***
Эомер рассёк мечом очередного орка, забрызгав чёрной кровью стену. Противник тяжело повалился, а на его место заступил новый. Мужчина не знал сколько уже длилась эта битва. Всё слилось в одну череду бесконечной резни и криков. Дождь барабанил по латам, стекал по лицу и за шиворот. Военачальник уже давно промок, но холод его не страшил. В нём клокотал огонь сражения. Вот только он не знал сколько так продержится. За стенами разлилось чёрное полчище орков и их не становилось меньше. А люди умирали, устилая каменный пол телами. Пару раз рохиррим запинался о мёртвых, ругался сквозь сцепленные зубы. Молодые юноши складывали свои головы за призрачную надежду на спасение. Эомер прикрывал одного такого юнца, надеясь, что хотя бы этого желторотого птенца сможет уберечь в бесконечной резне, но стоило отвернуться, как мальчишка напоролся на ржавое оружие орка и с тихим вскриком осел в груду тел. У военачальника не было времени на сожаления и грусть. Он срубил голову противника и устремился дальше, понимая, что ничего не сможет сделать. В битве не было времени на душевные разговоры и сострадание умирающим. Всё это придёт после. Или нет, если они не смогут отстоять это сражение. Факелы шипели, но не затухали, освещая крепость и непроглядную ночь, окрашивая всё вокруг в алое зарево. Так похожее на волосы чаровницы, мысли о которой придавали сил биться. Несколько раз Эомер едва ускользал от рокового удара. Лишь обещание и собственная упёртость не позволяли терять бдительность. Военачальник пробивался сквозь полчище орков, сметая их со своего пути, рассекая как нож масло. Казалось ничто не могло его остановить, а запал в крови лишь разгорался. Битва утягивала рохиррима в свои объятия, наполняя лёгкие смрадом умерших, тленом, взывая к той дикой, неукротимой сути, что притаилась глубоко внутри. Негромкие вскрик со стороны привлёк внимание военачальника, и он устремился на него, сметая со своего пути орков. Увидев светлую макушку и знакомые латы ярость и ужас взвились в крови, бросив мужчину вперёд, ближе к нуждающемуся в спасении. Молодой мужчина нетвёрдо стоял на ногах, сжимая меч, слабо отбиваясь от врага. А тот, почуяв лёгкую добычу, наступал, зло скалился и рычал. Эомер налетел на орка со спины, проткнув мечом насквозь и резко вырвал оружие, отбрасывая безжизненное тело в сторону. Перед ним предстал бледный, с залегшими под глазами тенями, Теодред. Военачальник едва не зарычал глядя на брата. — Ты что здесь делаешь?! Тебе было приказано спуститься в пещеры вместе с женщинами! — наступал на принца Эомер, размашистым движением скосив очередного противника, что не вовремя полез между двумя коневодами. Теодред бледно улыбнулся, привалившись к стене, прерывисто дыша. — Рад видеть тебя, брат, — качнул он головой. — Я воин и должен быть со всеми. Вы взяли юнцов и стариков. Потому я тоже должен быть здесь. — Глупый мальчишка, — рыкнул Эомер, стерев с лица влагу. — Ты ранен и помрёшь здесь. Уходи в замок, — непреклонные нотки, прозвучавшие в голосе брата заставили Теодреда усмехнуться. Он оттолкнулся от стены и чуть покачнулся, но когда военачальник бросился помочь ему, отмахнулся. — Я будущий правитель этого народа. Я должен быть с ними в самый трудный час. — Ты мёртвый правитель этого народа, если сейчас же не уйдёшь с поля боя, — выплюнул Эомер, зло глядя на родственника. Так захотелось врезать этому несносному мальчишке, перетащить бессознательное тело в замок и спокойно продолжить бой, но видя упрямый взгляд Теодреда, лишь скрипнул зубами. Выругавшись Эомер произнёс с тихим рыком: — От меня ни на шаг. Теодред усмехнулся и нетвёрдой походкой направился за братом, злясь на собственную слабость, когда так нужен народу. Сбежать из пещер было проще простого. Пока Эомер ходил за своей ведьмой, а Эовин занималась людьми, он тихо выскользнул за дверь, кутаясь в чей-то плащ и присел на ступеньках с другими стариками, ожидая начала боя. Попадись раньше сражения на глаза отца или брата, его бы в загривок погнали обратно, а так он терпеливо дождался ночи и влился в ряды простых воинов. Слишком много среди них было крестьян и пахарей, которые даже не знали, как держать меч. Каждый умелый воин был на счету, даже раненный. Теодред был благодарен ведьме за то, что она в короткие сроки подняла его на ноги, вырвала с того света. Но также он был готов умереть на