекрасно… Так они думали. Но один из команды, Исайя Слейд, не хотел расставаться с камнем чудес. Он захотел его обратно. Он хотел их все, и был решительно настроен их заполучить. Всего через три дня после пятилетия Адриана, Эмили и Габриэль узнали, что один из их бывших напарников и его жена были хладнокровно убиты в собственном доме. Их жилище было перевернуто вверх дном, и полиция решила, что это было ограбление. Но для бывших героев было ясно, что происходит что-то куда серьезнее. В тот день, было решено, что Адриана необходимо защитить любой ценой, и у него будут лучшие преподаватели для обучения на дому. Но они не знали, кого опасаться. Не знали, что врагом был друг семьи. Друг, который присутствовал на пятилетии Адриана, который подарил ему плюшевого медведя и весь вечер катал на спине. Даже годы спустя это останется величайшим сожалением Эмили и Габриэля, что они не поняли, как сильно Исайя пал. Они редко с ним виделись, а тем временем один за другим их друзья пропадали без вести. Они не сразу заметили это, ведь убийство товарища так или иначе выбило их из колеи. Это была оплошность, о которой они потом пожалеют. Но в Париже пока еще царил мир. До того дня, четырьмя годами позже, когда Исайя вернулся в особняк Агрестов. Его черные волосы спутались, как у бродячего пса, а глаза горели безумным огнем. Когда с ним заговорили, он дернулся. И никого больше не было дома. Кроме Эмили. Он умолял помочь разыскать Мастера Фу, чтобы забрать у него камни чудес, искушал встречей с Дуусу, ее любимым квами. Но видя, что он явно не в себе, Эмили отказала в помощи, в которой он так отчаянно нуждался. Отчаявшись, Исайя решил действовать силой и вазой ударил Эмили. Он заволок ее в ее же машину и покинул охраняемый особняк, пока кровь из ее разбитой головы пачкала задние сиденья. Тем же днем Адриан вернулся в пустой дом к осколкам вазы и залитому кровью матери полу. Так Габриэль Агрест стал Бражником. В отчаянном поиске жены. Исайя (провозгласивший себя Кукловодом) слал ему сообщения, в которых угрожал Эмили, если Габриэль не достанет ему камни чудес. Исайя признался в убийстве бывших напарников, когда те одолжили на время свои камни чудес, чтобы разобраться с наводнением. У Исайи теперь в руках был камень лисы, а значит Габриэлю его было не найти. Габриэль бросил все свои связи и время на то, чтобы найти знаменитый утерянный Камень Чудес — брошь мотылька, и использовал эту силу ради поиска Исайи и возвращения Эмили. Два года тому назад они заключили перемирие с Бражником, чтобы вызволить Эмили и не дать совершиться дьявольским планам Кукловода. А потом истощенная Ледибаг, спасая Эмили, была выслежена Исайей и подстрелена им в тот момент, когда оказалась без костюма. Тикки выжала из себя все, чтобы повторно трансформировать Маринетт и защитить ее тайну личности. Они обе провели не один месяц восстанавливаясь после дня, который весь Париж знает, как день поражения Бражника. Так что Маринетт могла понять, почему письма с угрозами так обеспокоили Габриэля с Эмили. — Чем я могу вам помочь, мадам?***
