***
Войско данмеров прибыло к восходу следующего дня. Из осеннего леса вышло несколько сотен тёмных эльфов под доселе невиданными в Скайриме знамёнами: серыми полотнищами с цепями и синими со знамёнами нового Храма, знаками Азуры, Мефалы и Боэтии. Встали эти данмеры недалече четыреста футов от стен Рифтена. Вскорости поставили шатры и костры, разгрузили гуаров, начали готовить обеды в полевых кухнях. Лидеры домов, Денас Дронор и Гирлан Иррано, устроились в небольшой ставке на одной из покинутых ферм. Двести лет назад, когда Денас Дронор только-только стал членом дома, Дресы держали в кулаке весь южный Морровинд и тысячи невольников в придачу. После конца рабства указом короля Хелсета славные времена Дресов минули. Затем последовали нашествие аргониан и Красный Год. Чтобы выжить, домам Дрес и Индорил пришлось слиться. Формально все земли и имущество принадлежали домам раздельно. Однако общая политика и планы определялись их совместными решениями, в которых немалая роль отводилась Храму. «Освобождение» восточного Скайрима от мятежа было организовано и одобрено с лёгкой руки архиканоника Морровинда Последние несколько дней Гирлан Иррано находился не в духе: за годы бытия мастером Храма он настолько располнел, что не смог влезть в свой парадный доспех; подчинённые не выполняли в точности всех приказов; ещё и Денас решил вольничать. Теперь же он раздумывал, как оправдать своё желание отдохнуть вместе с хорошенькой куртизанкой в отдельном шатре. Единственный повод, который приходил Гирлану на ум, заключался в обдумывании планов дальнейших действий с молодой советницей. — В чём дело, Денас? С чего это ты вдруг отдаёшь приказы моим подчинённым? — раздражённо начал мастер Храма. — Сегодня мы будем пировать в крепости Миствейл. Если, конечно, ты умолкнешь и дослушаешь меня, — в таком же тоне ответил Денас, изрядно раздражённый поведением своего наперсника. — Наша сделка с Мавен Чёрный Вереск должна удастся. Сегодня утром ворота Рифтена или откроются изнутри, или будут выбиты снаружи. — Отчего ты так уверен в этом? И, если ты помнишь, были перебиты все… — Да, с чего бы Мавен делать такой широкий жест? Потому что ей ничего не известно об этом. А когда она узнает, что-то менять будет поздно, — Денас откупорил бутылку вина. — Лучше выпьем за нашу грядущую победу. — Не могу с этим не согласиться, — принял Гирлан кубок с лучшим аргонианским пойлом, какое только можно было раздобыть у них на юге. — Кто сделает первый шаг? — храмовник залпом опустошил кубок. Дронор недовольно поморщился. Пьянчуг он не любил. Он предпочитал смаковать достойные напитки, а не упиваться ими. Отчасти из-за этого между ним и Иррано пробежал моровый скриб с первого мига их знакомства. Денас закрыл глаза и вздохнул. Затем спокойно пригубил вино и продолжил. — Это не имеет значения. В любом случае открытие ворот даром не пройдёт, и в городе начнётся хаос. Так что готовь своих ординаторов. Лучше будет, чтобы они быстро прошли по городу и примирили всех буйных. Я знаю, они лучшие твои бойцы. Они справятся, — Денас поступал с Гирланом как обычно: неприкрытая лесть прекрасно действовала на храмовника. Иррано был неглуп и прекрасно отличал лесть от комплимента; однако он всё равно не мог устоять и не проглотить наживку. — Да будет так, — мастер Храма торжественно — как ему это казалось — воздел кубок вверх и было приложился к нему, но, вспомнив, что он пуст, наполнил его вновь. — Главное, чтобы вся затея с Рифтеном не была таким же дерьмом, как эта ящерная бодяга.***
Мавен собрала главарей своих наёмников в поместье. Она раздала скорые указания, следуя которым они должны были перебить стражу на стенах и у ворот, поджечь казармы и Дощатую сторону для отвода глаз. Хозяйка Рифтена поднялась на верхний этаж под самую крышу, где её единственная дочь, Ингун, устроила свою мастерскую. Ингун с рождения была не такой, как взбалмошные сыновья Мавен, Сибби и Хемминг: всегда спокойная, молчаливая. Она была более близка с матерью, лучше понимала её; только она всегда слушала её, относилась к ней с пониманием и состраданием. А Мавен отвечала дочери тем же, позволяя заниматься любимым занятием — алхимией. Мавен с первого дня упражнений дочурки осознала, что у Ингун