***
POV
После ухода 5.0.5., я почувствовал, как сильно трясутся мои поджилки и мне показалось, что я вот-вот упаду на согнутых ногах, как напуганная курица. Вдобавок ощущение, никак не похожее на страх, сковало меня всего, но двигаться мне всё же было нужно. — Всё будет нормально, Флаг. Ты ведь это проходил не один раз. А целый… второй! Первый поход в кабинет мозг пожелал навсегда забыть, поэтому как бы не старался я вспомнить, что же произошло, он блокировал это воспоминание. Но как бы там не было, я схватился за стену и, словно раненый, поплёлся в кабинет, рядом с которым могли умереть все, даже Дементия, которая готова была хоть год жить там. Но её хватило только на десять минут, но это уже прогресс — никто из нас не продерживался там дольше десяти секунд. Если бы я был таким… В общем, если бы я был обычным человеком, то я бы сказал, что вокруг этого места витает какая-то аура, что как и мой мозг блокирует проход, а если и пропускает, то это обязательно влечёт за собой физические и/или психические проблемы. За этими размышлениями я не заметил, как добрался до кабинета сэра. Постояв ещё с минуту, взглядом маленького ребёнка, не могущего дотянуться до ручки, жалобно посмотрел на твёрдое красное дерево и постучался. Ответа не последовало. Во второй раз то же самое. Третий… Может, опять какое-нибудь собрание под землёй? Убегать смысла не было, да и какая разница? Куда я смог бы убежать отсюда? Обратно в детдом? Прислонившись спиной к двери, постоял так некоторое время и сполз на пол, подтянул колени к пакету, закрыл глаза и стал ждать, чувствуя как оправа очков с силой утыкается в переносицу. Так прошло, наверное час или полтора. Развлекать себя было нечем, кроме как нескладно бурчать въевшуюся в голову песню, разрежая её чёртовой скороговоркой. — Флаг! — быстрые шаги приблизились ко мне, остановились, некоторое время было тихо, были слышны только учащённое дыхание сэра, который, казалось, на своих двоих бежал с самого Ада. Резко схватившись за ворот халата и дёрнув вверх, он потащил меня к себе в кабинет. Всё тело обмякло и превратилось в некое подобие неспособной на сопротивление тряпки, которой 5.0.5. убирался на верхних этажах. Дверь за нами захлопнулась сама. Глупый мозг решил, что сейчас лучше отключится, пока меня тащат по длинному коридору к массивному столу и вспомнить о прошлом. О том, как сэр забрал меня из детдома, полностью перевоплотившись в нормального человека, и о том, как меня напугала его вторая, тёмно-серая сущность.15 лет назад
Детдомы в те времена не отличались таким уж дисциплинарным уровнем, хорошим оборудованием, вкусной едой и подходящими условиями для сирот, впрочем, таковые и сейчас встречаются довольно редко, да и то чаще всего они являются частными. Один из таких детских домов и представляло «Солнышко» — пресловутое здание, пародия на счастье, всё постаревшее, скрипевшее и каждый день разваливавшееся на части. То в правом крыле упадут все лампы, то в левом обвалится штукатурка, то поломается навес, то на детской площадке, в песке найдутся шприцы и испражнения, то на горках окажутся привязаны зелёные осколки от пивных бутылок, ничем не отличающиеся от цвета спуска. В общем, детдом, по всем видам жанра. Заумность Флага, если можно так выразиться, проявлялась уже в шестилетнем возрасте — он быстро осваивался в школе и обычно знал то, что знали дети на два-три класса старше. Может, поэтому его и называли чудиком, помешанным на учёбе? Дети жестоки, и он это понимал даже тогда, поэтому стремился как можно быстрее найти семью и уйти из этого ужасного места, где порождается неприязнь и морально испорченные люди, или же просто когда-нибудь встать с утра взрослым, открыть свою лабораторию, проводить эксперименты… Но пока эти мысли о будущем прокручивалась в его маленькой голове, он продолжал сидеть на одной из сторон качели для двух человек и смотреть на тёмно-желтую краску школы. Пакет… С каких пор он начал надевать пакет? Сам бы он ни за что не вспомнил обстоятельств, поспособствовавших к этому, но где-то в глубине, на уровне подсознания, он помнил этот день. День, когда он в первый раз надел пакет, чтобы защитить себя от насмешливых взглядов более старших шпингалетов. За это-то и получил кличку «Картонная башка», к которой Шляп прибегал в самых крайних случаях, зная, что злоупотреблять этим нельзя. Как никак, мозги самого умного из подчинённых могли замкнуть и он бы лишился того, кто обеспечивал его изобретениями, часть из которых он продавал, а часть оставлял, надеясь, что в один момент сам захватит мир. Тот самый момент, когда Блэк Хат объявился в детдоме «Солнышко», Флаг запомнил лучше, чем все остальные дни своей жизни. Да и какой ребёнок-сирота забудет то, как его, пускай словно собаку, выбирают из