The Mendacity Revelation

      Если взгляд глаза-в-глаза был бы эквивалентен сексу, Эми больше не могла бы называть себя девственницей. Интенсивность их взглядов была глубоко интимной. Больше в этой комнате не было места секретам, не было места лжи, не было места гневу. Только замес из удивления, счастья, любви и странного чувства облегчения. Эми не могла произнести ни слова. Она пыталась, но была слишком ошеломлена таким неожиданным поворотом событий.       Шелдон любит ее? «Правда?» Это просто невозможно.       Этот самый невозможный мужчина навис над ней всей своей внушительной статью. Эми подняла голову, вспоминая, как дышать. Шелдон нежно провел ладонью по ее щеке, как будто она была какой-то драгоценностью, а потом обхватил ее лицо обеими руками. Он кинул взгляд на ее губы, прежде чем снова вернуться к глазам. Затем, медленно притянув к себе, дотронулся до ее губ один раз, потом второй и третий. Через секунду нежные прикосновения переросли во что-то более существенное. Эми таяла в его руках, проводя ладонями по его талии и наслаждаясь каждым мгновением. Рот Шелдона был чудом. Он не просто целовал ее; его губы прижимались к ней, терлись, гладили, овладевали. Эми потеряла счет времени, способность думать и все на свете. Она просто потерялась в самом эпичном из всех поцелуев.       Шелдон убрал руки с ее лица, не прекращая целовать. Они объявились снова спустя секунду, сжимая ее плечи, когда он наклонил голову и стал посасывать ее припухшую нижнюю губу, втянув ее своими. Эми нашла это очень эротичным и простонала, когда он отстранился и вернулся для большего.       Некоторые поцелуи становились легендарными благодаря глубине страсти, продолжительности или мастерству обоих участников. Их же поцелуй был больше, чем единение двух ртов. Нет, это было объединение двух измученных душ, восстановление сожженных мостов и рождение неистовой, бессмертной надежды.       Или так это было для Эми. «Боги». Она не просто обвила Шелдона руками, когда он крепче прижал ее к себе, она буквально вцепилась в него, как будто он был ее единственным источником кислорода. Она не просто возвращала поцелуй, но брала от него все с неутолимым голодом и возвращала со всей жаждой жизни женщины, которой сказали, что она излечилась от рака. Это был не просто поцелуй. Это была страсть. Жажда. Пыл. Капитуляция. Ликование. Отчаяние. Освобождение. Наконец, это было как найти единственное место, где тебя приняли, после долгих, очень долгих поисков.       Это была любовь.       Он оторвался на мгновение, его веки тяжелели, как будто он был под дозой, когда смотрел на нее. Губы опухли, лицо горело румянцем. Отчаянно нуждаясь в нем, Эми вонзила пальцы в его плечи и притянула к себе. Шелдон понял намек, наклонив голову и припав к ее губам с неистовым стоном, сдаваясь на ее милость. Руки двинулись вверх по ее спине и затерялись в волосах, придерживая за голову, как будто он хотел ее обездвижить. Как будто я куда-то ухожу, подумала Эми. Их губы встречались и скользили друг по другу, отрываясь и соединяясь вновь.       В один из таких моментов он воспользовался тем, что ее губы были разомкнуты, легонько вторгся языком в ее рот и сразу же вернулся. Это было мимолетное действие, как будто он попробовал воду кончиками пальцев ноги, прежде чем сигануть в океан. Она проскулила и сама повторила его движение. И, казалось, это дало ему необходимую смелость. Не теряя ни секундой больше, он проскользнул языком в ее рот. И тогда поцелуй превратился из страстного в буквально плотоядный.       Следующее, что Эми заметила - руки Шелдона на ее ягодицах. Но, прежде чем она успела понять свои ощущения от этого, он быстро приподнял ее и посадил на стол. Он пристроился между ее ног, сжимая пальцами бедра и прижимаясь к ней всем телом.       Эми инстинктивно обвила ноги вокруг его тощих бедер, сцепив за лодыжки у него на попе. Руки потянулись обнять его за шею, пока она продолжала целовать. Ее язык выскользнул, чтобы соединиться с его в беспредельном безумии, от которого ей только хотелось все больше.       Он оторвался от ее губ и приник с поцелуями к скуле и шее, положив руки ей на грудную клетку. И вдруг она шумно вдохнула, когда он сжал ладонями ее грудь. Годы рефлекса заставили Эми ударить его по рукам. Ноги разъединились, и она оттолкнула его от себя.       