***
16-е Последнего зерна. Вечером прибыл посланник от Братьев Бури. Под белым флагом он пронёсся к главным воротам, быстро преодолел пост и двинулся к Драконьему Пределу. Ярл Балгруф и легат Сципий склонились над картой владения, а также картами востока провинции. Флажками обозначили и армии, и укрепления противника. Ситуация складывалась плачевная. Братья Бури, похоже, решили поставить всё на Вайтран, на его житницы. С севера и с юга стянули все силы в сторону Башен Валтейм. По донесениям ярл Скальд вёл больше трёх сотен, ярл Корир одну-две, Галмар приведёт до тысячи воинов, и с юга с Харальдом около пятисот. Две или две с половиной тысячи. Против сотни стражи и дружины Балгруфа, ещё шести сотен ополчения, сотни с форта Греймур и выжившей сотни Сципия. Всего примерно девять сотен. — Насколько я знаю, в Вайтране двадцать пять тысяч жителей? Почему столь малый размер ополчения? — удивился Сципий, не знакомый с нравами северной провинции. — Простая арифметика: треть от населения — мужчины. В лучшем случае — десять тысяч. Из них — десятая-сотая часть воины, бойцы. Ещё сотая — стража и дружина. Ещё — боеспособные мужики. Ещё — легионеры вроде вас. И ещё тысячи две — приезжие торгаши и нахлебники, которые уже поспешили убраться до начала действий. Остальные — крестьяне в полях, озабоченные хлебом на будущий год. Есть, правда, ещё сторонники Братьев, которые, при случае, сразу побегут к своим, — гибель «инвалидного» легиона и кончина генерала Туллия больно ударили по Балгруфу. Да ещё этот иноземец, не осознающий прописных истин… — Не забыли Сиддгейра? Помнится, он обещал две сотни… — с этими словами Сципий выудил потрёпанные пергаменты генерала. — Хм… но генерал мёртв. Хотя… — на скорую руку Балгруф составил послание к Сиддгейру и сразу же отправил двух соколов: одного к ярлу Фолкрита, другого — к своему брату. — А как же Соратники? Они просто обязаны поддержать свой город. В ответ Балгруф пересказал свой давешний разговор с Кодлаком Белой Гривой.***
— Это ваш город и ваш кров! В самом деле, можно ли так срамить память своих предшественников? — пытался укорить предвестника Соратников ярл. Но старика было не переубедить. — Я всё прекрасно осознаю. Это страшный риск. Нас мало — не больше полторы сотни, и половина — зелёные юнцы, — старик был хитёр. — Мало того, кое-кто того и гляди — перейдёт к медведю. Сердцу ведь не прикажешь… — многозначительно сказал Кодлак, — да и многие в разъездах, не соберёшь. — Наёмник всегда остаётся верным себе, да? — не сдержался Балгруф. — Я верен братству. А вы верны традициям? Как же Талос? Не мне вас укорять, ярл, — не зря он стал тем, кто он есть сейчас, этот старый воин. — Традиция платить, да? Сколько? — Истинный путь, ярл, истинный путь, — Кодлак чуть усмехнулся в бороду, — как обычно. Пятьдесят септимов — юнцам, двести — мастерам, пятьсот — членам Круга. — Восемь тысяч, да? — Десять, — поправил Балгруфа Кодлак.***
— Такие нравы господствуют на Севере, господин Сципий. — И на юге тоже, ярл. Впрочем, я выбью с Рикке это золото, гарантирую. Если Вайтран устоит, вам даже не придётся возвращать свои долги, ярл. — Если устоит. Наравне с Соратниками проблемой являются Серые гривы. Арестовать членов семейства я не могу — Йорлунд Серая Грива является кузнецом у Соратников. Этим я нанесу им смертельное оскорбление, и о какой-то сделке придётся забыть. Но и оставлять дело на самотёк — тоже нельзя. Иначе во время осады ворота «сами» отворятся. — Иметь у себя в городе вражеский клан, это… — не успел Сципий договорить, как слуга объявил: «Прибыл посланник от Галмара Каменного Кулака». — Я приму его в главном зале, — распорядился ярл. Вскоре Балгруф уже расположился на троне; по правую руку от него стояла Айрилет, по левую Сципий. Позади расположились Фаренгар и Провентус. Стража замерла вдоль стен; все были в парадном облачении, с вычищенным оружием. Все были при параде; один лишь легат надел свой потрёпанный панцирь — другого облачения