Would I Spend Forever Here?

Йен услышал стук в дверь и застонал: — Войдите, — с того места на кровати, где он лежал. Дверь открылась, и Лип остановился у порога, оценивая сцену перед ним. Его брат был полностью одет в свою охотничью одежду, но при этом свернулся калачиком в положении эмбриона, одной рукой держась за ведро для блевания, которое он положил рядом с кроватью, а другой за лоб. — Черт, ты выглядишь ужасно, — пробормотал Филипп, почесав кожу за ухом и вздернув бровями. — Должен ли я сказать Его Светлости, что ты плохо себя чувствуешь? — Я уверен, что все будет хорошо, черт возьми, — усмехнулся Йен и подтянулся, чтобы сесть на краю кровати, держась за живот. — Ты вообще спал? — спросил Лип, приблизившись к брату, чтобы он мог сгладить все дикие рыжие пряди, которые торчали во все стороны. — А ты как думаешь? — отрезал Йен, откидывая руку брата, чтобы он сам смог поправить свои волосы. — Ты бы смог уснуть, зная, что это последняя ночь в твоей жизни? Лип покачал головой и вздохнул: — Я уверен, что все будет в порядке, — сказал он Йену, хватая его за руку и выдергивая с сидящего положения. — Пошли. — Как ты можешь быть уверен? — спросил Йен, когда они направлялись к конюшне. Утреннее солнце было спрятано за плоскими серыми облаками, когда соловьи пели свою последнюю песню. Если бы Йен не знал, что это будет день его кончины, он бы смог полностью оценить свежесть воздуха в конце марта и то, как прохладный ветерок опускался на его кожу, которая была бледнее обычного. — Я разговаривал со шлюхой короля вчера вечером, — пояснил Лип, вызвав у своего брата гневный взгляд. Но рыжий был слишком измучен, чтобы выражать свое беспокойство, или выбивать из Липа все дерьмо, хоть он действительно хотел этого. — Все прошло хорошо. Я клянусь, — пообещал он, вскидывая свои руки в жесте капитуляции. — Серьезно. — Все всегда говорят, что ты бриллиант нашей семьи, но я думаю, что ты чертов идиот, ты это знаешь? Не можешь удержать свой блядский рот на замке, — упрекнул Йен, его подбородок был выдвинут вперед, что было признаком его раздражения. — Я же сказал, что все прошло хорошо, — заверил его Лип. — Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе об этом, или же ты дальше будешь жалеть себя? — Почему бы и нет, Лип, — криво сказал Йен. — Мне нечего терять... кроме моей гребаной головы. — Я сказал ей, что ты действительно не религиозен, — сказал кудрявый, заставив этим Йена намертво остановиться, закрыть глаза и сделать глубокое, трудоемкое дыхание, потирая виски. — Я уверен, что она была в шоке от этого, верно? — высмеял его Йен, качая головой в изумлении. Он не думал, что его брат может быть еще большим говнюком, но только что Лип доказал, что может. Лип издала легкий смех, и рыжий собрал всю энергию, чтобы толкнуть его. — Она сказала, что ты не знал «Аве Марию». У нее действительно был удар. — Я так рад, что все хорошо посмеялись за мой счет, — саркастично сказал Йен. — Знаешь, я, наверное, тоже посмеялся бы, если бы не собирался умереть сегодня, — подметил Йен, его голос становился все громче, когда он выплюнул последние два слова. — Так или иначе, — сказал Лип, игнорируя вспышку брата, глядя вниз на гладкие камни, по которым они шли, чтобы пересечь узкий ручей, — конечно, ей было любопытно, почему ты сделал это дерьмо, поэтому я сказал ей, что ты какое-то время борешься с импотенцией, и что как раз отправился к знахарю, чтобы найти решение своей проблемы. И что ты ненавидишь говорить об этом, потому что находишь это... унижающим. — Значит, ты сказал ей, что у меня постоянно мертвый член? — разъяснил Йен, спрыгивая с последнего камня и приземляясь на твердой почве. — Почти, — кивком подтвердил Лип. Йен крепко сжал губы и немного помолчал, прежде чем спросить: — Какова была ее реакция? — Жалость, я думаю, — пожал плечами кудрявый. — Классно, — горько сказал Йен. Хотя он и не был в восторге от ситуации, это было не худшее оправдание, которое смог придумать Лип. Рыжий просто надеялся, что шлюха и, что более