Shantae: Warrior Within.

Прошло два дня со времени второго совещание. На пустыню опустилась ночь. Сойка оглядывала тревожным взглядом сотни палаток, что расстилались перед ней. Она стояла на скале, перед ней, присев на корточки, вглядывался в лагерь Портной. Девушка увидела часового — он носил какое-то красное перо на шлеме, что стоял на стене, что опоясывала лагерь, и вертел головой, оглядывая окрестности. Портной тихо прошептал: — Твоя задача — снять часовых. В лагерь не суйся. Когда я подам знак, возьми это, — он вручил ей пузырек с маслом, — и поджигай палатки. Услышишь голоса, сразу беги к нашей колестнице. Поджигать будешь этим, — он вручил ей какую-то коробочку. Сойка, с удивлением, взглянула на это и произнесла: — Что это? — Моя зажигалка. Таких еще никто не продает, я смастерил ее сам. Все, что тебе нужно — это нажать на эту кнопку, и из отверстия выйдет пламя. Тебе лучше пропитать пару стрел прямо сейчас, на случай непредвиденных обстоятельств, а я пока еще раз осмотрю лагерь. Сойка кивнула и принялась за дело. Когда пузырек полностью опустел, она взглянула на те двадцать стрел, чьи наконечники пропитались маслом. Она отделила их от других стрел, благо колчан был большим и там была перегородка для стрел разного типа. Она тронула Портного за плечо и произнесла: — Все готово. — Тогда следи за мной отсюда, со скал. Подойдешь поближе, я думаю это расстояние ты осилишь. Если заметишь поблизости часового или я начну подавать знак — стреляй. В других случаях, не выдавай себя. Все понятно? Сойка кивнула и они начали спускаться со скал. Девушка держала в мокрых от пота руках лук и зажигалку, Портной одной рукой держался за свой нож. Спустившись чуть пониже, Сойка отчетливо смогла осмотреть весь лагерь. Так же ей понравился этот выступ: здесь не так просто заметить стрелка и хорошо просматривается весь лагерь. Портной поднял руку, девушка остановилась и он произнес: — Стой здесь и следи за мной. Все делай, как я тебе говорил, поняла? — Поняла, — кивнула Сойка и приготовила лук. Портной продолжил спускаться вниз и сразу вынул нож. Шелест оружия мог бы привлечь внимание охраны. Сойка увидела небольшой холмик, где были вделаны пики, Портной следовал туда. Неожиданно там объявился часовой, Сойка натянула лук и ожидала знака, но его не последовало. Солдат последовал на другой участок стены, а Портной забрался на холм и спрыгнул на стену. Девушка зорко следила за напарником, тот вдруг прильнул к стене, а из тьмы возник часовой. Сойка увидела, как Портной поднял руку. Тут же стрела влетела часовому прямо в голову. Солдат бессильно взмахнул руками и свалился под стену. Ее напарник тихо спустился к палаткам. Впереди стояли у костра трое, а других путей не было, на стене стояли двое и один шел к нему. Тогда он тихо прорезал небольшую дыру в палатке и вошел внутрь. Сойка потеряла его из виду, но держала в поле зрения ту палатку. Вдруг часовой начал вглядываться в нее. Подойдя поближе, он дотронулся до дыры. Девушка тут же натянула лук, но часовой вместо того, чтобы поднять тревогу, просунул в палатку голову. Это была его последняя ошибка. Его втянуло в палатку, а в свете факела, Сойка увидела окровавленный нож. Вскоре она вновь увидела Портного, он шел между рядами палаток, пробираясь все ближе и ближе к центру лагеря. Наконец он вновь прорезал ножом полотно палатки. Она была гораздо больше и Сойке почему-то показалось, что там никого нет. Хотя что она могла знать о том, что было в палатке, сидя на скалах и молча ожидая знака, который вот-вот должен был дать Портной. Прошел час. Сойка не видела своего напарника, но ей казалось, что он уже