после Хелгена у него не осталось. В хоромы прошёл воин с белой накидкой, наброшенной поверх синего камзола. — Прибыл посланник от Галмара Каменного Кулака, ярлов Востока и Братьев Бури, — торжественно объявил слуга. — Ярл Балгруф, — посланник почтительно сел на одно колено и замер, затем поднялся и с шагом вперёд протянул топор с потрёпанной ручкой и истёртым лезвием. — Галмар верит в вашу мудрость и верность традициям. Он шлёт вам привет и передаёт, что вас уже заждались братья по оружию. На мгновение ярл изобразил тяжёлое раздумье на лице. Затем кивнул Айрилет. Она приняла из рук посланника топор и поднесла его Балгруфу. — Я оставлю топор у себя. Пока что, — проговорил Балгруф. Когда посланник ушёл и ярл с легатом вернулись к планам, легат озадачено обратился к главе Вайтрана. — Что это было? — Это — нравы Севера. Если один ярл хочет заручиться поддержкой другого, он посылает ему топор. Если ярл принимает топор, он встаёт на сторону пославшего. Иначе — вступает с ним в войну, — медленно разъяснил Балгруф. — Но… вы приняли топор, ярл, — удивился Сципий. — А Галмар созвал войска. Топор даст нам немного времени. Небольшую передышку перед бурей.***
Перед долиной Белой реки на знаменитых башнях Валтейм развевалось знамя белого медведя на синем фоне. Множество палаток и шатров занимали всё — от низин Истмарка на востоке до начала равнин Вайтрана на западе. День ото дня прибывали не только войска ярлов, но и добровольцы, и ополчения из деревень и посёлков. За их счёт Галмар собрал более пяти сотен. Часть из них являлась перебежчиками из Вайтрана. Они сделали верный выбор, в этом Галмар не сомневался. Под знаменем утренней звезды стояли Данстарские отряды. Скальд постоянно муштровал своих людей. Если бы не скорая битва и близость Галмара — живой легенды — старик-ярл уже был бы низложен своими раззадоренными и вымученными людьми. Под знаменем северной короны стоял никто иной, как Корир Истрский, ярл Винтерхолда и его ополчение. С уходом из поселения ярл забрал свою семью с собой. Его дети наслаждались этой вылазкой на юг, постоянно греясь под последними лучами солнца. Воины же Корира рвались в битву. Он и сам был не прочь сразиться с ними, пока огонь горел в их глазах и сердцах. Под знаменем скрещенных кинжалов стоял Харальд, сын Лайлы Руки Закона. С ним же были отборные силы Галмара, дети Рифтена, вскормленные лучше измученных северян. Потому-то они и держались особняком, поставив лагерь на отшибе. Кроме того, нелюбовь была вызвана ещё кое-чем, не зависящим от них: по наказу Галмара, возы и поклажу из Рифта, предназначенную для голодающего Виндхельма, направили к войску. Тем самым Каменный Кулак обрёк люд Истмарка на голод. Весь восток был собран против Вайтрана. Галмар был доволен своей работой. А голод закалил холодную сталь, сковавшую души и сердца простого народа и дружин.***
22-е Последнего Зерна. В своём шатре лидер Братьев Бури собрал всех ярлов и полководцев. — Мы здесь, Галмар, все ждём твоего слова. Полки готовы, они рвутся в бой. Позволь двинуться на Вайтран и показать нашу удаль, — Скальд был готов рвать и метать. Лишь уважение к Галмару сдерживало его от необдуманных действий. — Да, Галмар. Ещё немного и придётся браться за наши припасы. Мы рассчитывали на твоих доходяг в Виндхельме, но никак не на крепких мужиков, которые будут выжирать двойные пайки. Пора бы уже, — разразился Харальд. Его понукали офицеры-собутыльники и, в особенности, Хемминг Чёрный Вереск. Сын ярла уже не желал поддерживать Галмара-старпёра и даже имел несколько тайных разговоров со Скальдом, также желавшего действия. — Дождёмся сотни из Виндхельма, — Галмар был непреклонен. Накрепко вбив себе в голову свой план, он не собирался отказываться от него. Только Ульфрику бы удалось отвадить своего ручного медведя от таких действий, но… — Какие вести от Ульфрика, Галмар? Твоё столь долгое молчание слишком подозрительно. В чём дело? — досадовал Корир. — Да, где вождь? Где тот, кто поведёт