истинный дар к творению ядов и противоядий, и воспользовалась этим сполна. Войдя в маленькую комнатку под крышей, где чудом умещалось множество самой разной утвари, глава Чёрного Вереска застала дочку за любимым занятием. Ингун с усердием размалывала что-то в ступке. Рядом уже закипала смесь; пар проходил по трубке и оседал маленькими каплями на стеклянном колпаке. — Как ты? Как успехи? — попыталась придать своему голосу толику заинтересованности Мавен, аккуратно заглядывая через плечо дочери. — Всё хорошо, мама, — Ингун была слишком занята, чтобы отвлекаться. Она оставила ступку в стороне и взяла несколько зубчиков чеснока, начав выжимать из них сок. — Помнишь, я говорила тебе про наши планы? Про данмерские дома Дрес и Индорил? Этот день настал. Ярл Лайла покинула город. Вскоре эльфы будут в городе. В особняке остаются наши люди и слуги. Запрись в комнате и не покидай её, пока я не вернусь. — Я и не собиралась, мама, — развернулась Ингун к Мавен, улыбаясь. — Пока не закончу, всё равно не выберусь. Не могу бросить работу. Ты бы знала, что я делаю в этот раз! — Сложная работа, да, дочка? Я уверена, у тебя всё удастся. — Раньше такого не было. Я взяла три листа горьколистника, пять зубчиков чеснока, толику лунного сахара, теперь… — Ингун прервалась и взглянула на мать. — Ты давно готовила это? — Что — это? — Данмеров, Сибби, Вайтран — всё это? — Те кончины Сынов Битвы в Вайтране, которые привели к брожениям и расколу между кланами и Балгруфом? Да, это свершилось бы в любом случае. Я лишь ускорила события. Только у нас и в Вайтране наибольшие житницы во всём Скайриме. В преддверии голодной зимы в этом и заключается сила. Теперь, когда Вайтран ослаблен и сломлен, Братья Бури возьмут его. Не без труда, конечно. И тогда только наше зерно останется при деле. Вайтран уйдёт на прокорм орд Галмара. — А Сибби? Куда ты отправила братца? — Сибби занят Асгейром Снегоходов. Скоро не останется никого, кто бы мог противостоять нам. Кто в Рифтене был таким же сильным кланом, как мы или они? Никто. Хорронты, Дралсы — фермеры. Тарины ушли на войну и вряд ли с неё вернутся. Как и Матты и Брайены. — Но если кто-то выживет? Что, если Унмид или Асгейр Снегоходы вернутся? — Ты моя мастерица, — вытянула губы в намученной улыбке Мавен, — они не вернутся. — Хорошо. Ну, а данмеры? — Если бы не погромы в Виндхельме, Атин Аробар со своим советом Редоран не влез бы на наши земли. Данмеры взяли нас голыми руками только из-за дурости Каменного Кулака и ухода почти всех гарнизонов. И ещё кое-почему. По странному стечению обстоятельств дом Телванни объединился с Редораном. Это нонсенс, если ты понимаешь, — заметив удивлённое лицо дочери, Мавен разъяснила. — Они, хоть и являются одними из сильнейших домов Морровинда, не слишком ладят друг с другом. Они имеют значительные различия в укладе и методах. Должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы они объединились. Но что — мне не известно. Относительно твоего вопроса, — на этом месте Мавен сделала особый акцент, — я сознавала их возможности. Поэтому и заключила с ними союз. — И что теперь? — Теперь остаётся ждать возвращения Братьев Бури. После захвата Виндхельма у них не останется выбора, как обернуться назад.***
— Итак, вот мы и здесь, Денас, — Гирлан в нетерпении переминался с ноги на ногу в окружении златолицых стражей. — Что дальше? — Мавен должна появиться с минуты на минуту, — Дронор, в отличие от Иррано, был спокоен. Хмель не вскружил ему голову, как храмовнику, да и расправился Денас только с половиной кубка, а не со всей бутылью на голодный желудок, как Гирлан. — Что-то долго. Слишком долго. Денас, пора начинать осаду. Если она не появится в течении получаса… нет, слишком долго. Если не появится через пятнадцать минут, я прикажу начать бить требюшетами и пошлю отряды на штурм. — Город можно взять голыми руками — с нашим перевесом у них не хватит людей на все стены. Или ты не умеешь сравнивать числа? Восемь сотен против двух. Каков наш перевес над нордами? Зачем распылять силы на твои летучие отряды и требюше? Успокойся или выпей, но прожди ещё немного. — Я прекрасно соображаю. Трёхкратный… четырёхкратный перевес… Да даже при таком можно проиграть! Помнишь как при фояде Мамея при Кризисе мой отец… — Ты сам ответил на свой вопрос — при Кризисе. Там было ущелье, зажатое с трёх сторон скалами. Загнать дейдра обратно и закрыть те врата было не так сложно со столь малыми силами. — Но как же… — Иррано прервался. Изнутри стен рядом с воротами и караулкой послышался звон мечей. — Как я и говорил, Гирлан, — Денас Дронор был доволен.***