вышел из той палатки. Скорее всего, он двигается в тех рядах, что были расположены гораздо выше остальных. Видимо, эта армия расположились на песчаном дюне. Вдруг из лагеря послышались крики, затем ржание лошадей и звук колокола. Сойка мигом достала зажигалку и взяла в ту же руку лук. Затем отказалась от такой идеи, держать оружие было очень неудобно. Она положила промасленные стрелы на камень и чиркула зажигалкой. В ней возникла небольшая искра и та стрела, которую она держала в другой руке, приблизив к отверстию наконечник, вспыхнула, от нее повеяло жаром. Натянув лук, она выстрелила в ряд палаток, расположенных около стены. Тут же одна из них вспыхнула, из нее послышались ужасные крики. Эти крики почему-то вызвали у Сойки боль. Не теряя времени, она подожгла вторую стрелу и отправила ее в воздух. Эта же полетела слишком низко, она вонзилась в стену, а огонь полился на дерево, медленно затухая. Третья влетела в другую палатку, рядом повыше. Пожар начал перекидываться на другие палатки. Сойка спустила еще три стрелы и целых два ряда палаток охватил огонь. Теперь она ничего не видела из-за дыма, что охватывал лагерь. Ее сердце екнуло, когда она увидела Портного: конец его плаща охватило пламя, на плече блестела кровь. Он бежал между горящими палатками, за ним кто-то бежал, Сойка видела в отблесках пламени рогатые шлемы. Звон тетивы и в шлем вонзилась стрела. Вдруг она услышала голоса под скалами. На них уже лезли двое воинов, Сойка немедленно подожгла стрелу и выстрелила в их сторону. Ветром до нее донесся запах горелого человеческого мяса, когда она, со всех ног бежала к колеснице. Там уже кричал ее орел, и в ее сторону смотрел Портной, что уже был там. Тяжело дыша, Сойка свалилась в колестницу, бок кололо, с ее лба стекал пот, она тяжело дышала, судорожно пытаясь схватиться за что-нибудь. Портной тронул лошадей и они помчались по темному песку, оставляя за собой клубы дыма. Сойка встала, держась за деревянные перегородки колестницы и спросила: — Все получилось? — Да, — проворчал Портной, — Однако, тебе следовало бы подумать о путях отступления. По-твоему, мне было приятно бежать среди горящих палаток, спасаясь от огненных стрел, что ты пускала? — Ой, — воскликнула Сойка, — Простите, пожалуйста, я совсем не подумала об этом. — Угу, — хмыкнул Портной, — Впрочем, их лошадей я спустил, они, увидев пламя, понеслись прямо на тех солдат, что выбегали из палаток с мечами наперевес. Часть тележек я тоже успел повредить, но один из них таки сумел заметить меня. — Это был часовой? — спросила Сойка. — Нет, — слегка улыбнулся Портной, — Мне показалось, что он шел отлить, а тут такой сюрприз. Впрочем, — хмыкнул он, — Теперь ему не понадобится ночной горшок. — А что тот часовой? Я видела, как он заметил дыру. — И поперся выяснять, кто эту дыру прорезал. Я думал, что солдаты будут поумнее. Ведь почему-то шпионов замечают те, кто вообще никого и ничего замечать бы не хотели. Вдруг Сойка вспомнила тех людей, что горели в палатках, а так же тех двух воинов, что лезли к ней. Скольких она убила, поджигая палатки, сколько умерло от горячего дыма? Из ее глаз потекли слезы, на ее душу упал огромный камень. Портной не спрашивал, отчего она плачет, он прекрасно знал причину. Первое убийство всегда дается тяжело. И никакие утешения здесь не помогут. Единственное, что его радовало, эта девушка сделала то, что должна была сделать. Однако, это будут не единственные ее убийства, Портной это знал. Колестниуа мчалась в ночи и ее наездники очень надеялись, что в эту ночь за ними не будет выслана погоня. Их миссия была выполнена. *** Темная Шанти неслась дальше, абсолютно