— АДРИАНЧИК! Адриан с адовым визгом вскинулся с дивана, отправляя Плагга, дремавшего у него на груди в свободный полет. Квами протяжно зашипел, прежде чем начать тереть глаза. — Что за?.. Хлоя прошествовала в комнату, уперев руку в бедро. — Ты еще не вставал? Это наконец случилось? У тебя случилась Ибица? Адриан протер глаза, пытаясь сообразить, что вообще происходит и почему Хлоя внезапно оказалась у него в комнате. И почему он в своей комнате?! Разве он не вернулся в квар… О. Письма с угрозами. Точно. — Нет у меня никакой Ибицы, Хло, — проворчал Адриан, припоминая печально известный остров гулянок и недолгое пребывание там Хлои в качестве отбитой тусовщицы. Он медленно поднялся на ноги. Тело казалось громоздким и тяжелым от усталости и стресса. — Ты отлично справляешься с этим за нас двоих. Хлоя усмехнулась, уселась в кресло и закинула ногу на ногу. — Тут ты прав, но эти дни далеко-далеко позади, — она поглядела на ногти, взмахнула рукой и театрально вздохнула. — Новая я встает с зарей и тащится через весь Париж, чтобы выяснить, как там себя чувствует мой дорогой друг детства. — Что, Уинфред не в городе? — ухмыльнулся Адриан. Хлоя ахнула, теряя лицо святой невинности. — Пардоньте, но я бы все равно пришла проведать тебя, даже если бы она приехала. А ее нет. — Вы снова поссорились? — нахмурился Адриан. — Хло, серьезно, у вас двоих явно нездоровые отношения. — Ах? Да ты что? Как интересно, — Хлоя резко заинтересовалась своими ногтями, только на этот раз явно прикидывая, как снимет ими с Адриана скальп. — Солнце, у нас с Уинфред никогда не было ничего здорового. Токсичная и драматичная херня, вот это что, и она мне нравится. Я не готова вступать в нормальные отношения. И не собираюсь притворяться, что наши отношения здоровые. И это не я тут уже полгода сплю с девчонкой, прикрываясь кошачьими ушками, а потом заявляю на всю страну, что встречаюсь с ней. Адриан сглотнул. Господи, почему он однажды просто не озаботился запереть дверь? Тогда бы Хлоя никогда не застала его в процессе трансформации и ему бы не пришлось теперь выслушивать от нее. Блинский. — Так что не вам судить мою личную жизнь, да, месье Нуар? Плагг гогоча подлетел к Хлое. — Ха! Да она тебя уделала! Он приземлился к ней на колени, что было для них двоих обычным делом, и Адриан ощутил себя практически лишним. Но в этом была забавная сторона. Если только забыть, что на него тут параллельно едва ли не ведется охота. Адриан застонал и плюхнулся на край дивана, лицом к Хлое и Плаггу. — Ну я и наворотил. — Да ты что, — сухо отозвалась Хлоя. — А я и не заметила, — она откинулась на диване и лукаво ухмыльнулась. — Рассказывай. — Можешь не злорадствовать, а? — фыркнул Адриан. — Но я же говорила, что ложь ни к чему нормальному не приведет, — отбила Хлоя. — И предупреждала, что если собрался спать с этой Маринетт как Кот Нуар пусть ты и знаешь ее в обычной жизни, то потом не прибегай жаловаться, когда это плохо кончится. Я имею полное право сейчас злорадствовать, потому что я, заметь, снова (!) оказалась права. — Я просто хотел, чтобы тот мудак с работы перестал харассить ее, вот и все! — надулся Адриан. — Кто ж знал, что все так повернется! Теперь все думают, что мы встречаемся, я не смог увидеться с ней вчера, а полиция забрала у меня телефон, и я не могу даже поговорить с ней! — Да погодь, ведь… по сути они правы, — хмыкнул Плагг. — Вы встречаетесь. Только не так, как все думают. Адриан выглянул в окно, пожевал губу, проигнорировал Хлою, возмутившуюся, что если он продолжит, то губы потрескаются. — Я боюсь за нее. Не знаю, как она, как справится с наплывом журналистов. Единственное, что выяснила Натали — пекарня сегодня закрыта. Но о ней я ничего не слышал. Что если она ненавидит меня из-за случившегося? Боже! Не могу поверить, что полиция забрала мой телефон. Почему я не выучил ее номер? Мог бы позвонить по стационарному… — Все что я могу сказать: надеюсь, ты был хорош в постели, — заявила Хлоя. — Иначе она будет страшно зла, когда узнает правду. Мне было бы намного легче простить человека, если он, скажем так, знает свое дело. Почему