Ворота раскрылись. Два дюжих наёмника с трудом сдвинули тяжёлую створу с места так, чтобы пройти мог один рослый воин в тяжёлом доспехе. Изнутри вышла Мавен Чёрный Вереск в сопровождении десятка бойцов. На воротах замерли стрелки. Недалече двух десятков шагов встал отряд ординаторов, окружавший Денаса Дронора и Гирлана Иррано. Передовые части данмеров оставалось на расстоянии порядка двухсот футов. Переговорщики сблизились. Мавен приметила, что рядом с её «партнёрами» ведут двух гуаров, гружёных тяжёлыми мешками. Из-за воинов в золотых, устрашающих, с резкими чертами масок вышли лидеры тёмных эльфов. Глава Чёрного Вереска продвинулась навстречу. За ней замерли два дуболома — это было ясно Денасу по их лицам. — Мавен Чёрный Вереск, — слегка поклонились главы домов. — Мастера Денас и Гирлан. Рифтен встречает досточтимых гостей Дрес и Индорил с почтением, — повторила за ними поклон хозяйка города. — Я полагаю, ярл Лайла срочно отбыла в свою загородную резиденцию? — учтиво уточнил мастер Дронор. — Да, но она вскоре вернётся, чтобы возобновить свою клятву императору. По своей воле или нет, — добавила Мавен, убедительно расставив акценты. — Тогда, с вашего позволения, госпожа Чёрный Вереск, мы устроим временную стоянку в Рифтене, дабы обезопасить его от изменников и мятежников, — сказал Денас, мягко кивнув Гирлану, едва сдерживающемуся, чтобы не вставить своё веское слово в разговор. — Конечно же, мастера. Но, как же наше соглашение? — притворно удивилась интриганка. — Ах да. Разумеется, вот плата за неудобства, — указал Дронор на гуаров. — С вашего позволения, деньги вперёд. Ни слова не говоря, один из ординаторов снял мешок и бросил к ногам Мавен. Вместо привычного звона монет она услышала мягкий стук. Госпожа Чёрный Вереск кивнула своему охраннику, и тот кинулся к мешку, растягивая связки. Неожиданно он отпрянул с удивлённой гримасой. Из мешка выкатилась голова одного из наёмников Чёрного Вереска. Пустые глазницы уставились прямо на хозяйку Рифтена. Гирлан, отказавшийся от доспеха, но не позволивший себе появиться без оружия, достал из ножен эбонитовый клинок и направил на женщину. — Мавен Чёрный Вереск, вы обвиняетесь в предательстве Империи, подстрекательстве к мятежу, убийстве своего ярла Лайлы Руки Закона. За это советом домов Дрес и Индорил вы приговариваетесь к смерти!***
Бой был недолгим. Ворота не успели закрыть; передовой отряд ординаторов пробился в караулку и закрепился на стенах. Оставшиеся войска эльфов прошли следом и большую часть дня были заняты борьбой с наёмниками и стражей. Кое-кто скрылся через южные ворота и по водам озера. Впрочем, захватчикам было не до них — из-за поджогов в трущобах разразились страшные пожары, в которых погибла почти сотня мещан; совместными силами горожан и отрядов Дрес огонь удалось потушить. Из наиболее отличившихся рифтенцев сколотили новую дружину, лояльную новому ярлу. На следующее утро на рыночной площади возникли наскоро поставленные виселицы. В петлях уже были местные бандиты и члены Гильдии воров, донимавшей Рифт последние десять лет. Гирлан Иррано, не терпящий коррупции и мошенничества (отчасти благодаря суровому воспитанию в Храме), устроил рейд в подземные стоки и Крысиную нору: ординаторы выбили большую часть каморок в подземельях и выволокли на свет низы общества; пытками и избиениями выбили признания о Гильдии и вскрыли их тайное убежище, зажав его с нескольких выходов. Кое-кому из воров посчастливилось погибнуть под пламенными мечами храмовников. Однако глав гильдии публично обвинили во всех их прегрешениях и казнили через повешение. Ординаторы выжгли большую часть подземных каверн. Нерабочие тоннели и сливы обрушили, засыпали. Оставили только основные протоки, не настолько загаженные и забитые. Славные времена прогнившего и воровского Рифтена прошли. На следующее утро Мавен Чёрный Вереск