Оба тяжело дышали, смотря друг на друга. Она первой отвела взгляд, чувствуя себя виноватой, что остановила его. Этот рефлекс подводил ее и раньше; из-за него-то она и была теперь в черном списке в аэропорту после неудавшегося девичника в Вегасе.       - Прости, - сказала она. - Это было спонтанное решение, я годами защищала свое личное пространство, это не имеет к тебе отношения.       - Понимаю. Я немного распустил руки. Я должен был спросить разрешения, прежде чем...       - Хватать меня? - выпалила она.       Он кивнул, краснея.       - В тех же обстоятельствах, я бы сделал то же самое, если бы ты схватила мой...       - Пенис?       Он откашлялся, как будто представил себе эту картину. Он опустил взгляд, как будто пытался собраться, и тут Эми заметила, что руки - не единственная распустившаяся часть тела Шелдона. Казалось, он тоже только сейчас и заметил свое затруднение, поймав ее взгляд, и, издав писк унижения, умчался в спальню. Через несколько секунд она услышала, как захлопнулась дверь в ванную.       Эми рассмеялась. Просто ничего не могла с собой поделать. Она смеялась так сильно, что скатилась со стола и упала на колени. Но даже боль не заставила ее замолчать ни на йоту. Ей было смешно не столько из-за того, что Шелдон Купер возбудился при виде своей девушки, сколько из-за того, что эта эрекция означает для нее. Она снова хихикнула и потрясла головой. Все это время она свято верила, что Шелдон не желал ее в сексуальном плане, никогда не жаждал ее. Она волновалась на этот счет больше, чем любая другая женщина. Теперь очевидно, что тревоги были напрасны.       Эми никогда так не ошибалась.       ***       Минуту назад он держал все под контролем. А потом все полетело к черту.       Как ни странно, Шелдон не был смущен произошедшими изменениями. Каким-то образом оказалось, что он влюблен в Эми. Он никогда раньше не верил в романтическую любовь, - по крайней мере, в то, что сам на нее способен. В конце концов, откуда у него время на эту чепуху, если он стоит на пути к величию и Нобелевской премии? Но он достаточно насмотрелся, и знал на примере остальных, что эмоции действительно существуют.       Бабуленька и Дедуля очень сильно любили друг друга. Говард и Бернадетт, очевидно, тоже были влюблены. Даже капризуля Пенни, «ясен-красен», полюбила Леонарда задолго до того, как смогла признать это. Но они с Эми? Казалось, в этом не было ни малейшей необходимости.       В конце концов, разве они не исключили этот аспект еще в самом начале отношений? Они оказались на одном интеллектуальном уровне, составившем основу их дружбы и общения, сходства их интересов и образа мышления, взаимного уважения и восхищения, с последующей возможностью соединения в ритуале соития. Чего еще надо двум гениям?        «Я хочу, чтобы ты любил меня! Это ты можешь?»       Страх пронзил его, когда она это сказала. Страх, возникающий, когда ты понимаешь, что мир, в котором ты живешь, оказывается совсем не таким, каким ты его себе представлял. Как будто Эми открыла его взору тайную комнату своей души, комнату, о существовании которой он даже не подозревал.       «Я влюбилась в тебя».       Он был уверен, что это какая-то дьявольская уловка с ее стороны. Хаос был везде, грозясь уничтожить его в любой момент. Но он посмотрел ей в глаза и увидел там ее боль и ее любовь. Он мог утонуть в этой любви к нему. И тогда все внезапно встало на свои места, Шелдон принял хаос. Он любил Эми. Ну, конечно же, любил. Может, это чувство возникало настолько медленно, что он не смог его заметить, или же оно всегда было, просто он был слишком упрям, чтобы распознать его. Как бы там ни было, сейчас он увидел его. Он принял его. Какой толк бороться с тем, что нельзя изменить? Кроме того, это же Эми, любить ее было естественно. Она была его парой, его другом, его… всем. Исключение из всех его правил. Почему бы и не из этого тоже?       Однако же, вместо того, чтобы наслаждаться всей этой любовью в объятьях Эми, он закрылся в ее ванной в компании эрекции.       - Нет худа без добра, да? – упрекнул он себя, глядя на выпирающую часть тела и желая, чтобы его отпустило. У него никогда раньше не было таких проблем. Вообще-то, он уже возбуждался ранее, в конце концов, его гениталии были здоровыми и полностью функционирующими. Период полового созревания он провел, как на вулкане, пока не научился справляться со своими бушующими гормонами. К счастью, Колинар полностью оправдывал себя, как эффективное средство против таких ситуаций. А когда и он не спасал, холодный душ или унизительный акт самоудовлетворения помогали обмануть организм.       Но он впервые возбудился, просто целуя женщину. Конечно, думал он, случай, когда он добровольно так страстно целовал женщину, как Эми несколько минут назад, тоже произошел впервые. У него кружилась голова, все мысли улетучились, руки тряслись, а его пенис, очевидно… собирался доказать свою работоспособность.       Включив воду в раковине, он вытер руки, прежде чем плеснуть холодной водой на свое разгоряченное лицо. Промокнув полотенцем, он взглянул на себя в зеркало. Расширенные зрачки, зардевшие щеки, распухшие губы, учащенное сердцебиение, а волосы и одежда были набекрень.       - Так вот, что такое похоть? – спросил он себя.       Похоже на то. Эмоции безостановочно разили его, он закрыл крышку унитаза и присел подвести итоги. Похоти было вдоволь, чтобы начать классификацию с нее. Далее, было радостное возбуждение, легкое волнение и львиная доля вины. Он быстро списал вину на побочный эффект бесконечных воскресных служб на протяжении всего нелепого детства, когда ему еженедельно приходилось слушать, как священнослужитель вещал о недостижимых достоинствах Христианства, пугая слабоумную паству вечным пламенем адовым. Блуд вне брака считался грехом.       Он пожал плечами. Да какое ему дело? Пока они с Эми соглашались и планировали все заблаговременно, - и пока его мать ничего не узнает, - какое ему дело до того, что считается грехом? Он любил Эми, а она любила его. Если физическое проявление их чувств являлось неправильным, то ему было просто плевать.       Волнение было вызвано страхом неизвестности, хотя и этот страх он быстро подавил. Он мог погуглить все, что ему нужно знать, или прочесть ту инфернальную книжонку, подаренную Пенни и Леонардом. Он вздохнул, почувствовав себя лучше. Кроме того, они с Эми могут все распланировать, и все пройдет без сучка, без задоринки. Их поцелуи в гостиной более чем доказали его точку зрения. Обычный инстинкт тоже прекрасно сработает в этом деле. Он надеялся, что это поможет ему заполнить пробелы в его исследованиях.       Радостное возбуждение появилось из понимания, что он, наконец-то, на верном пути, чтобы вернуть Эми. Он был еще очень обеспокоен. Потерять ее было совсем не вариантом, но на мгновение вероятность этого снова стала реальностью. Если бы кто-то пригрозил ему таким адом, когда он был ребенком, он бы добровольно ходил в церковь каждый раз, едва открывались двери. Черт, он бы даже креститься начал.       И похоть. Как же мы можем забыть, подумал он. Шелдон теперь абсолютно понимал, почему Леонард и остальные каждый раз носятся вокруг, как идиоты, когда женщины беспокоятся. Хотя он все равно не понимал, почему они стараются для любой женщины в их поле зрения. Какой здравомыслящий мужчина стал бы рисковать жизнью, разумом и здоровьем ради женщины, которую он едва знает, маловероятно, что любит, и не знаком с полной медицинской историей? Безрассудство и глупость. Он недовольно покачал головой и опустил глаза, посмотреть, успокоилось ли его хозяйство.       «Фиг, да нифига».       - Да ты угомонишься уже?       Он считал верхом нелепости - отдавать приказы своим гениталиям, но он был слишком не готов вернуться в гостиную к Эми. Еще нужно было кое-что сделать и подписать некоторые документы, прежде чем их примирение будет окончательным и официальным. Тогда все, наконец-то, придет в норму. Он в отчаянии простонал. Он был так близок к тому, что хочет, а его подвела похоть. Это так раздражало, даже притом, что объект его желания был прямо за дверью. Да, похоть раздражала и была очень непрактичным чувством.       