ты думаешь я впустила Уинфред в свою жизнь после фиаско с ведром шампанского? Ну ладно, я приличная дама и не разглашаю своих секретов. Адриан огляделся в своей старой комнате, огорчаясь, что ничего в ней не поменял с подростковых времен. Мини-бар был бы весьма кстати. — Но, если серьезно, — вздохнула Хлоя, прекращая дурачиться, и выпрямила спину. Плагг присел у нее на плече. — Адриан, ты не похож на меня. С отношениями у тебя совсем другая история. Там, где я искренне наслаждаюсь юностью, драмой и свободой, тебе хочется связать с человеком судьбы и построить долговечные отношения. Ты всегда был таким, угх, семьянином. И что ты творишь, я спрашиваю, когда у тебя правда может быть эта девушка? — Я пробовал с ним поговорить тыщу раз, а он просто не догоняет! — воскликнул Плагг, тыча в сторону Адриана лапкой. — Говорит, что она никогда с ним больше не заговорит, если он скажет правду! — Так оно и есть! Я столько кормил ее ложью, а каждый раз, когда пытался сказать ей правду, что-то вечно мешало мне или я с ума сходил от нервов, — Адриан встал и нервно провел пятерней по волосам. — Для меня уже нет пути назад. Я не… просто не знаю, она — мой кислород. С ней я чувствую себя таким… свободным. Я могу дышать, но и думать не могу. Теряю рассудок. Я знаю, это глупо, но я подсел на… на чувство быть любимым. Это эгоистично, но я люблю ее, и это не только физическая близость, — добавил он, как только Хлоя раскрыла рот, — я люблю быть с ней, смеяться с ней, говорить с ней, слушать ее. Люблю ее смех, ее ленты в волосах, когда она теребит их, если нервничает. Я не переживу, если потеряю ее, а я могу потерять, если признаюсь во лжи. — Но это лишь один из вариантов исхода, — сказала Хлоя. — Честно, хватит трусить. Хватит зацикливаться на том, что может пойти не так, просто сделай, что должен! Если все получится, замечательно, получи и распишись свой домик мечты с детьми и свадьбой и… всей этой фигней. Если нет? Ну, значит не суждено, выучишь свой урок и вырастешь как человек. Думаешь, у меня все вышло с Селеной, потому что я ходила вокруг да около?! Разбежался. Если хочешь любви, ты должен побороться за нее. — Я не такой гибкий, как ты, Хлоя. Для меня это не какая-то интрижка. Я серьезно люблю ее, понимаешь? — Адриан вздохнул, наклонился и уставился в пол. — Мысль о том, что Маринетт возненавидит меня? Это меня убивает. — Ну, может не стоило врать с самого начала? Или влюбляться? Не пойму, чего ты хочешь, боже! — Хлоя скрестила руки. — Плагг, он достал хандрить. — Хватит хандрить, — тупо сказал Плагг. — Я не хандрю, — ответил Адриан, поднимаясь к столу, у которого сидела Хлоя, и делая глоток воды из бутылки. — Хандришь, — Хлоя выгнула бровь. — И не видишь общей картины. Подумай вот о чем. Если Маринетт тебя бросит, ты сможешь встречаться с Ледибаг. Адриан подавился водой, обрызгав Хлою. Та с визгом взлетела с кресла: — Адриан! Это ГУЧЧИ. — Ты хочешь, чтобы я сделал ЧТО?! — выпалил Адриан, заливаясь краской. — Я не! Ледибаг просто дру… Я не встреча… Я люблю Маринетт. Плагг и Хлоя переглянулись, что одновременно привело его в замешательство и ярость. Ему казалось, что эти двое были в каком-то заговоре и не собирались раскрывать ему ничего, что касалось его собственных чувств. Ладно. Вот и хандра. — Ну да, ты прав, — ответила Хлоя, с нежностью глядя на него, что вызвало у Адриана улыбку. Ее слабость касательно Ледибаг всегда вызывала у него смешок. — Она все равно не в твоей лиге. То есть, ты ее вообще видел?! Она великолепна, такая смелая и прекрасная… кстати, она внизу, о, она такая благородная! Даже