сгрудившейся толпы, пальцем показывают на него, одна из строгих, курящих воспитательниц берёт тебя за руку и отводит в кабинет вместе с новоиспечённым приёмным родителем, чтобы оформить все нужные документы. — За нами приехали! — безмолвие «тихого часа» прервал визгливый голос девочки, вставшей с пола для того, чтобы просто сходить на горшок. — За нами наконец-то приехали! — сравнивая её всё с той же собакой она прислонилась к стеклу окна лицом, пухлые щёки, как и нос сплющились, да ещё последний и приподнялся, став похожим на пятачок. — Приехали! — За нами приезжали только вчера. Ты так говоришь, будто никогда не видела людей, — сонливый мальчишеский голос раздался откуда-то с самого дальнего от окна угла комнаты. — Да брось, Эдди. Опять ты за своё… — Да, ты только представь… — А я вот думаю, что моя мама будет блондинкой с дорогой красной машиной без крыши! — А я думаю, что моя мама будет бизнесвумен и она будет возить меня везде-везде, куда я захочу… — А мой папа будет… лесорубом и дома всегда будет пахнет ёлочкой! — А мой папа будет самым гениальным продюсером, а мама — самой красивой актрисой в мультиках… — А у меня будет целых два папы, или две мамы! Всё помещение, похожее на загон с игрушками, переполнили разнопёрстные голоса детей, представляющие своих новых родителей. Одно из занятий этого места — ставить что-либо на то, как будет выглядеть новый «посетитель». Обычно дело ограничивалось днём с самой любимой игрушкой проигравшего, одним десертом или двумя одеялами, но иногда споры не обходились без каких-либо опасных предложений, как прокатиться на той горке, о которой говорилось выше, не есть неделю или же совершенно без ничего лежать зимой на старом, голом паркетном полу. Только когда шум достиг своего пика, Флаг очнулся ото сна, медленно поднял голову со спинки зелёного пластмассового стульчика и огляделся по сторонам, думая, что опять какие-то «добрые дети», под крики своих мамаш, заставляющих их делать это, отдают им свои дорогие игрушки. — Ч-что происходит? О-опя-ять приехали да-а-авать нам по-о-о… — слово вертелось на языке и он почти выплюнул его, но того нагло оттолкнули. — Отвянь, Картонная Башка. Опять ты со своим заиканием. Как насчёт того, чтобы опять спрятать его, чтобы того не забрали и отвели к тем семнадцатилетним неудачникам в соседнюю комнату? Шум поутих, но не пропал совсем, что означало, что хоть какая-то часть согласна с глупым решением. Тогда Флаг не знал, что это означает, но он был готов поспорить на все десерты в своей жизни, что если бы они были постарше, то обязательно давным-давно бы линчевали его. За тонкими стенами, насквозь пропитавшиеся влагой и ставшими похожими на разбухшие страницы карманной книжки, послышались шаги. Один — быстрый, расстояние между шагами маленькое, звук напоминает шлепки балеток об пятки — миссис Вурчел, а рядом с ней — незнакомые шаги, медленные, но растнянутые, словно шедший преодолевал коридор на длинных ходулях или только учился ходить, были слышны удары маленьких каблуков мужских сапог — новый родитель. И вот-то сейчас белокурый мальчик, сказавший, что его отец будет ковбоем в больших сапогах, с загорелой кожей, в ковбойской шляпе и непринуждённой одежде, обрадовался, сложил ручки вместе и выставил перед собой, будто молясь, чтобы «избранным» оказался именно он. Но вместо него на пороге появился никто иной, как Блэк Хат. Руки мальчика упали вниз сразу же после того, как вошедший улыбнулся, обнажая длинные зубы, что все, как ни посмотри, были больше похожи на клыки саблезубого тигра. В отличие от его фантазий, он оказался высоким подобием на мужчину, кожа светло-серая, какими в мультиках показывали умерших людей, вместо соломенной шляпы — цилиндр с широкой красной лентой, непринуждённую одежду заменяла одежда, похожая на смокинг, под которой виднелась часть красной рубашки и чёрный галстук. Единственное, что соответствовало — большие сапоги, вошедшие в комнату первее, чем их обладатель, но и в них было отличие — большими были не только голенища, но и носы, так что эту обувь можно было бы носить только клоунам в цирке. Окинув всех оценивающим взглядом и убедившись, что все на месте, как всегда не замечая Флага (может, из-за неприязни взрослых, дети неосознанно начали подражать им), миссис Вурчел резко сделала пол-оборота на пятках и повернулась к Шляпу, пуская ему в лицо сизый сигаретный дым. — Выбирайте, — кинула она, не видя злых искр в глазах собеседника. Теперь пришла уже очередь Блэка выбирать того, кто до конца своей жизни будет его приспешником. Сейчас он решил воспользоваться тем же методом, каким обычно пользовались забойщики скота — выбрать самого хилого из них и воспитать по своему, ведь ещё неизвестно, каким образом были воспитаны те большие дети, по телосложению