стене Хельмовой Пади, защищая свой народ. Рубя орков на право и налево, братья шли вперёд. Тут и там мелькали эльфы, прибывшие на помощь, слышались яростные выкрики гнома, команды Теодена. Орки завывали и рычали, безжалостно убивая молодых мальчишек, что застывали от страха перед ними. А над всем этим клубились чёрные тучи, что скрыли звёзды, грохотал гром и землю освещали росчерки молний. Дождь усиливался и ветер свистел в ушах. В какой-то момент отвлёкшись на очередного врага Эомер не заметил, как сразу несколько орков навалились на Теодреда. Тот даже вскрикнуть не успел, как остриё пробило защиту и вошло в плоть. Лишь оглянувшись военачальник заметил, как брат осел, а один из орков небрежно пнул его с дороги. — Нет! — взревел мужчина, бросившись к брату, но было уже поздно. Единственное, что он смог сделать это отомстить. В кротком бою он убил противников, но даже не успел подойти к принцу, как его закрутило в новом сражении, оттесняя от истекающего кровь молодого мужчины. Лёжа на спине, ощущая, как на лицо падают холодные капли дождя, Теодред понимал, что жизнь утекала из него. Но теперь не было надежды, что на помощь явится ведьма. Камень дрожал под мужчиной от топота ног, звуки доносились как сквозь вакуум. Руки безвольно разжались, выпуская меч и Теодред испустил последний вздох. Жаль, что он не успел попрощаться с отцом, но возможно его жертва не была напрасной. Всё же он сумел унести вместе с собой нескольких орков.***
Индис дремала, укутавшись в шаль, подложив под спину сумку, чтобы не тянуло холодом от стены. На её коленях примостила головку светловолосая девочка. Она крепко сжимала чёрную юбку и выглядела умиротворённо. Даже не верилось, что всего несколько часов назад она надрываясь орала на всю пещеру, оглушая плачем. Её мать, устав от крика дочери, просто закуталась в тряпки, зажала уши и свернувшись в клубочек у стены, отвернулась. Брат, старше всего на год, пытался своими силами успокоить девочку, но та не реагировала и продолжала завывать. Тогда ведьма встала со своего места и подошла к малышке. Оказалось, у неё поднялась температура. Забрав девочку Индис вернулась на своё место, где достала из сумки склянки. Малышка на её коленях хлюпала носом, икая от истерики. Но внимательно наблюдала покрасневшими глазами за действиями чаровницы. Вылив снадобья в чугунную чашу, Индис повернулась к Элоре и попросила воды. Плеснув её в чашу. Она щёлкнула пальцами и на кончиках заискрилось алое пламя. Девочка затихла в удивлении, глядя на огонь огромными голубыми глазами. Обхватив чашу ладонями, по которым извиваясь струилось пламя, Индис прикрыла глаза и зашептала наговор. Магия послушно отозвалась на призыв и устремилась к сосуду. Она вихрем пламени закружилась вокруг чаши то клубясь над ней, то опускаясь в сосуд, искрами растворяясь в зелье. — Выпей, — мягко произнесла чаровница, с улыбкой поднеся чашу к дрожащим губам девочки. Та моргнула, но послушно выпила тёплое, пряно пахнущее, зелье. Мальчик за её спиной обеспокоенно посмотрел на ведьму, заметив, как сестру стало клонить в сон. — Это поможет ей? — осторожно спросил он и Индис одарила его успокаивающей улыбкой. — Конечно. Сейчас поспит, а когда проснётся будет уже здоровенькой. Теперь оба ребёнка спали возле ведьмы, а их мать получив небольшую передышку, тоже отдыхала у другой стены. Элора поворчала на женщину для вида, но вполне понимала почему та махнула рукой на своих чад. Они все слишком устали за три дня ожидания. Звуки битвы то стихали на пару мгновений что женщины вглядывались в своды, гадая кто откроет двери первым — друзья или враги. А потом лязг мечей и вой начинался вновь. В какой-то момент все ощутили сильный толчок, что стены задрожали. Люди повскакивали со своих мест, испуганно прижимаясь друг к другу. Индис подобралась ближе к встревоженной Эовин и обняла её за напряжённые плечи. Они смотрели на двери, ожидая развязки, но ничего не происходило. Рохирримы по-прежнему сражались за свободу, а женщинам оставалось только ждать. — Нужно решить, что делать если мужчины не выстоят, — тихо произнесла Элора, присев подле ведьмы, выдернув ту из дремоты. Чаровница пару раз моргнула и сосредоточила взгляд серых глаз на старушке. — Как ты можешь так говорить? — зашипела Эовин с другой стороны, гладя по светлой головке маленького мальчика. — Мы должны верить в их