вместе с дочерью подвели к эшафоту. Кроме них на нём были и несколько наёмников и бандитов. Их уже ждали палачи и мастера. Гирлан лично зачитывал все приговоры. Денас до этого был занят наведением порядка в городе; потому сейчас он решил не потерять возможность поучаствовать в показательных казнях. Мавен так и не смогла понять этих шагов данмеров: зачем им нужна её смерть? В чём выгода? Неужели они не понимают всех последствий? А вдруг… данмеры всё знают и принимают как есть? В их руках уже пол-Скайрима. Похоже, они решили остаться здесь надолго. Ужас, доселе незнакомый Мавен, видимый ею лишь на ликах её жертв, проник вглубь её сердца, её затрясло, затрясло от страха и осознания всей сути данмерских планов… Она вступила на колоду, подставленную эльфами, ей надели петлю на шею. Рядом встал Гирлан и зачитал приговор. Не слыша ни его, ни что-либо ещё, она омертвелым взором смотрела перед собой, не видя толпы, собравшейся на невиданное зрелище. Затем лишь медленно повернулась к дочери и взглянула на неё. Ингун тоже была на грани обморока. Ординатор двинулся вдоль виселиц, выбивая поочерёдно у смертников колоды из-под ног. Перед Мавен был изрядно зашуганный вор, которого она помнила как одного из хитрых и подлых прощелыг. Он истово, громким шёпотом произносил молитву не то Талосу, не то Акатошу. Его бессвязная речь резко прервалась, оставив лишь хрип и хруст. Затем колоду выбили уже из-под ног Мавен.***
— Я вижу, ты гораздо сообразительнее, чем я полагал. Извини за прямоту, Гирлан, но с первого дня совместного похода я был уверен, что ты лишь пьяница и тупица, — Денас был откровенен. Гирлан тоже говорил прямо, коротко и ясно разъяснив, почему Мавен нельзя доверять. Если бы это говорил Дронор, он бы выразился так: «Она предала своего ярла. Скоро перед воротами появится гонец с головой Лайлы в мешке. А через несколько недель вернутся войска Братьев Бури. Кто откроет им врата в город, предварительно перерезав нам глотки во сне и отравив наши харчи?» Но Гирлан, как и подобает, выразил это куда более витиевато, явно вспомнив начало своего пути в доме Индорил и бытие проповедником в далёком Некроме. — А что до друзей Мавен… ты тоже был прав — пришло письмо из Чейдинхола. Началось. Им не до того. Торговать сейчас будут разве что мечами и стрелами, — закончил Денас. — Прогнивший город заставил меня вспомнить то, чем я занимался в Альмалексии в первые годы. Ну, а теперь на нашей стороне половина жителей Рифта, — Гирлан явно был доволен собой. Протрезвев (ещё с прошлых вечеров он не был в здравом уме), Иррано начал действовать и перестал ошибаться в словах, путать предложения; стал отдавать трезвые приказы. — И в этом ты тоже прав. Я не могу осознать, как можно было опуститься до такого низменного состояния. Держать при власти такую блядь, позволять помыкать собой, доить… Где-нибудь у нас под Тиром собралась бы толпа и перерезали бы всех, — Денас был резок. Он не терпел нордов. Он считал их лентяями, каких свет не видывал. Толику уважения заслуживала лишь почившая Мавен Чёрный Вереск, сумевшая поднять их всех под себя. Но избавиться от неё было необходимо. — Теперь надлежит назначить новую ярлу, — Гирлан осушил кубок добротного вина: по случаю успешных трудов, предпочёл порадовать себя винцом из погребов крепости. Да, на его взгляд нордское «Алто» получше изысканных аргонианских вин. Гораздо лучше. — Ярла, — поправил его Дронор, — ярла, связанного с Лайлой, чтобы избежать местной чехарды с престолонаследием. — Ну так у этой Руки Закона был сынок, которого по случаю переворота усадили в темницы, — коротко ответил мастер Храма. Пока он был ещё трезв и мог говорить адекватно.***