согласилась сделать со мной селфи! Можешь представить, что будет с Уинфред, когда она узнает?! Улыбка сползла с его лица. — Стоп. Чего? — Говорю, она согласилась сфоткаться со мной, — повторила Хлоя, медленнее и громче. Потом она нахмурилась и закатила глаза. — Боже, Плагг, он никогда меня не слушает. — И не говори, девчуль! — закатил глаза Плагг. — В одно ухо влетает, в другое вылетает. Адриан бы сказал что-то в свою защиту, но он уже был в дверях. Ледибаг здесь? Ледибаг?! Здесь?! У него дома??? В последний раз, когда она была здесь, обстоятельства были совершенно иными. Он поспешил по коридорам, преследуемый эхом собственных шагов — отражение вопросов, стучащих в черепной коробке. Зачем она здесь? Что-то произошло? С мамой все нормально? У лестницы он затормозил, сжав руку на перилах. Сердце замерло от того, что он увидел. Внизу стояла полиция, с ними Ледибаг. Родителей не было видно. Обрывки воспоминаний: капли крови, осколки стекла — затопили его, вырывая из настоящего. Хватило доли секунды, но он окунулся в них, срываясь в темную бездну боли. А потом Ледибаг обернулась. Их глаза встретились, и она улыбнулась. Бездна исчезла. Он перестал захлебываться. Он мог снова дышать. Потому что если она улыбается, то все в порядке. Если она улыбается, то он в порядке. Он может дышать. Она что-то шепнула полицейскому, тот кивнул и вышел через парадный вход. Они остались одни. Адриана потянуло к ней, как мотылька к огню, он буквально сорвался вниз. — Ледибаг? — услышал он, мягкое и дрожащее вопрошание, и только потом понял, что это его голос. Он замер в паре шагов от нее. То ли это были проделки света, освещающего ее фигуру, то ли ее улыбки, но она никогда не выглядела так очаровательно. — Привет, — сказала она. — Привет, — ответил он. — Ледибаг, что происходит? Ты не подумай, я рад, что ты заглянула, но, эм, зачем ты здесь? Ледибаг моргнула, задумчиво склонила голову. Затем ее осенило, что он не в курсе происходящего, что бы это ни было, и нервно хихикнула: — Ох, эм-м, ну знаешь… Твоя мама связалась со мной насчет тебя. Полиция подтвердила, что тебе прислали письмо с угрозами. Так что меня попросили оказать помощь в расследовании и, эм, побыть твоим телохранителем. Что. За. Глядя на его исказившееся ужасом лицо, Ледибаг добавила: — О, не волнуйся! Я понимаю, письма с угрозами — ужасный стресс. Но я здесь именно поэтому! И полиция! Глазом моргнуть не успеешь, мы поймаем преступника. Он собирался было сказать «нет». Нет, не об этом он переживает. Но тут возникли родители. — О, Адриан, вижу ты уже встретился с леди, — заметил Габриэль. В воздухе повисло напряжение, словно в любой момент грянет гром. Кульминация их общей, но не совсем общей, истории. Не осознавая, Адриан отступил ближе к Ледибаг, намереваясь оградить ее от врага. У Габриэля Агреста ушли годы на то, чтобы искупиться. Годы, чтобы их с Адрианом отношения наконец стали налаживаться, но даже сейчас они оставались шаткими. Перед последней битвой Ледибаг и Кот Нуар заключили с ним сделку. Он выберет себе преемника, обучит его, и тот возглавит его компанию, а сам Габриэль сдастся полиции. Его активы будут заморожены, но если он это сделает, то бесчисленное множество невинных людей не пострадает. Это была самая тяжелая битва. Ледибаг не могла понять, почему Кот Нуар так обозлился, когда она не согласилась с ним, предпочитая поступить рационально. Они оба вступили в битву измотанные ссорой, несосредоточенные и потерявшие всякую гармонию. А потом он едва не потерял Ледибаг. Его мама подошла и поцеловала его в щеку. — Милый, ты в порядке? Я