Традиции Скайрима противоречивы. Особенно сложен вопрос престолонаследия. Где-то правитель назначается Верховным королём, где-то действует право старшинства или лествичное право. Титул Верховного короля же передаётся по наследству. Но если наследника нет (или его право хотят оспорить) созывают Собрание ярлов. Самый умный, хитрый, а порой лишь терпеливый претендент одерживает победу и выбирается остальными ярлами. В иных случаях соперники сходятся в схватке и бьются не на жизнь, а на смерть. Вызов могут бросить и действующему Верховному королю. Отказ от поединка для него означает самовольное отречение.
Путеводитель по Скайриму, примечания.
***
— Прибыл ярл владения Фолкрит, Сиддгейр! — объявил камердинер. Торуг принимал знатных гостей со всего Хаафингара в тронном зале. Целой веренице посетителей пришлось расступиться, пропуская процессию из далёкого края. Ярл Сиддгейр был слишком молод. Моложе Торуга. Несмотря на его возраст, про «подвиги» молодого ярла были наслышаны многие. Слышали про разбойников, с которыми он заключал союзы; про девиц, которых доставляли ему охотники; про оргии и возлияния, которые едва ли не каждый день происходили в его поместье. В зал прошёл десяток воинов в чешуйчатых доспехах. На их щитах красовался олень на фиолетовом фоне. Среди бойцов появился молодой человек, облачённый в подбитую мехом кольчугу и сине-фиолетовый плащ. Сиддгейр был черноволос и гладко выбрит. «У красивой изнанки гнилое нутро», — подумалось королю. Ярл Фолкрита приблизился к трону ближе, чем следовало. Поклонился, напротив, он недостаточно низко. Любой придворный углядел бы в этом нарушение этикета и оскорбление. Но никто из свиты не смел вставить слово, все ожидали ответного шага короля. Последний окинул наглеца взглядом с головы до ног, а затем, не торопясь, поднялся. Торуг едва сдержал презрительную гримасу при виде этого человека. Ещё полтора месяца назад он посылал соболезнования — отец Сиддгейра погиб на охоте; а молодой человек уже покончил с трауром и принял титул. Расследования не было — нашлось достаточно свидетелей кончины прошлого ярла, главным из них был конечно же молодой наследник. Злые языки оговаривали брата покойного, Денгейра, мол, это он мог подстроить всё под себя. Мол, это в крови фолкритских вельмож — якшаться с отрепьем и пользоваться любыми средствами, чтобы взойти на трону. Против Денгейра говорило и то, что он слишком долго жил и так и не вкусил власти. Однако вскоре он публично отрёкся в пользу своего племянника. Полагали даже, что именно Денгейр посетит Собрание и огласит правду о произошедшем. Но все ошиблись. — Я рад приветствовать досточтимого ярла Фолкрита здесь, у моего порога! — через силу проговорил король. — Благодарю за визит в столицу. Мои слуги уже приготовили покои для вас, дорогой гость. — Спасибо на добром слове, мойкороль, — Сиддгейр говорил подчёркнуто вежливо. — Спасибо за приём и гостеприимство. Вижу, дела в столице складываются хорошо. — Вы правы. Такого подъёма не было уже давно. Казна полнится, город процветает, торговля ширится. Я думаю, мы найдём время, чтобы обсудить все дела подробнее, — с этими словами Торуг махнул рукой управителю. — А пока отдыхайте после долгой дороги и располагайтесь. Сиддгейр ограничился кивком и молча двинулся за служанкой и управителем. Всей его ближайшей свите отвели место в казармах. Уже когда молодой правитель двигался к выходу из зала, все видели, как он смотрел на молоденькую служанку — и все понимали, что у него на уме. «Сложно иметь дело с такими наглецами, — промелькнула резкая мысль у Торуга, — ему плевать на мнение окружающих. Плевать настолько, что он идёт на такие вещи у всех на виду. И он хочет власти. А дурак, рвущийся до вершин, опасен для всех — и друзей, и врагов».***
