Ликорис

Кажется, здесь плохо пахнет. Ногам холодно и мокро. Может, это болото? В тех старых книгах с изображениями рыцарей и драконов часто говорилось про топи. Ни один поход не обходился без тусклых болотных огней... Рюноске перевернулся на другой бок. Ему явно не нравился такой сон. Надо сказать, что повернулся он удачно—спиной к помоям. Может, поэтому его спутанные видения переметнулись на более светлую тему. Акутагаве снились огни Эльма. Он никогда их не видел, как и трясину, но это совершенно ему не мешало. Он знал их. Может, сине-зеленые огоньки пели, а вон те оранжевые танцевали. А может, наоборот. Это неважно, особенно когда ты стоишь на самом краю обрыва и глядишь на море, такое спокойное, темное, глубокое. А по морю бегают огоньки... Люди быстро забывают волшебство. Забывают красоту неба, едва взглянув на него. Забывают аромат роз, только-только оторвавшись от бутона. Немудрено, что во всей этой суматохе и Рюноске поддался общему настрою и забыл свои сны. А ведь это то, за что он мог бы держаться... Покупатели вяло прогуливались, иногда ощупывая скользким взглядом выставленные на всеобщую оценку товары. Акутагава примостился у деревянного прилавка, стараясь не вылезать на солнце. Сегодня было жарко, слишком жарко для начала лета. Жара так упорно вдавливала воздух в окружающие предметы, что, казалось, спрятаться от нее нельзя. Поэтому следовало бы перестать мысленно заклинать покупателей не останавливаться рядом с ними, ведь, если товар будет выбран, доставлять его придется Рюноске. А, не повезло. Какой-то молодой человек в странных, неестественно больших очках остановился и принялся разглядывать всевозможные коробочки. Изящным взмахом руки подозвал хозяина, осторожно цепляясь взглядом за яркие рисунки. Отсчитал положенную сумму, принялся складывать купленные травы в корзину, но был остановлен сальным голосом хозяина. —Вы уж, господин, не беспокойтесь, вы тут это, вот он сейчас вам донесет, и остальные покупки донесет, всего за несколько монет... Молодой человек слегка склонил голову набок, нерешительно потер тонкими пальцами стекло своих очков, оставив едва заметные следы, и, наконец, кивнул. Предложение хозяина приняли, делать было нечего. А солнце все нещадно жгло. —Вам не жарко?—буркнул Акутагава, искоса поглядывая на юношу в очках, на что тот лишь покачал головой. Ох, кажется пришли. Кудааа? В каком смысле? Акутагава замер. Звуки исчезли. Очки покупателя исчезли. Все вокруг исчезло. И дым. И огонь тоже. Почему стены, ломающиеся от огня столько лет назад, теперь стоят, как ни в чем не бывало? Что... Как, тут живут теперь люди? Но ведь это место... Сейчас Рюноске хотелось лишь одного. Забыть. Забыть свое имя. Стереть свою историю. Уничтожить это странное чувство ужаса и гнева в себе. И лишиться наконец этой пустоты... Это невыносимо. —Невыносимая жара, правда? Если вам угодно, вы можете умыться на заднем дворе,— пощелкав пальцами перед лицом ошеломленного неРескеинеРюске, проговорил человек в очках. Это было странно, но его голос будто был создан для пепелища после пожаров. Тихий. Несмелый. Да, он пытался выражать эмоции, но было видно: дается это ему с трудом. Рюноске кивнул и, отдав корзинку с коробочками, поспешил убраться в тень. Кажется, дом стал больше. Может, из-за пристроек, может, из-за ярких цветов... Жизнь тут кипела. Но вот только... Дазай уселся на подоконнике и стал вглядываться в мельтешащих людишек. Такие маленькие и ничтожные... У каждого наверняка есть мечта, а то и не одна. У каждого есть любимый цвет. У каждого есть предпочтения в еде и в одежде. Как так случилось, что он, граф, завоевавший свое место своим же умом, лишен всего этого? Почему это произошло... По чьей вине? Осаму взглянул на свои руки. Опять в крови. Наверно, не следовало бы так сильно сжимать ручку окна, тогда бы и раны не открылись... —Знаешь, Анго, мне иногда кажется, что ты слышишь запах моей крови за километр. Может, ты вампир? Если бы уже наступил вечер, граф смог бы увидеть отражение неловкой улыбки только что вошедшего юноши, но был день. Сакагучи Анго подошел и осторожно, будто хрустальный цветок, взял холодную ладонь своего господина в свои руки и принялся вытирать кровь. Все так же не поворачиваясь, Дазай спросил бесцветным голосом: —Кто это? Что он делает на моей территории? —Вам лучше знать, господин. Сакагучи знал, о чем говорил. Еще он знал, что Дазай-сама полностью его понял. Невозможно было не узнать этого бледного призрака прошлого...