понимаю, как ты расстроен, но я надеюсь, ты простишь меня. Адриан просто не мог сердиться на мать, даже если бы постарался. Но внутри все равно кипело раздражение. — Это действительно необходимо? Я давно не ребенок, — он повернулся к Ледибаг. — Я вовсе не против твоего присутствия, но не хочу доставлять тебе неудобства. Ледибаг ухмыльнулась, постучала пальцем по носу. — Ах! Но месье Агрест! Если мне доставляет неудобство в час нужды помогать людям, то я не такая уж и хорошая героиня, разве нет? Ладно, это было мило. Как она умудряется быть такой милой? Почему он не может сказать ей «нет»?! И так было всегда. Похоже, его неспособность отказать ей преследует его даже в обычной жизни. Он слабый, слабый человечишка. Он выдохнул и пожал плечами. — Как скажешь. Ладно. Думаю, эти угрозы все равно просто чья-то шутка. — Такими вещами вообще никто не должен шутить! — покачала головой Ледибаг. — И даже если кто-то думает, что это смешно, потом он все равно поймет, что это не так. Честно говоря, я надеюсь, что это просто пранк и мы с этим быстро покончим. Но не волнуйся! Если кто-то собирается тебе навредить, я тебя защищу. Адриан улыбнулся на ее решимость. Он не сомневался, что она надерет задницу любому, кто посмеет его тронуть, пока он без маски. Но он все равно чувствовал внутренний конфликт. Это было неправильно. Все-таки, он — Кот Нуар, и сам отлично справится. Родители знали об этом. И поэтому в этой затее просто не было надобности. С другой стороны, если ему угрожают среди белого дня, будет тяжеловато трансформироваться в Кота Нуара без кучи вопросов — на кону тайна личности. И судя по взволнованному лицу матери, со вчерашнего дня она беспокоилась о том же самом. Может, не так уж и плохо, если Ледибаг будет рядом. Хотя бы мама будет меньше переживать, а это самое главное. До тех пор, пока его не запирают в четырех стенах. Он протянул Ледибаг руку и кивнул. — Буду рад поработать с тобой, ю… Ледибаг, — прикусил язык он. — Ледибаг. Буду рад поработать с тобой, Ледибаг. Ах. Похоже это будет сложнее, чем он думал. — Адриан, милый, почему бы тебе не предложить нашей гостье перекусить? Уверена, пока мы говорим, шеф-повар готовит вам бранч, — сказала Эмили. — О, нет, спасибо, не хочу навязываться, — начала отмахиваться Ледибаг. Как будто она может навязываться. Габриэль ничего не сказал, лишь раз кивнул Ледибаг. Та в ответ моргнула, кивнула в ответ. На этом их диалог закончился, и Адриан решил, что с них этого хватит. Прищурившись, он схватил Ледибаг за руку: — Надеюсь, ты любишь сыр, — сказал он, направляясь на кухню. Когда Ледибаг с Адрианом покинули холл, Габриэль тихо усмехнулся. — Они все такие же очевидные в своей привязанности. — Не будем забывать, они так и не узнали друг друга, — с улыбкой ответила Эмили. — Возможно, на этот раз?.. — Дорогая супруга, твои навыки сводничества за гранью моего понимания, — кашлянул Габриэль и начал поправлять галстук. Эмили помогла ему с галстуком. — Дорогой супруг, я просто делаю все возможное. — Мы точно не можем просто сказать им? — нахмурился Габриэль. Эмили разгладила пальцем морщинки на его лбу. — Думаю, мы достаточно вмешались. Мы можем только подтолкнуть их, но ничего не выйдет, если они не будут работать сообща, — ответила она как раз тогда, когда к ним подошел полицейский.***