Сиддгейр прошёл в большой обеденный зал со своими ребятами и огляделся. Там могли разместиться сотня-полторы мужчин. Большие окна, витражи, люстры… такое могли позволить себе лишь несколько властителей Скайрима — ярлы Вайтрана, Виндхельма, Маркарта. Не такая мелкая рыба как он. Но ничего, это ненадолго. Кроме Сиддгейра и его компании здесь были только ярл Идгрод и несколько её ближайших слуг. Все они заняли большой стол в дальней части зала. Хотя было полно и других мест, ярл Фолкрита направился именно туда, где разместились представители Морфала. — Приветствую, ярл Идгрод, — полюбезничал Сиддгейр. Старуха не ответила, ограничившись только кивком. «Карга свято блюдет правило — когда я ем, я глух и нем», — подумал наглец. — Ребята, сюда, — и он уселся за стол напротив старого ярла и её людей. — Девушки-красавицы, подайте-ка нам свинины, хлеба да эля. И побольше, ребята проголодались! Служанки засуетились, принесли поднос с поросёнком, холодного мяса, несколько буханок и кувшинов. Один из молодчиков ярла Фолкрита не сдержался и шлёпнул самую красивую носильщику по заду. Идгрод демонстративно отложила ложку и встала. Её примеру последовали остальные её люди. Они были двинулись к выходу, как Сиддгейр окликнул ярла: — Даже не составите нам компанию? Старая женщина не сдержалась и уже было обернулась чтобы сказать что-то очень резкое, но тут она дёрнулась, из носа у неё потекла кровь. Слуги поддержали её, но тут Идгрод вновь рванулась вперёд, прямо к Сиддгейру и резко выпалила:— Гордый олень,
Воздев рога к небу,
Был загнан гончими,
Прямо к обеду.
Услыхав это, Сиддгейр вскочил; он случайно опрокинул поднос с едой и замызгал себе портки. Не сдержавшись, он крикнул вслед морфальцам, уводившим своего ярла: «Ведьма, ведьма, больная ведьма!»***
— Войдите, — молвил Торуг, отрываясь от книги. Дверь приоткрылась. Вошёл Сиддгейр и слегка поклонился. Затем, дождавшись дозволения, затворил за собой дверь и сел в кресло напротив короля. — Ещё раз примите мои соболезнования в связи с кончиной вашего отца. Эта трагедия была нежданной и очень неприятной для всех нас, — тактично начал разговор Торуг. — Спасибо, король. Отца, конечно, жаль, но он мёртв — как говорится, жалей не мёртвых, жалей живых. — Вы удивительно прагматичны, — подметил король и, взяв кубок, отпил немного вина. Собеседнику напитка он не предложил. Затем продолжил. — О вашем здравомыслии говорит и ваш скорый приезд — ведь вы один из первых, кто успел прибыть в столицу в ответ на мой призыв. Сиддгейр понял, куда клонит король. На это у него ума хватило. Он почесал затылок, покрутил монетку, невесть откуда взявшуюся у него в руке и ответил: — Да, вы правы… государь. Есть ряд мелких и подлых людишек, которые сомневаются в обстоятельствах гибели моего отца. Они хотят оспорить мои права. — И, вероятно, поставить в качестве ярла, вашего дядю? — Да, именно так. Торуг задумался. А затем напомнил Сиддгейру об одном маленьком факте: — Но Денгейр отрёкся в вашу пользу. — Я не давил на него, если вы намекаете на это. Нет, этот лис сделал это специально — чтобы у его друзей не оставалось выхода, кроме как убить меня. Тогда ему в любом случае пришлось бы стать ярлом — других-то претендентов не было. «Складно и ладно. Впрочем, есть ещё пара наводящих вопросов», — правитель Скайрима понимал, что версия Сиддгейра провисает в паре вопросов. Например, как мог опытный наездник и ловчий, его отец, погибнуть, упав