Would I Spend Forever Here?

Йен откинул голову на подушку и вздохнул. Тревога, что он чувствовал ранее, которая была сосредоточена вокруг его потенциальной казни, уменьшилась и уступила место совершенно другому типу напряжения. Он задался вопросом, вызвал ли у него интенсивный уровень стресса галлюцинацию, или король и в самом деле пришел к нему. Губы все еще покалывали от щекотания его дыхания, а член остался ноющим от отпечатков кончиков пальцев брюнета, что убедило рыжего в том, что это действительно произошло. И это было действительно чертовски здорово. Проклятье, король был сексуальным. Йен пожелал бы быть более разборчивым, когда Его Светлость флиртовал с ним, но мучительно осознал, что выглядел крайне неловко. Обычно он не был таким чертовски застенчивым, но королевская кровь человека напротив и его великолепное лицо сделали рыжего запуганным. Блять, это лицо. Хоть Йен и приложил немало усилий, чтобы не смотреть на короля постоянно, он успел сделать столько быстрых взглядов, сколько смог, и был хорошо знаком с каждым дюймом его совершенства. Галлагер задавался вопросом, какие еще дюймы он скоро узнает. Йен лизнул ладонь, делая ее приятной и влажной, прежде чем опустить ее на свою напряженную эрекцию. Закрыв глаза, он начал медленно поглаживать длину своего члена, воображая, что на него опустилась задница короля. Он покрутил кулак, представляя парня, который оседлал его, и сильные ноги брюнета, поддерживающие крепкое тело. — Ммм, ну же, — тихо сказал Йен в пустую комнату, массируя большим пальцем головку, чтобы растереть предэякулят, который уже просачивался, чтобы он мог скользить рукой еще лучше. Он начал дрочить сильнее в быстром темпе, кусая нижнюю губу и думая о том, что король делал то же самое. — Черт, — бормотал парень, начиная толкаться бедрами в ладонь. Рыжий почувствовал, как его ноги тряслись в ожидании надвигающегося освобождения, когда он начал двигать рукой быстрее. Звук шлепанья кожи наполнил его уши и нарисовал изображения в его сознании, где он вбивался в полную задницу Его Величества. Сразу после этого он кончил с криком удовольствия, запачкивая руку спермой. Когда Йен попытался отдышаться, то подумал, не останется ли это только на уровне фантазии. Хоть он все еще считал это совершенно невероятным, казалось, у него был хороший шанс сойтись с королем. Однако, Йену показалось маловероятным, что, если они все таки сделают это, он будет сверху. Было бы слишком дико мечтать, что он когда-нибудь склонится над монархом и будет втрахивать его в матрас. Рыжий никогда не был снизу, но если бы Его Светлость захотел трахнуть его, то он был более чем готов попробовать. Если бы до этого дошло, Йен сделал бы все, что хотел брюнет, если бы это означало, что он смог бы поцеловать эти губы и почувствовать это тело. Он поспешил заснуть, представляя лицо парня, и проснулся только через несколько часов, когда его брат навис над ним: — Ты наверстал? — спросил Лип, зная, что накануне вечером брат спал плохо. — Мхммм, — напевал Йен, потирая сонные глаза. — Хорошо, потому что нам нужно идти, или мы опоздаем на ужин, — сказал кудрявый, похлопывая брата по спине, указывая, что ему нужно готовиться. — Ты же не хочешь заставлять своего мужчину ждать. — Заткнись, — зашипел Йен, быстро садясь на кровать. — Серьезно, не привыкай дразнить меня этим дерьмом. Не те люди могут услышать, и мне пиздец. Поработай над тем, чтобы держать язык за зубами, хорошо? — Хорошо, хорошо. Я прекращу, — заверил его Лип, снимая воображаемую шляпу. — Мне слишком нравится эта голова, чтобы содействовать в том, чтобы ее сняли с твоих плеч. Йен рассмеялся и Лип вышел из комнаты. Рыжий спрыгнул с постели и поспешно набросил одежду, не потрудившись побрить неряшливую щетину, которая была у него на лице. К тому времени, когда они добрались до Большого Зала, он уже был заполнен членами суда, а иностранные сановники смеялись над надуманной мимикой шута. В отличии от туманного и романтического декора банкета за пару дней до этого, на этот раз комната была светлой и яркой, с более непринужденной атмосферой. — Утка, — сказал Лип, указывая на жареных уток, которые были представлены на фуршете. — На охоте он был плохим парнем, правда? — сказал Йен, глядя на еду и вспоминая о высоком уровне мастерства, который показал король. — У тебя сейчас чертовски мечтательное выражение лица, — прошептал Лип с ухмылкой. — Я просто говорю, что он был впечатляющим, — попытался оправдаться рыжий. — Ничего больше. — Конечно, — кивнул Лип. Он как раз собирался нарушить свое недавнее обещание, когда его прервал лорд Баркли, объявляющий короля. Каждый человек в зале, включая Йена, поклонился, когда Микки вошел в комнату. Рыжий был одним из последних, кто склонил голову, поскольку он хотел быстро взглянуть на короля, прежде чем отвести глаза. Подсчитав узлы на деревянном полу, он почувствовал, что все, что случилось утром, было сном — идеальные моменты, которые создал его разум, чтобы справиться со своей тоской по дому и страхами. Когда он поднял голову, то обнаружил, что глаза короля были сосредоточены на нем. Вместо того, чтобы отвлечь взор, как Йен делал это несколько раз до этого, он заставил себя встретиться взглядом с королем. Галлагер сглотнул и затаил дыхание. Периферийным зрением рыжий заметил, что на него устремилось много