В Скайриме представлены Третий и Шестой Легионы, расквартированные между западом и востоком провинции соответственно. Как и подобает коренному народу края, в Легионах представлены преимущественно норды. Возглавить имперские части на севере поручено герою Великой Войны, генералу Джонне, достойному упоминания в этой книге.
Путеводитель по Скайриму, глава III.
***
— Вы поддержите меня, генерал? — после всего сказанного король Торуг хотел ещё раз удостовериться в этом. — Всенепременно, мой король, — с этими словами старый генерал не сдержался и салютовал своему союзнику. — Хорошо. Тогда будьте готовы. Придёт час — и я вызову вас. На том и решили. Джонна попрощался с верховным королём и вышел прочь. Предстояло много работы.***
Генерал Джонна являлся бессменным руководителем Легиона в провинции Скайрим вот уже сорок лет. В тридцать подающего надежды легата назначили возглавлять ставку в северном крае. Джонна успешно провёл реорганизацию армии, подчистил состав и штат, выкинув нахлебников и назначенных сынков. Он сделал то, что до него удавалось немногим — спаял запад и восток Скайрима воедино. Столь сложным это было из-за слишком разных укладов и условий жизни нордов, населяющих эти края. Но благодаря уверенности и силе, благодаря своей неувядающей с годами харизме старик приобрёл любовь своих солдат от мала до велика. Теперь они были готовы идти за ним в огонь и в воду, в любую бойню ради любой цели. В результате в ходе Великой войны Легион под руководством Джонны сыграл решающую роль в освобождении столицы от войск врага. Генерал приобрёл почёт и уважение не только среди своих людей, но и всего народа Скайрима. Его влияние возросло до такой степени, что многие справедливо стали опасаться его диктатуры. Железного генерала пытались снять с поста разными путями, однако он уверенно держался на своём месте и низвергал всех недоброжелателей. При этом власть не прельщала старого генерала. Его единственным желанием было поддерживать порядок в северных владениях Империи. Он верно и доблестно служил, справедливо надеясь на достойный ответ от Верховного короля. Но Торуг, понукаемый своими советниками и легатами, согласился с мнением большинства. Джонну надлежало снять.***
Легат Таурин Дуллий прибыл в ставку вовремя. Большая часть центурионов и легатов Третьего Легиона была здесь. — Генерал Джонна! Легат Таурин Дуллий прибыл по вашему приказу! — отчитался командующий морфальского гарнизона, застыв по стойке смирно. — Доложить диспозицию в Морфале! — дал поручение генерал Джонна, повернувшись к подчинённому от дубового стола с планами и схемами. Взгляд серых глаз старика был спокоен и твёрд, как и всегда. Казалось, что по истечении некоего возраста, время становилось невластным над такими людьми. Они сохраняли до самой смерти силу и дух, закалённые в горниле жизни. Именно эта внутренняя стойкость и заставляла теплиться в душе взрослого мужчины, как Таурина Дуллия, нечто, подобное сыновьему почтению. — В форте Сноухок расквартирована сотня; продолжается укрепление крепости; заготовка запасов. Уже забито сто коровьих туш; готовится солонина. В Морфале проводится сбор ополчения — набрано более пяти десятков мужчин. Назначены еженедельные учения. Легат приблизился к карте и указал в Хьялмарке несколько крошечных поселений. — В Вешках, Серках, Огоньке и Бородьях готовят частоколы. Разосланы дозоры. В некоторых, имеющих укрепления, происходят восстановления валов и рвов. В особенности, рядом с Белым Берегом, — отметил Таурин Дуллий границу между владениями. — Достаточно, — пауза. — Вольно. Легат прижал кулак к груди, почтительно склонил голову перед генералом и отступил к другой стороне столешницы, встав рядом с другими командующими. — На повестке дня вопрос: выход из подчинения Шестого Легиона, — начал генерал Джонна. Худощавый, жилистый, высохший, но вместе с тем крепкий и бодрый старик застыл у карты провинции. При внимательном осмотре Дуллий приметил, что с большинства замков и крепостей востока были убраны обозначения имперских гарнизонов. — На требование ответа приходят сжатые сводки о непочтительном состоянии фортов; об не-до-у-ком-лек-тов-ке состава, мать её перемать, — продолжал генерал. — Гаррус! — Да, генерал? — замер ординарец полководца рядом. — Читай доклад, — бросил Джонна. — «Медведь разворошил берлогу, загрыз дядю Тита, пошёл к хате на запад», — недоумённо прочитал Гаррус донесение. Его скудного ума не хватило, чтобы понять секретное послание. Но на доселе невозмутимых лицах легатов возникла неуверенность. — Генерал, разрешите! — неожиданно вызвалась легат Рикке. — Что у вас ещё? — удивлённо взглянул на неё Джонна. — Срочное послание из столицы. Неучтённое. — Давай скорей, — раздражённо бросил генерал. Сейчас он был озабочен другим, более важным вопросом. Ему не было дела до очередных столичных склок. — «По приказу Совета Старейшин генерал Джонна снимается с поста главнокомандующего ставки Имперского Легиона в провинции Скайрим и отзывается в Сиродил. Его полномочия, права и обязанности, передаются его ближайшим заместителям до назначения другого лица на должность главнокомандующего. Указанные выше обязанности надлежит разделить между легатами Рикке и Цезением, назначенными, соответственно, командующими третьим и шестым Легионами, а также общей ставки…», — легат Рикке зачитала постановление Совета Старейшин. — Что это значит, Рикке? Легат, ответьте мне — что это значит? — генерал Джонна едва сдерживал гнев — после постигших его известий