Серлунда заперли в темнице, даже не озаботившись его положением: посадили, как и прочих, в обшарпанные казематы с соломой на полу и парашей в углу. Впрочем, никому не было до него дела и до этого, и то, что теперь на него обратили внимание, как на угрозу планам Мавен, даже слегка польстило ему. Стража оставила их, едва на улицах стали слышны крики и звуки боя. Вскорости появилась новая стража — данмеры в странных доспехах. Серлунд видел таких на гравюрах в кладовых. Похоже, это были знаменитые доспехи из шкуры нетчей и хитина. Впрочем, его это не интересовало. Волновало его другое — хаос на улицах. До конца дня всё ещё были слышны отзвуки беспорядков. Но страж на все вопросы пробурчал невнятное: «Млчть грзне н’вахи!» Кое-что изменилось — судя по радостным лицам прочих узников — на ужин принесли похлёбку. Из батата и хоркера, подумалось Серлунду. Было съедобно. По рассказам сокамерников сынок Лайлы понял, что кормили их раньше какой-то кашей из слежавшегося пшена. «С мясом хоть, а?» «Если жук какой попадётся — да». С одной стороны, Серлунд привык к хорошей жизни в крепости — сытная еда, книги и фехтование скрашивали скромный досуг младшего сына. Его никто не брал в расчёт как наследника, ведь был старший, Харальд. Он был едва ли не целиком в мать — такой же упёртый и самоуверенный, не привыкший слушать других. Да ещё и дурак, будто бы других достоинств ему не доставало. Мать всегда смотрела на Серлунда, как на недоноска и не уделяла ему совсем никакого внимания. Да ещё и после того, как он, распалившись, ляпнул, что Братья Бури обречены на поражение (приведя три причины в подтверждение своих доводов), мать публично отреклась от него и взяла под домашний арест. А остальной двор записал Серлунда в ряды имперских шавок, наравне с трудягами-данмерами и всеми, кто отказывался кричать на всех углах хвалебные дифирамбы про Ульфрика. Так что жизнь у младшего сына, как и полагается у младших сынов, была не сахар. Впрочем нет худа без добра: благодаря происхождению к нему был приставлен учитель из Коллегии. Хорошее обучение позволило вырастить его не обозлившимся на всех ублюдком, а более-менее вменяемым человеком.***
— Эй, члвк, — прошамкал надсмотрщик, — тбя тут гспод жду. — Что? Что ты сказал? — спросонья не разобрал ни слова Серлунд. — Чтслшл, грзне н’вах! — с раздражением стражник ударил гардой по прутьям. Противный звук отдался в ушах звоном, другие несчастные отошли ото сна и стали поносить надсмотрщика на разный лад. Тот отвечал им в своей манере, переходя на данмерис. — Довольно, — высокий данмер прекратил балаган одним резким словом. Он был облачён в лёгкий плащ из кожи гуара, скреплённый эбонитовым зажимом. — Серлунд, верно? — дождавшись кивка сына ярла, эльф распорядился. — Освободить. Удивлённый данмер, привыкший, что знатные господа порой наведываются к заключённым, всё же был впечатлён, что этого смазливого ханжу в истрёпанном камзоле господин предпочёл освободить. Впрочем, надсмотрщик был уверен — человечек вернётся с утра обратно, только чуть более потрёпанный. — Зачем вы освободили меня?.. Как вас зовут?.. — Серлунд был удивлён тем больше, когда данмер прошёл с ним в покои его матери, в её кабинет на верхних этажах, где сын был только во время последнего разговора, когда Лайла отреклась от него. — Меня зовут Денас Дронор, я мастер дома Дрес. Это, — указал он на Гирлана, уже размякшего и развалившегося в кресле, — Гирлан Иррано, мастер Храма и дома Индорил. Сера Серлунд, я буду откровенен. Мы вынуждены просить вашей помощи. — Чем я обязан такой чести? — сын Лайлы был очень, очень сильно удивлён, что его самые худшие опасения касательно данмеров не подтвердились. — Мы, с моим коллегой, вычистили этот город от грязи. Вы были в темнице и не знаете о прошедших событиях. Мы освободили подземелья под городом от Гильдии воров и повесили Мавен Чёрный Вереск и её наёмников. Теперь перед нами стоит другая проблема, — Серлунд едва не потерял дар речи от его слов — Рифтен избавился разом от двух пороков, от коих он страдал уже много лет. Но неужели эти, не побоялся этого слова Серлунд, благородные данмеры, не осознают всех последствий? Или же они все, жители Рифтена, были настолько зашуганы, что не видели другого исхода? — Пусть мы и завоевали некий авторитет перед жителями города, мы не можем взять власть в свои руки, чтобы не нарушать ваши обычаи и оборачивать ваши мечи против нас. Поэтому, как сына Лайлы Руки Закона, я прошу вас взять на себя бремя власти в Рифтене, и занять место ярла, — продолжил Денас Дронор. — Я… — Серлунд всё же онемел на мгновение. Быть может, в похлёбку ему подлили скумы и он попал в сладостный сон? Или он уже сошёл с ума? Нет, нет; ущипнул он себя за руку. Это явь. То, о чём он даже думать не смел, произошло. — Я согласен.