взглядов, так что он поспешил опустить голову, чувствуя, что румянец начинает укрывать его лицо. Он ненавидел то, что его кожа всегда выдавала все его беспокойства, не позволяя спрятать что-то скрытое. Когда он снова взглянул на короля, тот сидел на троне, смеясь над тем, что говорил ему Томас. — Пошли, — сказал Лип, подталкивая руку Йена, не желая, чтобы кто-то заметил смущения его брата. — Давай что-нибудь поедим. Пока они ужинали, Йен постоянно пытался взглянуть за короля, разочаровываясь тем, что тот не смотрел на него в ответ. Бесконечное шествие людей, которые, казалось бы, имели большое значение, требовало внимания короля, и Йен не мог не почувствовать себя слегка ревнивым, что он не оказывал на брюнета такого же влияния. Может быть искра, которая возникла между ними днем ранее, была мимолетной и сиюминутной. Музыка заполнила комнату, и люди с нетерпением пробрались на середину залы, чтобы насладиться разгулом. Йен чувствовал все, кроме веселья, ведь он понимал, что ему будет чрезвычайно трудно жаждать человека, которого он не может заполучить легко. Рыжий хотел отвести его от толпы, встать на колени и крепко поцеловать, но знал, что у него нет права, что он не может брать на себя инициативу. Он приступил к третьему бокалу вина, начиная жалеть себя, когда почувствовал небольшой удар на своем плече. Он обернулся и увидел принцессу, стоящую позади него, и тотчас же поднялся на ноги, чтобы поклониться ей: — Ваше Величество. — Ты ирландский Йен? — спросила она, подняв одну из ее прекрасно ухоженных бровей. — Эм, я ирландец, и мое имя Йен, так что да, — нервно ответил он. — Полагаю, это я. — Блять, ты милый, — улыбнулась ему девушка. — Я вижу… — она быстро остановилась и одарила его усмешкой. — Хочешь потанцевать со мной, ирландский Йен? Он прочистил горло и кивнул, зная, что было бы неприемлемо отказать принцессе в ее просьбе. Когда они начали двигаться в такт музыке, то он понял, что был рад тому, что принцесса попросила его о танце. Йен любил танцевать и чувствовал себя свободным, когда его тело терялось в движениях. Он обнаружил, что лениво задается вопросом, танцует ли король и каково это — танцевать вместе с ним. Рыжий знал, что это глупо, но он не мог перестать представлять, что вместо улыбающееся лица принцессы было лицо ее брата. — Ты хорош в этом, — хвалила Мэнди, хихикая, когда Йен крутил ее. — Вы тоже неплохи, — ответил он с усмешкой, опустив ее вниз, прежде чем снова закрутить. Йен был удивлен, когда она подтолкнула свое тело к нему и положила щеку ему на плечо. — Ты нравишься ему, — тихо сказала она, ее голубые глаза были полны искренности. — Он едва ли знает меня, — честно ответил Йен, проклиная себя за то, что позволил словам выскользнуть так свободно. — Так позволь ему узнать тебя лучше, — предложила девушка, приближаясь к уху рыжего. — Он не… — она прикусила язык. — Он не что? — спросил Йен, ища ответ на ее лице. Она покачала головой: — Это не важно. — Важно для меня, — сказал он, кусая нижнюю губу. Она только улыбнулась на это, поцеловала его в щеку и скрылась в толпе. Йен повернул голову к центральной части комнаты и увидел, что глаза короля, полны удовольствия, сосредоточены на нем. Король использовал указательный палец, чтобы показать Йену, чтобы тот подошел к нему, и как только рыжий приблизился, то тут же опустился на колено, чтобы проявить должное уважение: — Ваше Величество. Брюнет смотрел на то, как Йен поднимается и почувствовал, что ему нужно сесть на свои руки, чтобы не начать трогать рыжего. — Когда все остальные кланяются передо мной, это чувствуется должным, — тихо сказал Микки, чтобы Йен был единственным человеком, который мог его услышать, — но когда это делаешь ты... — он облизнул губы и покачал головой, — это меня блядски заводит. — Да? — спросил Йен, кусая нижнюю губу, чтобы сдержать ухмылку, которая грозилась появиться на его лице. Галлагер был достаточно ободрен вином, которое он проглотил, чтобы быть более решительным, чем он мог бы себе позволить. — Хочу, чтобы Вы увидели, как хорошо я поклонюсь Вам наедине. — Даже так? — спросил брюнет, потирая указательным пальцем свой подбородок. — Ты бы хотел показать мне это? — он мог чувствовать, что Томас рядом с ним становится раздраженным, но брюнету было насрать, ведь перед ним предстал Йен во всем своем великолепии. — С огромным, блять, удовольствием, — заверил Йен, его зеленые глаза сгорали от желания. — Прекратите, — предупредил Томас, слегка ударяя Микки под ребра. — Делайте это дерьмо в своих палатах, но не в середине гребаного Большого Зала. Микки хотел запротестовать, но знал, что его лучший друг прав. Хоть каждая часть его тела кричала, чтобы быть ближе к Йену, он должен был произнести то, что снова создало пространство между ними: — Позже, — мягко сказал король, прежде чем его голос вновь стал более авторитетным. — Что-нибудь еще? Йен покачал головой «нет», его лицо отражало то, насколько сильно его смутила ситуация. Он поклонился, а затем отвернулся, проклиная себя за то, что позволил своим мыслям быть настолько запредельными. Он постарался не смотреть на короля оставшуюся часть вечера, чувствуя, как будто он испортил все, что даже еще не началось. Йен начал беспокоиться, что он был на пороге другой бессонной ночи, что он снова был вынужден бороться с рассеянным умом и заведенным телом.