раздражаться было поздно. — Легат Дуллий! — вызвала его Рикке, не обратив более внимания на старика. — Да? — отозвался Таурин Дуллий, встав смирно. «Моя выучка!» — скрежетал зубами Джонна. Но против законов не пойдёшь. — Генерал Джонна, как вам известно, приказ необходимо прежде выполнить, а уже после — обжаловать. Приказ не направлен на измену Родине и не является абсурдным. Всё в соответствии с Уставом. Легат Дуллий, разъясните генералу последствия неподчинения приказу! — Рикке взглянула на легата. Таурин Дуллий вздохнул и произнёс то, что был вынужден произнести, вне зависимости от его взглядов на ситуацию и отношения к генералу Джонне. — В случае неподчинения приказу уклоняющийся отправляется под военный трибунал. — Генерал? — Рикке взглянула на старика. Джонна, герой Великой Войны, ныне был лишён возможности как-то противостоять врагу, оказавшемуся гораздо ближе, чем он мог себе представить. Он заметил, что кроме легатов и трибунов в помещении незаметно для него оказалось ещё несколько человек. У всех на нагрудниках был изображён ромб с глазом внутри. Это были агенты «Пенитус Окулатус», даэдра побрали бы этих псов! — Я прекрасно осознаю это, легат, — не спеша, с расстановкой проговорил Джонна. Затем распустил ремешки, снял балтеус, и бросил генеральский гладиус к ногам легата. Он был столь резок, что Рикке вздрогнула, да и не только она. — Тебе он больше пригодится. Затем старик двинулся к выходу из ставки. Продолжал держаться он, как обычно, прямо. Агенты последовали за ним. — Легат Дуллий, проследите за тем, чтобы генерал Джонна добрался до предназначенного для него судна. «Катрия» приготовлена для него, багаж генерала отправите за ним следом, — чем дольше снятый генерал оставался в Солитьюде, тем выше был шанс, что он не согласится с постановлением Совета и поднимет легионеров против неё, Рикке. С его авторитетом у солдат такой исход событий был вполне вероятен. — На этом собрание ставки Легиона считать завершённым, — таким образом Рикке постаралась пресечь все возможные толки и неловкие вопросы. На сегодня противостояния с генералом ей хватило.Его воздействие на людей было поистине небывалым — одних его вид воодушевлял к действию, других, подобных Рикке, он выводил из равновесия, раздражал. Его давление едва не преломило её. Ещё чуть-чуть — и бой был бы выигран стариком.***
Легат Рикке всегда оставалась в тени других. Не из знатного рода, небогатая, без малейшего влияния или связей… Она пробилась из самых низов. Поступила в имперскую армию ради куска хлеба и жалкого жалования для обедневшей семьи. Теперь людей, что согревали ей сердце, нет. Теперь ничто не останавливает её на пути. И теперь ей нечего терять. Рикке проделала долгий путь: от рядового до десятника, затем до центуриона. Она использовала каждую возможность, каждый урок от жизни обращала в свою пользу. Училась на чужих ошибках. В основном, на ошибках самонадеянных мужланов. Конечно, бывали и те, кто выказывал ей должное уважение… но таких уже более не осталось в живых. Ныне всех достойных по её мнению мужей можно пересчитать по пальцам одной руки. Легат выбирала себе достойные примеры для подражания. Генерал Джонна был одним из них. Истинный пример крепости, отваги и харизмы. Вот только его отвратный характер, открывающийся при близком общении, отбивал всё желание следовать приказам. Но Рикке научилась быть твёрдой и при этом не вызывать рьяного отвращения в людях. Вот только она женщина. Теперь Джонны на её пути нет. Легат Рикке почти достигла цели. Стоит лишь протянуть руку и взять то, что её по праву.***
Они шли по мощёной дороге вниз, прямо к порту. За ними на некотором отдалении следовали агенты. Как же это паршиво! Такой удар под дых! И как невовремя! — Давно баба желала меня снять, а? — раздражённо буркнул Джонна. — Это Совет Старейшин, — уклончиво ответил легат Дуллий. — Эти засранцы не посмели бы. Не посмели, — упрямо твердил старикан. До сих пор ему не верилось, что с ним могли так обойтись те, кто жив лишь благодаря его уверенным действиям и маневрам… — Тридцать лет, генерал. Тридцать лет. Я и сам не тот центурион, бившийся под вашим началом… — Таурин Дуллий отступил от уставного говора, изрядно утомившего его за годы службы. — Я не забуду такого. Не оставлю. Запомни, Дуллий, запомни хорошенько — я вернусь, запомни, — обернулся генерал и погрозил, не то Рикке, не то столице, раскинувшейся прямо над ними — они уже успели спуститься в порт. — Я сохраняю веру в вас генерал. Надеюсь на ваше возвращение. И всё же… — легат предпочитал быть реалистом. Хотя, порой, на него наседало чувство идеализма, несопоставимое ни с чем. Такова была харизма генерала, его уверенность в собственных силах, что её хватало и на сотню подчинённых вне зависимости от их ранга. — Вот и «Катрия». — Генерал? — офицер на судне был изрядно удивлён: он ожидал конвой, сопровождающий разбуянившегося старика. Но его взору предстал лишь обезоруженный Джонна, следующий с одним-единственным Таурином Дуллием. Впрочем, увидев вдалеке нескольких агентов в штатском, скрывающихся от глаз старика, офицер успокоился. — По поручению легата Рикке я вышлю ваш багаж следом, — в этот миг Дуллий предпочёл не встречаться взглядом с Джонной, отведя взор на гавань Солитьюда, полную торговых судов, — вы отправляетесь сразу же. — Да я… — вскипел вояка. Офицер взялся за рукоять меча, уверенный в том, что Джонна готов кинуться на него с голыми руками. И неизвестно, чья бы взяла. — Я… я… я вернусь Дуллий, попомни мои слова!