нас в бой, где тот, кто поднимет голову Балгруфа перед нашими ордами? — недавний хмель ударил Харальду в голову, он уже не сдерживал себя. — Ввести этого ублюдка! — взрычал Галмар наружу шатра. Послышалось лязганье цепей, в шатёр вошёл Ирсаральд Трижды Пронзённый, таща кого-то за собой. — Это же… — был ошеломлён Скальд, увидев, кого приволокли в шатёр. — Да, — проскрежетал сквозь зубы Галмар. — Говори. Он вырвал кляп изо рта Ралофа. Тот слабо пошевелил истёртыми, сухими губами. Прокушенным языком он облизал дёсны с торчавшими из них обломками поломанных зубов. — Говори! — очередная оплеуха по избитой роже ветерана. — Ул… Ульф… Ульфрик… м… мёртв… — Ралоф повалился оземь от изнеможения. Обнажились страшные язвы под лохмотьями. — Как он умер?! Как? — Галмар пнул своего пленника под смятые рёбра. Тот слабо вздохнул и затрясся, задыхаясь. Едва дыхание восстановилось, лидер Братьев Бури вновь ухватил Ралофа за грудки и затряс. — Как?! — Др… драк… кон… — Хватит! Заткни его, Галмар, или я это сделаю! — Харальд вскочил, приблизился к Ралофу и ударил ногой в лицо. Тот дёрнулся и затих. — Теперь ясно?! — взрычал Галмар. — Вы просрали всё! Просрали вождя! Главное теперь — не просрать Вайтран, понятно?! — Так… мы нападём с марша? А осилим ли без троекратно превосходящих сил, предварительного измора и подготовки? Атака просто развалится. А там и Балгруф опомнится и быть может, навяжет бой со своей отборной конницей, — Корир, шокированный известием о кончине Ульфрика, замялся. — Нападём, как я скажу. Ясно? — медленно проговорил Галмар. Припадки ярости, одолевающие его в последнее время становились всё сильнее, и сдерживать их бывало труднее. — Конечно, — примирительно поднял ладони Корир.***
23-е Последнего Зерна. Вайтран охватила паника. Мало того, что урожай в Рорикстеде погиб, так ещё и вражеская армия движется к городу. У главных ворот образовался огромный затор. Крестьяне бежали из города и в город. Кто-то рвался в леса подальше от войны и драконов; кто-то, напротив, желал отсидеться за стенами. Стража бодрствовала день и ночь. Уже начались грабежи по ночам в окрестностях города и на улицах. Гарнизон с форта Греймур уже был снят и располагался под стенами. Ополчение ежечасно тренировалось под сенью Драконьего Предела и в его Галереях. В лучшем случае, новоявленным смертникам удастся захватить с собой одного-двух Братьев Бури. Размен невыгодный, но на лучшее надеяться было нельзя. Соратники согласились принять первый взнос от Балгруфа и выйти на стены для обороны. Это было чудом. А всё потому что пару дней назад Авлюстейн Серая Грива увёл чуть менее сотни своих людей на подмогу Братьям Бури; ярлу Вайтрана пришлось арестовать Серых Грив в их поместье. В связи с этим событием Сыны Битвы восторжествовали и согласились внести часть взноса за найм Соратников. Теперь же Олфрид и Идолаф Сыны Битвы засели в своём загородном имении, намереваясь дать бой авангарду Братьев Бури, но не дать разорить своё владение. Они собрали всех своих людей, более полутора сотен мужчин — работников и воинов — окопались и приготовились к худшему. Почему они не засели за стенами — никто не знает. Авангард Скальда, около двух сотен его конников, двинулся на передовую. Старик захотел размять кости перед битвой и нагнать страху на засевших в городе. Они прошли сквозь первые пару ферм и поместий, как нож сквозь масло, убивая и сжигая, затаптывая всех и вся на своём пути. Но как только они достигли усадьбы Сынов Битвы, они столкнулись и с укрытыми ямами, в которых несколько всадников свернули шеи и переломали ноги кони, и с кольями, на которые напоролись торопливые бойцы. Скальд дал команду сбавить ход, и, перейдя с рыси на лёгкий шаг, конница, огибая владение кольцом, двинулась к укреплениям. — Наложить стрелы! Готовься! Целься! Давай! — по команде Олфрида его лучники накрыли навесом Скальда и его людей. Кого-то удалось выбить из сёдел, но большая часть успела закрыться щитами и двинулась