Он снова опустил взгляд, вспомнив унижение оттого, что его предало собственное тело, и что Эми была всему этому свидетелем. Однако он предполагал, что, если они продолжат в том же духе, то ситуация не просто повторится, но станет еще проблемней и больше. Эми увидит его возбужденный пенис, так сказать, вживую. Он будет голым, и они…       - Вообще не помогает, - проворчал он и встал, чтобы пройтись по ванной комнате. Может, монотонная прогулка успокоит его. На третьем круге в ограниченном пространстве он увидел узкий высокий шкафчик, стоявший рядом с душем. Он открыл его, ища что-нибудь, чем занять свой разум. Уборка и организация вещей всегда успокаивали его.       Шелдон даже расстроился, найдя содержимое шкафа в идеальном порядке, разложенное на нескольких полках. Все находилось на своих местах. Полотенца были прекрасно сложены и рассортированы по цвету и назначению. Тряпки для уборки и салфетки для рук тоже были там, где надо. Туалетные принадлежности Эми на третьей полке были рассортированы по бренду, размеру и надобности, - а меньшего он от нее и не ожидал.       Честно говоря, он был бы впечатлен, если бы так отчаянно не нуждался в отвлечении для погрязшего в похоти ума. Он хотел уже закрыть дверцу шкафа, когда его внимание привлек уголок чего-то на самой нижней полке. Приглядевшись, он с удивлением обнаружил потрепанную книжонку. Он взял в руки книгу в мягкой обложке.       - Джейн Остин, «Гордость и предубеждение», - прочитал он вслух. На обложке были нарисованы мужчина и женщина в костюмах эпохи Регентства. Мужчина с высоким цилиндром в руке нагнулся вперед, чтобы поцеловать изящную ручку женщины, одетую в перчатку. Шелдон сразу поморщился. Да в своем ли уме этот человек, раз хочет соединить чью-то грязную руку со своим ртом, даже если рука в перчатке? Кто знает, когда ее последний раз мыли?       - Не удивительно, что тогда люди дохли от дизентерии, как мухи, - сказал он.       Шелдон, конечно, слышал об этом романе. Он слышал обо всем. Но никогда не читал эту книгу раньше. Если он правильно помнил, - а что, бывало, чтобы он что-то помнил неправильно? - это был такой типичный женский романчик с девицей на выданье и гордым, сварливым мужчиной. Они влюбляются друг в друга и живут долго и счастливо, или подобная смехотворная чепуха. Он помнил, как Эми однажды целых полчаса канючила, чтобы он посмотрел с ней шестичасовой сериал от «БиБиСи». К счастью, они тогда пришли к компромиссу, что посмотрят вместо этого Animal Planet.       Настоящий вопрос был в том, что этот роман делает тут, в ванной? Эми упоминала о нем раньше, и несколько раз, но не столько, чтобы он принял ее за фанатичку. Однако, принимая во внимание потрепанное состояние книги, трудно поверить, что Эми не была поклонницей. Очевидно, книжку часто почитывали, как будто периодически возвращались к ней. Когда он пролистал ее, то даже заметил выделенные моменты. Это поразило его, потому что по негласному социальному правилу никто никогда не делает пометок в книгах. Он был свято уверен, что Эми тоже следует этому правилу. Но книга в его руках ясно показывала, как он был неправ.       Он открыл одну из выделенных частей.       «- Но если женщина неравнодушна к мужчине и не пытается подавить в себе это чувство, должен же он это заметить?»*       Это напомнило ему его ситуацию с Эми. И как он до этого дня не увидел, что она любит его? Он должен был заметить это. Очевидно, что чувство всегда у нее было. Теперь он видит это. Он знал, как сильно она им восхищается, но любовь? Он удивленно покачал головой, поразившись собственной слепоте. Да, она любит его уже очень давно, а он просто был слишком самодоволен, чтобы увидеть это. Эми была права. Может, временами он был очень эгоистичен. Но она ведь знала, какой он? Разве любить кого-то - не значит, принимать его таким, какой он есть? И Эми принимала, она ведь любила его.       Он прошелся по выделенным частям, думая, что еще полезного может вычитать в этой маленькой книжечке, что могло бы помочь ему с Эми раз и навсегда. Шелдон очень быстро согласился с позицией мистера Дарси касательно большинства вопросов. Он казался здравомыслящим, прагматичным человеком, верным своим друзьям и тем правилам, которые направляли его по жизни. Элизабет Беннет, главная героиня, была такой, какой он и ожидал: решительной, красивой и более чем подходящей партией для героя. Эми, кажется, особенно любила их диалоги, потому что выделяла каждый из них:       «- Что ж, я вполне убедилась, что мистер Дарси свободен от недостатков. Да он этого и сам не скрывает.       - Подобных притязаний, - ответил Дарси, - я не высказывал. Слабостей у меня достаточно. Я только надеюсь, что от них избавлен мой ум. А вот за нрав свой я бы не поручился. Возможно, я недостаточно мягок - во всяком случае, с точки зрения удобства тех, кто меня окружает. Я не умею забывать глупость и пороки ближних так быстро, как следовало бы, так же как и нанесенные мне обиды. Я не способен расчувствоваться, как только меня захотят растрогать. Меня, вероятно, можно назвать обидчивым. Если кто-нибудь лишается моего уважения, то уже навсегда.       - Вот это, в самом деле, серьезный порок! - воскликнула Элизабет. - Неумеренная обидчивость - безусловно, отрицательная черта характера. Но вы удачно выбрали свой недостаток. Смеяться над ним я не способна. Вы можете меня не бояться.       - Наверно, всякому человеку свойственна склонность к какому-то недостатку - природная слабость не может быть преодолена даже отличным воспитанием.       - Ваша слабость - это готовность ненавидеть людей.       - А ваша, - отвечал он с улыбкой, - намеренно их не понимать».       Шелдон ухмыльнулся. Неудивительно, что Эми любит этих двоих. Их обмены любезностями так и разили остроумием. Быстренько прочитав еще несколько страниц, он нашел место, в котором Дарси делает предложение Элизабет:       «- Вся моя борьба была тщетной! Ничего не выходит. Я не в силах справиться со своим чувством. Знайте же, что я вами бесконечно очарован и что я вас люблю!»       Несколько часов назад Шелдон только закатил бы глаза на такой сентиментальный момент. Он бы с издевкой называл их «хиппи немытыми». Но теперь эти слова отозвались в нем самом на уровне, о котором он раньше не знал. Он понимал, о какой борьбе говорит Дарси. Он понимал, что это за чувство, с которым тот был не в силах справиться. Именно так он чувствовал себя совсем недавно. Именно поэтому он влез в квартиру Эми, поэтому похитил ее, поэтому признал свои чувства к ней, поэтому целовал и ласкал ее, как безумец. Он мог не признавать это еще вчера, но теперь нельзя было отрицать очевидной правды.       Он читал дальше, удивившись, как решительно Элизабет отвергла своего воздыхателя. Читая выделенную часть, а так же резкий аргумент, приведенный между двумя персонажами, Шелдон подумал, что эта история больше похожа на «Унесенных ветром» и «Грозовой перевал», которые он должен был читать в колледже. Обе истории о великой любви закончились трагически, персонажи в конце расстались. Что, если и эта закончится так же? Каким-то образом, это огорчило его больше, чем он ожидал, как будто эта книжонка, написанная двести лет назад, могла предсказать их с Эми будущее.       Шелдон раздраженно вздохнул.       - Я веду себя глупо. Это всего лишь история. Переизбыток эмоций вдарил тебе в голову, Купер, - он снова посмотрел вниз, с облегчением заметив, что его возбуждение потихоньку ослабевает. Через несколько минут он сможет вернуться к Эми.       Он нахмурился, снова удивившись тому, с чего это его девушка так любит эту книгу. В перспективе, он признавал, что это была неплохая история, хоть и без световых мечей, вулканцев, или хотя бы крутого, выдуманного языка. Здесь не было разговоров о битвах, - по крайней мере, в выделенных местах, которые он читал. Разве действие происходит не во время Наполеоновских войн? Разве не было бы лучше писать об этой более важной теме, чем о сплетнях, балах и насущной необходимости вступать в брак? Даже единственный солдат, о котором он нашел упоминание, мистер Уикхем, казался более заинтересованным в том, чтобы найти себе богатую невесту, чем в своем мушкете.       - Что за болван. Неудивительно, что Дарси так его не любит, - проворчал Шелдон.       Он пролистал несколько страниц вперед и нашел Элизабет, посетившую впечатляющее поместье Дарси и, по-видимому, заставшую там и хозяина. Пытаясь понять, что происходит, он стал читать не только выделенные желтым маркером части, вникая в саму историю. Он был поражен тому, как изменился характер Дарси. Казалось, что он должен чувствовать себя неловко или неуютно в обществе женщины, которую он любил, и которая так беспощадно его отвергла, но он был спокоен и выказывал манеры настоящего джентльмена. Казалось, он хотел произвести на нее благоприятное впечатление. На самом деле, если подумать, то он слишком усердно старался завоевать женщину, которую уже потерял.       «Как любопытно».       Но идеалистическое воссоединение выдуманной пары было омрачено известием о том, что младшая сестра Элизабет, Лидия, убежала с вышеупомянутым мистером Уикхемом, и эта история могла закончиться либо их браком, либо позором и разочарованием для всей ее семьи. Элизабет, ошеломленная этим поворотом событий, была вынуждена все рассказать Дарси и вернуться домой. И она вернулась, оставив позади мужчину, к которому начала что-то чувствовать, надеясь, что судьба снова сведет их вместе.       Недовольно простонав, Шелдон пролистал вперед, пока не наткнулся на объявление, что Лидия действительно вышла замуж, и все снова стало хорошо. Согласие Уикхема на брак было куплено на деньги дядюшки Элизабет, но о Дарси не было ни слова. Шелдон листал страницу за страницей, пропуская выделенные части в поисках упоминания конкретного персонажа. И, наконец, он нашел, но только в рамках спора Элизабет с тетушкой Дарси. Кажется, бабулька пыталась вынудить Элизабет пообещать, что та никогда не выйдет замуж за ее племянника, но Элизабет отказалась. Шелдон бегло прочитал этот момент, задаваясь вопросом, куда запропастился сам Дарси.       Наконец, несколькими главами позже, мистер Дарси появился собственной персоной, и очень вскоре Шелдон наткнулся на выделенный отрывок, который сделал его несказанно счастливым:       «- Вы слишком великодушны, чтобы играть моим сердцем. Если ваше отношение ко мне с тех пор, как мы с вами разговаривали в апреле, не изменилось, скажите сразу. Мои чувства и все мои помыслы неизменны. Но вам достаточно произнести слово, и я больше не заговорю о них никогда».       - Есть! – на радостях взвизгнул Шелдон, с ухмылкой на лице читая, как Элизабет, наконец, приняла предложение Дарси.       Однако следующие строки приструнили его:       «- Вы научили меня душевному смирению. Я предложил вам руку, не сомневаясь, что она будет принята. А вы мне показали, насколько при всех моих достоинствах я не заслуживаю того, чтобы меня полюбила женщина, любовью которой стоит по-настоящему дорожить».       - «Полюбила женщина, любовью которой следует по-настоящему дорожить»? – повторил Шелдон сам себе. Так или иначе, эта мысль осела у него в мозгах, даже когда он продолжил читать.       «- А мне хотелось тогда, — ответил Дарси, — оказать вам все внимание, на какое я был способен, и убедить вас, что я не злопамятен. Я надеялся добиться прощения, старался рассеять дурное обо мне мнение, показав, что ваши укоры пошли мне на пользу».       И они пошли. Это Дарси заплатил Уикхему, а не их дядя. Это Дарси разрулил все для Элизабет, показывая своими действиями, как он любит ее. Даже когда Шелдон дочитал и узнал, что главные герои поженились и жили долго и счастливо, как того и заслуживали, он не был удовлетворен. Последние слова Дарси не оставили его. Он вспомнил все, о чем они с Эми спорили все это время.       - Я все воспринимаю неправильно, - сказал он, когда книга выскользнула из его рук и упала на пол.       Все это время он больше беспокоился о себе, о том, чтобы вернуть Эми, и чтобы все вернулось в привычное русло. Шелдон никогда не предполагал, что делает с ней. Но теперь он видит. Ее унижение, гнев, негодование и все остальное. «Боже, что я с ней сделал?» И не только это; его непередаваемое высокомерие в их обсуждении ситуации с Крипке было хуже всего.       Он простонал, закрыв лицо руками. Каждое злое словцо, каждая манипуляция, каждый отказ с его стороны говорили не только о нежелании просить прощения, но и о непонимании, что он с самого начала сделал не так. И потом тоже ничего не изменилось, и он все еще думал, что смеет сохранить ее…       - Я такой дурак, я не заслуживаю ее, - пробормотал он.       «Вы мне показали, насколько при всех моих достоинствах я не заслуживаю того, чтобы меня полюбила женщина, любовью которой стоит по-настоящему дорожить».       То, что Элизабет сделала с Дарси, то же и Эми сделала с ним. Поэтому, если Шелдон действительно любит Эми и хочет ее вернуть, должен сделать то же, что и Дарси.       «Я надеялся добиться прощения, старался рассеять дурное обо мне мнение, показав, что ваши укоры пошли мне на пользу».       - Я должен измениться, - сказал Шелдон, - и я должен показать ей, что изменился.       Едва эти слова сорвались с его губ, раздался робкий стук в дверь ванной.       ***       Он пробыл там пятнадцать с лишним минут. Разве это нормально? Эми никогда не имела дел непосредственно с эрекцией, но была абсолютно уверена, что это всегда проходит. Но Шелдон пока не вернулся к ней. Чем дольше он был в ванной, тем тревожней ей становилось.       «Что, если он передумал? Что, если он не любит меня? Что, если он откажется от своих слов?»       Им еще нужно было обсудить и разрулить миллион вещей. Эми теперь была готова к этому, коль скоро она знает, что Шелдон любит ее, но что, если он заберет свои слова назад?..       Она прикусила губу и начала расхаживать по гостиной. Десять минут спустя ее нервы сильно натянулись. Шелдон не посмеет отказаться от своих слов. Если же он это сделает, все будет кончено. Он ведь знает об этом? Он ведь знал об этом еще до того, как признался в своих чувствах?       Эми знала, что он любит ее. Это было видно по его выражению, когда он это сказал, и по тому, как он прикасался к ней и целовал ее после признания. Он был на эмоциях, но достаточно ли он силен, чтобы принять их и разделить с ней?       Когда она уже не смогла все это выносить, она пошла в спальню. Дверь в ванную комнату была закрыта, и она предположила, что он еще там. Глубоко вдохнув, она набралась смелости и мягко постучалась.       - Шелдон, ты там в порядке? - спросила она.       Она услышала скребущий звук и скрип, возможно, двери шкафа. Потом он прокричал:       - Да, я уже выхожу.       Она предположила, что слышала шум бегущей в раковину воды, но не могла понять, что это значит. «Чем он там занимается?» У нее был целый ряд предположений, но она не была уверена, что хочет знать, какое из них верное. Наконец, дверь открылась, и он вышел, все еще красный, но уже явно успокоившийся. Ее взгляд упал ниже его талии, прежде чем вернуться к его лицу. Она ничего не могла с собой поделать, ей надо было увидеть.       - Все нормально? - спросила она.       По выражению его лица Эми поняла, что он заметил, как она его осматривала, но не сказал ничего. Вместо этого, он кивнул и зашагал из ванной. Он прошел через спальню в гостиную, и Эми с любопытством потрусила следом. «Что он делает?»       Его заранее собранная ею сумка лежала у двери. Он поднял ее и огляделся вокруг, ища что-то. Видимо, это нашлось у самой двери, потому что именно там он остановил свой взгляд. Плечи опустились, как при поражении, и он слегка потряс головой.       Эми, ранее взволнованная и заинтригованная, сейчас неистово желала понять, что происходит.       - Шелдон?       Он повернулся к ней, уповая на всю свою внушающую стать. Это даже испугало ее. «Да что происходит-то?»       - Эми, - сказал он слишком формально, как Эми никогда еще от него не слышала. - Я прошу прощения не только за ложь в отношении Крипке, но и за все, что я сделал после. Ты заслуживаешь лучшего отношения.       - Ладно, - она такого не ожидала. Горячность в его тоне обнадеживала, но когда он перекинул ремень сумки через голову и повесил себе на грудь, она поняла, что за его извинениями кроется нечто большее. - Ты уходишь?       - Да, я думаю, сейчас это будет лучше всего. Если ты дашь мне несколько минут и кухонный нож, я починю дверь, - он прошел в кухню и, открыв шкафчик, достал требуемый столовый прибор.       И все эмоции, в которых они тонули последние двадцать минут, сокрылись его стоическим, почти царственным обликом. Что бы ни случилось там, в ванной, это было что-то плохое. Он был в панике. А как иначе?       - Это из-за того, что произошло? Из-за поцелуя? Или из-за эрекции? Но, Шелдон, это совершенно нормально для мужчины...       - Нет, я справился с этим. Не вини себя, все нормально.       Он прошел мимо нее и вернулся к двери. Однако осознание того, что она скоро будет свободна, не принесло ей облегчения. Она будет свободна, но он уйдет, а она не хочет, чтобы он уходил. Она хочет, чтобы он остался и продолжил бороться за нее. Что бы там ни было, они справятся. Они ведь любят друг друга, так?       - Тогда почему ты уходишь? - спросила Эми.       Раздался клацающий звук, и дверь раскрылась. Шелдон удовлетворенно кивнул и вернул нож на место. Эми хотела загородить собственным телом дверной проем и расспросить обо всем, но у нее еще оставались гордость и чувство собственного достоинства. Она сказала, что любит его. Она выложила на стол все, что имела. Если он не может вынести этого, не может быть мужчиной, который ей нужен, она не станет умолять его остаться.       Обойдя угол кухни, он остановился в нескольких сантиметрах от нее. Эми подняла на него глаза, ожидая неизбежного и трагического конца.       - Эми, - торжественно начал он. - Подарки, что я прислал тебе, и эти выходные были манипуляцией с моей стороны с целью вернуть тебя, и я не осознавал, что делаю тебе этим больно. Я так долго ошибался. Но, уверяю тебя, я возмещу все в очень скором времени, - он вперил взгляд в пол, стыдясь взглянуть на нее. - Надеюсь, однажды ты найдешь в своем сердце прощение для меня. А до того, я буду делать для тебя все и стану лучше.       - О чем ты говоришь, Шелдон? Разве ты больше меня не любишь? - слезы потекли по щекам Эми, и она была не в силах остановить их.       Он нахмурился и подошел к ней, пальцами стирая слезы.       - Я люблю тебя, Эми. Ничто не изменит этого.       - Тогда почему ты уходишь?       - Потому что ты заслуживаешь этого. Ты заслуживаешь мужчину, который не будет похищать тебя после того, как ты рассталась с ним. Ты заслуживаешь мужчину, который заслуживает тебя. А я не такой. Пока нет.       Слезы полились еще сильнее. Вот и все. Он бросает ее.       - Шелдон, мы можем все исправить. Мы можем поговорить...       - Время разговоров прошло. Я не хочу быть мужчиной, который только и делает, что болтает, и не подкрепляет свои слова действиями, - он отступил на шаг и полез в сумку, доставая небезызвестный свернутый листок. Раскрыв его, он взял ручку и быстрым движением начеркал внизу свое имя.       Он протянул ей бумагу, но она отказалась принять ее.       - Нет.       - Примешь ты это или нет, не имеет значения, Эми. Ты послала уведомление, оно будет у меня в понедельник, и наше Соглашение об отношениях будет официально расторгнуто. Если ты примешь это сейчас, расторжение вступит в силу сегодня же. Но, в любом случае, наши прежние отношения окончены.       Это была правда, и она прекрасно это знала.       - Зачем ты это делаешь?       - Ты заслуживаешь лучшего. Я хочу удостовериться, что ты получишь это.       - Это из-за того, с кем ты видел меня вчера вечером? Господи, да это всего лишь мой шурин, Дули. Между нами ничего такого нет, он просто привез меня домой и проводил до двери после того, как я была на семейном ужине. Ты - единственный мужчина, которого я хочу. Я знаю, что была вредной и противной в последние дни, но я просто...       - Эми, - он положил руку ей на плечо, заставив замолчать. Шелдон обхватил ее лицо, большим пальцем снова стирая слезы со щек. - Все хорошо. Ты ни в чем не виновата. Обещаю тебе, это все к лучшему.       - Как все может быть к лучшему, если мы не вместе? - спросила она ослабевшим голосом, который и сама не узнавала.       Шелдон наклонился и крепко обнял ее. Она прижалась, спрятав лицо у его шеи. Он чуть отстранился и мягко поцеловал ее в губы. Эми сцепила руки у него на шее, пытаясь задержать его как можно дольше. Но, в конце концов, он доказал, что из них двоих был сильнее.       Больше, чем одним способом, подумала она.       Шелдон отошел от нее, но одной рукой все еще держал ее руку.       - Я люблю тебя, Эми Фарра Фаулер. Ты - единственная женщина, которую я любил, и буду любить. Никакое уведомление о расторжении не изменит этого. Но я должен идти. Есть кое-что, что я должен сделать, но я буду держать тебя в курсе. Верь в меня.       Он медленно поднес ее руку к своим губам и поцеловал. Эми почувствовала бы радостный трепет, если бы не была так опустошена. Затем, не сказав больше ни слова, Шелдон отпустил ее руку, развернулся и оставил ее стоять в одиночестве в гостиной. Закрывшаяся за ним дверь прозвучала как ее разбивающееся сердце.       Прошло много времени, прежде чем Эми смогла сдвинуться с места, и намного, намного больше, прежде чем смогла перестать плакать.