Адриан часто попадал в странные ситуации. Но эта была на вершине странности. Но вот он здесь, наливает выпить своей напарнице. Напарнице, которая не в курсе этого, потому что сейчас он просто Адриан. И честно, от этого всего у него разболелась голова. — Спасибо, — поблагодарила Ледибаг, принимая стакан со свежевыжатым апельсиновым соком. Она не хотела ничего крепче, так что Адриан решил налить сока и себе. — Без проблем, — ответил он, садясь напротив нее. Повисло молчание. Господи, почему это так неловко? Не то чтобы ему было неуютно с ней, вовсе нет, но он боялся, что расслабится и начнет говорить с ней так, как привык (и такое уже чуть не случилось), и потому теперь он просто боялся говорить. Возможно, Ледибаг уловила его настроение и решила дать ему пространства, чтобы он справился со своими эмоциями, пусть сама и не знала, что происходит у него в голове. А сам он не знал, что по другую сторону стойки Ледибаг потягивала апельсиновый сок и кричала внутри. Ну, знаете. Как поступают взрослые. «Почему я отказалась выпить? Да, потому что я на работе. Тикки убьет меня, если снова я надерусь как Ледибаг». Тяжело сконцентрироваться, когда Адриан смотрит в упор. Она даже порадовалась, что у него нет суперсил. Типа рентгеновского зрения или лазера из глаз. Он прожег бы дыру в ее черепушке. Если ей посчастливится запомнить сегодняшний день. Она тоже странно себя ведет? Она разговаривала с ним буквально вчера, и весь Париж думает, что они встречаются. Кот Нуар наверняка. Стоит ли ей обижаться, что его случайная ложь привела к такой неразберихе? Возможно, но она не обижалась. Все что она знала, если он продолжит буравить ее взглядом, она точно взорвется. Нервно потягивая сок, она подумала, что же сказать, но ничего, кроме обсуждения погоды, в голову не приходило. Не считая всей этой драмы у Маринетт и Адриана, у Ледибаг и Адриана тоже была история. Маленькая, но была. Все-таки она помогла спасти его мать и не дала его отцу попасть в тюрьму на некоторое время. Она подумала, знает ли он. Что Бражник — его отец. — Сок, — задумчиво произнес Адриан. Она подняла голову и увидела, как он его рассматривает. — Просто отличный. Ледибаг не могла сдержаться. Она прыснула. Ладно, может он тоже находит это странным, пусть и по иным причинам. Не каждый день на твоей кухне сидит супергероиня. — Да, — ее голос дрожал от смеха. — Такой апельтитный. Адриан подавился соком. Уже дважды за прошедший час он не сумел удержать жидкость во рту. А затем он перевел взгляд на Ледибаг и весь смутился: она была вся заплевана апельсиновым соком. В отличие от Хлои она не заорала. Вместо этого Ледибаг вытерла с рук капли сока и ехидно сказала: — Аккуратнее с осадками, я не прогноз погоды узнать хотела, а новости. Опять повисла тишина. А затем они оба взорвались смехом. И все это странное напряжение исчезло. Зашел шеф-повар, неся с пылу с жару приготовленный ланч, и они оба погрузились в, на сей раз уютную, тишину. — Так, — начала Ледибаг, закончив с яйцами. — Угрозы? И кому же ты так насолил? Адриан вздохнул и пожал плечами. — Я уже рассказал полиции, что считаю это просто шуткой. И я сейчас занимаюсь написанием кандидатской, так что мне необходимо провести оставшиеся пары в семестре. — Ух ты, да ты модель образцового преподавателя. Во всех смыслах, — подмигнула Ледибаг, одобрительно кивнув. Она отстранилась, вспомнив, что он не знает Ледибаг, как Маринетт. Такой уровень фамильярности совсем не к месту. Тем временем Адриану вдруг стало трудно управиться со столовыми приборами. Почему руки такие потные?! — Похоже на то, — нервно усмехнулся он. — Думаю, что это какой-нибудь озлобившийся студент, которому я поставил неуд. Я не раз в жизни сталкивался с нападками в твиттере, так что не думаю, что есть повод особо переживать. — Да, но ведь совсем другое дело, когда тебе присылают письма с реальными угрозами, — не