Рана в Силе

      Перед глазами вспыхивали черные мушки, кровь тяжело бухала в ушах, а к горлу то и дело подступал липкий спазм. Эти симптомы контузии и шока не спутаешь ни с чем. Только вот вызваны они были не взрывом термодетонатора у тебя под ногами или аварией на космическом корабле, а словами.       Всегда приятная гравитация Дантуина буквально вколачивала в поросшую густой травой землю.       Сделав еще один шаг, я неуклюже споткнулась и свалилась на четвереньки. Мокрая от пота челка свесилась на глаза, дыхание со свистом вырывалось из приоткрытого рта, а из груди пробивались странные булькающие и хлюпающие звуки.        Кажется, меня накрыло.       Я знала, что своей истерикой я причиняю боль остальным, что сейчас сюда примчится толпа моих напуганных учеников, Эттон будет в ярости, Микал испуган, это темные эмоции. Я не должна причинять им боль.       Или я ничего им не должна?       В голове до сих пор набатом гудели слова магистров и… Крейи. Которая оказалась на самом деле средоточием тьмы. Парадоксально, но ситх, предательница, убийца оказалась милосердней тех, ради кого я рисковала своей жизнью, вынуждала рисковать других. Когда я стояла там, в бывшем атриуме Академии, а уцелевшие магистры вновь судили меня как преступницу, в какой-то момент мне захотелось разреветься как девчонке-юнлингу. Я не верила, что все это время, сама того не желая, могла манипулировать друзьями на уровне Силы. Крейя же ситх, она специально хочет причинить мне как можно больше боли, чтобы я разуверилась в своем пути.       Но ведь она спасла меня. Зачем она меня спасла? Если она хочет поквитаться с остатками Ордена, не проще ли ей было позволить магистрам привести приговор в исполнение, а потом расправиться с ними? Я ведь тоже часть этой «старой школы». Если только…       Мои пальцы стиснули промокшую от пота тунику на груди.       От возможной догадки у меня застучали зубы, а горло стиснул новый спазм ужаса.       Что же сотворил со мной Малакор V? Неужели связь между мной и Крейей настолько сильна, что она оставила меня в живых? Ведь если это действительно так, что случится с остальными?       Страх буквально подбросил меня, заставив забыть свою дурноту и страдания. До «Ястреба», на котором осталась большая часть команды, я неслась бегом.       Первое, что я увидела, ворвавшись на похожую на блюдце стартовую площадку маленького дантуинского космопорта, — это опущенный трап. После того, как у нас угоняли корабль, Эттон никогда не оставлял «Ястреб» открытым, более того, они с Бао Дуром поколдовали над кодами доступа, чтобы теперь даже взломать наружный шлюз было не так просто, не то что влезть в бортовой компьютер. Поэтому, холодея от ужаса, я взбежала по трапу и ринулась в главный пассажирский отсек.       И почти с разбегу влетела в Эттона.        Картежник полетел на пол, я даже за руку его поймать не успела, и меня это испугало. Чтобы сбить с ног нашего пилота, прошедшего спецподготовку эчани и столько лет бывшего охотником за головами, надо постараться.       Эттон ударился копчиком об половое покрытие и охнул. При взгляде на его лицо я ощутила, что к горлу подступил новый комок тошноты. Я не боюсь вида крови, но таким я Эттона еще ни разу не видела.       — Крейя… это все она, — хрипло выдохнул парень, глядя на меня одним глазом — вся его левая половина лица была покрыта стекавшей откуда-то из-под растрепанных волос кровью. Да, раны скальпа обычно сильно кровоточат, достаточно обычно небольшого пореза, чтобы… но я не только бывший солдат и джедай, я женщина, шуутаа!       Я свалилась перед ним на колени, стиснув его плечи, но тут же ослабила хватку, увидев гримасу боли у Эттона на лице. Его левая рука висела плетью, чтобы оценить остальные повреждения, нужен был Микал.       — Что произошло? Где все? — я едва поборола желание начать ощупывать его, чтобы убедиться, что ран больше нет.       — Это ты мне скажи. — зажав правой рукой рассеченный висок, Эттон тяжело дышал. — Наверное, они кинулись искать тебя.       Я почувствовала, как мое лицо заливает краской стыда.       — Я уже собирался последовать за Микалом и Визас, когда пришла эта старая ведьма… — лицо Рэнда перекосилось от ярости. — Я накинулся на нее с вопросами, а она вздернула меня Силой и как мячиком… об стены. Она меня всегда терпеть не могла, — попытался он криво ухмыльнуться, но на его начинающей отекать от побоев физиономии это выглядело жутковато. Неудивительно, что на нем живого места нет, если его несколько раз приложили об покрытые оборудованием и аппаратурой стены рубки.       — Что она сказала? — из меня словно выпустили весь воздух, и собственный голос показался мне шепотом. Я просто сидела и смотрела на своего избитого ученика и ощущала внутри гудящую пустоту.       — Сказала, что летит на Тилос. Я так и знал, что эта старая гадина всегда была на ИХ стороне, и вероятность, что она досталась нам в завязке была ничтожна мала, — с кряхтением Эттон попытался подняться, но, передумав, тяжело опустился на колени. Он явно храбрился.       — Она убила магистров.        Рэнд уставился на меня, и в его застывшем лице я не могла прочитать ни одной эмоции — ни удивления, ни гнева, ни злорадства. Я снова вспомнила Малакор и ощущение, что я плыву в космической пустоте. На несколько страшных мгновений мне показалось, что от шока и потрясения я вновь разорвала связь с Силой.       — Я понял. Почувствовал. Эй… — картежник вновь попытался улыбнуться, на этот раз почти получилось. — Не реви. Главное, что сама цела, — его палец неуклюже мазнул меня по щеке, прочертив грязную полоску из пыли и подсыхающей крови.       Я ощутила исходящее от него тепло. Не зная, как поддержать меня и приободрить, Эттон по наитию попытался успокоить меня своими новообретенными способностями.       Ох, Эттон… знал бы ты, какая я на самом деле, что я сделала и что продолжаю делать с тобой. Я просто не заслуживаю права на твое сочувствие и поддержку.       Мира вернулась первая. С ее глобальным восприятием Силы она явно почувствовала, что нет нужды бегать по окрестным полям. Увидев своего вечного избитого верного врага, она лишь выругалась и помогла мне довести картежника до крошечного лазарета, переоборудованного Микалом в лабораторию. А потом подтянулись и все остальные.       — Так глупо… — бормотал Микал, сводя края глубокого пореза на виске Эттона, пока я стояла рядом с полосками пластыря на каждом пальце.       — Конечно глупо. Думать надо прежде, чем нестись очертя голову, — огрызнулся контрабандист, морщась от боли. — А что если бы это была не одна карга, а целый отряд ситхов?       — Я про Крейю, — Микал отцепил две полоски пластыря. — Мы сами нашли для нее уцелевших джедаев. Ордена больше нет.       — Но не джедаев, — перебила Мира, мявшаяся у входа в лазарет. Над ее плечом маячил дрон-дистанционка, а в Силе я ощущала присутствие Визас и Бао Дура, по моему приказу проверяющего все отсеки «Ястреба» на предмет прощальных сюрпризов от Крейи. Все собрались здесь. — Да, пускай мы недоучки, но мы ведь еще живы.        — Она не воспринимает нас всерьез, — помолчав, усмехнулся Эттон. — В этом наше преимущество.       — В кои-то веки я с тобой согласна, — Мира прошла в лазарет и плюхнулась рядом с картежником на койку.       — Зачем она отправилась на Тилос?       — Есть еще один магистр, — ответила я.        Кажется, части мозаики стали постепенно складываться перед моими глазами. Но даже сейчас я не видела всей многоходовки, что проворачивала моя наставница.        — Значит, курс на Тилос? — подытожила Мира.       