дальше. — Копейщики! — конница приближалась быстро. Следующий залп стрелков уложил ещё часть, но они уже сблизились до тридцати футов. Поэтому часть лучников взялись за копья и вышли вперёд, ощетинившись сталью. Всадники преодолели эти тридцать футов за считанные мгновения и схлестнулись с пешими. Удачливым удалось применить копья по назначению, но большей своей массой это были работники Сынов Битвы, которые из оружия держали и мастерски владели лишь топорами да ножами для разделки. Сам Олфрид, отбросив сломанное древко, добил сваленного всадника и вытянул свой меч, выкованный недавно по заказу Йорлундом Серой Гривой. — Посмотрим, каков ты в деле! — закричал он и, издав боевой клич, бросился вперёд рядом со своим сыном. Всадники рубили направо и налево. Падали и валили людей кони, кого-то зашибали копытом и молотом. Постепенно Сыны Битвы отходили к своему поместью. Кольцо сжималось. По команде Скальда: «Огонь!» — огненные стрелы впились в плоть поместья; яростное пламя охватило флигеля и крыши. Ветер разносил пепел и горящую солому вокруг. Олфрид и Идолаф на время укрылись внутри. — Что будем делать, отец? — обречённо спросил сын своего родителя. — Крепись без меня тут, — сглотнул Олфрид и кинул клич. — Ярл Скальд Данстарский, я, Олфрид Сын Битвы, вызываю тебя на поединок! — Что?! — опешил Скальд. Осознав всё, он ощетинился и выкрикнул ответ. — Да! — с этими словами он вынул свой трофейный клинок из одной усадьбы, которую уже разорил за сегодня. Олфрид, уже не опасаясь стрел и врага, вышел из горящего дома. Идолаф и его люди выдвинулись следом. Конница образовала круг, внутри которого спешился Скальд. Противники встали напротив друг друга. Перехватив поудобнее меч, старый ярл повёл плечами и кинулся в бой. Олфрид парировал первую атаку, но с каждой последующей сказывалась его усталость. Впрочем, Скальд тоже был измотан. Дряхлость, несмотря на всю бодрость духа, невозможно было преодолеть. Неудачный удар, блок, и Скальд сжал от боли зубы. Он едва не выронил клинок; вся рука заныла нестерпимо. Олфрид ухмыльнулся и скорым ударом рассёк бок Скальда. Ярл охнул и из последних сил отскочил назад. Сын Битвы победно воздел оружие и мягко, словно горная рысь, двинулся вокруг Скальда. Тот неуклюже отступил. Он словно весь скукожился от старости и ран, сжался, удерживая одной рукой рассечённый бок. Олфрид ринулся вперёд и нанёс решающий удар. Ярл медленно отбил его, слишком медленно… И тут клинок Олфрида раскололся, разлетевшись градом осколков. Сын Битвы непонимающе вперил свой взгляд в рукоять, оставшуюся от прекрасного клинка и всё понял. Йорлунд, мастер особой ковки, постарался с подарком для своего врага… За мгновенье промедления Олфрид расплатился жизнью. Скальд наискось ударил по груди и шеи Олфрида; меч проскользнул по кольчуге и вороту, разорвав горло точно под подбородком; струя крови обагрила его лицо и мощи. Глава клана Сынов Битвы упал, выронив рукоять клинка. Последний муж, осколок клана Сынов Битвы всё это время взирал на смертоносный поединок. Теперь же он был сломлен, словно тот клинок. Со смертью отца клан терял всё. В яростном крике скорби и ненависти Идолаф бросился к истекающему кровью Скальду. Тут же кто-то, не теряя времени, вонзил ему копьё в затылок. Сын повалился оземь рядом со своим отцом. Йорд, хускарл Скальда, отнёс высохшего старика в наскоро поставленный шатёр, где лекарь на скорую руку залатал бочину ярла. Йорд уже было собирался распорядиться доставить ярла в главную ставку, пока не выдвинулись люди Балгруфа, чтобы перехватить ценного заложника, но тут к шатру прискакал всадник с серой звездой на груди. На его руке сидел сокол. Один из соколов Скальда из Данстара. В тот же миг Скальд пришёл в себя. — Дай… дай мне… послание, Йорд, послание… — беззвучно, одними побелевшими губами залепетал ярл. Хускарл повиновался. Ярл развернул маленький свиток и что-то прочитал. — Возвращаемся в… — В ставку, мой ярл? — вопросил Йорд. — Нет… В Данстар. Сейчас… же…