забыв о своей попутчице. Она слышала голос ее жертвы, а значит цель была совсем близка. Шанти остановила лошадь, и та исчезла, оставив после себя клубы дыма. Существо медленно двинулась вперед, скрываясь в колючей траве. Она не чувствовала тех ран, что наносили ей маленькие шипы, а порезы сразу же зарастали. Количество тьмы на деревьях изрядно увеличилась, и она постоянно тянулась за Шанти, пытаясь захватить ее в свои оковы. Однако та тьма, что вставала у нее на пути, получала удар цепью и тут же испарялась. Наконец она увидела поляну. Огромную, с одной стороны находилась скала, с других ее прикрывали деревья. У скалы расположилось целое озеро тьмы. В ней и стоял Ахриман — огромная тварь, чьи черты скрывались под облаком темноты. Вокруг него бегали те самые черные существа, с которыми Шанти приходилось принимать бой. Неожиданно демон скрылся во тьме, что окружила его. Она лилась, создавая черты чего-то другого. Чего-то неизвестного. Затем тьма обратилась в темные кирпичные стены и озеро тьмы обратилось в строение. Из верха всего этого сооружения виднелось огромное черное дерево, ко входу шли две лестницы, а сам вход был настолько огромен, что сам Ахриман мог бы там поместиться. На стене между двух лестниц сверкали два красных камня, а воины Тьмы начали вбегать в здание. Когда поляна опустела, в воздухе раздался голос: — Оплот тьмы… — Лишь начало. — Та, что прячется в тени деревьев… — Не избежит касания тьмы. Шанти чертыхнулась: — Все таки заметил, гад, — прошипела она. Существо знало, что один из ее волков будет здесь, наблюдать за храмом, а остальные будут прочесывать окрестности, в поисках сюрпризов. Отойдя чуть подальше, она увидела Тенегрива, что темным шлейфом двигался к ней, не издавая ни единого звука. Вскочив на лошадь прямо на ходу, Шанти помчалась туда, где оставила Элику. Хотя существо думало, что она уже куда-нибудь ушла. Однако, она ошиблась. У костра все еще сидела Элика, около нее лежали кости того зайца. Сквозь темные облака показалось солнце, его лучи проникали сквозь тьму, освещая землю ярким желтым светом: — Все еще здесь? — ухмыльнулась Шанти. — Я не думала, что ты вернешься так быстро, — ответила Элика. — Это хорошо, что не думала. Костер еще горит, в значит мои запасы можно и поберечь. Скорее всего, тебе будет интересно узнать, что я нашла, — существо опять уселось около костра, а Тенегрив исчез в дыму. Мрака рядом с ней не было, он уже, наверное, летает по этому храму, ищет Ахримана. Элика с интересом взглянула на нее и Шанти рассказала ей о храме. Девушка удивленно воскликнула: — Странно, зачем Ахриман построил свой оплот в виде собственной тюрьмы? — Может внешне оно и похоже на тюрьму, — хмыкнула Шанти, — А вот что внутри, не знает никто. — Что мы тогда будем делать? — спросила Элика. — Пока ничего. Я туда, в любом случае, не сунусь, пока досконально не узнаю о тех опасностях, что таит храм. — Разве ты боишься каких-то ловушек? — подняла бровь Элика. — Не боюсь, но и терять голову не собираюсь. Спустя все мои переделки, я поняла одно — только идиот сунется в опасное место, не узнав все его сюрпризы. — А что если я знаю часть этих самых сюрпризов? — спросила Элика. — Тогда у тебя нет шансов, — пожала плечами Шанти, — Если ты, конечно, пойдешь туда одна. — А если я пойду с тобой? — То, возможно, останешься в живых. Но не обольщайся, принцесса, легкой прогулки не будет, — Шанти вертела в руках веточку, что валялась у костра. — И сколько ты хочешь тут просидеть? Два часа? Час? Ты ведь не любишь ждать, ведь так? — вопросы так и посыпались из уст Элики. — Рот закрой, а то муха залетит, — хмыкнуло существо, — Не