Чекистка

Вскоре весь госпиталь гудел, как растревоженный улей. Для Наташи эта ситуация стала мощной оплеухой: вот так-то — она спасает людей, а сама даже не обратила внимания, что вместо лекарств в ампулах — дистиллированная вода. Грош ей цена, как медику. А кто-то ведь продал это, как лекарства и нажился на поставках! — Ну, Настя, молодец — голова! — хвалил её заведующий госпиталем. Ему пришлось проверить всю поступившую недавно партию. К счастью, пустышек оказалось не так много. Через несколько часов из кабинета доносилась брань доктора. Он дозвонился в штаб, и можно было только предполагать, о чём был разговор. — Вы куда смотрели, когда нам липу подсунули?! Вам вообще до солдат есть дело? Людей девать некуда? Это ещё хорошо, что сестра вовремя внимание обратила, а так бы ещё нескольких хоронили!.. Мне плевать! Я вынужден буду донести, куда надо! Мне жизни солдат дороже каких-то там бумаг!.. Я надеюсь, господин генерал, вы донесёте, куда надо… Да, если потребуется — я и начальнику штаба и Ставке донесу — мы тут чуть целую роту на тот свет не отправили… Жду вашего звонка. Всё, конец связи. Доктор вышел раздосадованный. У него не было ни сил, ни желания успокаивать взволнованных сестёр и солдат. Янков даже не знал, как ему реагировать — поддаться всеобщей панике, или благодарить бдительную сестру. — Гай буг, панночку! — Борис вскочил и пожал Насте руку, как только она вошла в палату. — Вось кабы не вы… — Спокойно, Борька, — она называла его уже по имени. — Теперь всё в порядке. Я надеюсь, проблему решат.

***

Сказать, что Агуреев был раздосадован — ничего не сказать. Теперь ему придётся по новой составлять кипу бумаг на Шемякину, корректировать уже имеющиеся протоколы, объясняться с начальством, почему её нужно повторно задержать и к чему придрался адвокат, что он сразу сдался под его нажимом. Чибрякова он знал хорошо, и знал, насколько это опытный и опасный противник. Воевать с ним в открытую можно, вооружившись только надёжной доказательной базой. Он найдёт малейшую брешь в цепочке улик и все усилия — псу под хвост. В практике Михаила Семёновича уже встречалось такое: казалось бы, всё очевидно и доказано, и вдруг адвокат разваливал дело в суде то придравшись к ошибке в материалах дела, то запутав свидетеля и поставив его показания под сомнения, то манипулируя присяжными. Чибряков как раз из таких. Что-то подсказывало Михаилу, что они ещё встретятся и не раз. И он решил не ждать, когда адвокат сам к нему нагрянет и, как только закончилась смена, направился в гостиницу, где остановился его недавний гость. — А, Михаил Семёнович, добрейшего денёчка! — улыбнулся Чибряков, пожимая руку следователю. — Вы ко мне по поводу Шемякиной? — О ней родимой и поговорим. Вы же знаете прекрасно: мне ничего не стоит добиться ордера на её повторный арест. Тем более, задействовать жандармерию. Охранка прямо заинтересована в том, чтобы все бомбисты были придушены в кратчайшие сроки. — А я заинтересован в том, чтобы законы соблюдались. Неплохой экзамен я вам устроил, а? Агуреев аж побагровел, вспомнив ехидную улыбку адвоката. Но почему адвокат даже не попытался доказать невиновность Шемякиной? Значит, и сам не был уверен в том, что взяли не ту. Но ему ли, привыкшему ходить по головам, теперь осуждать адвоката за такой ход конём? — Да, вы противник серьёзный. Но, знаете ли, свидетельских показаний будет вполне достаточно, чтобы наша красавица уехала коптить небо в Сибирь. Авось прибавится ума. — То есть, вас не смущает то, что арест её удивительным образом совпал с громким скандалом? Оп-па! Об этом он как-то не подумал. Адвокат явно не продумал в прошлый раз такую линию защиты, но теперь это выглядело вполне логично. Темнит что-то Юрий Александрович, ой темнит… Кому и зачем надо было подставлять Шемякину? Что должен был затмить этот скандал? — В ваших словах есть определённая логика. Но кому и зачем нужна была эта безобразная шумиха? Повод, господин адвокат, повод назовите! — Например, скрыть факт того, что часть поступивших на счёт комитета денег идёт в карман учредителям, а партия сырья — налево. Как и ожидал адвокат, в глазах следователя зажглись огоньки. Юрий Александрович был достаточно опытен и хорошо знал Агуреева — это был завзятый карьерист, готовый ходить по головам и использовать любые средства. Агуреев — фигура, как выяснилось, не слишком-то щепетильная. В своей работе он порой использовал средства, выходящие далеко за рамки порядочности, но начальство смотрело на это сквозь пальцы. Главное, чтобы статистика не пострадала и раскрываемость не снизилась. — Намекаете, что Шемякину использовали втёмную? — озадаченно спросил Михаил Семёнович. — Уверен в этом, — спокойно ответил адвокат, — Восемнадцатилетнюю дурочку в этих целях использовать проще простого. Особенно если она воспринимает всё очень близко к сердцу. Можно, конечно, её посадить, но от этого дела лишняя звёздочка на погоны не упадёт. Агуреев задумался. Действительно — есть ли смысл возиться с Шемякиной? Возможно, и есть. Её можно взять под пристальное наблюдение, но брать именно сейчас, когда адвокат намекает прямо на возможное громкое дело… Нет, это было бы непозволительной роскошью — отвлечься на малолетнюю дурочку, упустив из виду более крупный улов. Но следователь не спешил сдаваться. — Это очень серьёзные заявления, господин адвокат. Вы уверены? — Абсолютно, господин следователь, — твёрдо заявил Юрий Александрович. — Я могу хоть даже сейчас передать вам важные документы. В том числе и те, которые мне передала мадам Липницкая. Сверьтесь с отчётами. Я думаю, вы найдёте много чего интересного для себя. Сами заберёте, или мне подослать к вам курьера? — Пожалуй, сам. А то выронит ненароком самое важное, — было видно, что Агуреев клюнул — того, что собрал Чибряков, было пока недостаточно для того, чтобы возбудить уголовное дело, но вполне достаточно, чтобы проверить кое-какие факты. Михаил Семёнович терпеливо ждал, пока Чибряков отыщет у себя в вещах несколько картонных папок. Сегодня же эти бумаги лягут на стол его служебного кабинета! — Кстати, — добавил адвокат уже когда Агуреев накидывал пальто, — на днях приезжает делегация из Ростова. Я бы на вашем месте присмотрелся к ней.