согласилась Ледибаг. — Особенно, если это затрагивает твою семью. Моя теория состоит в том, что твой обидчик знает, как отреагируют твои родители на угрозы, и что эта ситуация в результате просочится в СМИ. Из этого можно предположить, что он хочет внимания. И люди, которые хотят внимания к своим действиям — наиболее опасные. Тебе не стоит так просто от этого отмахиваться. Адриан рвано выдохнул, чувствуя растущую тревогу. — Ты только что меня отругала? — Можно и так сказать, — ответила Ледибаг, разрезая копченого лосося со всей грацией королевы, отчитывающей своего рыцаря. — И на то есть веские причины. — Они — веские причины, — кивнул Адриан, чувствуя прилив гордости и восхищения от того, какая она умная. Намного умнее, чем он когда-нибудь будет. Он никогда не перестанет восхищаться ей. — И я не против быть отруганным тобой. Это довольно-таки отрезвляет на самом деле. Меня давно никто не отчитывал. Ну, это была не совсем правда. Адриана никто давно не отчитывал. Маринетт же отчитывала Кота на постоянной основе, и он тащился с этого. — Тогда постараюсь делать это почаще, — положив руку на сердце, заявила Ледибаг, и подняла вторую руку. — Адриан Агрест, торжественно клянусь, что пока я твой телохранитель, я буду донимать тебя каждую минуту. — Никогда не был так польщен и защищен, — его губы подрагивали, пока он пытался не выходить из образа. Но он все равно говорил всерьез. Он всегда чувствовал себя в безопасности рядом с ней. Годами к его чувствам относились в лучшем случае так, будто они не стоят внимания, а в худшем, будто они помеха и причина для смущения. Но не она. С ней его чувства были всегда в безопасности. Они продолжили говорить, коснулись угроз и обсудили возможных подозреваемых, которых будет расспрашивать полиция. Но их хватило ненадолго, и разговор перетек на какие-то глупые темы. Адриан понял, что рад тому, что его расписание абсолютно пустое, а телефон был изъят. Так они болтали часами, смеялись, подтрунивали друг над другом. И на душе было так легко. Это было так… волшебно. И как только эта мысль возникла в его голове, он сразу же ее прихлопнул. Причина этому была проста, и на вопрос почему ему было так легко с Ледибаг, был простой ответ. Потому что он знал ее намного дольше, чем она подозревала. Вот и все. Несмотря на приятное времяпровождение, вскоре им пришлось встретиться с полицией, чтобы узнать последние новости. Вдруг Адриан понял, что его мысли витают совершенно в другом месте. В пекарне у реки, с балконом, растениям в горшках, бумажными фонариками, открытым люком, ведущим в комнату, витающему там цветочному аромату, лоскутным пледам и девушке с глазами, согревающими ему сердце. Он переживал. Из-за его опрометчивости Маринетт оказалась в водовороте липового скандала липовых отношений. Целый Париж и даже дальше наверняка ждут горячих подробностей о них. Он ужасно хотел с ней увидеться. Хотел сбросить оковы своего страха и показать ей, что все хорошо, что он понимает, какую кашу они заварили, потому что он сам оказался ее соучастником. Он хотел рассказать ей, кто он на самом деле. Он хотел сделать это настоящим. Как и сказала Хлоя. Его сводила с ума мысль, что он перестанет встречаться с ней только под покровом ночи. Это было подобно зуду, ненасытное желание увидеть ее, обнять ее, обласкать ее, дать понять, что все хорошо, что он с ней, и что Кот Нуар не исчез из ее жизни безо всякой на то причины. Нет. Он не допустит этого. Не кинет ее на растерзание акулам пера. Она — его половинка, и он защитит ее. Он найдет способ вернуться к ней. Даже если это его убьет.