Похоже, тянуть больше было нельзя. Нужно было поговорить с ними сейчас, пока не стало слишком поздно. Сегодня, увидев побитого Эттона, я очень остро ощутила свою ответственность, словно эти взрослые люди, окружавшие меня, не были ветеранами мандолорианских войн, охотниками за головами и наемниками всех мастей, а были такими же юнлингами, которых я учила в Академии на Дантуине. Но вот только даже у юнлингов было право выбора.       — Прежде чем вы решите отправиться со мной на Тилос, я должна с вами поговорить.       Я почувствовала обращенные на меня взгляды, ожидание, повисшее в воздухе, даже бойкая на язык Мира не спешила меня перебивать и выжидала.       — До того, как отправиться на войну, я училась у многих магистров, но никто из них никогда не брал меня в падаваны. Мне всегда казалось это странным, обидным, я считала себя не хуже, но и не лучше остальных юнлингов. Спустя столько лет я начинаю понимать причину… — говорить оказалось тяжелее чем я думала.       Микал осторожно коснулся ладонью моего плеча, словно пытался приободрить, но я не имела права малодушничать.       — Когда рыцарь берет себе ученика, между ними возникает психо-эмоциональная связь. Думаю, вы все это в той или иной мере уже ощущаете. Это позволяет интуитивно через Силу узнавать, что твой наставник или падаван попал в беду. Но в моем случае все намного сложнее. Моя природная способность заключается в том, что я могу разрывать связи с Силой, усилием воли блокировать ее у себя или у других. Это спасло мне жизнь во время бойни при Малакоре V. Однако помимо этого у меня еще одна способность. О которой я до недавнего времени просто не подозревала, не задумывалась.        Я почувствовала, как вокруг концентрируется напряжение. Словно что-то темное и холодное сгустилось вокруг меня, напомнив мне грозовую тучу. Микал излучал недоумение и растерянность, от Визас и Бао Дура я ощущала нейтральную настороженность, а вот Мира и Эттон отчетливо фонили тревогой.       — Похоже, об этой способности Реван догадался куда раньше меня и поспешил это использовать. Я всегда задавалась вопросом, почему он решил завербовать меня.       — Потому что вы выдающийся джедай, учитель, — тут же сказал Микал.       Бедный наивный мальчик, джедай до мозга костей.       — Вспомни, я работала в Архиве, изредка учила вас использовать Силу. Микал, посмотри правде в глаза, в отличие от Ревана и Алека, я не была выдающимся рыцарем Ордена, — я развела руками. — Даже ты — и не спорь — гораздо способней меня в практическом использовании Силы, в исцелении.       — Но ведь генералом же тебя сделали не за красивые глаза, — перебил Эттон, которому происходящее явно не нравилось. Картежник был настолько в замешательстве, что возвел все ментальные щиты, почти не позволяя ощущать себя.       — Тупица. Кто говорит такое женщине? — предсказуемо ощетинилась Мира, готовясь вступиться не то за мои недооцененные голубые глаза, не то за честь женщин всего мира.       — Тише вы, — загасил готовую вспыхнуть ссору появившийся в лазарете Бао Дур, и я ему была благодарна. Разнимать сейчас Рэнда и мандолорианку, таких же накаленных, как и все мы, и ищущих повод сорваться, мне совершено не хотелось.       — Верно. Генералом меня Реван сделал по одной лишь единственной причине. Я не только разрываю связь с Силой, я могу привязывать к себе людей, — набравшись наконец мужества, призналась я.        Вокруг стало так тихо, что стала слышна возня Т3 в машинном отсеке и ровное, едва различимое гудение системы жизнеобеспечения.       — О чем ты? — Мира не выдержала первая.       — Раз пообщавшись с человеком, я неосознанно создаю связь между нами. С каждым из моих солдат, джедаев, с которыми воевала, я создавала связь наподобие той, что возникает между наставником и учеником. Эта связь настолько сильная, что люди пренебрегают собственными желаниями, волей, подстраиваются под меня и начинают делать то, что я хочу.       — Не может такого быть… — Мира изумленно смотрела на меня.       Как бы я сама хотела, чтобы это было неправдой.       — Минутку, — а вот и Эттон подключился, и у меня все внутри болезненно сжалось от тона, которым это было сказано. — Ты хочешь сказать, что все это время намеренно гипнотизировала нас?        Кажется, теперь я знаю, каково это, когда из тебя заживо высасывают жизнь, как проделала с магистрами Крейя.       — Ненамеренно. Ты же слышал, что Генерал сказала, — отрезал Бао Дур. — Она это не контролирует.       — Да ладно.       Остальные, слава богу, пока хранили молчание, обдумывая сказанное мною, а вот Эттон полыхнул злостью как сверхновая.        — У вас вообще хоть что-нибудь может быть как у нормальных людей?! — прошипел Рэнд, пронзая меня испепеляющим взглядом, от которого хотелось сжаться в комок. — Нормально попросить о помощи там, а не зомбировать, выдавая свои собственные чувства за мои, не пробовала?        Так, глубоко вздохнуть, проморгаться, чтобы не дать подступающим слезам волю. Я все еще джедай, и я в ответе за тех, кого привела на путь Силы.        — Именно поэтому я завела весь этот разговор. Малакор V изменил меня, изменил саму суть моих способностей. Когда Крейя спасла мне жизнь, между нами возникла связь, о которой я говорила. А из-за специфики моих способностей эта связь… стала опасной. Когда Сион отсек Крейе кисть, я почувствовала это так, словно мою руку опустили в расплавленный карбонит, — я неосознанно потерла свое запястье, вспоминая эту жуткую боль. Мне в тот момент стало так плохо, что я чуть не прилегла прямо посреди служебного коридора «Предвестника».       — То есть если с тобой что-то случится, это отразится на нас? — подытожила Мира.        — Как и на мне. Это двусторонняя связь. Поэтому Крейя и оставила меня в живых.        Все молчали. Даже Эттон перестал изрыгать проклятья и сверлил угрюмым взглядом переборку.        — Кто хочет сойти здесь, лучше сделайте это сейчас. Потому что я должна лететь за Крейей и спасти Эйтрис. Она последняя, — поднявшись с койки, я вышла из лазарета.       Спустившись с трапа, я присела на бетонный парапет и прикрыла глаза.       Крейя… что же ты наделала? Зачем ты это сделала?       Мой зов остался без ответа. Словно ушел в космическую пустоту. Крейя сделала свой ход и теперь, несомненно, ждет моего ответного жеста. Наставница всегда пыталась заставить меня мыслить нестандартно, думать собственной головой в обход общепризнанных догм Ордена, подняться над моралью, как тогда, на Нар-Шаддаа. Теперь я понимала почему. Если все действительно так, как сказали магистры перед смертью, то на самом деле я — не выживший в бойне Малакора джедай, я — чудовище, питающееся жизнью и Силой других, своих учеников. То, что станет со мной, не имеет значения. В идеале я должна разыскать Крейю и покончить с ней, пока она не нашла нового ученика.       — Вы не должны нести это бремя одна, — послышался за моей спиной негромкий голос Микала.       Мой солнечный добрый мальчик. С того самого момента, как Микал вышел к нам в разрушенном анклаве джедаев, он смотрел на меня восхищенным взглядом мальчишки-юнлинга, которого я учила когда-то. И как бы мне ни было больно это признать, я не заслуживала этой преданности и восхищения.       — Микал, ты же слышал, что я сказала.       — Я знаю, что такое ментальное воздействие. Я умею сопротивляться контролю разума, поэтому могу твердо сказать — вы не виноваты.       — Не все так просто. Это… гораздо тоньше и сложнее обычного ментального контроля, — я обернулась. Микал стоял за мной нахмуренный, от него фонило тревогой, и в то же время он был решителен. Непоколебим. Микал не отступится от своих слов, вопреки здравому смыслу.       — Когда мы отправляемся?       — Как только мы определимся с моим вторым пилотом.       — Что еще за второй пилот? Мало того, что мозги запудрила, так теперь еще хочешь бросить в этой глуши на задворках галактики? — донесся сердитый голос со стороны трапа.       Скрестив на груди руки, Рэнд буквально испепелял меня взглядом.       — Я думала, ты захочешь сойти.       — Уж явно не на Дантуине. Тут не найти ни одного нормального транспортника, а лететь до ближайшей населенной системы на каком-то кукурузнике… нет уж, — фыркнул Эттон.       Но несмотря на его колючий и сердитый вид, я почувствовала, что он свое уже отбушевал. Нужно будет обязательно поговорить с ним, как прилетим на Тилос.       — Только у нас есть одна проблема, — за его спиной показался Бао Дур. — Визас говорит, что мы не должны лететь на Тилос.       — Почему? Нам нужно встретиться с Эйтрис, пока Крейя не добралась до нее, — недоуменно отозвался Микал.       Он тоже будет там… — голос Визас услышал каждый. Миралука наверняка сидела в жилом отсеке и медитировала, но ее способность слышать и чувствовать сквозь Силу позволяли ей держать связь с каждым из нас. — Мой хозяин. Бывший…       — Нихилус… — пробормотал Микал и зябко повел плечами.       — Там только Крейя и Эйтрис, стоит ли ему тащиться через полгалактики из-за двух джедаев? — Эттон хмыкнул. — Это же глупо.       Его терзает голод. Ты не знаешь, что это за голод и какая это мучительная пытка, — прошептала Визас. Теперь она обращалась исключительно ко мне: — Если ты отправишься на Тилос, он пожрет все живое, как на Катаре. И тебя он тоже убьет.       — Ты уверена, что он будет там?       — А меня вот другое интересует, — Эттон с хмурым видом смотрел на меня, — джедаи судили тебя, чуть повторно не отлучили от Силы, и ты хочешь вернуться, чтобы спасти ту стерву, что держала нас в клетках. Ради чего? Тебе даже спасибо не скажут, Митра.       — Эттон… — я опять чувствовала, что разрываюсь надвое.       Часть меня, глубинная и потаенная тьма, которую ощущали во мне Крейя и сам Рэнд, взывала меня прислушаться к словам Эттона, желала этого, и это казалось мне правильным, учитывая, что произошло со мной. Да, я повинна в том, что произошло с Малакором, я виновата в тех смертях, но разве я заслуживала того, что они хотели сделать со мной? Страшнее того, что случилось со мной, только голод Нихилуса, о котором говорила Визас.       Но другая моя часть, цеплявшаяся за догмы Ордена, призрак того джедая, который учился у магистра Кавара и перебирал голокроны в Архиве, заходилась в ужасе от мысли, что последние джедаи могут быть уничтожены и в Галактике не останется никого, кто сможет выступить против ситхов Нихилуса и Сиона.       — Эттон, — снова начала я, поднявшись с нагретого солнцем бетона, — если не вмешаться, убив Эйтрис и Крейю, ситхи явятся за всеми нами.       Вот это был понятный ему аргумент. Картежник всегда больше придерживался идеи собственной сохранности, нежели некой абстрактной гибели на баррикадах во имя Республики.       — Я так понимаю, отсидеться в какой-нибудь глуши не получится? А что, махнем снова на Нар-Шаддаа, пока они там раскурочивают Тилос, — попробовал пошутить Эттон, но, увидев постные лица Бао Дура и Микала, только вздохнул и махнул рукой. — Ты же понимаешь, что это чертово безумие? Переться на Тилос, который может подвергнуться нападению чудовища, уничтожающего целые планеты?       — Нар-Шаддаа? Серьезно? После того, как мы взорвали яхту Гото и навели такой шухер, что в датападах еще несколько лет будет наше описание с суммой с несколькими нулями напротив? — съязвила мандалорка, высунувшаяся из шлюза «Ястреба». — Да с нашим послужным списком «Ястреба» даже у хаттов не спрятать.       — Ладно… все на борт. До Тилоса лететь несколько дней, если вы не хотите, конечно, разминуться со старой ведьмой, — Эттон со вздохом поднялся по трапу. — У меня поганые предчувствия.       Что ж. В этом он был не одинок. Если Визас настолько уверена, что Лорд Голода явится за последними джедаями, то каждый из нас в серьезной опасности. Но позволить ему уничтожить Эйтрис вместе с остальной жизнью на Тилосе — означает лишь отсрочить наш собственный конец, а не избежать.