важно, король подумали, будто его брат говорит правду. Йен не мог поверить, что он действительно хочет, чтобы горячий парень подумал, что его член не работает, но сейчас он действительно желал этого. Это было лучше, чем смерть. — Здесь, — они услышали, как Томас позвал их, размахивая при этом руками, чтобы они узнали его и короля, стоящего перед конюшней, с четырьмя из самых элегантных лошадей, которых когда-либо видел Йен. Как только они подошли, то поклонились королю. Йен медленно поднял голову, позволив своим глазам скользить от черных сапог Его Превосходительства к темным штанам, которые тесно обтягивали его достоинство, а затем к вылинявшей угольной сорочке, которая выглядела очень обыденно, как для короля. Когда он наконец поднял свою голову полностью, чтобы посмотреть на лицо брюнета, то был поражен тем, что светлые голубые глаза смотрели на него мягко: — Выглядишь дерьмово, — заявил Микки, заметив исключительную бледность лица Йена и его отстраненное присутствие. — Ты чувствуешь себя хорошо? Йен кивнул головой, опасаясь, что если он откроет рот, то заблюет ботинки короля. — Ты выглядишь больным, — согласился Томас. — Это не слишком длинная прогулка к прудам, но все равно, думаешь, с тобой все будет в порядке? — Эм, да, все хорошо, — тихо ответил рыжий. Он был удивлен, когда Томас вручил ему и Липу арбалет. Это было оригинальным — вооружать человека, которого они собирались убить, но Йен был рад оружию. Рыжий привязал его к спине, краем глаза любуясь той легкости, с которой Микки садился на лошадь, и как величаво он смотрел на своего коня. — У вас, парни, была вечеринка в стиле Галлагеров вчера? — спросил Микки со смехом, пытаясь привлечь внимание Йена, разочаровавшись, когда практически немой парень больше интересовался изучением лезвий травы, чем его лица. — Всегда, — ответил Лип с ухмылкой, приспосабливаясь к лошади и смотря на брата, который ехал последним. — Я дал тебе Апельсина, — сказал король Йену, когда рыжий поднялся на спину карамельного цвета лошади. — Он один из моих лучших. Я назвал его в честь имбирного* сиропа, пробовал? — Имбирный сироп? — спросил Йен смущенно, ошеломленный вопросом Его Величества и тем, что он просто беседовал с ним. — Угу, — кивнул брюнет, облизывая губы, любуясь прекрасным профилем парня. — Мой любимый, — он сказал «Да», и его лошадь взлетела. — Нет, не пробовал, — ответил Йен, ударив ногой в бок лошади, чтобы он мог скакать галопом рядом с королем. — Мы это исправим, — сказал Микки с легкой улыбкой, которая тут же быстро исчезла с его лица, когда Йен ничего не сказал в ответ. Они молча поехали к пруду, прислушиваясь к разговорам Липа и Томаса о различных женщинах при дворе. Каждый раз, когда копыта его лошади попадали в травянистую землю леса, через который они мчались, сердце Йена колотилось, а живот скручивало. Когда они достигли поляны, он последовал за королем и остановился, чтобы привязать поводья Апельсина вокруг толстого ствола одинокого дерева, стоявшего у края воды. — Пойдем подстрелим несколько этих ублюдков, да? — сказал Микки, вытаскивая свой арбалет и нацеливая его на взлетающую над головой птицу. — Вы, ребята, когда-нибудь охотились на уток? — спросил Томас, наблюдая, как Йен неуверенно дернул оружие дрожащими руками. — Пару раз, — ответил Лип, ожидая, когда Томас отвернется, чтобы шепнуть Йену нужные слова. — Соберись, блять. В ответ Йен поднял средний палец и услышал смех рядом с ним: — Братская любовь, да? — спросил Микки с улыбкой. — Что-то вроде того, — ответил Йен, слегка улыбнувшись в ответ. Рыжий с трепетом наблюдал, как Микки ударял по каждой цели, чувствуя, что с течением времени он становится менее озабоченным, обнаруживая, что в его груди все еще нет стрел. Его страх уступил место намеку на азарт, ведь король владел таким уровнем мастерства, что Йен был немного смущен тем, насколько дерьмово он выглядел в сравнении. — У нас будет чертовски хороший ужин сегодня, — с гордостью воскликнул Микки, когда его жертвы складывались. — Ты