с лошади? Почему опасный Денгейр не устранил Сиддгейра ещё в дороге или в Фолкрите? Королю необходимо было бы узнать мнение третьей стороны, чтобы досконально разобраться в вопросе, однако на это не было времени. Буревестник должен был прибыть в столицу, и притом очень скоро. Придётся довольствоваться любыми доступными союзниками. — А как ваш дядя относится к Ульфрику Буревестнику? — Денгейр и Галмар бились в одном легионе во время Великой войны. Они старые приятели. Куда пойдёт Галмар — туда и Денгейр. — А что насчёт караванов с серебром, которые шли через ваш холд на восток? — Торуг внимательно посмотрел на Сиддгейра, ожидая его реакции. И ему повезло — на лице молодого ярла он увидел искреннее удивление. — Какие караваны? Первый раз слышу. У нас проходят торговые караваны — железо, сталь, инструменты — всё из Предела. Но чтобы серебро? За пошлины с такого груза я бы не хлеву, а во дворце жил бы. Или вы про… — до Сиддгейра начало доходить. — Я думаю, мы придём с вами к определённому соглашению, — молвил король. А затем, пересилив неприязнь протянул руку Сиддгейру для рукопожатия. Тот всё понял и, пожав руку, бросил: — Как говорится, рука руку моет, король.***
— И что дальше, мой ярл? — хихикая, пробормотала юная дева. Они с Сиддгейром лежали на ложе, укрытые одной лишь шкурой. — Теперь? Остаётся одно — договориться с вашим верховным королём, чтобы он сделал меня полноправным ярлом. — И как же ты этого добьёшься, дорогой? — не унималась девица. — Половину дела за меня сделал «случай» — мой отец скоропостижно скончался. Иногда, конечно, нужно несколько… направить руку судьбы, — усмехнулся ярл и поцеловал свою шлюшку. Затем он положил ладонь на грудь девы и слегка её сжал. — И… ах… ай… всё-таки? Как это произошло? — Он был на охоте. Со мной, конечно. Слухи разнятся: кто-то поговаривает, что мы шли по ложному следу и набрели на логово медведя. Кто-то другой — что я неудачно пустил стрелу и промахнулся. Иные — что кони порой ломают ноги и давят всадников… Жизнь так несправедлива, — удовлетворённо протянул Сиддгейр. — Погибает столько достойнейших людей… — А ты принимаешь бремя правления со скорбью на душе, верно? — прыснула она. — Да, красавица. С грустью и тяжестью на… на сердце, конечно, — вздрогнул ярл, когда его подруга воспользовалась руками. — Правда… ах… моя скорбь была тем сильней, чем больше верных подданных усомнились в моей… — Непогрешимости? — девушка явно знала толк в доставлении удовольствия гостям: порой достаточно лишь удовлетворить жажду собеседника, насытить его самолюбие… Именно таким гостем и был ярл Фолкрита. — Ага… ай-ай… конечно… Тем паче, что решили поддержать не меня, а моего дядья-кастрата — Денгейра. Пришлось приставить нож ему к горлу и… — Какой ты негодяй! — Ай! Дерзкая! Именно этим ты мне и понравилась. Нет, дядья жив и… здоров, насколько это возможно. Но брать власть в свои руки он передумал. Ну ладно, хватит разговоров — берись за свою работу! С этими словами он приобнял её, явно понукая залезть сверху. И только девица оказалась там, где нужно, дверь раскрылась. — Харон! — Сиддгейр сбросил с себя шлюшку и вскочил, прикрываясь шкурой. — Какого даэдра ты здесь делаешь?! Харон был мордоворотом и наёмником получше прочих. Гора мышц, притом быстрая гора мышц. Квадратная небритая челюсть да тяжёлый взгляд никак не могли показать, что этот тип прыток и довольно сообразителен. — Я бы не дёргал тебя по пустякам. Ты же знаешь, Сиддгейр, — опёршись о косяк и выудив точило, дружинник начал прилаживать кинжал, намеренно выводя из себя ярла. — И? Долго мне ждать? Харон