победу. — Верить, не верить, а план на худшие времена всегда должен быть, — огрызнулась старуха, припечатав молодую девушку строгим взглядом. — Уж тебе, как правительнице, должно это знать. Эовин лишь запыхтела в бессильной злобе. Индис накрыла её руку своей прохладной и тихо произнесла: — Как не прискорбно, но Элора права. Нельзя недооценивать врага. Это может стоить жизни, — девушка закусила губу, впившись тонкими пальцами в руку подруги, одним взглядом показывая насколько её покоробило неверие в воинов. Индис на это лишь снисходительно улыбнулась уголками губ. — Ещё в первый день я нашла туннель, ведущий наружу. Можно подняться по тропе в горы и затеряться среди них. Но идти нужно будет быстро. Если орки прорвут блокаду и направятся за нами, то лишь смекалка и скорость могут спасти. Эти орки обучены и быстры, — женщина сокрушенно покачала головой, глядя на людей вповалку развалившихся на каменному полу. Измождённые, грязные, испуганные — они едва ли были способны преодолеть путь с нужной скоростью. — Укрыться в горах нам не удастся, — произнесла Эовин. — Слишком много. Тем более с нами дети. Они будут плакать и обязательно привлекут внимание. — Я могла бы довести нас до леса. Фангорн не любит орков. Он помог бы нам, но до него можно добраться только в обход горы. — Значит будем бежать так быстро, как сможем. И надеяться, что Валар смилостивятся над нашими грешными душами, — хмыкнула Элора и встала на ноги. Она гордо расправила плечи и двинулась в сторону людей. Спина больше не заставляла крючиться к земле, чему женщина была рада. Теперь она выглядела представительно и устрашающе, не то что раньше. — Вот и решили, — тихо хмыкнула Индис, вновь прикрыв глаза. Эовин тяжело вздохнула рядом, но промолчала. Многие спали, утомлённые ожиданием и холодом, никто не услышал их тихого разговора. Индис думала, что это даже к лучшему. Нечего раньше времени народ пугать. Внезапно где-то в вышине раздался трубный рёв. Индис вскинула голову, как и все, глядя в темный свод. Звук проникал в камень. О него дрожали стены, казалось даже в груди что-то сотрясалось. — Что это? — захныкал мальчик, крепко прижавшись к Эовин. Но у девушки не было ответа. Этот рёв означал либо победу, либо поражение. Ведьма передала проснувшуюся девочку на руки её матери, а сама встала. Её взгляд пересёкся с Элорой. Старуха кивнула в сторону прохода, но чаровница покачала головой. Она всё ещё надеялась на лучший исход. — Который час? — обратилась она к Эовин. Та пожала плечами. Время в пещерах растянулось, превратившись в смолу, в которой люди увязли, словно мухи. По смутным подсчётам Индис знала, что пошёл третий день, но который час? Где-то вдали раздался ещё один гул рога. Рокот битвы продолжал звучать в стенах, словно эхо. Женщины молчали, тревожно глядя на двери. Элора пробралась к ведьме и цепко схватила за локоть. — Если уходить, то нужно делать это сейчас! Потом будет поздно! С другой стороны зашипела Эовин: — А если они победили?! Лучше дождёмся их! Нужно верить в лучшее! — Очнись, девочка! — всплеснула руками Элора. — Это война. Надежда бесполезное занятие. Лучше подстраховаться и уйти подальше. — Если мужчины победили, — заговорила Индис, привлекая к себе внимание спорящих, — то оставшиеся в живых орки побегут в сторону леса и гор. Мы можем оказаться прямиком на их пути. Безоружные и слабые. Они перебьют нас в считанные мгновения и воины не смогут подоспеть на помощь. Тишина повисла между тремя женщинами. Ведьма покачала головой. — Будем ждать. Если орки ворвутся в пещеры, я смогу возвести огненную завесу. Она продержится не долго, но это даст вам шанс убежать. Я завалю выход и тогда они не смогут последовать за вами сразу же. — Но это самоубийство! — воскликнула Эовин, вцепившись в ведьму, заглянув в её глаза, подёрнутые пеленой. Индис выглядела слишком юно для своих лет, казалась такой хрупкой и невесомой, что трудно было подумать о ней, как о древней ведьме. Но глаза выдавали её — слишком мудрые, печальные и взгляд далёкий. — Моя милая, — ласково произнесла женщина. — Неужели ты забыла, что я не могу умереть, — кривая усмешка изогнула бледно-розовые губы. — Тем хуже, — проворчала Элора, хмуро глядя на чаровницу. — Они будут мучить тебя… Неизвестно как долго это продлится. Мы не оставим тебя. — Это лучший вариант. Моих сил хватит, чтобы дать вам уйти, а дальше я буду