Мы перешагнули порог

     Услышав вопль мертвеца, я начал испытывать перед доктором Гербертом Уэстом смертельный ужас, который с каждым годом терзал меня все сильнее. Нет ничего удивительного в том, что человек, услышав вопль мертвеца, испытывает страх — событие это не ординарное и не слишком приятное. Однако я уже привык к подобным штукам, и напугали меня чрезвычайные обстоятельства. И, разумеется, не сам мертвец.      Г.Ф. Лавкрафт «Реаниматор»      — Мне придется ненадолго уехать, Герберт. Родители зовут погостить, давно у них не был.      Мы стояли на ступеньках нашего дома, от крыльца убегала дорога в Болтон, контуры заброшенных домов в конце Понд-стрит дрожали в раскаленном воздухе. Горячий ветер гнал пыль и фабричный дым, и только в минуты затишья с заболоченного луга начинало потягивать сырой свежестью.      — Когда вернешься? – спросил я.      — Недели через две. Слушай, давай, наконец, сходим на пруд. Искупаемся, заодно узнаем, что там за дьявольское место.      Через полчаса мы спускались по узкой тропке к запруде у старой мельницы. Кажется, кто-то когда-то здесь утопился или повесился, с тех пор место пользовалось дурной славой, и болтонские жители его избегали. Сходить сюда было нашим давним желанием.      Наверное, впечатлительного человека могла напугать полуразвалившаяся лачуга, сгнившие остатки плотины, темный пруд и царящее кругом запустение, но я подумал только, что это приятное тихое местечко, разделся и прыгнул в воду. Дэн еще немного поозирался и последовал за мной.      Вода оказалась ледяной, и мы, окунувшись, вернулись на берег, в тень высокого кустарника. Ветерок отгонял мошкару. Дэн предложил остаться до сумерек, подождать, пока спадет жара. После купания нас обоих разморило. Дэн лег в траву и открыл принесенную с собой книжку; я глянул на заголовок: приключенческий роман. Кейн улыбнулся поверх книги, спросил:      — Читал, Герберт?      — Нет.      — Зря, занятно написано.      — Бесполезная трата времени – такое чтение… Зря я не прихватил «Хирургию», сегодня пришел свежий выпуск.      Мысленно я был в лаборатории. Пожалуй, стоило одеться и пойти домой, я действительно терял время. Сейчас мог бы продолжать работу. На днях мне пришла идея нового раствора. Дэну об этом препарате пока знать не стоит…      — Ты слишком много думаешь о работе, - услышал я голос друга. – Становишься одержимым, не видишь ничего, кроме своей цели.      Он положил руку на мое колено, и я передумал уходить. Дэн просиял счастливой улыбкой, когда я перекатился вплотную к нему и обнял ладонями его лицо, очерчивая большими пальцами скулы, поглаживая чисто выбритые щеки.      Видно, он давно хотел подобного, с той морозной ночи, когда мы стояли на крыльце, держась за руки. Дэн был прав – мое восприятие и впрямь сузилось. После той ночи мы иногда целовались, но дальше не заходили. Дэн никогда не отличался инициативностью, к тому же я в тот раз ясно дал ему понять, кто будет ведущим. Что до меня самого, я до сих пор не был уверен, что хочу развития этих отношений. Мне, в общем-то, хватало дружбы и заботы Кейна. Кто знает, как он поведет себя, став моим любовником? По своему небольшому опыту с женщинами я знал, что постель меняет отношения не в лучшую сторону. Слишком сильная привязанность, ревность, требование внимания – ничего этого я не хотел от Дэна, и потому медлил и откладывал, пока он сам не сделал этот шаг.      Дэн поднял руки, его влажные горячие ладони скользнули вверх по моим предплечьям, замерли на плечах и медленно пошли по спине. С нажимом проводя пальцами вдоль моего позвоночника, Дэн шепнул:      — Ты кажешься таким хрупким... Я всегда поражался, насколько твоя внешность не соответствует характеру…      — Помолчи, - я прижался к его губам, зарылся пальцами в мокрые волосы. Вновь отчетливо встали в памяти зимняя ночь, чернеющий вдали лес – тот самый, где мы сейчас находились. Неподалеку – могилы наших подопытных, засыпанные ветками и листьями, без крестов и памятников…      Дэн пылко отвечал на мои поцелуи, но когда я шепнул ему: «Повернись» и потянул за плечо, он сжал мои запястья.      — Давай потом, не сейчас…      Я не настаивал. В конце концов, мы отлично удовлетворили друг друга руками.      Мы одевались уже в сумерках. Вода в пруду почернела, в кустах кричала ночная птица. Всю дорогу до дома мы прошли, держась за руки и не боясь чужих взглядов. Зловещий лес, дьявольский пруд, кладбище – все жутковатые места, которые болтонский люд обходил стороной, стали нашими негласными владениями. Редко, крайне редко здесь появлялся кто-то, кроме меня и Дэна…      Вот и наш дом, распахнутые темные окна, чуть колышутся светлые занавески. Мы поднялись на крыльцо. Я положил руки на деревянные перила, еще хранившие дневное тепло, и повернулся к Дэну.      — Значит, через две недели?      Он остановился рядом, окинул быстрым взглядом пустую улицу и обнял меня.      — Да. А ты все-таки давай себе отдых. Я беспокоюсь за тебя, Герберт.      — Ну, как провел отпуск? Виделся с невестой? Когда пригласишь на свадьбу?      Мы одновременно рассмеялись – шутка насчет женитьбы Дэна давно стала дежурной.      — Мэриэн в следующем месяце выходит за кого-то, я его не знаю. Дома уже смирились с разочарованием, – Дэн в последний раз провел ладонью по моей щеке и отступил, расстегивая дорожную куртку. – А как твои дела? Появилось что-то новенькое? – он с любопытством заглянул мне в глаза. Кейн всегда хорошо чувствовал чужое настроение и сейчас явно догадался, что я в приподнятом состоянии духа. Мне и самому хотелось поскорее рассказать и приступить к опыту, ради которого я ждал друга эти две недели.      — Да. Очень свежий труп, я забальзамировал его, и он великолепно сохранился – сейчас сам увидишь. Теперь понимаешь, зачем была нужна возня с раствором для консервации?      — Разумеется. Покормишь меня перед опытом? Я не успел позавтракать.      Вода в чайнике уже бурлила; я вынул из буфета корзинку с печеньем. Дэн иронично оглядел стол и покачал головой.      — И это все, что у нас есть? Герберт, ты вообще ел, пока меня не было?      — Разумеется… И не читай мне нотации.      Уходя в работу, я и впрямь частенько забывал вовремя пополнять запасы продуктов. Дэн осторожно разгрыз засохшее печенье и спросил:      — Откуда взялся новый покойник?      — Приезжий, из Сент-Луиса, шел на ткацкую фабрику и остановился здесь спросить дорогу. У него случился сердечный приступ. Я пытался ему помочь, но этот Роберт… Не помню фамилию, можешь сам посмотреть в его документах, они в ящике стола… Он отказался от лекарства и умер прямо у нас на крыльце. Нельзя оставлять такой подарок судьбы без внимания.      Это была не вся правда, но посвящать Дэна в подробности я не хотел. Несмотря на то, как мы сблизились в последние месяцы, несмотря на то, как сильно он увлекся нашей общей работой, несмотря на все жуткие тайны, связывающие нас с аркхемских времен, Дэн Кейн по-прежнему оставался Дэном Кейном – исполнительным, мягким, покладистым и человечным. Стань он тверже и фанатичнее, таким же, как я, можно было бы поделиться; с другой стороны, его гуманность и приверженность общечеловеческим принципам, которые он сохранял, делали его таким, какой он был нужен мне. Отбрось он их, как отбросил я, превратись он в моего двойника – вряд ли мы до сих пор были бы вместе…      Дэн отодвинул пустую чашку и встал.      — Пойдем, Герберт, покажешь мне наш новый материал.      Как я и ожидал, Кейн очень удивился, увидев труп, совершенно не тронутый признаками смерти, удивился до такой степени, что даже спросил:      — Послушай, он точно мертв? Может, стоит проверить?      Я едва успел придержать друга за плечо и не дать прикоснуться к подопытному.      — Конечно мертв. Не трогай, я сам все сделаю. Эта процедура будет сложнее предыдущих… Для начала надо нейтрализовать бальзамирующий раствор, - я ввел нужный состав в вену, и как только тот, кто лежал перед нами на столе, затрепетал, положил ему на лицо приготовленную заранее подушку.      У меня не было выбора. Я нуждался в очень свежем трупе – вот и все.      Дэн, к счастью, ничего не понял.      Я убрал подушку и взял второй шприц.      — А теперь – очередь нашего эликсира.      Дэн подошел вплотную к столу и, не дыша, следил, как сыворотка входит в вену покойника.      — Герберт, он действительно…      Я кивнул. Кожа на лице человека окрасилась слабым румянцем, под моими пальцами слабо забился пульс – Роберт из Сент-Луиса оживал.      Я продолжал следить, отмечая в блокноте все изменения состояния подопытного, а Дэн, склонившись над ним, что-то шептал. Мой друг все еще верил в душу и, кажется, хотел разузнать у того, кого мы почти воскресили, где тот провел последние две недели… А точнее, последние несколько минут.      Но Дэн не получил ответа.      Нет, мы не вернули к жизни чудовище вроде аркхемского людоеда, просто, едва очнувшись и выкрикнув роковые слова, Роберт Ливитт вновь провалился в небытие.      Не обращая внимания на Дэна, в ужасе шарахнувшегося от стола, я снова и снова вводил раствор. Еще была надежда, ведь этот человек только что умер… Но новые порции не действовали, и я отошел от стола.      Сейчас я чувствовал себя очень усталым, и мне вдруг первый раз пришло в голову, что, быть может, все это напрасно, и мы никогда не добьемся успеха…      Мы? Да, я все еще думал о нас двоих. Но, может, и это тоже зря? Не перешагнул ли я сегодня ту черту, за которую Дэн уже не ступит?      Я посмотрел на Кейна. Тот шепнул, не отводя глаз от мертвеца:      — Он был жив. Да? – Дэн быстро взглянул на меня. – Я прав?      — Да.      Я всегда был честен с Кейном. Я ведь и во время этого опыта не соврал ему напрямую. Всего лишь не договорил.      — Ты убил его прямо сейчас? Просто потому, что хотел получить очень свежий труп?      — Да.