вздохнул и молвил: — Буревестник прибыл. С ним около пяти судов. — Мать-перемать. Сворачиваемся и побыстрее. Готовь всех. — Уже. Ты один остался, — во всю щербатую рожу ухмыльнулся верный собутыльник Сиддгейра. — Хм, — недовольно пробурчал что-то неразборчивое, понося Харона, ярл, натягивая штаны и рубаху с плащом. — Держи, — он кинул девице несколько золотых. — И всё? — удивилась она. — Это всё? — Нет, конечно. Харон, — передал Сиддгейр увесистый кошель своему псу, — передай хозяйке за девку. Ты поедешь со мной, в Фолкрит, — обратился он уже к ней. Затем ярл пристегнул сброшенные впопыхах ножны, не обращая внимания на возмущение девы, и вышел прочь. Он не подозревал, что совсем скоро ему станет не до неё. Что вскорости он не то что забудет о ней — скорее, забудет её саму в Солитьюде из-за начавшейся суматохи.***
— Это письмо я получил прямо сейчас, — Торуг протянул конверт Фолку Огнебороду, своему первому советнику. Фолк был нордом средних лет, среднего роста и среднего телосложения. Он ничем бы не выделялся, если бы не его огненно-рыжая борода, составлявшая его гордость и достоинство. Даже по меркам нордов она была хороша. Он аккуратно взял бумагу и посмотрел на сломанную печать. — Винтерхолд. — А ещё Рифтен и Данстар. Все эти ярлы отказались приехать. Они уже сделали свой выбор. — Значит, переговоров не будет. Все заинтересованные стороны уже сделали выбор — ярлы запада и ярлы востока определились. — Кроме Вайтрана. — Ярл Вайтрана решил отправиться до столице по суше; судя по всему, ему предстоит ещё неделя пути — он где-то под Рорикстедом, — Фолк Огнебород задумался. — Если только он не тянет время… — Я думаю, что тянет, и тянет осознанно. Пока брать его в расчёт бессмысленно. Нужно думать о текущих проблемах; я боюсь, что с Ульфриком придётся сражаться. Раз он решил прибыть лично, стало быть, он бросит мне вызов. Отказаться — значит показать свою слабость народу. У Ульфрика резко прибавится сторонников. — Если мы возьмём его под стражу, войны не будет. Он слишком ценен, — рассудил Фолк. — Не знаю. С одной стороны, пленение Ульфрика позволит сдержать его друзей от поспешных действий. С другой стороны, если они сделают резкие шаги и мы казним Буревестника, они превратят его в мученика. В дверь постучали. Вошёл стражник. — Мой государь, — он склонился, — капитан Алдис велел передать, что в порт прибыл Ульфрик Буревестник. — Он прибыл раньше на пару дней. Плохо, — заключил Фолк, задумчиво трепля свою бороду. — Пошли за Джонной и скажи ему, что время пришло. А мы пока соберём всех ярлов и всех наших людей, все силы, — король вздохнул. — Да помогут нам Девять.***
Ульфрик Буревестник стоял на носу галеона и смотрел на приближающийся город. Долгожданная столица. Долгожданный день. Долгожданная корона. Ветер разметал его русые волосы, сбил в сторону бороду, в которую будущий король вплёл ленты с защитными рунами. Он подготовился к этому бою. Его хорошо погоняли лучшие мечники последнюю неделю. Кузнецы изготовили лёгкую и прочную кольчугу. Меч был надёжно заточен. Оставалось только победить. Причалили. Первым на сушу ступил Истар Курганник, верный собрат Ульфрика. За ним сошёл на берег и Буревестник. На суше их встретили капитан Алдис — ручной пёс Торуга и командующий стражей — и несколько десятков стражи, уже приготовившие луки, арбалеты и копья. — Алдис, сколько лет, сколько зим! — тепло поприветствовал его Ульфрик. Когда ему было нужно, он всегда мог привлечь людей своей силой и харизмой. Капитан стражи хмуро ответил: — Ещё бы ты не нёс тёмные вести, Ульфрик. — Жаль, а я рад тебя видеть. Где же король, отчего он не встречает меня хлебом-солью, как и положено пригласившему? Не я тут незваный гость, а он нерадивый хозяин. — Король… — тут к Алдису прибежал парень, которого он посылал с вестью в Синий дворец, и что-то тихо сказал. Капитан изменился в лице. — Король ждёт. Вперёд, Буревестник, не мешкай.***