чувствуешь себя лучше? — Немного, — кивнул Йен, благодарный королю за беспокойство и еще более благодарный за то, что, похоже, для него не было большой причины быть таким же беспокойным, каким он был несколько часов назад. — Хочу показать тебе кое-что, — сказал Микки, отбрасывая арбалет и сигнализируя, чтобы Йен сделал то же самое. — Мы сейчас вернемся, — сообщил он Томасу, который покачал головой и схватил Йена за локоть, прежде чем он смог следовать за королем в лесу. — В самом деле? — смутился брюнет, поскольку Томас потребовал, чтобы Йен дал ему нож. — Протокол, мудак, — сказал Томас Микки, который закатил глаза. — Потому что тебе есть до этого блядское дело, — дразнил брюнет, указывая рыжему, чьи коленки тряслись, идти за ним. — Что Вы хотите мне показать? — нервно спросил Йен, удивляясь, что король слишком легко отпустил свою стражу. Может быть, Его Величество отвез его в лес, чтобы задушить голыми руками. Он лениво задался вопросом, будет ли это более быстрая смерть, чем от меча палача. — Увидишь, — сказал брюнет с застенчивой усмешкой, позволив тыльной стороне ладони слегка коснутся руки Йена, нуждаясь в том, чтобы почувствовать его кожу. — Итак, что тебе нравится делать? — Я люблю читать, писать, немного бегать, — ответил рыжий, все больше начиная беспокоиться о том, что они заходили в гущу леса. — Ты быстрый? — Что? — промямлил Йен, чувствуя, что на лбу начинает выступать пот. Он вытер его. — Быстро ли ты бегаешь? — не спеша повторил Микки, словно разговаривал с глупым. Брюнет начал думать, что так и есть. Он посмотрел на Йена, заметив, как бледно было его лицо. — Эй, ты все еще чувствуешь себя плохо, мужик? — спросил король, поддерживая парня за плечо, чтобы он не упал. Йен покачал головой: — Нет, я в порядке. — Давай присядем, — предложил Микки, направляя его на упавшее дерево и садясь на широкий ствол. Йен сел рядом с ним, уставившись на дрожащие руки, пытаясь остановить их от этого. — Значит, ты читаешь, да? — Микки укусил нижнюю губу, не зная, как продолжить разговор, и, сомневаясь, действительно ли делать ему это. Он решил пойти на это, думая, что если все станет хуже, он всегда может отправить парня в Башню. — Но не Библию, — дразнил брюнет, мягко задевая своим коленом Йена. Дыхание рыжего сжалось, а живот скрутило. — Она сказала мне, что ты не знал «Аве Марию», — сообщил парню Микки. — Ты протестант? — Нет, — скорчил гримасу Йен. — Не протестант. — Не нужно паниковать. Расслабься, хорошо? — сказал Микки, положив руку на верхнюю часть бедра Йена. — Мне насрать. Хоть это немного жалко. Ты ведь ирландский католик, верно? Йен кивнул. Он чувствовал, как его сердце начинает биться сильнее, когда пальцы короля мягко сгребали ткань его штанов. — Тогда тебе стоит знать «Аве Марию», — тихо сказал Микки, поднося свою свободную руку к щеке Йена, чтобы он мог повернуть его лицо к своему. Он смотрел, как глаза рыжего опустились на его губы. Да. — Значит, тебе не понравился мой приветственный подарок? Йен покачал головой, прежде чем понял, что он сделал, в чем признался. — Хорошо, — прошептал Микки, умоляюще облизывая губы, мечтая попробовать его. Он переместил пальцы от щеки к затылку парня. — Нахожу это действительно чертовски странным, поверить в то, что ты девственник, так что, — начал он, — ты девственник? Йен снова покачал головой, закрыв глаза и почувствовав, как теплое дыхание Микки обвевает его лицо. — Ваше Величество! — крикнул Томас. — Оруженосец говорит, что вам нужно немедленно вернуться в замок. — Йен открыл глаза и увидел, что взгляд короля стал раздраженным. — Блять, — пробормотал он, поджав губы. — Мне нужно… — Да, — согласился Йен, переводя взгляд с глаз брюнета на его губы и обратно. Он почувствовал, как рука короля сжала его бедро и услышал его вздох. — Я найду тебя позже, — пообещал Микки, вставая и указывая на то, чтобы Йен сделал то же самое. — Вы сможете показать мне то, что хотели, — робко предложил рыжий, засунув руки в карманы брюк. Микки улыбнулся: — Да, я сделаю это.