Ведьмины песни

      Она стояла бледная, словно полотно. Чужая, безутешная, облачённая в чёрный палантин, скрывающий волосы цвета алее крови. Она бы и рада уйти из чертогов Эребора, где слишком холодно, слишком темно для женщины больше всего на свете любившей солнечное тепло, шёпот листьев, встревоженных ветром, и небо такое же синее, как и глаза возлюбленного, покинувшего её уже навсегда, да не могла. Для влюблённых это была последняя встреча.       Их любовь с самого начала была обречена. Мир не видел ещё союза гнома и ведьмы, проклятой бессмертием. Но они любили не потому что, а вопреки и горели в своих чувствах. Прикасались исступленно, словно знали, что отмерено слишком мало времени, целовались жарко, отдавались друг другу без остатка, оставив весь мир за порогом комнаты, где горел камин, а ложе устилали шкуры. Где двое влюблённых забывали о своих проклятьях и печали.       Теперь же её прекрасный, суровый возлюбленный лежал бездвижно, одетый в золото, сжимая в мёртвых руках верный меч. В голове бессмертной женщины всё ещё звучал его рокочущий голос, говорящий о любви жаркими, грубыми словами. В её памяти синие глаза смотрели на неё с мужественной насмешкой, ласково, как может смотреть только влюблённый воин.       Гномы затянули песни, воспевая величие своего предводителя, а женщина сжала побелевшие губы в тонкую линию. Что ей до его величия? Ничто в мире не сможет заменить ей крепких объятий любимого мужчины, долгих поцелуев и тихих вечеров у камина. Что ей до богатств? До светлой памяти?       — Индис, — старец в серой хламиде опустил сухую руку на изящное женское плечо. В его взгляде были участие и грусть, губы изгибались в печальной улыбке. Маг привлёк к своей груди невысокую женщину, скрывая полами серой хламиды от взглядов гномов. Она не вписывалась в их ряды — слишком тонкая, выше на полторы головы, низкая для человека, высокая для гнома, с кожей белой как первый снег и волосами алее крови. Ведьма, чаровница, единственная любовь Подгорного Короля, унёсшего чувства к ней с собой за черту.       В объятиях майа женщина застыла, словно статуя, боясь шевельнуться, чтобы в голос не завыть от тоски и горя. А голоса пели, словно насмехаясь. Гномы прощались со своим Королём.       — Уйдём отсюда, Гэндальф, — хриплым, надрывным голосом произнесла женщина, смежая веки.       — Уйдём, — тихо произнёс старец. Укрыв её тенью своей фигуры, маг повёл Индис по широким коридорам подгорного царства, уводя всё дальше от усыпальницы Торина. Лишь выйдя на воздух под тёплые солнечные лучи, женщина позволила себе сделать глубокий вдох, распрямить сгорбленные плечи, словно сбросив ношу. Ветер ласкал бледные щёки, норовя сорвать чёрный палантин, швырял алые пряди в лицо, звал за собой туда, где ведьма могла бы позабыть о тоске по любимому. Он пел о лесах и людях смелых и безрассудных. Но женщина была глуха его зову. Пройдёт ещё много времени прежде чем она вновь с улыбкой обратит взор к горизонту, наслаждаясь каждым мгновением бесконечно долгой жизни.       — Не держи печаль на сердце, Индис. Отпусти его, как он отпустил тебя.       Женщина скосила взгляд серых глаз на Гэндальфа, но промолчала не доверяя собственному голосу. Старец вздохнул, понимая, что сейчас его речи не достигнут затуманенного потерей разума чаровницы. Он помнил с каким жаром и восхищением смотрел его добрый друг при первой встрече с взбалмошной ведьмой. Она тогда окатила его отвратно пахнущим зельем из своего котла, а потом ещё с перепугу закидала столовыми приборами. Была неловкой и пугливой под страстным взглядом гнома, очарованного дикой красотой чаровницы.       Они были непохожи как ночь и день, но стремились друг к другу, отбросив все запреты и предрассудки. На глазах Гэндальфа родилась любовь с первого взгляда. Безумная, всепоглощающая, искренняя.       — Куда ты направишься теперь? — бросил вслед удаляющейся ведьме старец. Сердце подсказывало ему, что ещё не раз пересекутся их пути.       — Лес Фангорн уже давно ожидает меня. Пора вернуться домой, — донёс ветер тихий голос. Вскочив на чёрного скакуна, женщина послала его галопом прочь от Эребора. Прочь от страданий. Маг ещё долго стоял, глядя на то как исчезает тёмная фигурка за горизонтом. Закончилась одна история, наступило время новой.