смахивающие больше на скалы, нежели на людей. Зрачки в беспорядке перескакивали на детские лица, пока не заприметили Флага. Отлично! В тихом омуте черти водятся. Слишком унижен, а из таких обычно вырастают успешные люди, злые и алчные. То, что было нужно. И не настолько унижен, чтобы в будущем занять место самого Блэка. — Его, — длинный палец указал на Флага, стоящего впереди всех — дети, что отталкивали его назад, при виде неизвестного «чудища» вытолкнули его вперёд. На минуту Вурчел запнулась, призадумалась, поддержала дым во рту, выпустила. — Вы уверены? Он у нас немножко страненький. Слишком умный. Ещё один плюс в копилку. Если правильно им заняться, то можно вырастить гения. Но смотря на умственные способности воспитательницы, он очень сомневался и подозревал, что IQ у малыша превысит её не больше, чем на тридцать баллов. Но всё же что-то подсказывало ему, что это — как раз отличный выбор. — Да, да… Заворачивайте. Пожав плечами, показывая тем самым, что это решение её нисколечки не касается, она отправилась к толпе, цепко схватилась осьминожьей хваткой за руку Флага и резко дёрнула на себя. От удивления Флаг даже не заметил хруста и боли, поэтому просто молча пошёл за Вурчел. — Не хотите взять своего сына за руку? — чувствуя раздражающую дрожь в узкой ладони, якобы учтиво поинтересовалась она. — Пока что не стоит, — но он держал его за руку только тогда, когда вёл в свой особняк — это единственный раз, когда тот прикасался к нему, кроме того, чтобы не побить за неповиновение или просто в редких случаях, когда он путался под ногами. — Боитесь, что Вас посчитают маньяком, если вы будете держать его за руку до того, как подпишите все бумаги? — она засмеялась и выпустила дым, отчего Флаг закашлялся. Стенки пакета заходили ходуном, но он не собирался его снимать. — Флаг, не кашляй, а то дядя посчитает тебя слишком больным и не захочет тебя брать. Мальчик сразу же замолк, боясь даже дышать и проклиная дым и курящую за то, что от едкого воздуха свербило в горле и болело в груди. Шляп и на это не обратил ни малейшего внимания. Спустя меньше, чем полчаса, они вышли из детдома за руку. Флаг последний раз повернулся, провожая взглядом старое здание, увидел лица детей в окне и помахал им рукой. Лица выражали какое-то грустное сочувствие, но на то, как выглядел забравший его человек, ему было всё равно — главное, что теперь у него есть дом и любящий его человек. Ещё раз помахав рукой, он повернулся обратно. — Т-тут п-порог. Шляп одним шагом перемахнул через маленький покорёженный пандус, о который вечно спотыкался Флаг. Споткнувшись и сейчас, он чуть не упал, но непривычная поддержка не дала ему этого сделать. — П-папа… — с радостью смакуя это слово, произнёс Флаг. — П-папочка… Па-апуля… О-оте-ец… Б-батя… Б-ба-атон, — увидев, как узкие брови ползут вверх, он понизил голос. — Лучше буду называть тебя «п-па-а-апа», па-а-па… О гениальности «сына» Блэк догадался сразу же тогда, когда мальчик подсказал ремонтникам светофора, какой провод неисправен. Гордясь тем, что умеет выбирать себе приспешников, он открыл дверь и зашёл внутрь. Для маленького Флага этот мир особняка оказался миром сказочного просторного замка. Но обследовать и изучать его Шляп не дал, а подтолкнул к гаражу. — Ты там пока побегай, поиграйся. А я пока подумаю, чем питаются люди. Как только шаги удалились по направлению к кухне, Флаг открыл дверь, для чего ему пришлось встать на стульчик (ручка находилась чуть ли не у потолка, в будущем для него, ростом чуть выше среднего, она будет на уровне предплечья). Покачнувшись, он кубарем свалился со ступенек, но нисколько не опечалился полученными царапинами и ушибами, ведь… Лаборатория! Он так давно этого ждал! Правда, пока там были игрушечные, слабые химикаты, пластмассовые, не стеклянные, склянки, а в углу повешен гамак, но всё же — собственная лаборатория! Он не переставал думать о ней даже тогда, когда Шляп позвал его к ужину, состоящему из странной яичницы из слишком больших яиц, кружки чая и хлеба с шоколадным маслом — кто-то перепутал завтрак с ужином. -… Давай договоримся, Флаг. Никаких папа, папуля, батя и батон. Особенно папочка и папуля! Только сэр. Ты меня понял? С недоверчивым выражением протыкая аппетитно выглядящую яичницу, Флаг утвердительно кивнул. Недоверие возникало из-за всей этой прежней еды, в которой иной раз могут попасть окурки или осколки стекла. — А теперь ешь свою еду, или я тебя убью! С любовью и благодарностью посмотрев на своего «спасителя», Флаг отправил первый кусочек себе в рот.***
POV
Все эти воспоминания с быстротой смерча пронеслись у меня в голове, но, как бы то не было, я очутился возле стола сэра и теперь мне предстояло слушать крики и молиться, чтобы ничего дурного со мной не случилось.