час и не два. Во всяком случае, минимум — один день. Значит завтра утром и поглазеешь на храм. Элика молча уселась у костра. Огонь медленно догорал, и Шанти подкинула туда свою ветку. Достав нож, она отрезала еще пару деревяшек и кинула их в пламя. Из костра посыпались искры, пламя разгорелось вновь. Элика, вновь открыла рот, а существо, увидев это, сказало: — Помнишь, что я тебе говорила про муху? — Что же мне теперь даже слова сказать нельзя? — возмутилась Элика. — Я просто предупредила. Говори, что хочешь. — Откуда ты знаешь так много об Ахримане? И вообще, кто ты такая? Почему ты помогаешь мне? — Знаешь, тебя твой папа не учил вежливости? — усмехнулась Шанти. — Он спас мне жизнь! — Элика резко вскочила, кипя от злости. Она не любила, когда об ее отце говорили плохо: — И выпустил злого бога на свободу, которого заточить можно лишь ценой твоей жизни, — существо с ехидной улыбкой глядело, как на лице Элики появлялась гримаса изумления: — Откуда ты знаешь? — выдохнула она. — Связи, — улыбка Шанти стала еще шире. — Ладно, — Элика вновь села на свое место, — Тогда, если ты знаешь обо мне практически все, то, возможно, поделишься и своим прошлым? — А что тут рассказывать? — Существо, с насмешкой, взглянуло на нее, — Ты же мне о себе ничего не поведала, все пришлось узнавать самой, так почему я должна тебе что-то рассказывать? — У нас еще впереди полдня и ночь. Нужно же чем-то заняться. — Нечем заняться — упала отжалась. Элика выпученными глазами взглянула на Шанти. Та достала свою цепь и кивнула: — Давай-давай, займись делом. Хотя бы меньше будешь болтать. Элика опустилась животом на землю и встала, опираясь на руки: — Сколько? — Сто. — Что? — Двести, — Шанти улыбалась, глядя на лицо девушки. — Ты что обезумела? И вообще, почему я должна делать то, что ты мне говоришь? — Элика покраснела от злости, она встала, потряхая свои руки. — Если хочешь умереть, то можешь делать то, что тебе заблагорассудится. Элика, сердито пыхтя вновь упала и принялась отжиматься. Существо оперлось ногой о камень и начало считать. — Ноль. Ноль. Ноль. Раз. Раз. — Ты издеваешься? — пропыхтела Элика. — Еще даже не начинала, — рявкнула Шанти, — Чему только нынешних принцесс учат! Знавала я одну, она пятьсот раз отжималась, днями могла воевать на поле боя, не то, что ты, все магия, да магия! И Элика отжималась. Пот лил ручьем, попадал в глаза. Руки налились свинцом, от костра отходила просто адская жара. Шанти стояла и считала, пока Элика наконец не рухнула, оставшись совсем без сил. Существо посмотрело ей прямо в глаза и произнесла: — И это — все, что ты можешь? — оно покачало головой, — Все даже хуже, чем я думала. Для Элики это была последняя капля, ее кожа засветилась, она вскочила и белый свет понесся прямо в лицо Шанти. Она улыбнулась и свет тут же погас, не пройдя и половины. Девушка, удивленно взглянула на существо и то, бесцеремонно ударило ее ногой в грудь. Элика ударилась о дерево, ободрав кожу на спине и скатилась вниз. Шанти вновь улыбнулась и произнесла: — Держи свою ярость при себе, выльешь ее на врагов. Так они просидели почти весь день. К вечеру, Элика тяжело встала и снова увидела волка. Тот снова вручил существу кролика, а оно кинуло его ей. Девушка, с отвращением, взглянуло на тушку и произнесла: — Почему воины Ахримана еще не нашли нас? Все таки, мы не так далеко от его логова. — Если он хоть немного знает о том, кто пожаловал по его душу, то он понимает, насколько это бесполезно. — Быть может, ты все же расскажешь о себе? — пробурчала Элика, разделывая тушку. — Все еще хочешь знать? — рассмеялось существо, — Хорошо, я тебе расскажу кое-что…