молиться Валар. Может быть они смилостивятся и заберут мой дух. Я получу желанную свободу, а вы — жизнь. — А как же Эомер? — Если он падёт в битве, то мне тем более не зачем задерживаться на этой земле, — мягко отозвалась Индис, глядя в перекошенное волнением лицо Эовин. В ней она видела себя в юности. То же желание спасти всех, соединить разбитые судьбы. Вот только свой урок ведьма выучила много лет назад. Спасти всех просто невозможно. — Как нам пройти и договориться с лесом? — решительно произнесла Элора, и чаровница одарила её ободряющей улыбкой. — Бегите по тропе в обход горы. Как только приблизишься к лесу, — Индис выхватила ножичек и срезала прядь алых волос, быстро перевязала чёрной лентой и вручила старушке. — Скажешь, что Алая просит укрытия для своего народа. Кинь мою прядь подальше в лес и порежь руку. Поклянись на своей крови, что люди не несут зла лесу, попроси укрытия и еды, короткой тропы. Фангорн пропустит вас. Но бегите быстро. Орки за вами рассердят энтов, и тогда вы тоже можете попасть в ловушку. — Поняла, — кивнула Элора, а потом взглянула на побледневшую принцессу. — Слышала? Если что-то случится со мной, ты будешь договариваться с этим проклятым лесом. Эовин кивнула, переводят тревожный взгляд от одной женщины к другой. Всё же она надеялась на победу и старалась не думать ни о чём другом. Смерти стольких воинов пугали её. А исход который предписала себе Индис и вовсе наводил ужас. Бесконечность в пытках, без возможно умереть. Лишь призрачная надежда на снисхождение Валар. Потянулись часы ожидания. Индис стояла перед дверью, готовая в любое мгновение воззвать к огню. Она долгие годы копила силы и их должно было хватить, чтобы продержаться достаточно долго, чтобы позволить женщинам уйти. Неожиданно послышались торопливые шаги. Ведьма обратилась в слух. Шаги были тяжёлыми, сбивчивыми. Зазвенели латы, а потом засов со скрежетом отперли и взору ведьмы предстало измождённое, залитое кровью лицо рохиррима. Он бледно улыбнулся и выдохнул всего одно слово: — Победа. Вздох облегчения сорвался с губ, а спустя мгновение за спиной ведьмы раздались радостные крики. Дверь открылась шире и женщины устремились наружу. Чаровница отошла в сторону, пропуская их. Элора замерла подле неё и вернула перетянутую лентой прядь. — Хорошо, что она не понадобилась, — Индис согласно кивнула, улыбнувшись старушке. Та потянулась следом за остальными. В толпе ведьма заметила золотоволосую макушку Эовин, которая скорее всего спешила увидеть Арагорна. Впрочем, и самой чаровнице было кого искать среди победителей. Закинув на плечо сумку, она потянулась за женщинами. Снаружи уже были слышны радостные голоса, но с ними и плач по погибшим и ужас от вида мёртвого чёрного воинства. Оказавшись на небольшой площадке, Индис закрутила головой в поиске широкоплечей фигуры Эомера. Он выскользнул из-за разрушенной стены словно хищник, шаря сосредоточенным взглядом по высыпавшим наружу женщинам. Всклокоченные светлые волосы разметались по плечам, под глазами залегли тени, а доспехи были перепачканы в орочьей крови. Но не смотря на усталость во взгляде военачальника горел огонь, а усмешка, изогнувшая губы при виде Индис, горячила кровь. Он устремился к ведьме, легко обходя людей, а чаровница бросилась ему навстречу. — Живой, — выдохнула ведьма, коснувшись руками лица, заглядывая в чёрные глаза. — Я обещал, — хрипло отозвался рохиррим, обняв женщину, крепко притиснув к своему телу. Обветренные губы прижались в поцелуе, выплёскивая весь ужас, нежность и тревогу, что были в душе. Индис обхватила мужчину за шею, отвечая нежно. Казалось мир сузился до них двоих. Эомер ощущал на языке пряный вкус губ любимой ведьмы, вдыхал аромат её кожи, зарылся перепачканными пальцами в шёлк алых волос. В короткие мгновения передышек военачальник представлял, как обнимет чаровницу, поцелует крепко. А теперь грёзы стали реальностью, слишком яркой и непостижимой, что Эомер боялся открыть глаза. Вдруг он просто прикорнул на мгновение у какой-нибудь стены, пока полчище врагов ломится в двери. Словно почувствовав его страх, Индис приникла губами сильнее, даря ласку языком. Приоткрыв глаза мужчина попал в плен серых омутов и напряжение внутри наконец ослабло. Целуя ведьму, сжимая её изящное тело, Эомер запоздало осознал, что он действительно победил. Не только на поле битвы, но и в любви.