Когда Ульфрик миновал главные ворота, его окружил простой люд. И хотя бойцы придержали всех на расстоянии, Буревестник махнул всем рукой и крикнул: — Здравствуй, честный люд Солитьюда! Привет вам от Ульфрика Буревестника, ярла Виндхельма! Простой люд подхватил его клич; толпа двинулась за ним к Синему дворцу. Всё шло именно так, как рассчитывал новый верховный король.***
Свита собралась на балконе над внутренним двором Синего дворца. Там были все ярлы — Идгрод, Игмунд, Сиддгейр, все вельможи — Эрикур, Алексий Вичи, Брюлин и другие. Все знали, что грядёт; все ждали только хода короля. Торуг ждал Буревестника. Вместе со свитой и Элисиф он вышел на балкон, возвышающийся над внутренним двором дворца. Ярлы Идгрод Чёрная, Игмунд, Сиддгейр также были там. Весь цвет Солитьюда — Вичи, Эрикур, Брюлин и другие — собрался к этому моменту. Все знали что грядёт. Все знали и ждали только хода короля. — Государь, государь! — Фолк Огнебород едва ли не вбежал на балкон. — Государь! — Что случилось? — король приблизился к своему советнику ближе, так, чтобы только он мог слышать своего верного соратника. — Джонны нет. Его сместили приказом из столицы. Корабль с генералом уже ушёл. После недолгого молчания король спросил: — Кто его заменил? — Легаты Сципий и Рикке. Похоже, что первую скрипку всё же играет Рикке. Тут на балкон прошёл капитан Алдис. Он кратко молвил: «Виноват, государь. Ульфрик прошёл в город». Ответить король не успел. Во двор ввалила толпа народа, стражу смяли. Оживление и перебранка дружины и людей могла в любой момент перейти в кровопролитие. Но тут шум и гам перекрыл громкий голос. — Стольный град Солитьюд! — все, и чернь, и свет умолкли. Замерли стражники. Теперь все смотрели только на одного человека, который не спеша вышел из толпы в середину двора. — Я, ярл Виндхельма, сын Ульфберта Медведя, Ульфрик Буревестник, обвиняю ярла Солитьюда и Верховного короля Скайрима Торуга в малодушии, пресмыкательстве перед Империей, предательстве истинного бога Севера Талоса и других преступлениях перед своим народом! Я вызываю его на поединок чести за право называться Верховным королём! Торуг медленно повернул голову в сторону Игмунда. Тот кивнул. Ульфрик сказал всё верно и соблюл традиции. Теперь черёд Торуга. Верховный король мельком взглянул на свою жену — в глазах Элисиф прямо читалось: «Не надо!» Но он уже сделал свой выбор. «Стрела полетела! … Не было стрелы! Не было полёта! Я не умру сегодня. Не умру! Если предсказание Идгрод верно, я останусь в живых», — успел подумать король, перед тем, как начал говорить. — Я, ярл Солитьюда, Верховный король Скайрима Торуг, принимаю твой вызов, Ульфрик Буревестник и выхожу на поединок чести с тобой!***
Песок в часах закончился. Последние крупинки ссыпались вниз. Пора. Сотник, прождав назначенное время после отбытия Ульфрика, достал свой лук. Ординарец подал колчан, полный стрел. Выбрав одну, воин поджёг наконечник в жаровне, дождался, пока он займётся. Затем наложил её на тетиву, наметил цель и на выдохе пустил стрелу. Преодолев в небе огненную дугу, снаряд попал в нужное место. Сено со смолой, заложенные у складов, загорелись. Вскоре пламя перекинулось на постройки и конторы. Пожар вспыхнул в доках; с первым звоном колоколов люди Буревестника пошли в атаку.